С. Ханстрем. Страх перед упадком

СТРАХ ПЕРЕД УПАДКОМ: ДЕГЕНЕРАЦИЯ И НЕРАВЕНСТВО
О РАМКАХ ПОВЕСТВОВАНИЯ "МАШИНЫ ВРЕМЕНИ" УЭЛЛСА
Сисел Ханстрем

Или это было просто его собственное воображение, которое заставило его увидеть выражение зла там, где раньше было выражение радости?
Оскар Уайльд 

 «Машина времени»  Герберта Уэллса - легенда научной фантастики, о которой писали и теоретизировали с момента ее публикации в 1895 году. Роман, как и многие другие тексты викторианской эпохи, например, «Доктор Джекил и мистер Хайд» Роберта Луи Стивенсона и « Сердце тьмы » Джозефа Конрада, посвящены неизведанным хитросплетениям человечества, лежащти именно там, где была проведена грань между цивилизованным человеком и примитивным зверем. «Машина времени» исследует темы через путешествие в будущее. Путешественник во времени приглашает нескольких конкретных гостей на ужин, где он дарит им машину для путешествий во времени, на которой он путешествует в выродившееся будущее. Будущий мир населен двумя развитыми видами человечества: веганами-элоями и плотоядными морлоками. Путешественник во времени делает вывод, что они не только потомки человечества, но и потомки различных социальных классов, где морлоки представляют трудолюбивый  подземный рабочий класс, а элои - томный и красивый высший класс. На самом деле это лишь преувеличения викторианского общества, пишет Евгений Замятин, «племена [м]орлоков и [э]лоев — это, конечно, два враждующих класса
современного города, экстраполированные, с его типичными характеристиками, возведенными до гротеска» (189), тем самым скрепляя связь между викторианцами и
жителями 802701 года. Однако эти старые строения викторианской Англии
были перевернуты с ног на голову и ранее обиженные рабочие теперь следят за
аристократией, снабжая ее едой и одеждой, используя ее как «откормленный скот» и
впоследствии пожирая ее (Уэллс 46). Когда Путешественник во времени возвращается домой в викторианскую Англию, его открытие отрицается всеми его гостями, несмотря на количество предъявленных им доказательств.
Я постараюсь исследовать мотивы Времени Гости путешественника, как они относятся к викторианским проблемам вырождения и социальных различий, а также к последствиям последующих решений гостей, таким образом раскрывая, как рамочное повествование влияет на тему вырождения в романе.  Последствием решения гостей не верить становится критика пути, по которому идет общество, а затем и наука. Если это сознательный выбор не верить в эту необычную машину, они также выбирают жить по
тем же старым дорогам социального неравенства. «Машина времени» становится предупреждающим примером того, как мы формируем собственное будущее, и необходимости принимать новые идеи под контроль  и не пренебрегать ими из-за  собственного комфорта или страха.
Сильный акцент «Машины времени» на вырождении человечества и социальных
различиях привел к появлению ряда научных статей, таких как «Чтение мяса в Герберте Уэллсе» Майкла Ли Пэрриша и «Империя мира» Пола А. Кантора и Питера Хафнагеля.
Будущее: империализм и модернизм в Герберте Уэллсе». Но то , что было предметом небольшого исследования, - это важность рамочного повествования, особенно его значение по отношению к темам романа. Текущие исследования, как правило, сосредоточены на иронии и незначительности персонажей, присутствующих в
рамочном повествовании; они там, чтобы презирать.
Рамочное повествование знакомит нас с ужином, на который приглашено несколько человек, все они названы в честь их профессий, а не собственными именами, как «Редактор», «Врач» и «Очень молодой человек», что указывает на то, что они представляют лишь части общества, а не отдельных персонажей. Критики, такие как Бернар Бергонци и Николас Раддик, утверждают, что эта группа не понимает и поэтому не может принять возможность путешествия во времени. Было указано, что рамочное повествование, в котором мы знакомимся с идеей путешествия во времени, существует просто для того, чтобы дать читателю ощущение знакомства и «повседневного
ощущения», представить сопоставление с замечательной историей, которая должна прийти (Бергонци 190, Винсон 55). Раддик утверждает, что: «Уэллс в полной мере с презрением относится к тем из гостей обеда, у которых, как и у редактора, нет научного воображения, и которые, следовательно, не могут понять, что Путешественник во времени посетил будущее, в котором наши потомки не могли больше заботиться о скачках или результатах выборов » (341).
Однако викторианская эпоха была временем открытий, науки и  возможностей; недавно произошла промышленная революция, полная новых изобретений, таких как паровой двигатель, электричество и велосипед. Эти изобретения указывают на то, что в викторианском обществе не могло быть недостатка в научном воображении и что гости, присутствовавшие на званом ужине, должны были понять и принять возможность путешествия во времени. Таким образом, вместо того, чтобы сказать, что они не верят, я говорю, что они не хотят верить в путешествия во времени и, следовательно, в дегенеративное будущее, что, следовательно, означает, что они не хотят верить в падение викторианского общества.
 История Путешественника во времени является предостережением против того пути, по которому пойдет общество, если оно останется таким, каким оно было, и отражается в реакциях гостей в рамочном нарративе, что делает его важной частью истории и тем, как рассматривается тема. Гости знали, что «Путешественник во времени ненавидел, когда слуги ждали его у входа» (Уэллс 14), указывая на то, что он знал о социальных различиях и не любил их. Тем не менее он придерживается социальных норм, но тот факт, что именно он изобрел Машину времени, предполагает, что он может видеть дальше, чем его гости за ужином, что делает его выше их. Однако они влиятельны в разных областях и поэтому важны как свидетели.
Путешественник во времени описывается как «слишком умный, чтобы ему могли поверить» (12), и у него всегда был вид, что есть что-то еще, о чем он не рассказывает. Это, конечно, можно рассматривать как позу человека, не заслуживающего доверия, но в свете открытий, сделанных им, может показаться, что он мог видеть больше. чем гости, не потому, что он был ненадежным, а потому, что он был более открытым, что делало его выше других в области изобретений и новых мировых порядков. Он понимает, что нынешнее общество должно измениться, чтобы избежать ужасного будущего, которое он видел, поэтому он рискует вернуться, чтобы вернуть доказательства (70). Гости считали викторианское общество совершенным, и, поскольку все они представляли высший или верхний средний класс, им было слишком комфортно видеть темные стороны своего идеального общества, тем самым обрекая себя на дегенеративное будущее. Если бы они увидели социальные различия и отреагировали на них, и были готовы потерять часть своего комфорта и удобства, они могли бы избежать выродившегося мира, в который их привело бы выбранное ими невежество.
В результате открытия Дарвином эволюции возник страх вырождения.
Теория эволюции утверждала, что благодаря крошечным генетическим мутациям жизнь, по-видимому,  приспосабливается к окружающей среде, постоянно двигаясь вперед, эволюционируя в новые виды и меняя старые формы на новые, более подходящие для
изменяющегося окружения. Теория вырождения означала, что вместо того, чтобы двигаться к чему-то лучшему и более подходящему, жизнь регрессирует и возвращается к
прежним, более примитивным формам. Викторианские ученые думали, что у них уже есть доказательства существования вырождения; Ланкастер, современный ученый, проследил регрессивную эволюцию одного вида моллюсков (Арата 162n5). Майкл Пэрриш Ли утверждает, что теория вырождения «рассматривала эволюцию как обратимое явление» (250), а это означает, что эволюционировавшее человечество всегда носило с собой возможное семя регрессии к скотству и дикости. Поскольку общество состоит из людей, ту же теорию можно применить к эволюции общества; только когда человечество организовалось в общество, оно стало более цивилизованным. Следовательно, теория вырождения также включала, что, если человечество выродится, общество также вернется к примитивной стадии хаоса и первичных потребностей; это полная противоположность викторианским стандартам
где «поклонение респектабельности было ответом на природное своенравие»
(«История Европы»).
Когда Путешественник во времени попадает в будущее, его удивляет
отсутствие домов; поскольку машина не двигалась, кроме как во времени, он должен был
прибыть в Лондон, самый большой город на земле в XIX  веке (Уэллс 25). Позже он
объявляет: «Мне казалось, что я наткнулся на человечество на закате. Румяный
закат заставил меня задуматься о закате человечества. Впервые я начал осознавать странное следствие социальных усилий, которыми мы сейчас занимаемся».
(26), тем самым раскрывая отголоски викторианского общества и их состояния социального неравенства. в выродившемся будущем, показывая, что тема вырождения действительно начинается в рамочном нарративе, поскольку именно там мы видим проблески того, каким было общество. Сначала кажется, что мир будущего развивался согласно плану, но когда он позже сталкивается с морлоками-людоедами, он понимает, что вместо этого человечество выродилось:  "Мне было грустно думать, насколько кратким был сон человеческого интеллекта. Он покончило жизнь самоубийством. Он упорно стремился к комфорту и легкости, к уравновешенному обществу, девизом которого были безопасность и постоянство , он оправдал свои надежды - наконец пришел к этому (61)
Постоянно облегчая себе жизнь, устраняя все препятствия, человечество
стало слабым и вялым, создавая себе среду и приспосабливаясь к миру, в котором нет необходимости в напряжении. Живя в комфорте и не обращая внимания на проблемы, как это делают гости, стремясь к миру «постоянства», который всегда был, люди создали свое
выродившееся будущее. Сначала оно может показаться утопией, совершенным миром, но  мир балансирует только для того, чтобы рухнуть в вырождение и примитивность. Для
викторианцев вырождение считалось чем-то очень реальным, и тот факт, что оно могло
появиться в не столь отдаленном будущем, был явной возможностью, и викторианскому обществу было что терять.
Помимо ранее упомянутого контекста социальных различий, опасность была и в более глобальном масштабе. Викторианское общество было центром империи, где никогда не заходило солнце; британцы были наследниками промышленной революции, шли в авангарде технологических открытий и, соответственно, считали, что могут
мерить остальной мир по своим меркам. Знаний было предостаточно, и с расширением железных дорог время стало меньше, поскольку с поездом все становилось быстрее. Это было значительное изменение, и неудивительно, что люди боялись быстрых темпов, с которыми менялось общество; у них не было возможности узнать, куда в конце концов приведет их эта быстрая дорога.. Это можно увидеть в реакции всех гостей Путешественника во времени: машина времени - это что-то революционное, почти невозможное и движется с такой скоростью, что ее даже не видно. Он сам символизирует страх перед скоростью технологий, поэтому его боятся и отвергают как истину.
Еще одним страхом, который пронизывал викторианское общество, был страх перед обращенным вспять колониализмом. Кантор и Хуфнагель утверждают, что имперская Британия очень боялась стать такой же примитивной, как завоеванные ею культуры (236). Викторианская эпоха была временем исследований и завоеваний, а Британская империя простиралась примерно на четверть земной поверхности. Юританцы видели себя как превосходящих всех и далеко продвинутых, в отличие от цивилизаций, с которыми они столкнулись. Они использовали это как предлог и оправдание для того, чтобы поместить их под Юнион Джек и обратить их в британскую религию, язык и образование («викторианская эпоха»). Поскольку викторианское общество считало себя настолько ушедшим впереди, оно считало завоеванные культуры прошлыми стадиями своей собственной эволюции (Cantor and Hufnagel 230).
Однако вырождение подтолкнет этот баланс сил в противоположном направлении.
Империализм не был мягкой силой, и если викторианское общество регрессировало обратно к этим примитивным стадиям, оно рисковали стать угнетенным, а не
угнетателем. Дегенеративное будущее означало потерю всей мощи, накопленной Британской империей, а также всех богатств и удобств, которые она принесла с собой.
Морлоки из рассказа Путешественника во времени иллюстрируют это ; они мстят
своим бывшим хозяевам, Элоям, контролируя их, кормя их, а затем пожирая (Уэллс 46). Подобно тому, как элои становятся каннибалами своих бывших подданных,
так и Британская империя и, следовательно, викторианское общество могут стать пищей каннибалов из своих бывших колоний в выродившемся будущем.
Чтобы сузить круг еще больше, можно сказать, что опасность, которую несет будущее , заключается в опасности слишком большого количества знаний.  Тот же самый страх можно увидеть и сегодня при все еще быстром темпе развития технологий. Апокалиптические фильмы и романы в изобилии, и апокалипсис часто происходит из-за технологий; в ходу идея, что мы зашли слишком далеко, и технологии повернулись против нас, что привело к столпотворению и разрушению общества. Примеры: «Я», «Робот», «Матрица» и «Кукольный домик». Тот факт, что эта тема настолько популярна, свидетельствует о том, что этот страх до сих пор пронизывает наше общество. 
Викторианцы были набожными. людьми Христианство утверждало, что падение человека началось, когда Ева из-за убеждения и любопытства съела яблоко с Древа познания в Эдемском саду. С тех пор человечество прожило тысячи лет, всегда пытаясь искупить себя в глазах Бога. Таким образом, библейская история стала моральной историей, призванной продемонстрировать опасность слишком большого знания. Однако знание нельзя рассматривать как единое целое; это массивное поле с разными ответвлениями. Страх перед знаниями можно рассматривать как противоречащий прогрессу викторианской эпохи, но прогресс был хорошим, пока он вел Англию в правильном направлении, расширяя правильные отрасли знаний, те, которые служили положительному развитию. Тему опасных знаний можно проследить и в других романах той эпохи; «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона, где доктор Джекил с помощью науки открывает темную сторону человечества, и «Нотр-Дам» Виктора Гюго. (хотя и опубликованный незадолго до викторианской эпохи), где тяга Клода Фролло  к знаниям описывается так: «Говорят, он вкусил последовательно все яблоки с дерева познания и, то ли от голода, то ли от отвращения, иссяк, вкусив запретный плод». (368) Обе книги являются примерами случаев, когда наука и жажда знаний вели к разрушению. Таким образом, сама теория машины времени стала опасной, она символизировала яблоко, от которого Путешественник во времени собирался откусить первый кусочек и открыть для себя мир за пределами Эдема. Гости, кажется, предпочитают находиться внутри Эдема, в знакомом месте, где невежество - это блаженство, а жизнь неизменна и статична.
Роман начинается, когда Путешественник во времени приглашает группу друзей на ужин, чтобы представить свою идею путешествия во времени. Критики писали, что гости должны олицетворять обыденность (Бергонци 190) и даже тупость общества
того времени (Винсон 56). Однако значение приглашенных лиц достаточно важно, чтобы они представляли нечто большее, чем простое самодовольство викторианского
общества. Их конкретные имена указывают на их функции в качестве шаблонов; таким образом, они становятся голосами общества, а не отдельных лиц. Поскольку присутствуют разные люди с разными мнениями, их нельзя объединить в одну простую структуру; все они разделяют отвращение к путешествиям во времени и уродливому будущему, которое  может возникнуть, поскольку принятие этого поставило бы под угрозу само их существование как викторианского общества. У всех у них есть свои мотивы для такой реакции, и поэтому они должны представлять, как различные фракции общества отреагируют на идею путешествия во времени.
Медик  должен в какой-то степени считаться человеком науки; Оксфордский словарь английского языка определяет термин «медицинский» как «относящийся к науке или практике медицины или обозначающий их…», и, поскольку это всего лишь родовое имя без индивидуальности, можно также сказать, что он представляет всю биологическую науку. Однако оказывается, что Медик  неохотно идет на новые открытия: «Но, -  сказал Медик, пристально глядя на уголь в огне, - если Время на самом деле является лишь четвертым измерением Пространства, то почему оно таково ? почему оно всегда считалось чем-то другим? (Уэллс 7). Это научный вопрос; ко всем новым открытиям и теориям следует подходить критически, но если он обсуждал этот вопрос с истинным научным интересом, то зрительный контакт мог бы быть приемлемым вариантом. Не глядя на Путешественника во времени, задавая этот вопрос, можно было подумать, что он используется скорее как защитный механизм , чем как научный метод. Ссылаясь на предыдущие знания, он делает ненужным страх открытия чего-то нового и, возможно, опасного, чего-то, что может привести к вырождению, о котором теоретизировали коллеги-ученые в викторианскую эпоху. По мере того как технологические открытия становились все более и более продвинутыми, они также изменили то, как человечество думало о себе. Теперь они могли приспособить мир к своим потребностям, но как далеко они могли зайти, чтобы эксплуатировать мир, пока не достигли конца? Ничто не вечно, и викторианская эпоха могла быть на пике прогресса, что сделало время опасным врагом. Следующее крупное открытие может выявить упадок викторианского превосходства.
Медик избегает взгляда Путешественника во времени, глядя на уголь.
горящий в огне. Его распад в огне можно рассматривать как дополнительное усиление
страха перед будущим. Подобно тому, как уголь превращается из пламени в тлеющие угли, в пепел, так и общество может превратиться из своего викторианского пламени в распавшееся гнилье. Эта метафора также заметна в будущем Путешественника во времени, показывая, что его друзья действительно разделяют один и тот же взгляд на дегенеративное будущее, но Путешественник во времени принимает его, тогда как Медик отрицает и боится его.
Путешественник во времени защищает себя от самого мрачного регресса человечества, морлоков, зажигая свои спички и изгоняя их обратно в их тьму. В какой-то момент у него заканчиваются спички, но он находит больше в одном месте, которое все еще имеет некоторое сходство с викторианским Лондоном, Дворце Зеленого Фарфора, таким образом используя свое просвещенное прошлое как оружие. Но пламя кратковременно, и в конце концов тьма поглощает его и приводит к потере того, что ему дороже всего в будущем, единственного Элоя, с которым он подружился, Уину (58). Использование только в прошлом не помогает, даже в выродившемся будущем. Пламя лишь мерцает и ненадолго показывает, как мало осталось от викторианского пламени в будущем.
Из-за процветания викторианской Англии в высшие классы было вложено много власти, и поэтому подобный страх перед будущим можно увидеть в провинциальном обществе. Реакция мэра на рассказ путешественника во времени иная. Мэр был важной политической фигурой и имел большое влияние. Однако он не был избран народом, а
назначен правительством (Раддок), а значит, он процветает на чужом бессилии, возможно, его бы и не выбрали, если бы были всеобщие выборы, а не назначение власти . Мэр из  провинции, кажется, не хочет иметь ничего общего с теорией путешественников во времени и только делает вид, что понимает теорию путешествий во времени: «Я так думаю», - пробормотал мэр; и, нахмурив брови, погрузился в самосозерцание, губы его шевелились, как  повторяя мистические слова. -- Да, мне кажется, теперь я вижу, -- сказал он через некоторое время, весьма мимолетно просветлев. (Уэллс 6).
«Нахмурив брови» и «погружаясь в самосозерцательное состояние»,
мэр  придает себе вид понимания, приобретая черты, часто связанные со сложным
мышлением. Однако тот факт, что он шевелит губами «как тот, кто повторяет истические слова», указывает на то, что он на самом деле не понимает концепции. Слово
мистик создает ощущение неуверенности; чего-то необъяснимого, для существования которого требуется только вера, а не понимание. Мэр ничего не понимает,
кроме внешнего вида, так как правительство должно знать обо всем. Он еще больше усиливает это чувство, выдвигая возражения относительно путешествий во времени. «Серьезные возражения, беспристрастно заметил мэр провинции, обращаясь к Путешественнику во времени» (11). Но его возражения основаны на чужих доводах, и он делает это только «с видом»; его аргумент не имеет субстанции, а существует только как видимость.
Политики имеют давнюю репутацию людей непостоянных и неискренних в своих политических устремлениях, говорящих сегодня одно, а завтра другое, в зависимости от того, что думает нынешнее большинство общества. Мэр меняет свои заявления с понимания на возражение, следуя настроениям других в комнате, вместо того, чтобы серьезно подумать и высказать собственное мнение. Он процветает на социальных различиях общества; ему очень комфортно там, где он есть, с большой властью и статусом, назначенным ему без демократических выборов. Путешествие в будущее может показать ему будущее, которого он предпочел бы не иметь;, таким образом, идея путешествия во времени и социальная власть становятся неразрывно связанными; безопаснее игнорировать это и жить настоящим, чем рисковать будущим, в котором наша сила может исчезнуть. Идея путешествия во времени и дегенеративного будущего, населенного дикарями, означала бы, что правительства не существовало; на самом деле Путешественник во времени утверждает, что видел следы
коммунизма в будущем (25), что означало бы, что мэр больше не нужен.
Однако эта проблема была видна и в более широком масштабе. Англия колонизировала большую часть мира силой, а не выборами. Британская империя
процветала и расширялась, но это также порождало страх перед ее высшим достижением и выходцами оттуда. Хаксли, влиятельный современный мыслитель, утверждал, что «богатство Креза было ничто по сравнению с тем, что накопили мы, и наше процветание
наполнило мир завистью. Но Немезида не забыла Креза; она забыла нас? Я думаю, что нет» (167). В будущем Путешественника во времени угнетенные люди превратятся
на своих угнетателей, позволив эксплуатируемым классам, которые всегда боролись в
тени, пользоваться самодовольными высшими классами. Мэр игнорирует теорию Путешественника во времени, поскольку он боится того дня, когда он потеряет свою колониальную власть в пользу тех самых людей, у которых он ее забрал, тем самым представляя страх потери власти не только на уровне политика, но и на уровне викторианской Англии..
Однако не только мэр опасается потери власти, можно сказать, что Редактор и Газетчик представляют газетный мир, привратников, через которых мировые новости должны фильтроваться, прежде чем они попадут к населению в целом, чтобы тем самым контролировался поток информации. Если бы они опубликовали историю о путешествии во времени и последующую историю о дегенеративном будущем, они бы рисковали
создать хаос и панику, поскольку люди осознают, что их общество в опасности. Эмблематические атрибуты персонажей визуализируются через их имена: Мистер Бланк и Мистер Дэш. Конечно, это можно рассматривать как пустые и уничижительные имена; Винсон описывает их как людей с простым умом, которые не могут думать самостоятельно (56). Тем не менее, Бланк и Дэш также являются словами, распространенными в газетных статьях, что делает имена более символичными и менее тяжелыми с точки зрения ценности, которую предлагает Винсон. Действительно, больше смысла в том, что Редактор и Журналист символизируют газетный мир в целом. Поэтому они присутствуют на званом обеде, чтобы рассказать историю миру, чтобы поддержать доверие к Путешествию во времени. Несмотря на их сенсационность, присущую газетной индустрии, они всегда находят очередную крупную сенсацию, они так же неохотно верят в путешествия во времени, как и другие гости:  Новые гости были откровенно недоверчивы. Редактор возражал. «Что это было за путешествие во времени? Человек не может покрыться пылью , катаясь в парадоксе, не так ли? А потом, когда идея пришла ему в голову, он прибегнул к карикатуре. Разве у них не было щеток для одежды в
Будущее? Журналист тоже ни за что не поверил и присоединился к редактору в легкой работе по высмеиванию всего происходящего. (Уэллс 14). Они не останавливаются на том, чтобы просто не принимать, а вместо этого продолжают насмехаться над этой идеей.
Психоаналитическая теория утверждает, что насмешки - это способ выражения враждебных чувств социально приемлемым способом (Фергюсон и Форд 287). Редактор не обращается к карикатуре до тех пор, пока «идея не пришла к нему домой», что указывает на то, что он понимает, что путешествие в будущее могло быть правдой. Существует тонкая грань между страхом и гневом, и Путешественник во времени только что привез физические доказательства своих приключений
и сделал их слишком реальными, тем самым заставив редактора и журналиста перейти от веселья к враждебности, высмеивая идею путешествия во времени, чтобы защитить себя от выродившегося будущего. Газетная индустрия резко выросла с тиража 56 000 экземпляров  в 1837 г. до 680 000 экземпляров в 1887 г., а благодаря обязательному образованию в 1880 г. грамотность стала широко распространенной (Роуз). Но если общество выродится, грамотность уменьшится, как доказали обитатели выродившегося будущего Путешественника во времени: «…их язык был чрезмерно простым… Казалось, было мало абстрактных терминов, если они вообще были, или мало использования образного языка. Их предложения обычно были простыми и состояли из двух слов, и мне не удавалось передать или понять ничего, кроме самых простых предложений» (Уэллс33).
Без грамотности и языка газеты перестали бы существовать, их контроль
над людьми, над тем, что они узнают и как, перестали бы существовать, и журналисты
потеряли бы всю свою власть. Им приходится отрицать истину о путешествиях во времени, потому что, если бы они позволили себе принять это, они также позволили бы принять это обществу, тем самым создав хаос и беспорядок. Это могло бы создать революцию, если бы низшим классам была представлена возможность будущего, в котором они были бы ответственными, они могли бы увидеть возможность сделать это сейчас, а не в 802701 году, что привело бы к столпотворению и потере превосходных викторианских стандартов. Викторианцы в значительной степени полагались на контроль и моральные нормы, и потерять их означало бы потерять свою власть и превосходство. Редактор и газетчик - это те, кто принимает самое очевидное решение о будущем, поскольку они решают не только для себя, но и для всего общества; в выродившемся обществе не было бы нужды ни в газетах, ни в контроле над людьми, которых они приводят.
Таким образом, они опасаются потери контроля и власти, которую принесет дегенеративное будущее.  Действительно, тот факт, что Редактор работает в новостной индустрии, скорее вызывает у него любопытство, чем насмешку. Путешествие во времени может оказаться следующим великим открытием, и такая история будет продаваться как ничто другое. Однако, если Редактор, как указывалось ранее, действует как привратник информации, доставляемой публике, ему нужно было бы не только самому отвергнуть эту идею, но и попытаться убедить остальную часть партии. Когда позже Редактор встречает Путешественника во времени, он шутит о путешествиях во времени и указывает, что заплатил бы крупную сумму денег за новости о будущем, но все это с насмешкой: «Я говорю, - весело сказал Редактор, «Эти парни здесь говорят, что вы путешествовали в середине следующей недели! Расскажите нам все о маленьком Роузбери, хорошо? Что вы возьмете за жребий?» (Уэллс 15).
Раддик объясняет эту цитату тем, что она свидетельствует об отсутствии воображения у редактора и что он просто не может представить себе будущее, в котором не заботились бы о скачках или текущей политике (341). Однако следует отметить, что Редактор на самом деле возвращается к комедии, на что указывает его «веселый» голос. Он не  предполагает всерьез будущее, связанное только с мирскими вещами, и это и есть шутка о полной невозможности путешествия во времени. Он спорит, используя знакомые
вещи, такие как следующие выборы, на которых Роузбери был фактическим кандидатом на пост премьер-министра, что-то, с чем окружающие люди были бы знакомы и могли бы понять ссылку. Превратив все это в шутку, он показывает, что есть более важные вещи, о которых нужно заботиться, чем невозможная идея путешествия во времени, и, используя знакомые вещи, он обращается к другим гостям, чтобы они увидели резон в сопоставлении текущих выборов Роузбери и невероятной идеи путешествия во времени.
 Однако здесь важно то, что избрание Роузбери еще не состоялось. Кандидатам еще предстояло проголосовать, они должны были выбрать этого человека, который
станет премьер-министром, человека с большой властью и возможностью изменить
общество. Выбирая его, они не просто выбирают лицо, представляющее Англию,
но и выбирают стиль общества, тем самым подчеркивая проблему дегенеративного
будущего. Если гости решат не менять общество и принять новые идеи, такие как
Машина времени и ее возможности, которые в данном случае связаны с социальным равенством , поскольку показывают результаты их образа жизни, обрекают их на будущее
каннибализма. Роузбери твердо верил в содружество и продвигал нынешнее состояние викторианского общества («Арчибальд Примроуз»2), но Путешественник во времени
описывает свою теорию развития будущего: «когда-то жизнь должна была
достичь почти абсолютной безопасности» (Wells, 61), только для того, чтобы достичь перерыва в совершенстве, балансируя наверху, а потом скатиться в первобытность и каннибализм.
Выбрав Роузбери, многие они решили не видеть социальных проблем современной викторианской Британии. Редактор пытается привлечь внимание других гостей с помощью  комедии, чтобы они увидели невозможность путешествий во времени и вместо этого убедили других выбрать викторианское общество таким, какое оно есть, и не думать о том, что может быть в будущем. Несмотря на попытки редактора оградить других гостей от опасных идей Путешественника во времени, прочие понимают теорию путешествий во времени, что действительно говорит о том, что у них есть научное воображение. Однако они по-прежнему отказываются его принять (Уэллс 8).
Психология была очень прогрессивной областью в викторианскую эпоху, фактически она опередила дарвиновскую теорию эволюции с первоначальными идеями Герберта Спенсера (Райланс). Эволюционная теория была хорошо принята в психологии и даже имела свой собственный раздел под названием «Эволюционная психология». Если бы Психолог действительно представлял всю область викторианской психологии, он должен был бы фактически осознать возможность дегенеративного будущего. Действительно, поскольку психология была такой
прогрессивной областью, Психолог, кажется, более открыт для новых идей, чем
другие гости, и даже был приглашен Путешественником во Времени объяснить временной парадокс: "Путешественник во Времени, обратился к Психологу: «Вы думаете. Вы  можете объяснить это. Это представление ниже порога, вы знаете,
разбавленная презентация. - Конечно, - сказал Психолог и успокоил нас. - Это простой
психологический момент. Я должен был подумать об этом. Это достаточно просто и
восхитительно помогает разрешить парадокс". (Уэллс 11)
Психолог, кажется, немного понимает теорию путешествий во времени, поскольку он действительно может объяснить другим гостям, как парадокс исчезающей
модели Машины времени работает с помощью психологии, он описывает ее,
сравнивая ее с спицы колеса; если мы не можем видеть спицы прялки, то мы не можем видеть и машину, которая движется «в пятьдесят или в сто раз быстрее, чем мы» (11). Если он может понять это, он может поверить в это. Но факт остается фактом
он не объявляет о своей вере в истинность изобретения Путешественника во времени. Нет, на последующем обеде он действительно описывает это как уловку (13), и
возникает вопрос, что заставило его перейти от прежней веры к полному отрицанию? В промежутке между этими двумя случаями он получил видимое доказательство существования Машины : не только в виде маленькой модели в уютной атмосфере гостиной, но и в виде большого устройства глубоко в лаборатории Путешественника во Времени (11). Психолог может гипотетически верить в путешествия во времени; только когда у других действительно есть визуальное доказательство того, что он отвергает эту идею.
Гипотеза есть только абстрактная идея и как таковая безвредна. Если гипотеза же доказана, она становится своего рода истиной, и эта истина создает волновой эффект, подобно тому, как камень, брошенный в воду, меняет окружающую поверхность.
Таким образом, гипотеза о путешествии во времени безвредна и может до некоторой степени обсуждаться и приниматься, но как только она достигает экспериментальной стадии, когда есть шанс, что идея станет фактом, она становится опасной. То, что
Путешественник во времени описывает в своем мире будущего, - это как раз то, от чего викторианское общество хотело дистанцироваться: каннибализм, виктимизация и тщетность.
Путешественник во времени постепенно открывает правду об обществе будущего.описывая его как естественное движение к совершенству, с отсутствием детей
из-за отсутствия войны и беспомощностью из-за отсутствия необходимости применять силу (26). Однако по мере того, как он узнает больше о будущем, он понимает, что его первоначальное впечатление было правильным только отчасти, нужно было еще открыть, и то, что он обнаружил, было тьмой, которую он не мог осознать, пока не увидел это сам. Психолог знает, что такое может случиться, но знает это только теоретически. Когда это становится реальным, он отрицает это.
Путешественник во времени беспристрастен в своем исследовании будущего, более того, он даже жаждет вернуться назад, чтобы исследовать больше (70), и, поскольку он видит все своими глазами, он должен принять это. С другой стороны, Психолог может игнорировать этот ужасный результат неравенства в обществе. Психология была на переднем крае науки в викторианскую эпоху, и новые открытия быстро дополняли друг друга. Но это знание принесло с собой опасность. Кто первым откусит яблоко познания,
обрекая человечество на жизнь вне Эдемского сада? Кто первым поведет науку в темные и неконтролируемые области, где в тени может скрываться вырождение? Поскольку наука развивалась так быстро, всегда существовала опасность слишком большого объема знаний, а психология была в опасной близости. У психолога есть знание, но он не осмеливается продолжать его в случае открытия, которое может разрушить викторианское общество.
Поскольку наука становится фактом только тогда, когда тезис доказан, гости на
обеде Путешественника во времени могут размышлять о том, как использовать возможность путешествовать назад и вперед во времени на теоретическом уровне; если это только гипотетически, они могут теоретизировать об этом, не становясь опасными. Они могут исследовать возможности в границах современности; нынешнее время - это безопасная зона и нечто уже установленное. «Это было бы удивительно удобно для историка», - предположил Психолог. «Можно вернуться назад и проверить принятый отчет о например, битва при Гастингсе!» (8). Битва при Гастингсе произошла в 1066 году, в то время, когда не было большого количества письменных источников, и последующее описание битвы, которое мы имеем, основано на интерпретациях и теориях (Морилло xx). Проверка указывает, что это уже считается верным; Оксфордский словарь английского языка определяет проверку как «убедиться или продемонстрировать, что (что-то) является истинным, точным или обоснованным». Однако это невозможное понятие. Ничто не может быть полностью проверено, поскольку все мы понимаем мир через наши собственные чувства, точки зрения и культурные фильтры. Следовательно, не может быть «правдивого» рассказа о битве при Гастингсе, только субъективные истории, каждая из которых со своими мотивами. Психолог не хочет выяснять, что же произошло на самом деле , а хочет убедиться, что это действительно произошло так, как это описывает общепринятая версия.
Общество и настоящее создаются из его прошлого, но также и из восприятия настоящего своего прошлого («Что такое история?»), из-за новых влияний, таких как идеология и научные открытия, нынешнее восприятие прошлого может измениться. Например, теория эволюции изменила взгляд человечества на свое прошлое и, следовательно, на себя; сегодняшнее общество выглядело бы совсем иначе, если бы это никогда не было обнаружено. Тогда подумайте, произошло ли такое крупное историческое событие, как битва при Гастингсе, не так, как раньше считалось Это изменит представление общества о самом себе.  Психолог хочет путешествовать во времени, не чтобы исследовать и открывать, несмотря на свой научный титул,
а из-за его «удобства». Это подтверждение уже принятой идеи, а подтверждая старую идею, он также подтверждает действительность настоящего; прошлое безопасно,
потому что оно уже произошло и нуждается только в проверке, а поскольку многие не
поверят в реальность путешествий во времени, им не нужно даже рассматривать возможность того, что битва при Гастингсе произошла каким-либо другим образом. Следовательно, Психолог предпочитает удобство уже установленного прошлого, а не неопределенность и возможные опасности путешествий во времени.
Устоявшееся прошлое может показаться безопасной зоной, но в некоторых отношениях прошлое можно считать столь же опасным, как и будущее. У вырождения должна быть какая-то точка происхождения, где-то, где оно стало очевидным. Это могло быть в далеком будущем, но могло и уже произойти. Поскольку гости ужина у Путешественника во времени предпочитают не верить в путешествия во времени, они также предпочитают не замечать проблемы викторианского общества, жить только приятной частью настоящего и прошлого, которое уже устоялось и решило за них. Таким образом, вырождение могло уже произойти, но они проигнорировали бы свидетельство этого, чтобы иметь возможность жить в  собственном комфортном мире.
Современный ученый Ланкастер в своей статье «Вырождение: глава в дарвинизме» пишет, что человечество не развивалось со времен древних греков, и на этом примере доказывает вырождение человека; если мы не идем вперед, то мы пассивны или даже регрессируем (162). Тот факт, что общество становилось все более и более комфортным, был для него явным признаком регресса, что прогресс в викторианском обществе выродился, потому что люди «отвергают хороший дар разума, с которым рождается каждый ребенок, и […] вырождаются в удовлетворенной жизни среди материальных наслаждений, сопровождаемой невежеством и суевериями» (162). Направление
прогресса было вниз, в выродившееся будущее. Застой можно, конечно, можно рассматривать как линию эволюции, движущуюся либо вперед, либо назад, но если бы положительная эволюция остановилась, шансы, что она пойдет назад, были столь же высоки, и при нынешнем состоянии общества она могла бы, по его мнению, так же хорошо двинуться назад. Действительно, Путешественник во времени утверждает, что причина регрессии будущего связана с тем, что «нет разума там, где нет изменений и нет необходимости в изменениях» (Уэллс 62), если общество не меняется, если оно все еще развивается, то лишь в  социально удобных направлениях, оно идет по курсу, когда разум в конечном итоге становится ненужным.
Очень Молодой Человек представляет себе использование прошлого, но его
останавливает Медик: «Можно почерпнуть греческий язык из уст Гомера и Платона», -
подумал Очень Молодой Человек. - В таком случае они наверняка перепахали бы вас за «Маленького-гоу». Немецкие ученые так сильно улучшили греческий язык . [Сказал
Медик] (Уэллс 8) Очень Молодой Человек воображает, что использует прошлое в образовательных целях, и это неплохая идея; Греческий язык, преподаваемый в школах, не слишком отличался бы от древнегреческого, и тексты, написанные Софоклом и Платоном, до сих пор читаются в их оригинальных трудах (Mackridge 566). Медику не следует принижать Очень Молодого Человека контраргументами, потому что он делает обоснованную точку зрения. Но если у греков ничто не изменилось за столько лет, есть риск, что ничего не изменится и дальше и в остальном общество будет регрессировать.
В выродившемся будущем Путешественника во времени не так много узнаваемых ориентиров , на самом деле есть только одна структура, которая кажется странной  «Отпахать  маленькое-го» - это жаргон, означающий провал экзамена Кембриджского университета по классическим наукам (Арата, 8n4).  Это несколько знакомо; отличный музей, Дворец зеленого фарфора, как его называет путешественник во времени, имеет некоторые следы технологий прошлого, которые незнакомы путешественнику, но, что более важно, есть несколько предметов, которые все еще знакомы, например, скелеты динозавров, и действительно, музей все еще на том же месте, что и Естественноисторический музей сегодня: «Очевидно, мы стояли среди руин какого
-то более позднего Южного Кенсингтона» (Уэллс 52). Технические достижения продолжались какое-то время после викторианской эпохи, но остановились, когда они все еще были в основном узнаваемы. Только представьте, если бы он наткнулся на сенсорный экран, изобретенный лишь лет через 100 из своего времени, назвал бы он его машиной?
В свете вырождения тот факт, что древнегреческий язык по-прежнему был одним из самых важных языков для изучения, помимо латыни, свидетельствует о застое в обществе, где более важно выучить язык, на котором не говорят, чем с нетерпением ждать . новые идеи и новые, более соответствующие языки. Таким образом, использование греческого вместо этого становится возможным признаком вырождения. Можно было бы подумать, что Медик способствует прогрессу, но следует отметить, что он продвигает только нынешнее состояние греческого языка, а не то, что оно может улучшиться с течением времени. Он выступает не за улучшение греческого языка, а против застоя, который может быть первым признаком вырождения.
Однако не все гости не хотят заглядывать вперед во  времени, Очень Молодой Человек - тот, кто переводит дискуссию в будущее; - Тогда есть будущее, - сказал Очень Молодой Человек. 'Просто подумай! Можно было бы вложить все свои деньги, оставить их накапливаться под проценты и спешить вперед! «Открыть общество, - сказал я, - построенное на строго коммунистической основе». — Из всех диких теорий это самая экстравагантная! - начал Психолог. (8) Можно считать, что Очень Молодой Человек олицетворяет невежество юности, поскольку его зовут Очень Молодой человек, что указывает на недостаток опыта. Он  один из немногих, кто может с наивностью молодости на самом деле теоретизировать о том, что может произойти в будущем. Действительно, это усиливается тем, что он воображает себе будущее, в которое можно было бы «спешить вперед», не замечая последствий. Количество восклицательных знаков в его речи еще больше подчеркивает это. «Очень молодой человек» выражает непосредственную мысль скорее эмоционально, чем размышляя. Он может вложить все свои деньги, а затем отправиться в будущее, чтобы потратить их, но тогда он действует исходя из предположения, что будущее все равно будет выглядеть так же. Этому быстро
опровергает Рассказчик, который предлагает будущее, «построенное на строго коммунистической основе», что означает будущее, в котором деньги не будут иметь ценности, тем самым делая идею юноши бесполезной, поскольку она была возведена на основании. что будущее все равно будет выглядеть так же.
На самом деле, Путешественник во Времени упомянул идею коммунизма в будущем, где не было никаких следов денег (25). Очень Молодой Человек может вообразить себе будущее, поскольку он достаточно наивен, чтобы не осознавать возможности вырождения, для него будущее будет таким же, как настоящее, только немного старше. Он олицетворяет счастливое невежество молодежи в викторианском обществе; он не знает ничего , кроме текущего состояния викторианского превосходства, и поэтому не может представить, чтобы с ним могло произойти что-то разрушительное.
Другой персонаж, который может верить в будущее, - это Рассказчик. Его приглашают на оба ужина, и он фактически возвращается в дом Путешественника во времени в Ричмонде, чтобы еще раз спросить его о правде в этой истории (70). Вместо того, чтобы полностью отрицать все,  как другие гости, он рассматривает это и действительно исследует, проводя дополнительные расследования. Его называют Рассказчиком из-за того, что он рассказывает рамочную историю, а его действительно запланирована встреча со своим издателем (69), что указывает на то, что он работал
писателем. Как у автора у него богатое воображение; он знает, что может изменить
будущее истории простым росчерком пера, и поэтому знает, что будущее
не высечено на камне. В конце романа Рассказчик описывает будущее как «черное и
пустое - огромное невежество» и продолжает воображать всевозможные ужасы будущего (71) .
Итак, представьте это и подумайте об этом. Литература в викторианскую эпоху находилась на грани модернизма, а это означало, что старые жесткие структуры письма растворялись, создавая новые техники письма. чтобы писать и постоянно изобретать новое. Таким образом, Рассказчику не нужно так бояться неграмотности, как редактору; есть и другие способы передать историю, кроме букв и языка. Рассказчик может легко принять рассказ Путешественника во времени и даже проявить любопытство, поскольку модернистская литература уже показала ему новый мир, а это выродившееся будущее было лишь одним из многих будущих. Вдобавок Рассказчик не обладает такой же силой, как другие гости, но зарабатывает на жизнь своим воображением; он наблюдатель, а не действующее лицо, и поэтому не подвергается влиянию в той же степени.
Главный вывод, который можно сделать из этого исследования, состоит в том, что гости, представляющие высший и средний классы, решили не принимать
рассказ  Путешественника во времени, да и все его изобретение, вместо того, чтобы быть лишенными научного воображения и невежественными в возможности путешествий во времени. Следствием этого является то, что они обрекают себя на дегенеративное будущее. Доказательства этого отражены в , будущем Путешественника во Времени, что показывает актуальность утверждения; когда Путешественник во времени убегает от морлоков после посещения Дворца Зеленого Фарфора, он решает развести костер и спать всю ночь, думая, что находится в безопасности (58). Как указывалось ранее, огонь можно было рассматривать как викторианское пламя, символ викторианского превосходства и славы. Путешественник во времени засыпает рядом с огнем, чувствуя себя в безопасности и защищенности, только для того, чтобы проснуться с догоревшим огнём в окружении морлоков, потеряв свое главное оружие против выродившихся существ, а также потеряв самое дорогое для него в будущем, своего спутника. Уину (58). Викторианское пламя - это сила, которую нужно охранять, оно может легко сгореть, если за ним не ухаживать. Если люди станут слишком комфортными и слишком самодовольными, пламя, а значит, и
викторианское общество сгорит дотла.
Причина, по которой гости Путешественника во времени не хотят верить в путешествия во времени, заключается в том, что они были слишком довольны, чтобы жить в своем привилегированном стиле и слишком боятся его растворения, чтобы думать о будущем. Все они олицетворяют различные взгляды викторианской эпохи: Медик -
страх перед техническим прогрессом, Мэр  - страх потерять власть, Редактор
- страх потерять контроль, Очень Молодой Человек ничего не боится, а живет в счастливом неведении, и есть Рассказчик, который на самом деле любопытен и принимает идею путешествия во времени, потому что его работа позволяет свободно мыслить. Последствием решения гостей не верить становится критика пути, по которому идет общество, а также наука. Это сознательный выбор не верить в машину времени, которая означает, что они также предпочитают жить по тем же старым дорогам социального неравенства.
Машина времени становится зазеркальем и предупреждающим примером того, как мы формируем свое будущее, и необходимости принимать во внимание новые идеи, а не
игнорировать их из-за собственного комфорта или страха, тем самым принимая возможный упадок общества, чтобы избежать его. Можно провести параллели с нашим современным обществом, например, с проблемой глобального потепления. Мы живем в нашем пузыре настоящего комфорта, используя ресурсы земли до предела, зная, что будущее с каждым днем становится все темнее и жарче. Тем не менее мы отказываемся что-то с этим делать, тем самым обрекая себя на упадочное будущее. Так же, как Врач, Сам Молодой Человек, Психолог, Редактор, Газетчик и Мэр обрекают себя на упадочное будущее, потому что отказываются видеть проблемы и темные стороны викторианского общества.

Asimov, Isaac. I, Robot. New York: Bantam Spectra, 1950. Print.
Bergonzi, Bernard. “Wells the Myth-Maker”. The Time Machine: An Invention
Authoritative Text Backgrounds and Contexts Criticism, 1st ed. Ed. Stephen
Arata. New York: W.W. Norton, 2009. Print.
Cantor, Paul A. and Peter Hufnagel. “The Empire of the Future: Imperialism and
Modernism in H. G. Wells.” The Time Machine: An Invention Authoritative
Text Backgrounds and Contexts Criticism, 1st ed. Ed. Stephen Arata. New
York: W.W. Norton, 2009. Print.
Dollhouse. Dir. Joss Whedon. Fox, 2009. Television.
Ferguson, Mark, A. and Thomas, E. Ford, “Disparagement Humor: A Theoretical
And Empirical Review Of Psychoanalytic, Superiority, And Social Identity
Theories.” Humor- International Journal of Humor Research. Volume 21,
Issue 3, (2008): 283-312. Web. 06 Oct. 2013
"History of Europe." Encyclop;dia Britannica Online Academic Edition.
Encyclop;dia Britannica Inc., 2013. Web page. 06 Oct. 2013.
Hugo, Victor. The Hunchback of Notre Dame. Public Domain, 1831. Web. 30 Dec.2013
Huxley, Thomas. “From The Struggle For Existence: A Programme” The Time
Machine: An Invention Authoritative Text Backgrounds and Contexts
Criticism, 1st ed. Ed. Stephen Arata. New York: W.W. Norton, 2009. Print.
Lankester, Ray E. Degeneration: A Chapter In Darwinism. London: Macmillian,
1880. Print.
Lee Parrish, Michael. “Reading Meat in H. G Wells”. Studies In The Novel. Number
2, (2010): 249-268. Print.
Mackridge, Peter. “Modern Greek”. A Companion To The Ancient Greek Language.
Ed E.J Bakker. Oxford: Wiley-Blackwell, 2010. Print.
“Medical”. Oxford English Dictionary. Oxford English Dictionary Online. Oxford
University Press. Web. 7 Oct. 2013.
Milner, Richard. “Huxley’s Bulldog: The Battles Of E. Ray Lankester (1846-1929)”.
The Anatomical Record. (1999): 90-95. Web. 25. Dec. 2013.
Morillo, Stephen. The Battle of Hastings. Woodbridge: The Boydell Press, 1996.
Rose, Jontahan. “Education, Literacy and the Victorian Reader”. A Companion to the
Victorian Novel. Ed Brantlinger, Patrick and William B. Thesing. 2005,
Blackwell Publishing. Web Page.
Ruddick, Nicholas. “‘Tell us All about Little Rosebery’: Topicality And Temporality
In H.G. Well’s The Time Machine.” Science Fiction Studies 28.3. (2001): 337-
54.Web. 13 Dec 2013. <http://www.jstor.org/stable/4241014>
Ruddock, Sarah. History Of The Mayor. Surrey Heath Official Web Page. Web. 19
Oct. 2013 Rylance, Rick. Victorian Psychology and British Culture 1850-1880. Oxford
Scholarship Online, 2000. Web. 20 Oct 2013.
Stevenson, Louis R. The Strange Case of Dr Jekyll and Mr Hyde. Adelaide: The
University of Adelaide Library, 7 February 2013. Web. 13 Dec. 2013.
The Matrix. Dir. Andy Wachowski, Lana Wachowski. Warner Bros, 1999.
“The Victorian Age: Topics, Victorian Imperialism: Overview” The Norton
Anthology of English Literature. Web. 25 Oct. 2013.
me.htm>
Vinson, Haili Ann. The Time Machine And Heart of Darkness: H.G Wells, Joseph
Conrad, And The Fin de Siecle. Florida: University of South Florida, 2011.
Wells, H. G. The Time Machine: An Invention Authoritative Text Backgrounds and
Contexts Criticism, 1st ed. Ed. Stephen Arata. New York: W.W. Norton, 2009.Print.
Wells, H. G. “Time Machine”, The Time Machine: An Invention Authoritative Text
Backgrounds and Contexts Criticism, 1st ed. Ed. Stephen Arata. New York:
W.W. Norton, 2009. Print
What is History? Siena College. Web. 25 Nov. 2013 Hanstr;m 21
UK Government. “Archibald Primrose 5th Earl of Rosebery” History: Past Prime
Ministers. Web. 25 Nov. 2013. < https://www.gov.uk/government/history/pastprime-
ministers/archibald-primrose-5th-earl-of-rosebery>
Zamyatin, Yevgeny. “Wells’s Urban Fairy Tales”. The Time Machine: An Invention
Authoritative Text Backgrounds and Contexts Criticism, 1st ed. Ed. Stephen
Arata. New York: W.W. Norton, 2009. Print

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn