Поездка к озеру торе-холь но у нас был навигатор

Летний отпускной период накатил тополиным пухом и грозами июля. Но у нас нынче был план, рожденный совершенно случайно после того, как услышали о пресноводном озере Торе-Холь, что раскинулось на самой границе Тывы с Монголией.
Путешествовать на автомобиле интереснейшее занятие. Прогресс не стоит на месте и, если ранее, чтобы как-то сориентироваться на осваиваемой местности останавливался рядом с бредущими вдоль дороги местными жителями и включив максимальную учтивость спрашивал, следуя народному навыку, ; «язык до Киева доведет»:
; Как быть почтенные, куда двигаться, чтобы местных курей не смешить.
Учтивость в данном случае крайне уместна, ибо известно, что язык он не только до Киева, но и до могилы может дорогу подсказать.
Теперь иначе.
Вкрадчивый женский голосок, уверенно направляя вас по маршруту, вдруг лукаво так включается после долгого молчания, явно заскучав: «Маршрут перестроен. Найден более короткий».
Все! Жди беды!
Двигались мы как-то по трассе мимо города Новосибирска и направлялись на Алтай в родные мои места. Где-то следовало с федеральной трассы уйти влево. «Девушка» ; так определили присутствие в своей жизни навигаторши, уверенно нас вела и уже после большого города произнесла свою знаменитую фразу, после которой жди беды. Но народ мы доверчивый и вняв совету, направились по вновь указанному маршруту. Нужно сказать, что начался дождь и день клонился к закату: хотелось уж как-то доехать до пункта, где ждал отдых в кругу родных, уют и угощение.
Дорога из грунтовой, изрядно петляющей через поселение дачного типа, вывела нас к огромному полю, за которым был виден ряд лесопосадок и мелькающие за деревьями машины.
; Ну, что, как будто верно все, ; подумалось, но следовало переехать изрядно раскисшее поле.
«Так у меня ВеДовая машина», ; поначалу гордо, а затем несколько неуверенно, при виде основательно набухшей под дождем сибирской глины, подумал я, но все же решительно тронулся в путь, включив все возможности своего импортного авточуда. Через несколько десятков метров стало понятно, что это засада. Все мои четыре колеса рыли грязь, осыпая авто до самой макушки комьями родной землицы… Мир сузился для нас до размеров заляпанных основательно окон авто.
Тракторист, что взялся-таки после долгих поисков вытащить погрязший в грязюке авто, вполне удовлетворенный, провожал нас, укладывая в карман выданные ему дензнаки и довольно урча:
 ; Пятые уже сегодня.
Думаю, за день он «наколбасил» не менее своей месячной зарплаты и его можно было понять.
Тронулись в обратный ход, опозоренные, грязные от колес до крыши, налипшей тяжелой как судьба сибирской грязью, но с мыслью, что если бы не грязюка, то наверняка бы проехали и «девушку» ругать смысла никакого нет ; свою голову иметь надо.
В поездках, после того памятного события, я теперь настороженно реагировал на вкрадчивые «найден более короткий маршрут».

Озеро Торе-Холь подковой уходит за границу с Монголией. Зона пограничная, но я, на редкость для себя, оформил пропуск в пограничную зону заблаговременно и чувствовал уверенность, представляя, как буду предъявлять суровому пограничнику документы.
Преодолев по хорошей дороге путь до поселка Эрзин следовало уйти вправо и через единственный в округе мост выйти на простор тывинско-монгольской степи, которая в данном месте представляет из себя пустыню, поросшую колючими травами и редкими кустами. Посреди пустыни торчали из недр островками островерхие причудливые скалы, формируя ландшафт любопытный, но достаточно скудный.
Навигатор, указав нам верный путь через мост, за рекой велел двигаться направо вдоль реки, хотя по моему разумению мы должны были ехать вдоль реки, но налево. Но «девушка» твердила своё. Я же очарованный видами степи решил, что отдамся на «волю волн» и следовал указаниям «прелестницы с милейшим голосом». Забирая круто вправо, мы и правда наслаждались видами, но дорога вилась на дисплее забавными витками, поворотами и уже изрядно отъехав от моста я забеспокоился. Тем не менее дорога уверенно вела нас через степь, но навигатору это вскоре не понравилось, и «девица» сердито наставляла, что следует направляться нам левее. 
Но дорога шла не левее, а правее.
Без дороги по степи ехать было сложно. Чудо техники указывало на близость границы и оказаться в сопредельном государстве не хотелось ; последствия были непредсказуемы. Двигались от холма к холму с надеждой увидеть озеро издали. И когда это случилось и вдали засинело озеро, из-за пригорка выскочил джип раскрашенный по-военному и преградил нам путь. Из машины выскочили стройные раскосые мальчишки в форменной одежде и оглядев номера машины, сурово так стали нам что-то объяснять. Я быстро понял, что это монгольские пограничники и дело наше худо. Уверенность от наличия справки пропала, но я продолжал предъявлять документ, поясняя свои действия вдруг вспомнившимся монгольским словом, означавшим озеро: «Нур, нур ;Торе-Холь».
Старший из пограничников, забрал-таки мои справки и еще раз критически оглядев горе-путешественников, усмехнулся кривовато-то так, как вероятно ухмылялся воин-степник, обнажая свою саблю перед тем, как отсечь голову пленнику в моменты монголо-татарского нашествия. Но поразмыслив, «захватчик» всего лишь указал рукой направление нашего движения в сторону озера.
«О, Господи! Великодушие еще не иссякло на этой полной цинизма планете!» ; воскликнул мысленно я и направил авто в сторону падающего в ночь солнца. Тряска бездорожья нас уже не пугала, мы видели озеро, а то, что отмахали не один десяток км и чуть было не угодили в монгольскую кутузку, воспринималось теперь уже как скучная обыденность.
Озеро было великолепно на закате. Первые снимки и принятые чудотворные капли вернули бодрость.
Утречком, взбодрившись кофейком и прохладной водицей, стали осматриваться, и оказалось, что рядом с нами за ночь невероятным образом разместились новые группы отдыхающих. Но нас все устраивало, тем более что после пасмурного вечера и ветренной ночи наступал яркий солнечный день. Единственно, что меня слегка беспокоило, это вопрос:
; Как нам ехать назад мимо всех этих засад. В степи дорог много, но рассчитывать, что все они ведут в нужное тебе место наивно.
Вечерком сидим у костра и слышим тарахтит как будто какой агрегат. Из-за бугра выскочил потрепанный, явно из прошлой жизни, мотоцикл ИЖ с люлькой. Мотоцикл, преодолевая разбитую песчаную дорогу, направился к нам и вскоре остановился возле палатки яростно слепя треснувшей фарой. На месте водителя восседал сухенький тувинец средних лет с растрепанной седеющей шевелюрой, одетый по-простецки в распахнутой из-за отсутствия пуговиц, рубаху, с недельной неровной небритостью на лице. Рядом в люльке восседал грузный молодой тувинец в синем национальном халате и островерхом ярком головном уборе. В руках тувинец нежно держал, словно ляльку, струнный музыкальный инструмент игиль, гриф которого выполнен как голова лошади.
Прибывшие наскоро расположились на берегу в потрепанной многими ветрами палатке и вскоре мы уже беседовали со старшим по имени Коолар. Младший же, Тумен, присел на берегу на крошечном коврике и подогнув под себя ноги, трогал струны своего игиль, подбирая мелодию.
Стемнело быстро, и все взялись укладываться по своим палаткам. Едва улеглись, тяжелый с переливали храп не давал нам уснуть до глубокой ночи. К рассвету выбившись из сил, влипли в сон, как липнут мухи к клейкой ленте, вконец утомившись.
Утром, выбравшись из палатки встречаю уже вставшего и бодрого Коолара. Увидев меня, тувинец после приветствия, радостно поделился:
 ; Тумен так храпел, что распугал всех чертей своим храпом, и мы спали спокойно. А вы?
Мне ничего не оставалось как сказать, что все хорошо и мы отлично выспались. Спасибо Тумену!
Тумен же, выбравшись из палатки, тут же снова уселся на бережке и не мало не тушуясь взялся бренчать на игиль.
 С Кооларом завязалась беседа и после общих фраз о том, откуда мы прибыли и услышав, что нам нравится озеро, тувинец, довольный прищелкнул языком и спросил:
 ; Рыбачить то будешь? Тут рыбка-то водится!
Я подтвердил, вспомнив о своем спиннинге, что не забыл взять с собой в поездку.
       ; Вон, там, в самом узком месте озера, что на границе с Монголией, клёв страшный, ; высказался новый знакомец, сделав серьезным лицо, а в подтверждении сказанного указал пальцем в даль.
Оценив мою заинтересованность, мужичек сделал озабоченное лицо и покачав головой продолжил:
; Но знаешь, там запретная пограничная зона. Если соберетесь рыбачить и вас сцапают погранцы, скажи, что от меня – я разрешил.
Спрашивать о том, кто нам дал такое разрешение и гарантию безопасности не было смысла: лукавая улыбка и внешний вид безответственного простака были налицо.
; Ладно, ; продолжая игру, ответил я, ; скажу.
Тувинец многозначительно с достоинством покивал головой и продолжил меня удивлять:
; А знаешь почему для тувинца конь на первом месте в жизни, а жена только на втором?
   Я пожал плечами, подивившись резкому переходу от темы рыбалки, которая, по-моему, была еще нами не исчерпана.
Коолар, понизив голос, включил доверительные нотки:
; На коне тувинец весь день в седле, а на жене даже не каждую ночь.
Вечером уже, посидев у костра за разговорами, собрались было спать, намаявшись за день на жаре и не выспавшись накануне. Тувинец Тумен, что сидел весь вечер словно воплощение Будды у огня, слегка теребя струны игиль, оживился, отметив наш порыв удалиться, и предложил:
; А давайте я вам спою веселую тувинскую песню? В ней о веселом жеребенке и его хозяине – мальчике, сыне пастуха и его подружке, которой он рассказывает о скакуне, в которого вырастет его жеребенок.
           Не дождавшись нашего ответа на свое столь безобидное предложение, тувинец затянул, вдруг с возникшем невесть откуда зверским выражением на лице, свою горловую песнь низким, как раскаты грома с перекатами и завываниями ветра, голосом.
Стало всем несколько не по себе. Между лопаток на спине засуетились липкие букашки. Захотелось сгруппироваться, сбиться в тесную кучку, стать меньше, незаметнее. В соседнем лагере навзрыд заплакал ребенок и залаяла неуверенно собака, ей ответила заливисто другая. Мы стояли теперь в некотором оцепенении. Сон пропал сразу. Стало несколько неуютно в сгустившейся вокруг костра темноте. Но, несмотря на тревогу, уйти мы не могли: вдруг отяжелевшие конечности не давали ходу. Мы слушали грозные переливы веселой песни, в которой невозможно было уловить и градуса веселости, а только гнетущую тревогу и возможно грядущего губительного урагана.
Тумен закончил тянуть свою тягучую песнь также резко, как и начал, и выйдя из состояния некоторого транса, широко улыбнулся, демонстрируя яркую белизну зубов степного затейника.
       ; Чё, сомлели? – тувинец, расплылся своим широким лицом и весело подмигнул, поднялся с топчана и широко расставляя ноги и слегка косолапя, зашагал прочь и скоро скрылся в темноте.
; Это вы еще серьезную песню тувинца не слышали, ; завершил музыкальный вечер Коолар и ушел вслед за товарищем.
Через минуту затарахтел мотоцикл, полыхнуло по озеру светом его фары: яркий свет, скользнул по глади воды, отразился и ударил в степь, и улетел в небо, как инопланетный корабль.

Отбыв срок на озере, устав от жары, ветра, воды и скудного рациона, решили, что пора как-то выбираться. Навигатор мало, что показывал, определив, что в этих местах еще не все ладно с интернетом. Помня о засаде монгольских бойцов, двинулись в противоположную сторону вдоль берега – благо, что в степи можно и без дороги. Обогнув озеро, нашли-таки наезженное направление и миновав затаившегося у воды «Босого пса», отладили навигацию и уверенно покатили в сторону «большой жизни». Набрав уверенно ход, весело подшучивали над своими страхами и событиями поездки, делали снимки и веселились в предвкушении вкусного обеда в придорожном кафе.
За поворотом неожиданно был отмечен шлагбаум и будка зеленого цвета. Рядом стоял статный парень в форменной одежде. При звуке автомобиля из будки вышел второй и махнул рукой, приказав остановиться.
; Документы на пребывание в пограничной зоне, ; культурно, но строго предложил старший из пограничников.
Я с ужасом вспомнил, что я отдал бланки-разрешения на пребывание в пограничной зоне монгольцам. 
; Да были справки, но мы их отдали монгольским погранцам, ; я виновато взялся объяснять парням возникшую историю.
; Им-то зачем отдали? Вы что пересекли границу? – на юном лице пограничника отразилось недоумения и тревога за нас.
; Но это нарушение правил погранзоны, ; взялся наставлять меня, явно возраста моих студентов третьекурсников, солдат постарше.
; Парни, смилуйтесь! Ну так вышло. Заплутали. Вот паспорт, права, ; взялся клянчить я, в миг превратившись из строгого профессора в студента троечника, что пришел пересдавать зачет в пятый раз.
Взяв паспорт, пограничник насупился и ушел в свою будку.   Ожидание несколько затягивалось, напряжение росло. Когда пограничник вышел из будки, лицо его было сурово:
; Вы нарушили правила пребывания в пограничной зоне, нарушили границу. Приказано вести вас на заставу.
Мы, понимая, что наказание, вероятно, неотвратимо, напряглись. Но, что делать? И каково оно будет?
Приняв на борт пограничника, движемся в поселок и минуя его, отправляемся на заставу, что расположилась на возвышенности, как высший суд, как кара легкомысленным рабам божьим.
Перед воротами заставы пограничник попросил остановить машину и покивав головой, вдруг по-мальчишески улыбнулся и выпалил скороговоркой, как студент на экзамене из опасения, – как бы не забыть подсмотренный правильный ответ:
; Глянул Вас Вконтакте. А Вы оказывается профессор? А меня вот поперли со второго курса. Спасибо, что подвезли!
Дав ответ нашим страхам, молодой человек рассмеялся, открыл дверцу автомобиля и бодро зашагал к проходной.

Кызыл-Красноярск-Ереван-Сочи, лето 2022 г.