Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 10

— Я буду преподавать у вас финансовый анализ предприятия и другие дисциплины, — представилась им аспирантка, оказавшейся на вид молодой женщиной на пару лет старше их самих, и, положив с этими словами  свою методичку на стол, стала ждать, когда все сядут на свои места и в аудитории воцариться тишина.

Вспомнив о списке незнакомых ей дисциплин в расписании, Евангелина даже не догадывалась, что этот предмет у них будет вести столь молодая преподавательница. И до последнего сомневаясь, что из этой идеи получиться что-то хорошее, забрала свои слова обратно, как только представившись им, незнакомка заговорила об их будущих дипломных работах, намекнув, что она была не прочь взять к себе на подготовку пару студентов из их группы. Побыть куратором их проектов и тем самым помочь им как следует подготовиться к защите дипломов.

Живо заинтересовавшись данной темой, Новаковский наконец заткнулся, перестав говорить с ней одновременно. И опасаясь, как бы большинство его одногруппников, вместо того, чтобы ринуться к декану, заняли очередь к её столу после пар, самым первым намекнул ей, что был бы не прочь начать подготовку своего дипломного проекта под её присмотром. Встретив его намек со снисходительной улыбкой, преподавательница ответила, что не имеет против его затеи ничего плохого, но прежде чем добавить такого студента в список своих будущих подопечных, она должна была ознакомиться также и с остальными.

На занятии отсутствовали только Лисов и Харитон Балануца. И уверенный, что первый, как всегда, где-то прохлаждается, лишь бы не идти на пары, пропаже Лисова Терехов не придал особого значения, надеясь, что с ним повторится та же история, что и с Новаковском. Их первый учебный день на четвертом курсе ещё не закончился, а у этих двоих было уже столько проблем…

Визуально преподавательница производила впечатление вполне добродушного человека. По крайней мере, так показалось девочкам. И если бы не слишком её высокий лоб со странно зачесанной набок челкой, эту аспирантку можно было бы считать вполне хорошенькой. Притихнув, в какой-то момент группа перестала галдеть, и, устремив на эту женщину свои изумленные взгляды, принялись ждать, когда она начнет называть их по фамилии. Раскладывая на столе списки, которые она вынула из внушительной папки, преподавательница действовала так, будто совершала какой-то магический обряд, а студенты, затаив дыхание, пристально следили за каждым её движением, завороженные происходящим так, будто на их глазах творилось что-то невообразимое, пока не произошло следующее. 

Оторвавшись от списка, она скользнула украдкой взглядом по их лицам, словно инстинктивно пытаясь угадать среди них смутьянов, которых надо было «нейтрализовывать» в первую очередь, чтобы в дальнейшем они не мешали учебному процессу. Пока все шло хорошо. Причем хорошо настолько, что утомленный ожиданием сам не зная чего Дмитрий Терехов даже немного заскучал, мысленно представляя себя на татами.

— Послушай, может мне с тобой познакомиться? — ударив Драгомарецкого в плечо, захохотал Новаковской, устав ждать своей очереди, однако не дав возможности одногруппнику хоть что-то ответить на его шутку, тотчас отмахнулся от него: — Да я тебя и так знаю… 

На первых рядах раздался бурный хохот и невольно поддавшись этому неожиданному приступу веселья, Евангелина вновь задумалась о Лисове, пытаясь догадаться, где бы он мог находиться в этот момент. В его отсутствие все было для неё как будто не таким как всегда, включая занятия, которые он частенько любил срывать, доводя преподавателей до белого каления. Одни только претензии Анфисы Несторовны чего стоили... Эта пожилая женщина долго пыталась поставить его на место. Итог известен. Как бы и с этой аспиранткой не получилось также. Хотя выглядела она вроде намного адекватнее остальных преподавателей, хорошо разбираясь в нюансах молодежной психики. Знала как воздействовать на самолюбие самых борзых и непокорных студентов, так что в итоге они начинали выполнять все, что она задавала им для дополнительной проработки учебной программы, не создавая ей больше проблем.   

Пока преподавательница отмечала присутствующих, все было вроде нормально. Но едва очередь дошла до тех, кто отсутствовал сегодня на занятии, как тут началось самое настоящее «веселье». Понятия не имея о нынешнем местоположении Лисова и Балануцы, Терехов выдавал ей вслух в качестве причины их отсутствия первое, что взбредало ему в голову, пока к этой «работе» не подключился Новаковский, окончательно сбив с толку молодую преподавательницу. Голоса галдевших отовсюду студентов вносили дополнительную сумятицу в данный процесс. И когда эта особа, потеряв всякую надежду узнать, куда именно подевался Харитон, осведомилась у старосты об этом повторно, перебив Терехова на полуслове, Егор выпалил во всеуслышание:

— Балануца на халтурах.

— Что, простите? — уточнила она, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— На халтурах! — отмахнулся Новаковский, удивляясь степени неосведомленности преподавательницы о сути такого вида деятельности. — Другими словами, он сейчас находится на общественно-полезных работах.

Это была его не первая попытка подшутить над своим приятелем, за глаза выставляя его в неудобном положении перед преподавательским составом. 

— Н-да? — озадачившись не на шутку, уточнила аспирантка, понятия не имея, как ей следовало теперь отметить в своем журнале этого студента и будет ли он на занятии вообще, однако ощутив каким-то образом, что её попросту пытаются разыграть, решила извлечь из этой ситуации некоторую долю выгоды и для себя. — И часто он у вас… Как вы выразились… Халтурит?

— В зависимости от сезона, — бодро отрапортовал Егор, ошибочно считая, что она все-таки повелась на этот розыгрыш. — Ну, надо же где-то подрабатывать человеку… 

— А Артем Лисов? Тоже на халтурах?! С вашим Балануцей?

Новаковский отрицательно кивнул.

— Нет? — наигранно удивилась она. — А что ж так? Почему и он отсутствует? С ним что-то произошло?

— С ним все в порядке, — продолжил ломать комедию Егор, с трудом удерживаясь от смеха, — просто он… Иногда посещает кружок резьбы по дереву. А там у них, знаете, такой строгий преподаватель… Не разрешает пропускать занятия. За каждый пропуск сразу снимает заработанные баллы.

— А мои, значит, занятия пропускать можно?! — Сокрушенно выдала преподавательница, мельком бросив взгляд на улыбающуюся Литковскую.

— Понимаете, у них там сейчас важная работа, — Новаковский продолжал нести чушь с таким видом, будто действительно пытался оправдать мнимую деятельность одногруппника в её глазах. — Они выполняют мебель на заказ… Ну, в общем, вы понимаете, куда я клоню… 

Слушая его бредни, молодая женщина не переставала недоумевать со способности этого студента импровизировать на ходу, и не на шутку вдохновившись собственной фантазией, больше не щадя своими выдумками ни её, ни одногруппников, Егор шпарить во всю, придумывая на ходу биографию Лисова:

— А сейчас, знаете ли, пошли хорошие заказы на табуретки… Начало осени, все начали возвращаться в офисы с отпусков, поэтому большую часть своего времени он стал уделять своему ремеслу, а не посещению универу. Лисов, кстати, и вам обещал принести табуретку, с условием, что вы поставите ему баллы за экзамен в зачетку автоматом. Но если вдруг вам и этого покажется мало, он готов склепать для вас гостиный гарнитур, который может лично доставить вам на квартиру.

— Получается, резьба по дереву значат для него больше занятий по финансовому анализу предприятий, раз он решил пропустить именно их?! — ещё долго не унималась преподавательница, поставив пропуски напротив фамилий этих двоих.

— У каждого человека свои жизненные приоритеты, — отмахнулся Новаковский, разводя руками так, словно снимая с себя ответственность за произнесенные слова, а что произойдет дальше, его уже как будто не интересовало.

Прислушиваясь к их диалогу, остальные едва удерживались от смеха, пусть это и было невежливо по отношению к преподавательнице. И наблюдая за попытками Новаковского обойти в своих россказнях самого старосту, Гольдштейн была уверена, что в будущем из их приятеля получится хороший аферист.

Остановив поток его речи, аспирантка снова вернулась к своим спискам, приготовившись озвучить вслух тему сегодняшнего занятия, когда пытаясь ещё продлить момент ничегониделания, Егор неожиданно ей предложил: 
 
— А давайте, мы сделаем копию вашего конспекта и вклеим его в свои тетради! Зачем нам тратить время на посещение занятий? Да и вам будет так удобнее…

— А зарплату мне кто будет платить? — оборвала его на полуслове преподавательница, поражаясь степени его находчивости. — Вы? Из своего кармана?!

Позже вспоминая эту пару в стенах буфета, девочки ещё долго не могли успокоиться, пока на них не наткнулся Новаковский, чтобы составить им компанию. Сильвестр предложил Евангелине сесть рядом с ним, но узнав, что он будет обедать в компании её мрачного кузена и Зонтинова, тотчас ему отказала, присоединившись к девочкам.

Усаживаясь за стол, она незаметно закусила от боли губу, вспомнив об ожоге, и случайно остановив свой взгляд на Новаковском, только сейчас ей удалось рассмотреть вблизи, как хорошо он загорел, проведя август на поселке у своего деда. Тяжелый труд его, похожу, не сломил. В глазах парня, как и раньше, светилась радость, довольно скоро передавшаяся всем остальным.

Как выяснилось позже, инцидент с поиском аудитории оказался не единственным косяком, который он допустил сегодня, собираясь на учебу.

Очутившись на остановке, он с такой стремительностью ринулся в сторону универа, что в спешке перебегая пешеходный переход, чуть не прокатился на капоте авто, затормозившей перед ним в самый последний момент. Он чудом разминулся с ещё одним наказанием судьбы, дав себе обещание впредь быть более внимательным на дорогах. Что выполнить для него было, в принципе, нереально.

Привыкнув переходить дорогу в непозволительных для этого местах, и на красный свет, в том числе, то и дело мелькая среди машин, однако так ни разу и не попав ни под одну из них, он слабо себе представлял, как будет действовать иначе. И если рядом с ним находился кто-то ещё, кто считал за нужное оттащить его за руку, как только он собирался перебежать дорогу на красный свет, подсчитав в уме, что за это время он точно успеет достичь второй стороны, Егор то и дело негодовал, сопротивляясь возникшим обстоятельствам.

Он не любил когда что-то решали за него, однако донести свои мысли до других у него получалось не всегда. Его приятелям со стороны казалось, будто он специально делает все возможное, чтобы нарваться на пролетающие мимо авто, не понимая, что в этой суматохе он прекрасно ориентируется, интуитивно чувствуя движение машин вдоль шоссе. И когда кто-то в очередной раз предпринимал попытку преградить ему путь, поддавшись новой вспышке ярости, Новаковский все равно бросался вперед, когда удобный момент для перехода через дорогу был безнадежно упущен.

— Я дал Алексу денег, чтобы он посмотрел себе на осень башмаки… Позже приходит ко мне с сумкой и вынимает оттуда две бутылки кагора и три бутылки столовых вин, — делился он с девочками очередной порцией своих летних приключений, и, почти одновременно поддавшись влиянию его воспоминаний, каждый тоже принялся вспоминать что-то такое, что произвело на него особое впечатление накануне учебы.

Особенно развеселил всех рассказ Мельчуцкой, пересказывающей им все нюансы экскурсии на какой-то остров, куда дерзнула её затянуть по незнанию мать. 

— Там просто была расположена старая крепость, как сказал нам позже экскурсовод, — с заговорщическим видом вещала она, хмуря брови. — Думали, что быстро туда доберемся, в итоге сама поездка заняла три часа. Только одну сторону. На старом катере, двигавшегося вдоль штормового залива со скоростью улитки. Так что пока мы доплыли до этого острова, то многие пассажиры устали как собаки. И я была в их числе. А сама крепость, как выяснилось потом, была расположена на вершине холма, по которому надо было взбираться вверх.

Представ себе на миг эту картину с участием их тучной одногруппницы, Евангелина слегка отвернулась от них, скрывая от Мельчуцкой свою ухмылку. Галочка не могла преодолеть даже самого простого перехода через горную реку на базе отдыха, куда ей лазить ещё по горам?! 

— Пока мы взбирались на вершину холма, в этот момент разыгрался такой сильный ветер, что у некоторых слетели шапки с головы, — вспоминала Мельчуцкая, не упуская ни одну деталь своего путешествия. — И как только мы оказались на месте, потратили битый час на поиски этой крепости,  пока экскурсовод не указал нам на какую-то груду камней. Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. И если бы я знала заранее, что будет ожидать нас по приезду на место, то осталась бы дома, раз и навсегда забив на этот тур. Однако, делать было нечего. Кое-как собравшись с духом, мы последовали примеру остальных туристов и не заметив, как начало стремительно темнеть, сфотографировались на фоне этой развалины, так что на полученном снимке было не совсем понятно, где именно мы находимся: то ли действительно стоим напротив полуразрушенной крепости среди сумерек, то ли просто решили сфотографироваться на фоне строительного мусора где-то на окраине города…

К моменту окончания фотосессии туристы страшно замерзли и проголодались. И потратив последние силы на то, чтобы взобраться на вершину холма, где была расположена злосчастная крепости, назад Мельчуцкая возвращалась ни живая, ни мертвая, потратив, в общем, на обратный путь ещё три часа своего драгоценного времени. В общем, впечатлений ей хватило с головой. Но если кто-то вновь соизволит подарить ей по скидке туристическую путевку, она будет более осознанно относиться к подобным путешествиям, заранее прикидывая для себя, во что обойдется ей вся эта затея. 

Внешне она не сильно изменилась, убеждая всех, что села на новую диету, только по её виду этого нельзя было сказать. Мельчуцкая как была пышкой, такой и осталась, умудряясь ухватить что-то даже на этой диете: то шоколадную конфету, то пол буханки хлеба или миску каши. То рюмку вина на литр компота. Одного такого заявления было достаточно, чтобы понять даже самому далекому от здорового питания человеку, что её режим не имеет ничего общего с диетой. А когда Галочка принялась перечислять, какие именно продукты ей рекомендует употреблять диетолог, внимательно слушая её список, Новаковский тотчас заявил вслух, что был бы и сам не прочь посидеть на такой диете. Впрочем, со своим нынешним уровнем дохода, без дополнительной подработки, он не мог позволить себе и половины из списка продуктов, предложенного его одногруппнице диетологом, пусть и сам он в диетах не нуждался. И как только разговор зашел уже за его рацион, окончательно потеряв над собой контроль, он принялся рассказывать о своем отце, чья работа со сменой начальства становилась все «веселей» и «веселей». 

— Шмон идет по больнице, но батя говорит, так было всегда. Теперь на приеме каждый врач должен разъяснить пациенту его права и обязанности. Проверяющие после спрашивают у больных и выставляют доктору баллы. Также врач должен подробно разъяснить лечение, побочные действия, где можно обследоваться и так далее, так что в последнее время ему будет чем заняться…

— А что с аппаратом? — вмешался Драгомарецкий, что-то слышавшей от него об этой истории, и тотчас бросив на него быстрый взгляд, Евангелина поняла, как многого она ещё не знает, увлеченная совсем другими вещами. 

— Фирмачи запросили за него десять тысяч, но мы их послали, — кратко ответил ему Новаковский, допивая свой чай. — Я рассказал о лазере Сильвестру с Зонтиновым. Они меня поддерживают, но денег, сказали, не дадут. Насчет того, что я быстро деньги не верну, Зонтинов, конечно, прав, но так уж получилось, что появился учитель, снабжает моего отца всеми руководствами и методичками. Так что надо быть конченым идиотом, чтобы от такого отказаться, тем более о рефлексотерапии мой батя мечтает давно. Недавно общался с Тереховым. Он тоже обещал мне подсобить. А на днях наш медцентр купил два аппарата, которые лечат космической энергией. А так батя заставляет своих пациентов дышать по двадцать минут аппаратом Фролова, —аналог дыхания по Бутейко. На днях приезжали к нему две фирмы. Рекламировали пищевые добавки. Одна женщина говорила, что отдыхает на курортах каждый год, а рядом её коллега — уже два дома купил, на лето приезжает, открывает курсы.

Он мог бы говорить на медицинскую тематику ещё много и долго, но его одногруппникам уже пора было закругляться и покидать буфет. Через пару минут должна была начаться третья пара. Финансовый менеджмент, чьи лекции и практические занятия вел декан. И именно по этой причине на них ни в коем случае нельзя было опаздывать. Особенно это касалось Новаковского, который после первого опоздания к декану, на следующее занятие мог к нему уже не приходить. И как только они оказались за пределами буфета, бросив на Егора торопливый взгляд, Евангелина вновь убедилась, что он никогда не пропадет. И в какие бы условия жизни его не зашвырнула судьба, он в любой ситуации найдет в себе силы выкарабкаться наружу, достигая намеченного плана вопреки мрачным ожиданиям окружающих и их прогнозам.

Книга 2. Глава 11

http://proza.ru/2022/08/26/485