Дурман

(Газета "Вечерний Волгоград", 16 ноября 1996 г., с.11)

Станет ли каждый второй подросток наркоманом? Будет ли в Волгограде править свой гнусный шабаш наркомафия? Такие вопросы поставила «Вечёрка» в своих недавних публикациях «У семи нянек наркоман без глаза» и «В омуте белой смерти». Надо сказать, что подобные вопросы не на шутку беспокоят не только журналистов и родителей, чьи дети стали наркоманами. За решение этой острой проблемы всерьёз взялся городской Совет народных депутатов, решивший поставить наркозаразе в нашем городе эффективный заслон.
Конечно, у нас не Колумбия, где в борьбе с наркомафией погибли многие депутаты, комиссары полиции и даже генеральный прокурор. Но надо сказать, что и возможности горсовета противостоять нашему пока ещё менее сильному наркоподполью тоже значительно скромнее. Впрочем, обсуждение криминальных аспектов этой проблемы в ближайшее время депутатам ещё предстоит. А вот вопросы организации медицинской помощи лицам, попавшим в наркозависимость, они уже обсудили.

НАПОМНИМ читателям, что единой сквозной службы медико-социальной реабилитации, приведённой к общему управленческому знаменателю, по существу, нет. Поэтому отравившихся при передозировке наркотиков граждан или употреблении их суррогатов, заполонивших подпольный рынок, врачи «скорой помощи» доставляют прямиком в токсикологическое отделение городской больницы скорой медицинской помощи. И правильно делают.
– Наш центр существует уже двадцать пять лет. За это время разработаны и внедрены современные высокоэффективные методики диагностики и лечения острых отравлений, сложился коллектив квалифицированных специалистов, – рассказывает заведующий токсикологическим отделением больницы Василий Емцов. – У нас есть токсико-химическая лаборатория, сотрудники которой могут точно определить, чем отравился пациент, принимал ли он наркотики и какие.
С 1993-й по 1995 год число отравлений в городе увеличилось приблизительно вдвое. Значительный прирост дают отравления токсическими веществами бытового и производственного назначения. Причем «уровень потребностей» токсикоманов повышается. Уходит в прошлое «увлечение» дихлофосом и силикатным клеем. Зато участились
вступления в токсикологическое отделение подростков с отравлением семенами дурмана и белены, а число лиц, попавших в городской токсикологический центр с отравлениями суррогатами опия, уже превысило в этом году двести человек. В связи с наплывом отравившихся при приеме наркотических и токсических веществ мы испытываем значительные перегрузки. Сейчас через наши двадцать четыре токсикологические койки проходят полторы тысячи человек в год. Это приводит к необходимости более ранней выписки предыдущих больных с целью освободить места для последующих, что крайне нежелательно.
Учитывая, что «культура потребления» наркотиков (пусть не режет неискушенному читателю слух этот термин, который означает лишь способность наркомана не вкатить себе «лошадиную» дозу и не заразиться при этом какой-либо инфекцией) у нас на пещерном уровне, а рынок зелья заполнен фальсификатами, которые обеспечат скорее реанимацию, чем вожделенный «кайф», и что число наркоманов растёт, становится ясно, что вместо отделения городу пора иметь мощный токсико-реанимационный центр. Тем более, что не только наркотиками, но и левой «водкой» все больше травится народ, и все чаще глотает всякую дрянь с целью самоубийства.
Однако предложению создать его дала решительный бой заместитель главного врача по лечебной работе областного наркологического диспансера Людмила
Загарёва, предложившая депутатам горсовета рассмотреть вопрос о создании реанимационного отделения для наркоманов на базе... областного наркологического диспансера, никоим образом городскому комитету по здравоохранению не подчиняющемуся.
– Предложенные Емцовым меры некомпетентны, непродуманны. Мне как специалисту непонятна цель открытия центра. Возможно ли в одном учреждении с теми, кто отравился на производстве или в быту, лечение и пребывание наркоманов, токсикоманов и алкоголиков? Ведь токсикологи – непрофессионалы в вопросах их реабилитации, – возмутилась Людмила Фёдоровна и предложила создать реанимационное отделение на базе облнаркодиспансера. По мнению его руководителей, такое отделение там кричи как нужно, да только вот денег на его создание облкомздрав не дает, хотя просят его об этом уже пять лет.
– И могут ещё пять лет не давать, – в сердцах воскликнул председатель городского комитета по здравоохранению Юрий Галишников. – Мы же ведём разговор о принципиально новом лечебном учреждении – токсико-реанимационном центре, в связи с тем, что число пациентов увеличивается, а возможности расширения взрослого (на базе БСМП) и детского (на базе больницы № 7) токсикологических отделений исчерпали себя. Когда они создавались в составе многопрофильных больниц, возражений со стороны областного комитета не было. Но когда мы хотим сделать специализированный центр, это очень не нравится облнаркодиспансеру. Почему? – вопрошает Юрий Александрович.
Да потому, что диспансер этот живет «с петлей на шее». Его главный врач Р. Нурутдинов не раз на различных совещаниях и в прессе признавался, что нищенский уровень финансирования его службы областным комитетом по здравоохранению никоим образом не соответствует остроте накопившихся в ней проблем. Поэтому и восстают его специалисты против создания городской службы по оказанию помощи наркоманам, надеясь, что, не имея ее, город внесет свою лепту в «поддержание штанов» облнаркодиспансеру.
Предположим, что убедили и получили уже от городского комитета средства на создание реанимационного центра стоимостью, к сведению, миллиард рублей.
Куда, по-вашему, повезет врач «скорой помощи» отравившегося неизвестно чем пациента? Да все в тот же токсикологический центр, потому что в нём окажут помощь при любом отравлении, а не только при наркотическом.
Выяснять же, отравился пострадавший наркотиками или чем-то другим и тем более принимать решение везти пациента именно в наркодиспансер, врач «скорой помощи» вряд ли рискнет. А стало быть, создание токсико-реанимационного центра при ОНД никоим образом общую ситуацию не улучшит,
А почему? Да потому, что система наркологической помощи разделяется на три этапа. На первом ликвидируют последствия отравления, зачастую выводят из комы или даже состояния клинической смерти. На втором снимается физиологическая наркозависимость с помощью медикаментозного лечения, на третьем проводится социальная реабилитация, которой у нас нет вообще.
И, разумеется, было бы неплохо иметь единую систему сквозной наркологической помощи от первого этапа и до третьего. Только для ее создания необходимы два условия: достойное финансирование и достаточный авторитет учреждения, претендующего на роль координатора программ наркопомощи.
Ничего этого у облнаркодиспансера нет. В Волгограде уже около двух лет отсутствует главный специалист-нарколог. Он не устраивал руководство областного наркологического диспансера, хотя горкомздрав к нему претензий не имел.
А раз финансовые и профессиональные трудности ОНД стали уже притчей во языцех, то имеет ли смысл дублировать в нем уже существующую в городе токсикологическую службу – первый этап наркопомощи? Ведь для второго и третьего этапа – собственно, противонаркотического лечения и социальной реабилитации средств всё равно нет.
Как ни крути, стремление горкомздрава расширить и укрепить токсикологическую службу, способную наряду с другими функциями проводить первый этап медицинской реабилитации наркоманов, объективно выгодно облкомздраву, которому остаётся нормально профинансировать лишь последующее их лечение. Да только делать это председатель облкомздрава И. Маркин (кстати, бывший в свое время главным врачом ОНД) не торопится, тем более что девяносто процентов пациентов его – жители Волгограда.
Именно эту цифру напомнила Л. Загарева председателю горкомздрава, когда поняла, что «доброй дороги» в ОНД миллиарду городских денег Юрий Александрович явно не пожелает.
– Так отдайте ваш диспансер городу, – предложил ей Ю. Галишников. – Почему область за него так держится?
И в самом деле, почему? Ведь делиться своими деньгами с областью город, по всей видимости, не намерен.
Анатолий СУДАКОВ.