Материнский капитал

Сижу в коридоре поликлиники. Входит женщина неброской наружности лет тридцати.
– Вы последний? – обращается мне. – У меня указано в талоне шестнадцать двадцать.
– Тогда я за вами, – отвечаю.
– Тороплюсь я. Приболела вот, муж пришел с работы пораньше, чтобы меня отпустить. С детьми сижу, у меня их трое. Младшенький еще грудничок. – Женщина оказалась разговорчивой. По-видимому, дома ей поговорить не с кем, и выйдя на люди, желание поговорить у нее вырвалось наружу. – Пытались мы старшего устроить в садик, проходили два месяца и почти половину срока просидели дома с насморком. Ушли мы из садика.

– Интересно, а как вы получили место в садике? – поинтересовался я.
– Мы ходили в частный садик. В бюджетный, государственный садик мест нет. Там длинная очередь. А вот в частный садик можно попасть.
– Частный садик, наверное, дорогой?
 – По-всякому. В среднем от двенадцати до пятнадцати тысяч рублей.
– А в бюджетном садике сколько?
– В бюджетном? Примерно две с половиной тысячи для младших групп и две девятьсот рублей для групп дошкольного возраста.
– В нашем районе в конце восьмидесятых заводом для своих рабочих были построены два детских садика.
– Да! А что с ними стало? Одна из строительных компаний купила эти садики и на их месте построила высотные здания. Кто-то обогатился, а садиков не стало.
– Это что же получается? Чтобы вам устроить в частный садик троих детей, надо ежемесячно платить по сорок тысяч рублей. Известно, что по данным Росстата средняя заработная плате в нашем городе равна сорока тысячам. Если вы будете работать, то найдете ли занятие с таким окладом?
– Вот и получается, по нашим возможностям я сижу с детьми дома, не работаю. Муж бизнесом занимается, он и содержит нас всех.
– А что же тогда получается с материнским капиталом? Выходит, что программа материнского капитала рассчитана только на богатых, способных оплачивать детский садик?
– Нет, богатые большие семьи не создают. У них в семье, как правило, один ребенок.

Мои дети выросли и ходили в садик, но это было в Советском Союзе. Новая Россия, решая проблему с демографией, поставила людей в трудное положение. Поговорив со своей собеседницей, я как-то обостренно это почувствовал.