ДОМ

ДОМ
 
    Мы бережно снимали со стен фотографии. Столько воспоминаний в каждой рамочке.  Вот здесь бабушка, мама и мы, три сестры на берегу Сейма. Мамочка и бабушка удивительно светлые, красивые. А вот молодой  папа…

    В доме чистота и порядок. Но он выглядит растерянным  и расстроенным. Дом в недоумении: двери распахнуты, осенний ветер сквозняком проносится по  комнатам. Так не было никогда. Здесь всегда царили тепло и уют. И дом не понимает, что случилось. Почему хозяева так  сосредоточены, напряжены.

    Осторожно,  в салфетки и полотенца, заворачиваем мы фарфоровые тарелки – символы городов, где побывали  Леночка с Павликом, и укладываем в приготовленные картонные коробки из-под конфет и печенья.
      Рим. Венеция. Барселона.  Рупит. Иерусалим. Афины…   Они словно карты, путеводители.

     Наверное, дом начал догадываться – его заботливые хозяева готовятся покинуть навсегда эти гостеприимные  комнаты.
    Дом так привык встречать гостей. Привык к весёлым, радостным голосам по утрам, песням вечерами, доверительным разговорам  ночами.
    Он не понимал, что с возрастом людям трудно ухаживать за домом, садом, грядками.

    Сначала на грядках росли ароматные огурчики, укроп, петрушка.  Потом их постепенно стали заменять пьянящими своим ароматом кустами жасмина и сирени.  Белые, бледно-сиреневые, густо-лиловые кисти цвели так обильно, что зеленые листья были почти незаметны. А весной там прятались соловьи.

    Как же пели они в мае! Чисто, звонко, трогательно-нежно .  То взволнованно-грустно, то вдруг ликующе-радостно. Как в них,  таких маленьких сереньких, помещается  столько музыки!
    Летом в саду благоухали розы, осенью пылали яркие георгины.
    А ветви яблонь почти каждый год сгибались под тяжестью урожая.
 Так было и сейчас.  Поднимаем упавшие в первый снег яблоки. Антоновка.
Её пьянящий аромат наполняет осенний воздух.

    Редкие невесомые снежинки сменились тяжелыми каплями дождя. Они холодными слезами начали заливать окна, мешая смотреть заплаканным стёклам в сад.  Ветер подхватывал раскрашенные охрой осенью листья и бросал их под колеса машин.

    Тяжелые ворота закрылись бесшумно. Отделившийся от своей компании лист клена припал  к стеклу и словно маленькой ладошкой  махнул нам вслед…