Мирный атом

               

      Приехали в Киев, 6 мая 1986 г , на совещание в академию наук Украины. В конференц зале разместилось около 30 человек. Открыл заседание президент академии наук Украины в то время, Патон Б. Е.

      Присутствовали физики, строители, горняки, гидрогеологи. Приехали ученые и производственники, которые имели опыт работы на подобных обьектах. Нас пригласили, так как мы уже второй год работали в Днепропетровской области на обьекте хранилища радиоактивных отходов производства. Делали новую защиту для реки Днепр, от загрязнения радиоактивными, токсичными материалами и тяжелыми металлами. Технология и техника наша, а работы выполнял специальный трест, из г Кременчуг. Опыт был разнообразный, о таких работах обычно не рассказывают. Журналистам не интересно рассказывать об огромном шламо- накопителе ,  наполненном отходами урановой руды с остатками серной кислоты. Да еще и с протекающим дном и стенками. Ничего секретного нет, просто это совершенно не интересно для читателей. Если только Жаренный Петух уже не закукарекал! А тут он уже и закукарекал, целое море работы для СМИ!

      Вопросов никто не задавал, зачем пригласили, и так все было понятно. Все ждали информацию о ситуации и возможных видах выполнения специальных работ. Ситуация была еще не понятная, зона заражения не известна. Все понимали только, что зона заражения масштабная. Физики  уже побывали на площадке 3-го блока, метрах в 800- х, от развалин 4- го. Они доложили: В точке высадки фон около 60 рентген, долго снаружи не задерживались. По их оценке, по результатам замеров, возле остатков стен 4- го блока, должно быть 800- 900 рентген в час. По приблизительным расчетам, они оценили выброс радиоактивных материалов, в 30- 40 процентов от начальной загрузки. Патон Б. Е. предупредил, завтра быть у здания Совета Министров, вдруг будут вопросы к нам.

      Мы в списках приглашенных не значились, но усилиями Патона Б.Е. попали в зал заседаний Совмина Украины. Зал был полон, министры Союза и Украины собрались в полном составе. В президиуме трое. Премьер Украины, премьер Союза, и секретарь компартии Украины. Тов. Щербицкий сидел как статуя, с лицом серо- пепельного цвета неподвижно, отрешенный. За все время не сказав ни слова. Я поинтересовался у физиков, чем болен их секретарь, очень плохо выглядит? Их ответ удивил. Это он отдал распоряжение отстранить временно от занимаемой должности директора и главного инженера Чернобыльской АЭС! Какое он имел право распоряжаться, это же министерство, Государство в государстве? Но был звонок из Москвы, он не смог не выполнить устный приказ. Проводили эксперимент после планово- профилактических работ. И засланный ( Казачек ) отключил аварийную систему охлаждения. Так это не авария, это диверсия. А главное, кто разрешил проводить эксперимент на атомном промышленном обьекте в густо населенном районе? Это запрещено всеми действующими нормами, Союзными и мировыми. Значит звонок был такой, что Щербицкий не мог отказать. От генсека партии, что ли? Это не известно, а он молчит.

      Премьер Украины открыл совещание. Тема- ликвидация последствий аварии на 4- м энергоблоке Чернобыльской АЭС. Предоставил слово премьеру Союза.

      Ведущий совещание коротко сообщил об аварии, видимых с воздуха разрушениях. Выразил пожелания, что министерства и ведомства быстро и оперативно выполнят свои задания по восстановлению порученных им участков работ. Протокол решения был уже заготовлен помощниками. Зачитывая проект решения протокола каждому министерству, называет сроки, почти все - неделя, две, три. Министры встают, отвечают есть, никто не возражал. Заданий много, министров тоже, но совещание идет быстро. Главное на этом совещании то, что никто еще не знает, что они будут делать и сколько времени. Попробуй не ответить есть. За два часа утвердили программу ликвидации результатов аварии.

      Физики, тем временем, занимались математикой, благо бумага была в избытке. Потом выдали Патону Б.Е.: По нашим расчетам, оставшийся в корпусе уран, будет выделять постоянно, тепло еще примерно около 4- х тысяч лет. Если его не отбирать, то при нагреве двуокись урана будет восстанавливаться, капельки жидкого металла скапливаться на дне корпуса. При достижении критической массы будет ба- бах. Это может произойти довольно быстро, но не известно когда.

      Патон Б.Е. написал записку и передал в президиум. Она дошла до председателя чуть раньше окончания раздачи заданий. Передал записку премьеру Союза. Закончив раздачу, он прочитал ее и сказал. Тут в зале, присутствуют какие то яйцеголовые. Они говорят, что все что мы решили, неправильно. Сейчас перерыв на кофе, потом их послушаем.

      Перерыв затянулся почти на час. Кроме кофе и бутербродов с икрой, стояли овощные тележки с сухими красными винами. Наука пила только Каберне. Было время сухого закона, вино было отменное. Но ОБС ( одна баба сказала ), что красные сухие вина хорошо выводят из организма радио нуклеиды. Все так увлеклись самолечением, что  перерыв затянулся на час.

      После перерыва начался технический ликбез. Четыре докладчика, нам дали по 20 минут, рассказать о профиле предполагаемых работ. В зале были грамотные люди, просто никто раньше, в такую ситуацию не попадал. Возможные технологии и работы пришлось популярно обьяснять. Вопросы ограничили по 20 минут тоже. Пришло понимание, что это серьезно, и затрачены будут годы, а кое в чем и десятилетия на ликвидацию последствий аварии.

      На следующий день мы были в штабе физиков , в подвале под 3- м блоком АЭС. Командовал всеми работами академик Велихов Е. П. Горняки непрерывно  строили подземный тоннель к 4- му блоку. Доложили о профиле работ. Что нам надо делать сейчас? В ответ услышали: Уматывайте сейчас отсюда, и подальше. Но будте готовы приступить к началу работ, в любой момент.

      Лес в излучине реки Припять, рядом с одноименным городом, мы не спасли. Защищать было нечего. Территория и зелень были запредельно радио активны. Все спилили, похоронили под слоем глины. Вырыли обводной канал, зараженное русло засыпали, обработали. Теперь нужно только время, очень много времени, чтобы оживить эту землю.