Сказка про импортозамещение

В одном известном городе, название которого я позабыл, внезапно закончились товары народного потребления. А все из-за санкций, которые градоначальник ввел против всех остальных городов мира.

Под санкциями оказались не только Чужой мегаполис и Сказочное поселение, но даже братские Дикие джунгли, с которыми свободный город постоянно вел хотя и кровопролитные, но исключительно дружественные войны.

Проблему с продуктами решили довольно быстро – благодаря хрену и редьке с огородов градоначальника. Но вот как быть с остальными товарами?

Вдруг выяснилось, что в свободном городе разучились делать даже гвозди, хотя потребность в гвоздях была большая. Ведь в свободном городе велось активное строительство – постоянно строили новые дворцы для градоначальника. Без них жить было никак невозможно.

Долго заместители градоначальника ломали голову над этой проблемой, но тут осенило Первого заместителя, самого умного из всех.

«Я нашел решение, близкое к гениальному! – воскликнул он. – Мы будем выковыривать гвозди из старых бараков!»

И гвозди стали выковыривать из старых бараков. Но больно долгая и муторная это была работа, так что градоначальник совсем извелся без нового дворца. В подобных вопросах он всегда был максималистом.

Не спасло ситуацию даже то, что на выковыривание гвоздей бросили все силы, включая ненужных заместителей градоначальника.

Немного поработав руками, Последний заместитель сильно устал. А когда не хотят работать руки, включается голова. И у Последнего заместителя она наконец-то включилась!

«А зачем гвозди выковыривать? – сказал он. – Давайте сожжем все бараки к чертовой матери! Дерево сгорит, а гвозди останутся!»

И когда все бараки сожгли, город удивительно похорошел. Правда, многие свободные граждане остались без жилья, но гвозди важнее.

Потом понадобился цемент. Но здесь градоначальник обошелся без помощи своих заместителей – чай, он и сам не лаптем щи хлебает!

«Вон у нас сколько новых, но почему-то упавших зданий! – заявил он. - Будем соскребать с них старый раствор, а потом разделять цемент и песок. Неужели наши гениальные химики не могут решить такую простую задачу?»

Но гениальные химики не могли. Они тем более не могли, что цемента в этом растворе не было изначально. В свободном городе воровали все и всегда. А иначе это был бы какой угодно город, но только не свободный!

Впрочем, обошлись без цемента. Ведь раньше без него как-то обходились! Благо, что многие строители сильно мерзли и страдали насморком.

С новой одеждой для свободных граждан вообще никто не заморачивался. В городе и без всяких санкций хватало умельцев, которые плели лапти и шили тулупы из собачьих шкур. Теперь это производство поставили на поток.

Выглянул градоначальник в окно и радостно воскликнул: «Лепота! И строительство идет своим темпом, и свободные граждане одеты, обуты и накормлены».

И очень ему понравилось это слово – лепота. Какое-то оно очень теплое, наше слово. Именно что исконно наше, а не завезено контрабандой из чужих городов.
И тут градоначальник крепко задумался, что, надо отдать ему должное, делал он крайне редко. Вспомнилось ему одно чуждое выражение: поймать хайп. Так говорили про людей, которым хотя бы раз в жизни посчастливилось поцеловать руку градоначальника.

«Почему об этом нельзя сказать нашими, родными словами? – рассуждал градоначальник. – Например, получил неизгладимое наслаждение. А женщины об этом могут говорить еще проще: была удовлетворена до мозга костей».

«Надо провести импортозамещение и в родной речи!» - решил градоначальник.

И пошла писать губерния! Целая рота лингвистов сидела в канцелярии, выискивала контрабанду и подбирала ей замену: тротуар – топталище, галоши – мокроступы, сапоги – абсолютные мокроступы, велосипед – педалекрут, суп – баланда, гражданин – баклан, свобода – фуфло, эстрада – позорище, простофиля – Киркоров…

«А бункер – мандраж градоначальника», - подсказал из тюрьмы городской сумасшедший, но его предложение проигнорировали.

Работы там было непочатый край, потому что куда ни кинь – везде контрабанда, одна сплошная контрабанда.

Но лингвисты были готовы трудиться, не покладая рук, потому что их изыскания хорошо оплачивались.

Радовался и градоначальник. Теперь все будет свое, родное: и запах лаптя, и дух овчины.