Вот такие пироги

Вот такие пироги
Газета "Междуречье", 8 января 1998 г., с 4)

Ульяна Платоновна захворала. Да сильно так, что слегла в постель на все предновогодние дни. Поднялось давление и резко упал жизненный тонус. А причиной тому – разорительный визит шустрой соседки Тоси.
– Принесла же её нелёгкая, – всхлипывала Ульяна, прикладывая смоченный холодной водой платок то к глазам, то к покрасневшему носу, – надо же придти так некстати. Все планы мои рухнули, и праздник накрылся... Нет, бывают же такие... бесцеремонные, – бабушка Уля не решалась (она была деликатная женщина) произнести более подходящее для случая слово – наглая, – и зубов-то почти нет, а ведь как мела, как кромсала пироги! Видно, и правда, мой пирог был «ум отъешь» – с некоторым вроде как облегчением подумала она.
Собиралась печь его всю предновогоднюю неделю, чтобы успеть я как раз к Новому году и ко дню рождения внука. Её пироги всегда были украшением праздничного стола, и все ждали их с нетерпением. Недёшево он ей обошелся, зато получился таким праздничным. Румяный, весь с розовой корочкой, с грибами, лежал он на горячем противне. Бабушка Уля раскраснелась в хлопотах. Больно уж она любила тот торжественный момент, когда все её дорогие а внучок, невестка и сынок с аппетитом уплетали её «произведение».
«Бабуль, – говорил тогда внучок, – ты нам никакие подарки не дари, а всегда пироги пеки. Они у тебя самые вкусные на свете».
Ульяна Платоновна устало присела на стул: «Ничего, потом а отлежусь, зато ее родненькие после пирога бывают такие покладистые, такие добродушные, ластятся к ней: «А когда там у нас следующий праздник?», – наседают шутливо.
От видений её отвлёк резкий звонок в дверь.
– Платоновна! Ты никак пироги печешь? Дух по всему подъезду. Ба-а, – восхитилась нежданная гостья, прямиком направляясь к столу, – а я, не поверишь, весь день хожу и думаю: чего я такого хочу, чего хочу. Вот что у меня в доме есть – в рот не лезет, а тут дух такой, дай, думаю, зайду, проведаю соседку.
– Садись, угощу, – несколько испуганно, пригласила Платоновна гостью, предчувствуя нехорошее, и отрезала ей небольшой кусок – на пробу.
– Ой, Платоновна, у тебя руки золотые, не чета моим, – расхваливала гостья, – ты уж отрежь еще кусочек, а то не усну. Страсть, как пироги люблю, ажнык дух захватывает... Вот уважила, вот уважила, спасибо! Я ещё кусочек отрежу, ты уж не серчай.
Сердце Платоновны всколыхнулось:
– Ешь, ешь на здоровье, – сдавленным голосом проговорила она, видя, что пирогу её уже не бывать на праздничном столе. Ей хотелось сказать «подружке», что, мол, большая сейчас роскошь так расправляться с пирогами, что она испекла их не для нежданных гостей, а на праздничный стол, другого не осилит – дорогое это удовольствие для «пенсии». Многое чего хотелось сказать ей, да не решалась: не обидит ли.
– Ну, дорогуша, счастья тебе в наступившем году, пусть стол у тебя всегда будет хлебосольным, уважила ты меня, – отпыхивалась соседушка, дожёвывая четвёртый кусок, – я еще чуток возьму с собой, чай, не убудет, внучку свою угощу.
Бабушке Уле становилось плохо. Насильно растянув губы в «улыбке», она проводила «аллигаторшу» до двери.
На противне сиротливо желтели остатки праздничного пирога...
Она прохворала несколько дней. Много ли старушке надо, чтобы расстроить ее вдребезги.

В. СУДАКОВА.