Отрывок 21 из повести Счастливый глобус

В начале марта папка взял меня на рыбалку. Было раннее утро, встретившее роем колючих снежинок.
Отправились  в сторону телевышки, и повезла нас туда машина с папиного предприятия. С собой взяли увесистый рюкзак, в котором, кроме рыбацких причиндалов, был термос с ароматным сладким чаем и  вкусный харч - мамины оладушки, куски  курятины, мягкий хлеб, пара яблок с красным бочком.
Подошли к бортовой машине, что ждала близ автостанции; папа ловко  приподнял меня, чтобы смогла встать на металлическую лесенку. Забрались вовнутрь,  а там на деревянных скамьях сидят мужики в ватниках и в армейских дублёнках.
-Михалыч, дочку приобщаешь к рыбной ловле?- раздался голос из брезентового полумрака.- Не тушуйся, девка! Научишься! Садись давай, скоро поедем.
Смущение прошло быстро, и я почувствовала: мне уютно в этой взрослой шумной компании.
Не сразу разглядела пару глаз, что, как оказалось, прямо-таки сверлили меня. Напротив сидел незнакомый мальчишка в чёрной куртке с  капюшоном и в спортивной вязаной шапочке. На коленях у него был холщовый мешочек, из которого торчали удочки для зимней рыбалки.
Всю дорогу мужики шутили, а мы с парнем вели перестрелку глазами. Во время пути брезентовый бортик со стороны входа сильно колыхался, и свет заходил туда, где мы сидели. В эти короткие мгновения я смогла разглядеть длинные ресницы и серые глаза. Мальчишка был явно старше меня и смотрел, не отрываясь, на тринадцатилетнюю девчонку в  короткой курточке из цигейки и в тёплых шароварах, заправленных в валенки. Это не был изучающий взгляд незнакомца - парень не скрывал восхищения. Такое мужское внимание вызвало смятение. Оно казалось каким-то непривычным и  необыкновенно сильным.
На вопросы сидящих в машине Андрей отвечал невпопад, вызывая взрывы смеха и новые шутки. Парень, что меня удивляло, на взрослых  абсолютно не обращал внимания.
Мне казалось, между нами идёт какая-то странная дуэль. Непонятная тревога росла, и я не знала, как с ней справиться, поэтому прижалась к папиному плечу и молчала.
Озеро встретило искрящейся белой крошкой и фигурками рыбачков, которые разместились вдали от берега.
-Папа, а они не утонут?- спросила я.
-Ну что ты, Ленок! Это же лёд. Пока толстый, по нему можно даже бегать,- успокоил отец.
Сквозь белёсое небо проглядывало слабое солнце. Папка достал очки и, смеясь, сказал:
-Начинаем загорать!
Всегда удивлялась тому ,что после любой  рыбалки его лицо приобретало красивый  оттенок. Папка отшучивался:
-У костра прокоптился, прожарился.
Отец  достал удочки, проверил мормышки и лески, полез в банку за опарышами. Насаживать их на крючок мог только он. Я , сморщив нос, наблюдала за процессом и ждала окончания папиных приготовлений. Он сделал несколько лунок с помощью ледобура, алюминиевым черпачком  прочистил получившиеся дырочки.
Я сняла мохнатую варежку, сунула в воду палец и вскрикнула:
-Бррр! Холодно!
Затем рыбацкий азарт настолько овладел мною, что я позабыла и о пережитом волнении, и  о незнакомом мальчишке.
Вокруг нас была дивная картина:  белая ажурная вязь на деревцах у берега, низкое небо с солнечными прострелами, неоглядная снежная целина.
Увлёкшись подсечкой, трепыханием поплавка в лунке, а потом  рассматриванием окунька  в котелке, не заметила, как к нам подошёл Андрей.
-Лена, а это тебе,- сказал он и протянул горсть угощений.- Принцессы ведь  любят конфеты.
Мне показалось, что солнца стало больше. Оно осветило сопку и дотронулось до щеки. Я ощутила слабое тепло.
-Принцесса? Да не похожа я на неё вовсе,- сказала себе и сладко зажмурилась, погрузившись в новое состояние.- Вот это да, как необычно ко мне приходит весна.