Медовая ловушка

                Посвящается Владимиру Азарову -
                Верному другу кадетской Юности
                (МсСВУ, 1968-1971; 6 рота, 4 взвод)
                и бравому Авениру - брату
                во Христе


                Медовая ловушка.
                (шифры времён)

                Астраханский полк. - Подвиг полковника Мина. -
                Девы и философы. - Парк и шпана. - Кадетский шик. -
                В мире театра. - Керенский и Высоцкий. - Груз-200. -
                Романтический ЛУР. - Сети феерий. - Тайна женщины. -
       Нелегал в Комсомоле. - Блаженная Божедомка. - Катакомбы души. -
Корифей экстрима. - Юная эстонка. - В камере МГГ. - “Книга хиппов”. - Где же Ассоль?! - Три уровня бытия. - Красная поляна. - Под сенью Аибги.   
             - Дыхание Вечности. - В лагунах Поэзии. - На бриге “Мечта”. -
Челюсти тьмы. - Прорыв к Свету. - Наряды по кухне. - В поисках Истины  - Смерть атеизма. - Апокалипсис. - Натиск Антихриста. - Вечно с Богом!

                Ожил полёт души - любви Мгновенья.
                Печальный мир блаженно просиял.
                Твоё письмо крушит хандру забвенья.
                Лелеет сердце, как весенний бал…

                Да был ли ближний бой - “девятый Вал”?!
                Улыбки дев - цепей хрустальных звенья -
                Влекут меня легко, без принужденья,
                Сквозь склепы зим и временной Портал…

                Чеканный стих куёт златые строки.
                Спешит к Рассвету путник одинокий.
                Заря зажгла сигнальные костры…

                И, будто встарь, с сумой, под сенью лета
                Лечу к тебе на острие сонета,
                Готовя вновь лирический Прорыв…
 
           Декабрьская, предновогодняя, советская Москва 1972-го. Лефортово. Волочаевская улица. Знаменитые ещё с царских времён Красные казармы. Военный Институт иностранных языков (элитный, суперпрестижный ВИИЯ - кузница кадров для легендарной “двойки”, 2-го управления Генштаба. Хочется подчеркнуть: ГРУ (Главное разведывательное управление) той поры - чего не скажешь о прискорбной современности! - совершенно  закрытая   сфера,    особое   государство   в   государстве,    сверхсекретная
армейская структура с лучшим в мире диверсионным спецназом) …
         Второй этаж учебного корпуса. Знакомый длинный коридор. Загадочный, манящий ЛУР (лаборатория устной речи) …
          Весь этот казарменный комплекс - огромный редут, построенный из крепчайшего красного кирпича, - как бы плывёт в ореоле сугубой Таинственности. Увлекает в чарующий мир прошлого. Поражает какой-то особой, могучей, былинной мощью.
          В те далёкие дни я, конечно, не знал, что до антирусской, масонской, богоборческой революции в феврале-марте 1917-го и, говорят, даже до большевистского переворота в октябре того же года, именно здесь, на Золоторожской улице (большевики переименовали её в Волочаевскую), размещался 12-й гренадерский Астраханский полк, созданный ещё в 1700-м году и овеянный немеркнущей боевой славой. В 20-ом столетии, вплоть до гибели Российской Империи в марте 1917-го, Августейшим Шефом храбрых астраханцев был Государь Император Николай Второй. С декабря 1903-го по декабрь 1904-го Астраханским полком командовал блистательный полковник Георгий Александрович Мин. Именно он, уже будучи во главе лейб-гвардии Семёновского полка, в декабре 1905-го, КОГДА ОПАСНЕЙШИЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ШАБАШ БЫЛ В САМОМ РАЗГАРЕ, срочно прибыл из встревоженного Санкт-Петербурга в зловещую, полупарализованную Москву, захваченную мародёрами, бандитами, террористами.  Погружённую в кровавый хаос. В кротчайшие сроки отважные, верные Присяге семёновцы под командованием боголюбивого Мина освободили Первопрестольную от разнузданной нечисти, финансируемой еврейскими банкирами под управлением и контролем Глобального Синедриона. Покончили с чудовищным беззаконием. Успешно восстановили Спокойствие, Порядок, Законность. Вернули полуторамиллионный город к нормальной жизни. Надёжно защитили своего Верховного Главнокомандующего, Помазанника Божия, Государя Императора, Всероссийского Самодержца и будущего Царя-Мученика Николая Второго. Вырвали измученную, истерзанную Россию из челюстей губительной анархии. Спасли истомлённую Отчизну от, казалось бы, неминуемой Катастрофы!..
           На территории Астраханских казарм, почти в самой сердцевине, рядом с плацем, был в своё время воздвигнут величественный памятник Императору Александру Третьему - Августейшему Шефу доблестного Астраханского полка в 19-ом веке. И ныне, апокалиптической весной 2022-го, в соответствующих архивах и, разумеется, в Интернете можно увидеть интереснейшие фотографии, запечатлевшие силу и мощь той далёкой дивной эпохи…
           Возвращаемся к началу 70-х 20-го столетия…
           Моё серьёзное увлечение философией принесло ощутимые результаты. Но какие?!
           Сартр, Камю, Кант, Гегель, Лейбниц, Спиноза, Декарт производили на милых, наивных девочек неизгладимое впечатление. Благородные отличницы,
с которыми я общался в течение полугода, ещё будучи кадетом, с завидной регулярностью, одна за другой, покидали меня, не дожидаясь конца первого свидания. Как только упоминались титаны философской мысли, сразу же, прямо на глазах, юные красавицы начинали демонстративно зевать, теряли ко мне всякий интерес и тотчас исчезали. А ведь я считался достаточно эффектным щёголем…
          Московская “кадетка”. Счастливая пора. Три незабываемых года…
          Суворовское военное училище на Филях, под сенью Покровского храма, граничило со старинным парком. Он воспринимался как отдельный, таинственный мир. Там можно было познакомиться с юными красавицами и подраться с местной шпаной.
          Весной, особенно, во второй половине мая, это место превращалось в чудесный оазис. Огромные деревья с раскидистыми кронами, густые заросли зеленеющего кустарника, душистый прибой белопенной сирени, благоухающие цветы сладостно манили, неудержимо тянули к себе юные, пылкие сердца. Именно сюда постоянно ходили в самоволку самые отважные кадеты, мастерски пролезая сквозь тщательно замаскированные проломы в длинной ограде.
                Изумительный клад - материк приключений -   
                Открывает кадету заветный пароль…
                Наступила пора судьбоносных решений.
                Ровно в полдень начну операцию “Моль” …

                Одолею опасный участок забора
                И один, за пределами воинской части,
                Хоть часок попирую на гребне Фавора,
                Ограждая судьбу от грядущей напасти…

                Безграничные шири космических далей
                Соберутся в тот час на окраине парка…
                Вы подобного, думаю, не испытали,
                Отказавшись, увы, от такого подарка…

          На рискованные спецоперации, главным образом, в выходные дни, решались, в основном, бывалые смельчаки с семилетним сроком обучения (с пятого по одиннадцатый класс), считавшиеся “ветеранами”, “стариками”. Тон задавали дерзкие, отчаянные ребята, закалённые в жестоких драках мастера рукопашного боя, орлы-семилетчики из легендарного СВУ в “Орджо” (город Орджоникидзе, ныне Владикавказ), многим из которых уже исполнилось 18. Они прибыли к нам доучиваться, когда их “контору” почему-то расформировали. Эти крепкие, рослые парни с безупречной вправкой, в безукоризненно подогнанной форме, были для нас, “молодых”, реальным воплощением былинных героев.
          Врезался в память первый рейд в заповедный парк, показавшийся целой Вселенной. Апогеем моих романтических приключений стала внезапная встреча недалеко от разросшейся клумбы, рядом с детской песочницей…
          Статная девочка, милая блондинка невысокого роста, в моём вкусе, неожиданно отделяется от группы говорливых, весёлых, смеющихся подружек. Смело идёт прямо ко мне. С жемчужной улыбкой, слегка зардевшись, непринуждённо бросает:
   -  Сможете честно ответить на два вопроса?
   -  Попробую.
   -  Вы в самоволке?
   -  Да.
   -  Кого сейчас больше боитесь: своего начальства или хулиганов?
   -  В данную минуту больше всего на свете боюсь потерять тебя…
          Сам не знаю, каким образом, без малейших раздумий, родился этот ответ…
          Моя реплика производит настоящий фурор. Юная собеседница заметно смущается. Секунд на 20 ныряет в глубокое молчание. О чём-то напряжённо размышляет. И затем нежным, бархатным, мелодичным голосом, с непередаваемой интонацией, трогательно, проникновенно подводит итог:
    - Вы меня изумили. Сразили наповал своим ответом. Вот с таким мальчиком, таким суворовцем подружилась бы с радостью…

                Мне пригрезилось: стану блестящим кадетом,
                Разнесу по пирам вековое вино,
                Познакомлюсь с Кариной тропическим летом
                И добуду в боях “золотое руно” …

                Вероятно, парнишка чего-то не понял.
                Угасает заката трагический блеск…
                Унеслись, будто ветер, буланые кони.
                И реальный сюжет превратился в гротеск…

                Идеал ускользал… Словно призрак, двоился…
                Уклоняясь от встреч, превращался в мираж…
                Феерический замок с реальностью слился…
                Романтической шхуне грозил абордаж…

                Я бы сгинул в пучине бытийного моря,
                Провалился в бездонность гламурного зева,
                Напоролся на риф с мегатоннами горя -
                Но меня защитила ПРЕЧИСТАЯ ДЕВА…
         
          Ранняя весна 1971-го в МсСВУ. Мы, трёхгодичники, теперь - самые настоящие “старики” - эталон кадетского братства. На подтянутых, стройных, крепких “ветеранов” восхищённо взирают “молодые” с первого и второго курса. Всячески стараются подражать нам в меру своих весьма ограниченных возможностей.
          Кадеты - а мы называем себя именно так! - на полном основании считаются юной армейской элитой. Ещё бы!.. Ведь нами законно гордится вся страна. Оканчивая московскую “кадетку”, ребята получают не только аттестат о среднем образовании, но и удостоверение военного переводчика английского языка. Плюс - общая военно-спортивная и факультативная подготовка… Кроме того, каждый уже имеет благодарность с самого верха, от советского правительства, за выполнение крайне важного правительственного задания (успешное участие в военном параде на Красной площади 7 ноября 1970-го).
                Левофланговым, в шеренге четвёртой,
                Безукоризненно, шагом парадным
                Славно иду по брусчатке истёртой,
                Мимо Царя, а не мумии смрадной…

                Сгинула клика глумливых уродов,
                Жгущих иконы, взрывающих храмы…
                Первопрестольная дышит Свободой.
                Переворот совершили не зря мы...

                Светоч истории альтернативной
                Вновь изнутри посылает сигналы…
                Бесов безбожия больше не видно.
                “Крякнул” кумир… Расточились вандалы…
               
         Но раз мы лучше всех - то нам должны сопутствовать наилучшие девушки Союза…
          У нас - сугубый кадетский шик, пленяющий взоры миловидных старшеклассниц и студенток-первокурсниц. Чтобы быть в фокусе их внимания, приходится идти на определённые ухищрения. Некоторые наши франты - ревнители училищных традиций - бережно хранят в надёжном месте второй, нигде не учтённый комплект особой формы - специально для увольнений. Сей тайный набор обязательно включает укороченную, обрезанную по колено чёрную шинель с алыми погонами и петлицами; широкий поясной ремень с металлической пряжкой, отполированной до ярчайшего блеска; идеально отглаженные чёрные брюки с алыми лампасами и щёголеватыми клиньями, мастерски вставленными внизу, так что шикарные “клеша” почти закрывают носки филигранно начищенных чёрных ботинок; приталенную чёрную гимнастёрку с непременной “кокеткой” (сделанная утюгом, ровная горизонтальная задняя складка, на уровне лопаток); чёрную меховую шапку-“пирожок”, аккуратно продавленную во внутрь, и такого же цвета неотразимую “юнкерскую” фуражку с изящно выгнутой тульей, алым околышем и предельно ушитым, крохотным козырьком.
         Помню, промелькнул и сугубо летний вариант форменной одежды. Для выходных и отпусков. Белая гимнастёрка с чёрными брюками. Погоны, петлицы, лампасы - естественно - алого цвета. Такое сочетание было воистину “бронебойным” и смотрелось сверхшикарно.
         Пишу об этом потому, что одно только беглое, мимолётное воспоминание о сих деталях мгновенно отверзает таинственный Портал в чудесное, неповторимое, ярчайшее Время. Победно возвращает кадетскую Юность. Дивно воскрешает давно забытое ощущение потрясающего, непомерного, безпредельного Счастья.
         Та блаженная Пора по-настоящему, на всю Глубину, постигается именно сейчас, когда уже прошло 50 с лишним лет…

                Мы дышали восторгом кадетской феерии.
                Добывали алмазы лирических строф…
                И не ведали: гибель Российской Империи -
                Это - Крах, величайшая из катастроф…

                В нашем сказочном мире далёкое прошлое
                Оживало в парадах, роскошных клешах…
                В самоволках “Орджо” - наши викинги рослые -
                Наводили на фраеров робость и страх…

                Нашу жизнь окружали Иные Реалии,
                Принесённые нам из Нездешних Миров…
                В деревенской войне и дворовых баталиях
                Нас незримо хранил Благодатный Покров…
               
         Как правило, на построении перед увольнением все присутствуют в обычной, ничем не примечательной форме. После долгожданной команды “разойдись” законодатели кадетской моды быстро переодеваются в каком-нибудь укромном уголке. Спешно облачаются в свою коронную “парадку”. Крайне осторожно - дыбы не попасться на глаза слишком зорким курсовым офицерам - спускаются по лестнице. С облегчением выбираются на свежий воздух. Пересекают широкий плац. Благополучно “просачиваются” через заветный КПП (контрольно-пропускной пункт) и… Триумфально выходят в город.
           Главное - когда идёшь по мегаполису - вовремя замечать, успешно обходить военные патрули…


                За портьерой мелькнула актриса - тротиловый образ,
                Разрывающий в клочья сонливость пустого театра…
                Моё сердце метнулось за ней, будто горная кобра.
                Я узнал её сразу… Ведь это - моя Клеопатра…

                Познакомлюсь со жгучей мулаткой лишь после премьеры,
                Отбиваясь букетом камей от крутых конкурентов…
                Нужно быть рассудительным: ревность опасней пантеры.
                Волокиты становятся жертвами тайных агентов…

                Ягуар огнедышащей зависти бродит за сценой.
                Аллигатор ревнивой гордыни прилёг у буфета…
                Кулуары старинного здания дышат изменой.
                Но ничто не стреножит мятежную душу поэта…

                Угнездившись средь кресел, в утробе громадного зала,
                Восхищённо штудирую третью главу манускрипта…
                Репетиция драмы застыла на плахе финала.
                Через сутки, в гримёрной, увижу царицу Египта…

       Театр,  актрисы  и  будущий  разведчик - особый бытийный пласт. Ему
стоило бы посвятить серию интереснейших, захватывающих романов…
       В конце 60-х - начале 70-х училищное начальство установило довольно
тесные, дружественные отношения с театром на Таганке. По всей видимости, главный режиссёр и вся труппа являлись нашими шефами по линии театральной культуры. Однажды наши суворовцы, в том числе 3-й взвод 5-ой роты, где я учился, попали на спектакль об Октябрьском перевороте 1917-го в Петрограде, когда террористическая банда большевиков свергла Временное правительство масонов во главе с Керенским. И те, и другие были лютыми врагами традиционной, монархической, Православно-Самодержавной России. Роль одиозного Керенского, “вольного каменщика” наивысшего, 33 градуса посвящения, досталась известному на весь Союз, знаменитому актёру, поэту и барду Владимиру Высоцкому, песни которого кадеты тайно слушали по вечерам на допотопном магнитофоне. С первых рядов - мы сидели именно там - была отлично видна блистательная игра маститого метра…


                Забыть ли сладкий плен нарядной ёлки,
                Жемчужный бархат зим, текущих вспять?!.
                Но кто же сможет ширь времён объять?
                И грустно смотрит Зуров с книжной полки…



                На россыпь дней ложатся снов осколки.
                Спешу в единый образ их собрать.
                Из дымки детских лет выходит мать.
                Сквозь снег лечу на санках с белой горки…

                В крутой мороз проводят смотр бульвары.
                С восторгом по катку несутся пары.
                Трещит мороз. Ликует детвора…

                Лишь миг – исчезнет Ленин – идол гнусный…
                Взовьется ясный Сокол – Вождь искусный.
                И грянет вновь кадетское “ура” …
 
       И вновь декабрь 1972-го…
           Уже пятый год, переходя из одной армейской структуры в другую, томлюсь на казарме и в летних лагерях, не считая отпусков. Такое положение дел самым радикальным образом влияет на восприятие окружающей действительности. Весь этот период можно было бы назвать “искушение романтизмом”. Казарменная  реальность  как  бы  являет собой некие  мрачные,  влажные, душные, почти непролазные джунгли, полные коварных ловушек, неведомых опасностей,  - через которые надо успешно пролезть, пробиться, продраться - чтобы попасть в радужный, чудный, сверкающий мир. Именно там, за синими морями, в блаженном краю, у подножия грозных хребтов, ждёт Она, моя безподобная Принцесса. Её нужно найти, освободить, спасти. И тогда мы обретём немеркнущее, ослепительное, нескончаемое Счастье…
           Сам себя я вижу тем или иным эпическим героем блистательной поэмы  Шота Руставели “Витязь в тигровой шкуре” и одновременно главным персонажем в замечательных повестях Куприна: “Кадеты”, “Юнкера”,  “Офицеры”…

                Побрели после кросса - безумно усталые.
                Галеоны мечты обращаются вспять…
                Впереди приключения ждут небывалые.
                Но пришла Ностальгия… Её не унять…

                Истребляю тарантулов сплина сонетами.
                Направляю поэму в крутой Перелёт…
                Мы ведь были когда-то лихими кадетами.
                Это чудное Время во мне не умрёт…

                Наша чёрная форма - лезгинка с кинжалами.
                Гимнастёрки ушитые. Брюки клеша…
                Разгоняем шпану за чужими кварталами.
                Восторгается, грезит, ликует душа…

                Разливается песня “Москва златоглавая”.
                Приголубил братишек “Славянский базар” …
                Разлетелись кадеты… Рванулся за славой я.
                На Голанских высотах взревела Гроза…

                Неприметно ушли “гимназистки румяные”.
                Будто пули, мелькнули сезоны, года…
                Угасают, прощаются зори багряные.
                А в Сочельник вовек не погаснет Звезда…

          Взяв необходимые конспекты, направляюсь оттачивать речевые навыки в ЛУР. Сей уголок представляется надёжным трамплином для победного прыжка в Неведомое. Оно сулит былинные авантюры, эпические свершения, мистические прорывы, космические успехи…
           Периодически на пути встречаются серьёзные, деловитые старшекурсники: крепкие молодцы с африканским, ближневосточным, карибским, южноамериканским загаром. Кое-кто из них уже имеет правительственные награды: медаль ЗБЗ (за боевые заслуги) или орден Красной звезды…
          Ситуация - совершенно немыслимая для простых студентов из обычных советских ВУЗов и курсантов любых военных училищ, академий Союза…
          Где только ни побывали эти счастливчики из ВИИЯ, решая сложнейшие спецзадачи на самых разных бортах военно-транспортной авиации!..
          Ангола, Гвинея-Бисау, Алжир, Египет, Сирия, Ирак, Куба, Перу…
          Экзотические страны на разных континентах…
          Самые “горячие точки” буйной, громокипящей планеты…
          Иногда из спецкомандировок - вместо живых ветеранов - в Институт возвращался груз-200. Однажды в военном госпитале имени Бурденко я сам получал печать от цинкового гроба, в котором прибыл из далёкой Гвинеи-Бисау мой однокурсник, “португалец” Евгений Данилин. Точней, то, что от него осталось…

                Завершились вояжи в роскошных купе.
                Грандиозные битвы стоят на пороге…
                Рассекают туманную даль ВПП.
                Эти парни внезапно уйдут по тревоге…

                Полетят за моря технотронные птицы.
                А над ними “Фантомы” порвут высоту
                И ракетным ударом - в знакомые лица…
                Каждый мог оказаться на сбитом борту…


                Но преследуя фей в голубой круговерти,
                Летописец влюблённых - Орёл в Синеве -
                Воспаряет к Весне, забывая о смерти…
                Книга жизни раскрыта на новой Главе… 

          И, пожалуй, лишь у нас, в ВИИЯ, сплошь и рядом встречались совсем экзотические представители офицерского корпуса. Речь идёт о маститых старшекурсниках, которые благополучно вернулись на Родину после долгого пребывания заграницей и только что получили первое воинское звание офицера - младший лейтенант (на армейском сленге - мамлей). На каждом погоне мамлея скромно виднелась всего одна единственна маленькая звёздочка, в отличие от вполне обычных двух звёздочек на погонах лейтенанта. Для советской Армии такое явление было весьма странным. Ибо юные выпускники любого военного училища - не говоря уже об академиях! - становились лейтенантами.
          Тем не менее, наши мамлеи очень гордились своей офицерской формой. Умели носить её с отменным шиком. Служили примером успешной карьеры. Вызывали особое восхищение у девчонок из ЛУРа…
           Д-да-а-а-а… Такие молодцы, особенно, гитаристы и барды - авторы трогательных песен о войне, тем более, сами на ней побывавшие, - наверняка, сходу покоряют любое дамское общество. Пользуются “бешеным успехом” у московских красавиц… И не только московских…
           Вот бы и мне стать таким же!..
           Так оно, несомненно, и будет. Моя уверенность безгранична, непоколебима. Для этого есть все основания: кадет-трёхгодичник (1968-1971); спортсмен-разрядник; отличный пианист (семь лет столичной музыкальной школы), освоивший в придачу и гитару; остроумный собеседник; инициативный массовик-затейник - душа компании; харизматический юнкер с поэтическим даром, будущий офицер-дипломат, к которому и ныне многие куртуазные барышни относятся с повышенным интересом…
            Главное - по Милости Божией - избежать роковых “залётов”. Успешно пройти казарменную дистанцию. Благополучно дожить до выпуска. Продуктивно использовать весь спектр, всю палитру открывающихся возможностей. Не упустить свой звёздный Час, счастливый Шанс…
            О, наивная Юность!..


                Из блистающих грёз созидаю Обитель.
                Для героев Гомера воздвигну Оплот.
                Я - поэт, вольнодумец, разведчик, мыслитель.
                Я - Алёша Попович, Колумб, дон Кихот…



                Пламенеет багряная Даль… А за нею
                Серебрятся озёра на грозном плато.
                Опечаленный рыцарь найдёт Дульсинею
                У янтарных лагун, в белоснежном манто…

                Неподъёмными гирями давит казарма.
                Послезавтра опять заступлю в караул.
                Но провижу Лазурь неземного Плацдарма,
                Ибо Верою челюсти тьмы разомкнул…

                Наша вещая Встреча - (поверь!) - неслучайна.
                Пусть слепая метель заметает следы…
                Мы с тобою приникнем к мерцающим Тайнам
                И примерим Тиару заветной Звезды…
 
            На нашем курсе учились оригинальные, глубокие, по-настоящему талантливые соотечественники. Каждый оставил яркий, добрый след в памяти.
Пользуясь случаем, назовём лишь двух из них, мастеров слова. О первых этапах ВИИЯковской эпопеи, начиная со сдачи вступительных экзаменов летом 1971-го, блестяще поведал Владимир Горбунов (Царство ему Небесное!) в своём мини-шедевре “Красные казармы”. Эта неоконченная повесть - библиографическая редкость, - легко, объёмно передавая непередаваемую атмосферу той поры, вызвала благосклонные отзывы самых взыскательных критиков, причастных к нашему узкому кругу. Закончил творение покойного Горбунова командир второй английской группы Сергей Дубравин, ставший известным писателем-конспирологом (литературный псевдоним Сергей Норка: книги “Инквизитор”, “Палач”) …
           В институтском ЛУРе явственно ощущается особая атмосфера. Непосвящённые воспринимают сию лабораторию как обычный читальный зал, разделённый рядами специальных кабинок. Для меня же это - важнейшая стартовая площадка. Именно отсюда прянет космический рывок в неведомые дали Грядущего. В восхитительный мир разведки, резидентов, суперагентов. К самым красивым прелестницам ведущих спецслужб планеты…
           Явный необъяснимый парадокс: радужное, созданное мечтами, заграничное будущее славного рыцаря плаща и кинжала мирно соседствует, тесно увязывается с такой обезкураживающей действительностью, которая категорически исключает саму возможность такого будущего. Ибо курсант Козырев с его изрядно компрометирующим досье уже не выездной: то есть никак не может попасть заграницу по дисциплинарно-идеологическим соображениям. Кроме того, ещё на первом курсе, будучи тайным христианином, он твёрдо решил:

                НИКОГДА НЕ БУДУ КОММУНИСТОМ!
                Русофобское стадо бичует Леонтьев,
                Созерцая неистовой злобы накал…
                Коммунисты, святилище Веры не троньте!
                Ваше “светлое царство” - лишь чёрный Провал…      

                Узнаю - (и об этом писал Достоевский) -
                Вурдалаков в романе пророческом “Бесы” …
                Разбомбив арсенал разбитного повесы,
                Изучаю в пещерах наскальные фрески…

                Затевать ли с марксистами спор философский,
                Если демонов видишь звериный оскал?!.
                Посылая грядущему скорбный Сигнал,
                Катастрофу России провидел Крестовский…

           Мои представления о грядущем имеют мало общего с реальностью. Живу в мире неистощимого, неуёмного воображения. Обитаю в краю пьянящих иллюзий, сладостных мифов, упоительных фантазий. Как бы всё пристальнее всматриваюсь, ещё глубже погружаюсь в некий магический калейдоскоп. В удивительной трубке происходят чарующие изменения. Элитный советский офицер - (кем мне и хочется стать!) - вдруг таинственно превращается в былинного царского любимца, молодцеватого генерал-адъютанта, облачённого в белоснежно-парадный мундир с георгиевскими крестами на груди. И вокруг этого счастливчика восторженно кружится, вьётся, жужжит целый рой отборных, великосветских модниц - кумулятивных красавиц Санкт-Петербурга, Берлина, Вены, Парижа, Рима…
          Или,  скажем,  доблестный  виияковец-пятикурсник  с  боевым опытом -
(мысленно ставлю себя на его место!) - мгновенно становится мудрым поручиком-монархистом  лейб-гвардии  Преображенского  полка. Возглавляет
ударный отряд бравых коммандос, беззаветно верных Присяге. 2 марта 1917-го, под Псковом, с боями прорывается на железнодорожную станцию “Дно”. Захватывает особый поезд. Освобождает боголюбивого Императора Николая Второго, взятого в заложники. Берёт под арест либералов-безумцев, членов военно-масонской ложи, генералов-предателей, спешно готовящих - от имени Царя! - гнусную фальшивку на клочке дешёвой бумаги - так называемое “Отречение от престола”, которого на самом деле никогда не было. Приобретает ореол безсмертного героя в очах своей возлюбленной…

                Среди лунных лагун, в очарованном мае,
                Дюстироз надевает алмазную митру…
                А Вертинский средь гор в изумлении тает,
                Подбирая надмирных созвездий палитру…


                Метафизика звёзд открывает сюжеты
                Интересней, чем в самых шикарных романах…
                Ведь у каждой звезды есть любимцы-поэты
                И, конечно, своя незажившая рана…

                Погружая сознание в звёздные Глуби,
                Добываю жемчужины чудных Открытий…
                Скоро вектор атаки безлюдье разрубит.
                И кровавая тризна кого-то насытит…

                Зашифрована мистика звёздных скитаний.
                Может, ключ к этим Тайнам у нашего барда?
                Мы ударим в штыки из рубиновой рани.
                Пришиваю шеврон… На фуражку - кокарда…

          Очередной поворот калейдоскопа - и в раскрепощённом сознании разведчика, поэта, писателя ностальгически вспыхивает красочная мозаика памятных эпизодов, любой из которых пылкий фантазёр, одолевая прошлое и будущее, - при желании - достраивает, развивает, совершенствует в настоящем…
           В самом начале Гражданской войны в Испании (1936-1939), в ожидании мудрого, решительного, харизматического генерала Франко, наступающего на красных, белые юнкера - и я среди них! - доблестно, самоотверженно защищают родную военную Академию и легендарный Алькасар (крепость, ставшая символом Белого Восстания и грядущего Триумфа), где расположена Академия. Стоическая оборона Алькасара от масонско-республиканских вандалов, неистовых анархистов, безбожных коммунистов вызывает искреннее восхищение всей страны. И, особенно, юных испанок…

                Оскал рукопашной страшен.
                Реют демоны тьмы…
                Но в темень врубились наши.
                Меж тел, на площади – мы...

                Кипит смертельная драка
                Внутри, у груды руин…
                Пронзают шакалов мрака
                Ножи и…мой карабин…

                Орды орков отбиты.
                Зубья взорванных стен…
                Лучшие сеньориты
                Уводят в медовый плен…
                Помню осенний Толедо,
                Его кровавые сны…
                Овеяна славной Победой
                Поступь Белой Весны…

                Возносится звон пасхальный
                Сквозь взлёт испанских гитар…
                Лишь Миг – и Образ Венчальный
                Изгонит красный кошмар…

                Померкнет древняя Троя,
                И Гектор, и Ахиллес,
                Видя Белых Героев
                Под стягом синих небес…

           Старинное каменное двухэтажное здание, где когда-то, давным-давно, ещё в дореволюционные времена размещалась женская обитель и богадельня. Просторное помещение коммунальной кухни. Заботливые домохозяйки старательно готовят ужин: каждая на своей газовой плите. Трёхлетний малыш сидит рядом с ними на деревянной табуретке. Увлечённо рассматривает красочный иностранный журнал с яркими фотографиями известных фотомоделей и актрис. Внезапно чётко звучит его громкий голосок:
    -  Ба… Хочу жену…
    -  Алёшенька, подожди минутку, - мгновенно реагирует внимательная, любящая, бабушка. - Возьму сейчас ножницы. Вырежу тебе, какую хочешь. Самую красивую…
    - Мне живую! - мудро уточняет ангелоподобный младенец, вызывая гомерический хохот окружающих женщин…   
           Чемпионское мастерство юной спортсменки при экстремальном спуске на горнолыжной трассе Чигета (Северный Кавказ). Наша весёлая беседа за стойкой бара в высокогорном кафе “Ай”, вблизи сверкающего льдами перевала Донгуз-Орун, залитого слепящими лучами зимнего солнца…
           Летний субтропический вечер в полном уединении, на берегу Чёрного моря, в Кудепсте, и тихая потрясающая мелодия - один из шедевров Карлоса Сантаны - “Samba pa ti” (samba para ti) - “Самба для тебя” …
           Средиземное море. Океанский лайнер, идущий по маршруту Пирей (Греция) - Бари (Италия). Необъятная ширь плотной, набухшей, безпросветной ночи. Мощнейший ливень, захлёстывающий открытую верхнюю палубу. Бурный поток, почти смывший мою парашютную сумку защитного цвета. Бронебойные раскаты оглушительного грома. Плазменные секиры янтарно-багровых, неоново-матовых молний, кромсающих мокрую темень. Плавный, томно-тягучий, “сахарный” блюз, плывущий откуда-то сверху, как бы с капитанского мостика…
           Далёкий легендарный остров, затерянный в водных просторах. Знойный берег Атлантического океана. Жаркая, душная, влажная Гавана. Знаменитый отель “Ведадо”. Уютный вечерний бар с живой музыкой. Играют, еле заметно приплясывают, поют настоящие виртуозы. Флейта, гитара, маракасы, темпераментные голоса создают феерическое впечатление…

                Каждый миг представляется радостной пчёлкой,
                Собирающей дань со цветущих азалий…
                Ром и…румба со смуглой, как Куба, креолкой.
                Она лучше и краше, чем вы ожидали…

                В этом танце взмывают под ритм кастаньет
                Искромётные грёзы ушедших поэтов...
                Завершая на танцах изящный сонет,
                Попадаю с Камиллой в медовое лето… 

           Загадочная, романтическая Аргентина - родина эпатажного танго. Самый разгар весны (в Южной Америке - середина осени). Несмотря на сезон проливных дождей, сегодня стоит чудесная, солнечная погода. Перед нами отменный автобан, стратегическая магистраль, длиной 1500 км. Машин почти нет. Дорога свободна. На представительской Ауди-8 из посольства РФ мчимся со скоростью 170 км в час на север страны. Стартовали на рассвете, в Буэнос-Айресе. Через 17 часов должны быть в Игуасу. Именно так называется огромный национальный парк, разделённый надвое одноименной рекой, по которой проходит граница с Бразилией. Наша цель - всемирно известные водопады: 285 каскадов в гуще экзотических джунглей. Многие мальчишки, как и я, мечтали о них ещё в раннем детстве…
           В окрылённом сознании доминируют яркие, пульсирующие мысли:
         “Поздним вечером предстоит удивительная встреча. Впервые увижу неотразимую Луизу. Говорят, эта девушка превосходит красотой мисс Колумбию… И даже саму мисс Венесуэлу!”

                Вспоминая Гранаду, освоюсь в Мендосе.
                Догорает заката бордовая тога…
                Через Анды плывёт золотистая осень,
                Болеро и Лаура, моя недотрога…    

           В России разгар лета, июль. За океаном - влажная пасмурная зима.
           Стремительный, дерзкий автопробег в редкий солнечный день по высотному стратегическому серпантину, сквозь уникальные тоннели, гигантские кручи, над льдистыми безднами, горнолыжными курортами - из Чили в Аргентину и обратно - в течение светлого времени суток. Величественные, грандиозные Анды, ослепительно сверкающие белоснежными вершинами на фоне густо-синих, почти фиолетовых небес. Куртуазный диалог с симпатичной, приветливой девушкой в форме коммандос на пограничном блок-посту (высота более 3000м) …

                Было время: с равнины спешил к Копетдагу я.
                Изучал КСП возле дальних застав…
                А сегодня нырнул в красоту Аконкагуа,
                От опасной дороги ничуть не устав…

           Кинжальный бросок из Мадрида (Испания) - через пограничный город Бадахос - в соседнюю Португалию. Здесь, как говорят бывалые старожилы, живут самые красивые на свете женщины. Знатоки пьют самое лучшее, красное, крепкое, портовое вино - не печально известную “бормотуху”, а настоящий, подлинный портвейн. Юно-весенний, загадочно-манящий Лиссабон - гостеприимная столица. Утопающее в сочных, ярких цветах побережье Атлантики…

           Моросит романтический дождь, насыщая бордовые розы.
           Говор волн - затихающий грай, прилетевший к рассвету с базара…
           В этих странствиях ночи и дни - ожерелья лирической прозы.
           Созерцаю седой океан, стаи чаек и мост Салазара…

           Патриот не позволил врагам растерзать дорогую Отчизну.
           А в соседней стране Люцифер выворачивал всё наизнанку…
           Но воспрянула Белая Рать, завершив поминальную тризну.
           Кровожадно-масонскую шваль разметал героический Франко…

            Юго-Восточная Азия. Мьянма (в прошлом - Бирма). Крупнейший город Янгон (бывший Рангун) возле Индийского океана. Порт Тилава. Впервые за последние 50 лет прибывший с дружественным визитом боевой отряд кораблей Тихоокеанского флота. Во главе отряда - БПК (большой противолодочный корабль) “Адмирал Виноградов”.
             Душный, предельно влажный, тропический вечер. Сонмище почётных гостей. Бравые морские пехотинцы (защита от пиратов) у трапа…
             На верхней палубе, под открытым небом, идёт торжественный приём для некоторых старших офицеров и высших генералов Мьянмы, представителей дипломатического корпуса и нашей делегации, возглавляемой послом РФ.
             В центре праздничного действа весьма эффектная журналистка из МГУ - “леди тончайших энергий”, - от которой напрочь “потерял голову” военный атташе США.
             А у нас свои задачи…



                Этот хищный красавец, что тигр саблезубый,
                Притаился на время в Янгонском порту.
                БОГ, глубинные бомбы, торпедные трубы
                Охраняют надёжно его красоту…

                Орудийные башни и залпы прибоя.
                Загорелый, как бронза, плечистый морпех
                Нашу сводную группу готовит для боя,
                Из титана на грудь надевая доспех…

                Поднимаюсь по трапу - не надо оваций.
                Мы завяжемся в узел с крутыми парнями.
                Приготовим “подарок” из спецопераций.
                Он ударит по… (Это, мой друг, между нами) …

                Я на палубе - верь! - на глазах молодею:
                Обновляется юнкер, стажёр, офицер.
                Уношу в моём сердце твою орхидею,
                Поднимая любовь до блистающих сфер…

           Ближний Восток. Дахаб. Южная точка Синайского полуострова на территории Египта. Акабский залив Красного моря, выходящего к Индийскому океану. На той стороне залива, километрах в тридцати от нас, смутно виднеются горы Саудовской Аравии. В разгар обжигающего дня, в тени удобного тента, с бокалом холодного сухого белого вина наблюдаю удивительный отлив, обнажающий верхушки коралловых рифов. Взираю на девушек-дайверов, готовящихся на пляже к своему первому глубоководному погружению. Мечтаю о дружбе с прекрасной квартеронкой на другом конце земного шара…
           Сирийская пустыня, залитая яростным пламенем, тающая в душном мареве. Бледно-жёлтые руины древнего города под платом лазурного небосклона. Останки колонн и портиков на пепелищах Пальмиры. Полуистлевшая фотография молодой женщины на жгучем песке. Остов обгоревшего танка с оторванной башней, лежащей метрах в двадцати от едва заметной, пыльной дороги…


                Я по жизни бывал многократно обманут.
                И когда-то, признаюсь, мне нравился Блок…
                Но возможно ли вылечить старую Рану,
                Размотав неотступных терзаний клубок?!.



                Отгремели раскаты невидимой Сечи.
                Укатилась лавина щемящих Тревог…
                Исцеляет блаженная мистика Встречи
                За Мещанской, у стыка военных дорог…

                По тропе удаляется странник убогий.
                Сквозь серебряный иней струится дымок…
                Ты стояла в слезах на затёртом пороге,
                Провожая курсанта на Ближний Восток…

                Очарованный витязь - поэт и философ -
                Утаив зашифрованный смысл между строк,
                Забирает свой плед, перламутровый посох
                И взмывает с утёса в воздушный поток…

                Несказанных Миров отверзаются двери.
                Вне пространства царит небывалая Даль.
                А внутри - Новизна запредельных Мистерий.
                И безсмертная Жизнь поднимает вуаль...

           Южная полночь, укутанная в чёрный бархат звёздного неба. В соседних кварталах Старого города идёт затяжной бой. Вокруг виллы, где мы расположились, пока всё спокойно: если забыть о внутреннем дворике и бойце с РПК (ротный пулемёт Калашникова). Неясно, чей он, откуда, по какой цели работает. Становлюсь между окнами, дабы не прошили “случайной” очередью. Ударная волна, отражаясь от стен домов, докатывается до нашего переулка. Мощный звук ракетных разрывов терроризирует чуткий слух. Вкладываю в ушные раковины ватные пробочки - чтобы не лопнули барабанные перепонки. Взволнованная душа мало-помалу приходит в норму, продолжая жить своей жизнью…
                Я - песчинка на фоне космических бездн,
                Исчезающе малая наночастица -
                Прорываюсь сквозь темень зияющих бед
                В лучезарную Высь, к безмятежным Зарницам…   

                О, как дивно парить за барьерами дат,
                Умножая любовь на пирах Красоты!..
                Так и будет в Грядущем… А ныне набат
                Призывает сплотиться у красной черты…
 
                Переполнена скорбью земная юдоль.
                Помогают нам в Подвиге граждане Неба…
                Ключ к Победе - Решимость, Согласие воль -
                Синергия, как в жизни Бориса и Глеба…

           Советско-иранская граница в Южной Туркмении. Запретная зона. Отрешённое, первозданное уединение. Хребты, отроги, пещеры древнего Копетдага. Эти места и пустыня Каракумы - самые жаркие точки Союза. Начало знойного лета. В раскалённом небе - ни малейшего облачка. Повсюду - апокалиптическое пекло: в тени +45, а на солнце поднимается до +60 градусов по Цельсию.
           Извилистая тропа в Гяурском ущелье. По бокам - отвесные стены светло-коричневых скал. У подножия могучих утёсов зеленеют островки густых зарослей тамариска, эфедры, астрагала, карликовой арчи. Прохладный ручеёк весело бежит к далёкому каньону. На тропе, прямо передо мной, появившись как бы из ниоткуда, едва заметно, почти неуловимо для глаза покачивается грозная красавица - азиатская кобра, уже принявшая боевую стойку с раздутым капюшоном, полностью готовая в любой миг совершить молниеносный бросок, нанести разящий удар со смертельным укусом…

                Будто гений кун-фу, в мановение ока
                Совершу пируэт, ускользнув от удара…
                Не забыть эти странствия в дебрях Востока:
                От “зелёнки” Гермаба и до Кандагара…

           Гималаи - огромная горная система на территории Индии, Непала, Пакистана, Афганистана, Китая и бывших среднеазиатских республик бывшего Советского Союза (Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан).
Центральный Памир. Высокогорный лагерь альпинистов на знаменитой поляне Москвина (высота 4200 метров над уровнем моря).
           Выхожу из добротной брезентовой многоместной палатки. Тщательно осматриваюсь по сторонам. Направляю пристальный взор на уснувшего гиганта, утопающего в лунном сиянии. Это - пик Сомони (7495м) - самый высокий семитысячник канувшего в небытие СССР.
           Прошлое, настоящее, будущее сливаются воедино. Время замедляется, останавливается, замирает. Его больше нет.
           Плавно погружаюсь в блаженное созерцание первозданной природы на подступах к Вечности… 

                Словно горный орёл за утёсами Абдукагора,
                Лунно-звёздный парик зависает над грудой вершин.
                Среди чудных красот не заметил такого узора.
                Это диво со мной. И не буду я больше один…

                Неземной звездопад низвергает на нас бриллианты.
                В ледниковое тулово впились шунты-буераки.
                Отдалённые гулы – как будто на башне куранты –
                Подают Фортанбеку сигнал для грядущей атаки…
                Изумрудно-лазоревый шлейф – миллиарды созвездий –
                Ускоряя свой бег, устремились к надзвёздным Мирам.
                Даже мысленно эти Миры не объять, не объездить.
                И в блаженном восторге бреду в свой уютный вигвам…

                Здесь смыкается Небо с Землёй… Допотопные змеи –
                Ледники - упираются главами в звёздную длань.
                Колоссален размах этой вечно живой Эпопеи.
                По Вселенной летит шифрограмма: “Покайся, воспрянь!”
       
            Лазурные бездны предгрозовых небес. Святая Гора Афон. Мощный трезубец вершины. Миниатюрный, похожий на ДОТ (долговременная огневая точка), уютный храмик в честь Преображения Господня с короткими молниеотводами на плоской крыше в виде торчащих по углам и уже неоднократно оплавленных штырей-штыков. Чуть выше - суровый пик, увенчанный большим старинным железным крестом, в который, кстати, ни разу не попала молния во время ужасающих гроз.
            Гигантская остроконечная тень скалистой громады на золотисто-розовой зыби Эгейского моря. Неуловимое скольжение заходящего солнца к далёкому, недосягаемому горизонту. Задорные игрища ликующих пташек: неугомонные стрижи - крохотные истребителя-перехватчики - весело носятся друг за другом, там и сям с характерным посвистом рассекая окружающее пространство.
            Полнейшее исчезновение нудных забот - всей этой нескончаемой суеты сует. Горнее царство священного Безмолвия. Нежное дыхание сердечной Молитвы. Необъятная ширь, безмерная глубь Благодатного Покоя…

                С величайшим Напрягом, под прессингом летней Жарищи,
                Утопая в поту, подобрался к вершине Афона…
                Затерялось внизу упоительных грёз Пепелище.
                Изумлённо стою у подножия Горнего Трона…

                Исполинские кручи надели пурпурные шлемы.
                Вековые утёсы поправили рдяные латы.
                Первозданная тишь… Испарились земные проблемы.
                Остаётся лишь Вечер, пожаром заката объятый…

            Святая земля. Старый Иерусалим. Великая суббота - день схождения Благодатного Огня. Раз за разом, ежегодно, уже сотни лет, его получает Иерусалимский Патриарх, будучи совершенно один в миниатюрной Кувуклии (часовня Гроба Господня внутри Воскресенского собора), а потом выносит в гущу ликующего народа. Посмотреть на сие великое Чудо - всемирное торжество Святого Православия - приезжает множество паломников из самых разных стран.
            Солнечный полдень под лазурным небом в арабском квартале. В православную часть города попасть не удаётся. Все подходы надёжно блокируют полицейские кордоны, армейские подразделения, группы израильского спецназа.
            Накануне вечером, в Страстную пятницу (2005), на площади перед величественным собором Воскресения Христова, православные арабы устроили массовые беспорядки, направленные против Иерусалимского Патриарха Иринея. 
            Силы тьмы не дремлют. События развиваются своим чередом. Всё идёт строго по плану. На всех уровнях - в международном масштабе - активно готовят масонскую спецоперацию по смещению боголюбивого, достойного Первоиерарха Иерусалимской Православной Церкви. С этим дивным Архипастырем у нас были удивительные, незабываемые встречи.
            Долго стоим рядом с металлической оградой, зажатые тесным пространством узкой улочки. Напряжённое ожидание затягивается. Терпения явно не хватает.
            И вдруг над нами, в бездонной синеве, ярко вспыхивает круглая радуга. Мощнейшая волна духовной Радости победно прокатывается по всем кварталам. Мгновенно сметает весь негатив. Триумфально возносит душу Горе, в Иные Миры.
            Сладко трепещущее сердце, объятое Восторгом, получает извещение Свыше:
                БЛАГОДАТНЫЙ ОГОНЬ СОШЁЛ!

            Сердце Старой Москвы. Затерянный переулок недалеко от Красной площади. Солидные каменные дома, построенные ещё до революции. Полуподвальное помещение, мастерски оборудованное под уютное молодёжное кафе.
            В середине миниатюрного зала, за старинным столом, чинно восседает мой близкий, добрый знакомый - широко известный писатель, журналист, конфликтолог, общественный деятель, главный редактор популярнейшей оппозиционной газеты “Завтра” - Александр Андреевич Проханов.  Второй час с возрастающим успехом идёт презентация его шикарно написанного, скандального, шокирующего - (особенно, для московских либералов!) - конспирологического романа “Теплоход “Иосиф Бродский”.
            Передо мной, на гладкой поверхности идеально отполированного столика, задумчиво возлежит нашумевший фолиант с дарственной мини-хартией:
                Дорогой Алёша, -
                книга о ковчеге,
                где все мы, грешные,
                оказались.               
                И размашистая подпись автора:
                Твой А. Проханов…   
            К нашему уединённому уголку у задней стены направляется восходящая звезда театральной богемы. Стройная, высокая, красивая барышня, с изысканным вкусом одетая в стиле ретро, как бы невесомо плывёт, струится, парит сквозь пространство-время. Легко огибая навязчивых кавалеров, подходит вплотную…
            Узнаю в ней чудесную гостью из Прошлого:

                Арбат - дождливый полдень - лето.
                Театр - экзамены - цветы.
                Мартини - кофе - сигареты.
                Скитальцы века: я и ты…

            Возле институтского общежития милая наивная пятнадцатилетняя девочка с восторгом созерцает группу загорелых курсантов - старшекурсников ВИИЯ - и, обращаясь к одному из них, сражает всех наповал серьёзным вопросом: “Я слышала, будущие шпионы могут водить все виды транспорта, даже подводные лодки и авианосцы. Как вам это удаётся?”
            Каждый из приведённых выше фрагментов - а их в банке памяти несметное множество! - целая жизнь, отдельный мир. Они могут, в свою очередь, легко развернуться. Трепетно засверкать новыми, доселе неведомыми гранями, оттенками, деталями, нюансами, смыслами. Породить иные, ещё более захватывающие жизни и миры. Сколько же таких жизней и миров таится в уме и сердце, в моей душе?!.

            Мозг закипает, когда думаешь об этом…
            Безконечность макро и микрокосмоса…
            Безконечно большие и безконечно малые величины…
            Вот она, мудрость Создателя… Бездна премудрости Господней…

                О былом призадумался мыс Фиолент.
                О мистерии звёзд стрекотали цикады…
                Озорная брюнетка и суперагент
                Загарпунили море сквозь прутья ограды…

                Я, конечно, не чуял, не знал, не постиг:
                Перспективы - порханье лимонниц, мгновенность…
                Лики счастья мелькнут, как умчавшийся миг.
                Но за бренностью мира - нетленная Ценность…

                Победителя ждёт несказанный Удел:
                Лучезарное Царство Любви… А, точнее,
                Его вечный ВЛАДЫКА… Будь верен и смел…
                Видишь: бдит, улыбнулся Трон Кассиопеи…   
               
           В обширном помещении ЛУРа, чем-то неуловимо напоминающим обычную городскую библиотеку, напрочь забываю о своей полушерстяной курсантской форме (ПШ) и яловых сапогах. Снова превращаюсь в юного кабальеро. Всецело погружаюсь в головокружительную область женского очарования. Вместо престарелых библиотекарей мне - от случая к случаю - выдают нужные магнитофонные плёнки изящные, стройные, симпатичные девушки. Гражданский персонал ЛУРа состоит, в основном, из дочерей, племянниц, внучек старших офицеров и генералов Вооружённых Сил СССР…
          И я - неисправимый идеалист, неколебимый романтик - наивно уверен: эти миловидные барышни - не просто представительницы женского пола, а утончённые существа высшего порядка, обитатели хрустальных замков и “заоблачных сфер”. Каждая из прелестных фей беззаботно живёт в уютном московском гнёздышке. Свободно, в отличие от бедных казарменных узников, порхает по весёлому городу. Бережно хранит в себе некую чудную Тайну…
          Вот  и  сегодня,  взяв  запись  инаугурационного  выступления одного из
президентов США, отправляюсь оттачивать фонетические навыки и правильные интонации в ораторской речи на американском варианте английского языка. Занимаю свободную кабинку. Сажусь за столик с большущим катушечным магнитофоном, похожим на “Яузу 10”. Удобно устраиваюсь на стуле.  Включаю видавший виды бабинник…
          Президент начинает со вступительных фраз. Каждая насыщена плотным, густым пафосом. Звучит с отменной, отточенной дикцией…
          Ловлю конец фразы. Тотчас выключаю “маг”.  Тщательно, несколько раз подряд, повторяю услышанное. Стараюсь точно - один в один - копировать президента. Так идёт скрупулёзная, кропотливая работа над отшлифовкой правильного американского произношения…
           И тут…
           За перегородкой, где обитают юные, таинственные особы, одна из девушек, озорная студентка-заочница, негромко, “по-партизански” врубает шикарный, популярнейший хит “Не умирай, любовь” …
           В мановение ока испаряются не только США с триумфальной инаугурацией, но и толстенные стены старинного двухэтажного здания. Романтическое цунами вымывает, сметает, сносит казарменную обыденность, банальную повседневность, пошлую монотонность. Потрясённая, восторженная душа мгновенно воспаряет к сверкающим горизонтам светлых, радужных феерий…
           Громадная учебная нагрузка, предстоящая сессия, зачёты, экзамены, армейский образ жизни, жёсткий распорядок дня, неизменные построения, вечерние поверки, отбои, “роковые подъёмы (особенно, зимой - задолго до рассвета), утренние физзарядка на “свежем воздухе” (без шинели и поясного ремня для гимнастёрки), долгие пробежки в объятиях нешуточного мороза - всё это моментально тает, как эфемерные миражи в зыбучих барханах Сахары. Из-за исчезнувшей лабораторной перегородки томно струятся, взывают, манят уже не привычные звуки советской эстрады, а пленительные песни весенней, цветущей Италии: “Санта Люсия”, “Вернись в Сорренто” и что-то ещё томное,
сладкое, неуловимо чудесное…

                Собирая в минувшем пунцовые розы
                Несказанных минут, растяну времена…
                Улетучится сумрак скучающей прозы.
                И на Конкурсе лир просияет Она…

                Раздвигая хоромы блаженного Мига,
                Упорхну в Несказанность, где времени нет…
                Унесёт меня в Высь неземная Квадрига.
                Улыбнётся грядущему дерзкий корнет…

                Многодневного ливня унылые плети
                Растворятся в рубинах афонской Зари…
                Диадемы безчисленных тысячелетий
                Разукрасят нетленную Юность внутри…

                Сладкозвучную песнь воспоют Херувимы.
                Заблистают Архангелы, грозно трубя…
                И в немыслимой Славе, для тьмы нестерпимой,
                В тигле свитого неба воззрю на ТЕБЯ…

          Выживать на казарме помогают яркие страницы прошлого, неистощимое чувство армейского юмора и, в первую очередь, светлые грёзы о будущем. Для мечтающего романтика нет ничего невозможного. Цветущая, победоносная Юность, представляющаяся Вечной, легко смягчает, сглаживает, устраняет любые коллизии, противоречия, антагонизмы. Все неразрешимые загадки, непостижимые антиномии, “зияющее высоты” (меткий  афоризм  Александра  Зиновьева), неприступно сверкающие пики кажутся ясными, доступными, близкими, родными. Глуби и шири безкрайней, необозримой Вселенной как бы с нетерпением ждут тебя. Всемерно готовят триумфальную Встречу. Жаждут поскорей заключить в свои таинственные Объятия. Впереди - грандиозные, небывалые Перспективы. Остаётся лишь проучиться ещё полтора года, перейти на четвёртый курс, уйти с казармы - и всё Несбывшееся начнёт сбываться…
         А пока остаются одни дефиле по кудрявым аллеям чарующей Лирики:

                Сборник сонетов, как Буря, вздымает
                Волны эмоций в предместьях Каира…
                Мисс Гонолулу, модели Дубая
                Грезят о парне со славой Шекспира…

                Льётся шансон в сердцевине Парижа.
                Близится вечер, готовый на Всё…
                Слава поэта на гребне Престижа.
                Счастье без Края - навеки Моё…

                В царственной тоге душистых туманов
                Лунный факир поднимает копьё…
                Может с эскортом цветущих каштанов
                Сердцем Сервантеса встречу Её…

         Моё тогдашнее состояние можно, пожалуй, определить так:

                “РАДОСТНОЕ ОЖИДАНИЕ СЧАСТЛИВОЙ ПОРЫ -
                ПОДЛИННООЕ СЧАСТЬЕ
                В ПАДШЕМ МИРЕ НЕСБЫТОЧНЫХ ИЛЛЮЗИЙ!”
                (АЛЕКСЕЙ ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ)

         В анналах подсознания возникает клубящийся рой романтических микро-озарений. Они стремительно мчатся по своим траекториям, векторам, орбитам. Причём, все - в одну сторону. И каждое жаждет прорваться вперёд:
       “Именно сейчас, в данную минуту, под сенью какого-нибудь спортивного комплекса, на сверкающем льду неустанно оттачивают своё филигранное мастерство пленительные девочки - неотразимые по красоте и грации, восходящие звёзды фигурного катания. А по соседству, рядом, упорно тренируются иные восхитительные нимфетки, несравненно более игривые, соблазнительные, чем юная Лолита из скандального романа Набокова. Это - будущие олимпийские чемпионки по художественной гимнастике. Здесь же, под боком, на Мосфильме денно и нощно снимаются интереснейшие, приключенческие фильмы с участием юных, красивейших актрис советского театра и кино. Я же, сидя на казарме, как бы безучастно проплываю мимо сего желанного, сказочного действа, вместо того, чтобы быть в самой гуще столь интригующих, многообещающих событий и непрестанно добывать, получать, исхищать домашние телефоны у всех этих кандидаток в спутницы жизни…”
        Но зачем же ограничивать себя территорией Москвы или пространством Союза?! В напряжённых поисках Идеала можно увидеть десятки экзотических стран в разных частях земного шара. И ты уже готов отправиться в один из множества воображаемых миров…
       (Промчались десятки стремительных, искромётно-великолепных лет. Казарменные грёзы романтического юнкера воплотились в реальной действительности. Феноменальные встречи, грандиозные спецоперации, малая толика моих волнующих приключений, увлекательные странствия по просторам и дебрям Средней Азии, Ближнего Востока, Северной Африки, Южной Америки подробно отражены в творчестве: 1000 страниц лирически-захватывающего текста, 250 уникальных цветных фотографий украшают библиографическую редкость - роскошно изданный автобиографический фолиант “В джунглях Игуасу”. Над этой замечательной книгой прошлось кропотливо поработать не один год) …

                Не объять, не вместить эти тайные смыслы
                Очарованных прерий, медвяных саванн…
                В дерзновенных мечтаниях - дым коромыслом.
                В ясноокое Утро плывёт караван…

                Раздвигаю метровые стены… Казарма
                Растворяется, словно нелепый фантом…
                Окунаюсь в лагуну сугубого шарма
                Ностальгии… А повесть - совсем не о том…

                За сиреневой заводью - пики ограды.
                Нас с Володей Азаровым нежит Весна.
                Сквозь кадетское сердце - мажор Серенады.
                Разве это ни Чудо?.. Но где же Она?!.

                Африканские девы в стихах Гумилёва,
                Озорные шатенки - воспел их Бальмонт
                И улыбки креолок на молниях слова -
                Потрясающий выбор… Воспряньте, виконт!..

                Так вернётся ли То, что мы здесь пережили,
                Как ярчайшая Вспышка сверхновой Звезды?..
                Отрезают от прошлого Бездны - не мили.
                Седовласый паломник застыл у воды…

          Лучезарной кометой вспыхивают пронзительные мысли: “Сия проказница из ЛУРа красива, нежна, добра. Надо узнать, в каком ВУЗе она учится. Непременно с ней познакомиться. В идеале - крепко подружиться. Чем быстрей, тем лучше. Может, мы даже друг другу понравимся. Прикоснёмся к сияющим тайнам Любви. И тогда откроются все доселе неведомые, судьбоносные, ослепительные тайны земного существования!”
          Видел её только раз. Причём, издалека - мельком. Но этого достаточно для юнкера-поэта, которому совсем недавно, 12-го ноября, исполнилось 20. Счастливейший возраст…
          В наносекунду ты как бы становишься сиятельным принцем на белом коне. Ощущаешь в себе новые, неисчерпаемые силы. Обретаешь способность обнимать духом Необъятное, постигать Непостижимое. Знаешь, чувствуешь: где-то там, в лазоревых далях, за южным горизонтом, тебя ждёт она - твоя единственная, неповторимая, несравненная, Недосягаемая...
          Неизреченно - вне времени или, может, в Иных Временах -  пленительная Невыразимость поистине блаженных, утончённо-лирических состояний отчасти приоткрывает свои неоценимые сокровища поэту-романтику:
                Одолев бурелом, хронологию, сроки,
                Погружаюсь в тайфуны грядущих эпох.
                Посылает закату багряный сполох
                Сквозь пурпурное марево берег далёкий…

                Отыщу ли времён неземные Истоки,
                Распознав в парадигме коварный подвох?..
                Маскирует следы зеленеющий мох.
                Притаился за бруствером омут глубокий…

                Наползают на Миги могильные плиты,
                Оттесняя красу несравненной Челиты,
                Продвигая всё ближе уступы руин…

                Но Господь, сокрушая обители смерти,
                Воскрешает меня…
                Совершилось…
                Поверьте…
                И лечу в ослепительный Аквамарин…

           Впрочем, себя не обманешь: моя истинная и пока неведомая избранница ещё не встретилась на жизненном пути…
           Кто из блистательных актрис минувшей эпохи своим юным ликом напоминает королеву моих сердечных феерий?..
           Марлен Дитрих?.. Софи Лорен?.. Катрин Денёв?.. Марика Рок?.. Или всё-таки Анастасия Вертинская?..
           Сам того не ведая, советский курсант Алексей Яковлев-Козырев -  скрытый адепт Белого Движения, тайный почитатель генерала Франко - попал в роковую западню. Запутался в важнейших бытийных Приоритетах. Вроде бы неощутимо для самого себя заслонил всесовершенного Творца Его далеко не совершенным, падшим творением. Смоделировал и в дерзновенных мечтах как бы уже построил, воздвиг некий чарующий псевдоэдем, в самом сердце которого чудесно обитают только двое счастливцев: я и она, моя Девочка-Грёза. Угодил в неизъяснимо сладкую, виртуальную, МЕДОВУЮ ЛОВУШКУ. Ещё задолго до телесного падения, на тонком уровне чисто платонических отношений, вне рассудочных понятий и отвлеченных категорий стал неприметно, мало-помалу воплощать в своём собственном житии евангельскую притчу о блудном сыне. Но Всемилостивый Господь - БЕЗМЕРНО ЛЮБЯЩИЙ ОТЕЦ - неустанно продолжал щедро изливать на меня каскады благодатных Утешений…
          Услужливое, неуёмное воображение создало свой особый, идиллический мир, где я и жил в свободное от учёбы время. Тогда казалось: вся чарующая мистерия великолепного Мироздания; всё восхитительное наполнение безмерного Космоса; все неизреченные коды созвездий, галактик, метагалактик, вселенных, световых лет, парсеков естественным образом раскроются, как бы распахнутся сами собой через проникновение, погружение, углубление в ТАЙНУ ЖЕНЩИНЫ. А чтобы хоть как-то, для начала, приблизиться к этому ТАИНСТВЕННОМУ ЖЕНСКОМУ ИЗМЕРЕНИЮ, надо встретить блоковскую Незнакомку; “бегущую по волнам” гриновскую Фрези Грант; чистую, прекрасную, несравненную Фею. Она-то и есть (была и будет!) ДЕВУШКА МОЕЙ МЕЧТЫ. Именно её - единственную, неповторимую - моё пылкое, восторженное сердце денно и нощно тщетно искало в нескончаемых лабиринтах самых радужных, завораживающих иллюзий. Именно к ней (на самом деле к КОМУ-ТО НЕЗРИМОМУ, ВСЕБЛАГОМУ, БЕЗНАЧАЛЬНОМУ, ВЕЧНОМУ), прорываясь сквозь мрачные шквалы термобарических времён, блаженно воспаряли все мои помыслы, надежды, чаяния на лазурных крыльях вдохновенной Лиры:

                Через тайнопись дюн, по шелкам расцветающих флоксов,
                За бурунами эр, над прибоем жемчужной Весны,
                Год за годом штурмуя отвесный утёс Парадоксов,
                Пробиваюсь к ТЕБЕ - в Несказанность блаженной Страны…

                Поднимаюсь… Ушла, будто морок, унылая тленность.
                Испарились, как глюки, накаты зловредных сует.
                В сердцевине Гармонии властвует Неизреченность.
                Среди горнего Мира царит Нескончаемость лет…

           В начале 70-х годов 20-го века Советский Союз был могучей ядерной сверхдержавой. Не менее мощной, чем США. Вроде бы, неудержимо приближался к самому пику своего могущества. Но в идеологическом и духовном плане СССР - увы! - являл собой атеистическое, безбожное, богоборческое государство.  Потому, в конечном итоге, оказался колоссом на глиняных ногах. И в декабре 1991-го его позорно развалили именно те силы, кои, казалось бы, должны были хранить и беречь государство, как зеницу ока…
           В теории Христианство и, в частности, Русская Православная Церковь имели право на существование. Однако на практике, в реальной действительности,  они  выживали  с  немалым трудом. Томились, изнывали в
ущемлённом, почти безправном состоянии.
           Издание, распространение христианской литературы; публичная миссионерская деятельность; изучение Священного Писания, Закона Божия в школах и ВУЗах; открытая проповедь Евангелия - всё находилось под запретом.
          Каждый из нас формально числился комсомольцем. Иными словами, состоял на учёте в явно безбожной структуре - пресловутом ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи). Без этого любые абитуриенты, даже те, кто имел колоссальные связи, просто не могли поступить в какое-либо военное училище, не говоря уже об академии. Общепринятые “правила игры” оставались неизменными…
           Публичное исповедование моей Православной Веры стало бы, метафорически выражаясь, сокрушительным громом среди ясного неба. Произвело бы на шокированную общественность ошеломляющий эффект. Разразился бы грандиозный скандал. Меня б незамедлительно и с треском катапультировали из Комсомола. Непременно отчислили из ВИИЯ. Направили бы на пару лет простым солдатом в Армию, в какую-нибудь кондовую глухомань…
           Будучи с младенчества крещёным и верующим, я до пяти лет обитал в Старой Москве, на Божедомке (после революции - улица Дурова) вместе с горячо любимой бабушкой по материнской линии - благочестивой православной подвижницей, Пелагеей Григорьевной Яковлевой (в девичестве Новичкова). Регулярно ходил с ней в храм преподобного Пимена Великого, где меня и крестили. Активно участвовал в литургической жизни. С радостью причащался Святых Христовых Тайн. Но потом бедного малыша оторвали от богомудрой наставницы. И на этом его духовное образование закончилось, практически так и не начавшись…
           14 лет, прожитые вне Церкви и Её спасительных Таинств, кардинально удалили юношу от православного благочестия. И всё-таки, вопреки всему, не смогли лишить Веры в Бога. В критических обстоятельствах сразу же вспоминались обрывки детских молитв. Тотчас в сознании вспыхивали первые строчки 90-го псалма. В сердце воскресала нерушимая Надежда на скорую помощь Всевышнего…
                Потерявшись во фьордах языческих басен,
                Посадил каравеллу “Голубка” на мель….
                Наступающий вечер смертельно опасен.
                Защитит ли кадета мятежный апрель?..

                Животворное злато евангельских истин
                Раздобуду в жестоких незримых боях…
                Напитает лоза виноградные кисти.
                Разнесём легионы врага в пух и прах…

                Сокрушая дредноут бесовской идеи,
                Поражаем “Цирконами” базу греха,
                Торпедируем страсти, о правде радея,
                Воздвигаем штандарт золотого Стиха…
           То, о чём мы робко пытаемся ныне поведать, есть тема отдельного, серьёзнейшего, фундаментального Исследования…
           Главное же, на наш взгляд, заключается в следующем: пылкая, пытливая душа раз за разом, из года в год, постоянно откладывала своё личное общение с Богом “на потом”. Возлюбив земное создание в виде феерически Прекрасной Незнакомки, шаг за шагом удалялась от СОЗДАТЕЛЯ всё дальше и дальше…
           Пленённый дух, очарованный земными грёзами, рьяно стремился, былинно взлетал к далёким, необозримым горизонтам. Восторженно предощущал чудный накат особенных, романтических приключений. Чаял таинственных, уникальных, судьбоносных встреч. Неутомимо продолжал напряжённые поиски совершенного Идеала. Жаждал найти здесь - в этом падшем, бренном мире - ту НЕЗДЕШНЮЮ КРАСОТУ, которая сияет лишь Там, за гранью земного - на лоне Иных, Нетленных Миров - в ВЕЧНОМ ЦАРСТВЕ БОЖЕСТВЕННОЙ СЛАВЫ…
           В кадетские и курсантские годы я жил в любимом Отечестве, у себя на Родине, в каком-то смысле как разведчик-нелегал. Скрывал свою Веру от однокурсников, сверстников, близких знакомых. Надёжно камуфлировал внутреннее, душевное наполнение. Старался, по возможности никак “не светиться” …
           Вокруг идёт обычная казарменная жизнь.   Каждый находит убежище в
своём незримом мире, не афишируя его перед другими. Но общий бытийный фон в общем-то ясен, прозрачен…
           Одни абстрактно мечтают о долгосрочных заграничных командировках,
выполнении правительственных заданий, воинских званиях, боевых наградах, стремительном карьерном росте. Другие вполне конкретно, методично, упорно двигаются к намеченной цели: в нужное время, нужном месте старательно проявляют, нередко имитируют “комсомольскую активность”, дабы в ближайшем будущем стать кандидатами в члены КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза). Третьи собираются удачно “жениться на анкетных данных”: найти, подцепить, “охмурить” какую-нибудь “перспективную” дочку влиятельного генерала или, скажем, внучку известного маршала, а, может, если очень повезёт, некую племянницу “заоблачного” бонзы из партийной номенклатуры. Четвёртые - после окончания Института, успешного распределения, шикарного офицерского отпуска на Черноморском побережье - рассчитывают с помощью “потусторонних сил” остаться служить в Москве…
          И только наивнейший качок Лёлик-Болик (именно такой “оперативный псевдоним” дали мне весёлые сорванцы из третьей английской группы) беззаботно витает в облаках, находясь в медовой ловушке. По-прежнему строит воздушные дворцы, хрустальные замки, фантомные небоскрёбы. Виртуозно разрабатывает свои “уникальные спецоперации”. Тайно совершает шикарные “платонические рейды” к юным, неотразимым актрисам из столичных театральных училищ. Он откровенно “забил” на все материальные блага, идеологические вехи, служебные успехи, марксистско-ленинские ориентиры. Украдкой зевая на какой-нибудь скучной лекции, осеняет уста крестным знамением (однажды утром, в переполненном трамвае, некий “сверхправильный” офицер - капитан третьего ранга с факультета спецпропаганды, - заметив “одиозный жест” необычного курсанта, вышел из себя и чуть не получил апоплексический удар). Этот задорный разгильдяй, постоянный нарушитель   дисциплины,   любитель   армейского  экстрима,  король 
“медовых”    самоволок    бьёт    институтский    рекорд    по   отсидкам
“на губе” (знаменитая МГГ - московская гарнизонная гауптвахта, где, говорят, провёл несколько жутких часов перед казнью сам Берия).            
        Именно “медовые чары” привели меня в пресловутые Алёшинские казармы…
          Как-то раз наш курс, вальяжно разместившись в удобных автобусах, отправился на экскурсию по знаменитой ВДНХ (выставка достижений народного хозяйства) …
          В одном из павильонов, в дальнем углу огромного зала, вижу красивую девушку за мольбертом. Она увлечённо пишет на холсте какую-то картину. Незаметно отрываюсь от своих. Постепенно приближаюсь к миловидной фее. Ненавязчиво подхожу вплотную. Легко, непринуждённо знакомлюсь. Начинаю интереснейшую беседу с художницей из Эстонии. На гребне романтического восторга совершенно забываю о времени…
          Внезапно прихожу в себя. С ужасом, дико, затравленно озираюсь по сторонам. Вокруг - ни души…
          Судя по всему, личный состав уже давным-давно покинул и павильон, и выставку…
          В необъятном помещении остались только двое: ошарашенный курсант плюс юная эстонка с обжигающей внешностью и роскошной волной светло-русых распущенных волос…
          Моё отсутствие, несомненно, заметили. Что делать? Катастрофа…
          Надо возвращаться в Институт одному, своим ходом, на метро…
          В итоге, по факту, имеем весьма печальный расклад. Я самовольно покинул учебную группу, среди бела дня, при всём честном народе. С точки зрения неугомонного Чижа (начальник курса, подполковник Асташов), налицо - наглая, дерзкая самоволка. А это считается оч-ч-ч-чень крупным “залётом” и, конечно же, не останется без последствий…
               Пришлось “загреметь” сразу на пять суток в настоящую военную темницу. Мрачные зарешёченные камеры; наглухо закрытые, толстые железные двери; видавшие виды, заскорузлые “вертолёты” (откидные деревянные нары), сторожевые вышки по периметру здания; колючая проволока на красных кирпичных стенах; строгий конвой, вооружённый карабинами с боевыми патронами, - всё сие навевает далеко не весёлые мысли. Но, тем не менее, дух мой ясен, крепок и бодр…
          Утешаюсь яркими образами прочитанных когда-то эссе, романов, новелл. Отменная память привычно ныряет в любовные драмы французских классиков. Пылкое воображение красочно рисует нескончаемую галерею острых, захватывающих сюжетов с собственным участием…

                Совершаю исход из угрюмого чрева
                Гарнизонной тюрьмы, отсидев “на губе”.
                Через час подоспеет чудесная дева.
                И забуду на Миг о дремучей судьбе…

                Надеваю парадный мундир… Эполеты
                Прожигают унылую мглу на меже,
                Будто огненный тубус полночной кометы…
                Пребывает маркиза Катрин де Ланже…

                Эта дама в шелках, словно алые Зори,
                Осеняет надеждой редеющий мрак.
                Предрассветная стужа романтику вторит:
                Как же дивно писал Оноре де Бальзак!..

          После пятисуточной отсидки в Алёшинских казармах самые злачные районы Москвы, вроде Марьиной Рощи, кажутся преддверием райских обителей, населённых светлыми Ангелами. Крайне редкие увольнения воспринимаются Прорывами в царские Чертоги…
          Главное - вовремя вернуться в Институт…

                В городской кутерьме, покидая подножку трамвая,
                Устремляюсь, как пума, в проход у железных ворот…
                Опоздаешь на лекцию - кара бездушно тупая
                Приведёт тебя снова на нары, в застуженный “грот” …

                Метеором рванул на девятый. Пусты коридоры.
                Это значит - повторный “залёт”. Не уйти от беды…
                Перламутровым дивом вздымаются горы Андорры.
                Горнолыжница юная мне оставляет следы…

                Так чего же грустить? И лечу по следам, будто сокол,
                Воспаряя в Бездонность, к лучам золотых Эполет…
                Мы - разведчики Неба. Над нами - предвечное Око.
                На экзаменах Жизни попался счастливый Билет…

          Иногда чудится, что я выпал из родного времени. Завалился явно не в ту эпоху. Угодил в чуждый исторический период. Заблудился, застрял в каком-то безвременье…
          Именно в этом - первопричина необъяснимых обломов, несоответствий, неудач на личном фронте…

                Сломалось, верно, крайнее звено
                В цепи удач, под гнётом льстивых мнений…
                Последний штрих кладу на полотно
                Кадетских дум, отринув флёр сомнений…

                В нездешний Край распахнуто Окно.
                А здесь покорно дни идут за днями…
                Но время жизни ведать не дано:
                Лишь миг - накатит Вечность, как цунами…

                Поверь: всё в этом мире не случайно.
                Мерцает в небе чудное панно…
                В фиалах звёзд - искристое вино.
                И жизнь объята необъятной Тайной…

           Черноокая византийская принцесса, воспетая древним летописцем; голубоглазая юная леди Равенна из приключенческого романа Вальтера Скотта “Айвенго”; пылкая, неувядающая Лолита Торрес, великолепная аргентинская актриса, просиявшая в нашумевшем кинофильме “Возраст любви” (50-е годы 20-го века) … Вот где милые, родственные души… Уж они бы, наверняка, смогли понять меня, оценить, приголубить, полюбить…

                Удивлённо вникаю в старинную драму,
                Затворив за собою толстенные двери…
                Получил я, должно быть, не ту шифрограмму
                Из генштаба Небес, на руинах Империй…

                Невозможно похитить секретные коды
                Романтических смыслов, любовных загадок…
                Улыбаются гавани тихие воды.
                Но полнеба закручено спрутом Торнадо…

                За оранжевым кряжем лиловые тучи
                Созывают для смелых запретное Вече…
                Колизеи судьбы… Гладиатор везучий…
                Штормовая арена… Решающий вечер…


                Кровь и смерть… Лишь один получает свободу,
                Завершая триумфом свою эпопею…
                Эта жуткая доблесть любезна народу.
                Но сегодня же плазма проглотит Помпею…

              Никогда не унывающий залётчик Козырев становится почётным лауреатом нескольких “кикейных” премий в особом “закрытом сообществе”. Набирает высочайший рейтинг в нашей групповой и поистине сногсшибательной “книге хиппов” (своеобразный казарменный аналог всемирно известной книги рекордов Гиннеса), по сравнению с которой любой, даже самый крутой КВН (клуб весёлых и находчивых) кажется скучным, банально “отдыхает” и потом “загибается” от зависти…
           Спустя полвека открылась интересная деталь. Своеобразный, забавный, неповторимый Олег Чаленко (клички - “Шамп”, “Рэлик”) - близкий по духу одногруппник (преставился полтора года назад) - напомнил, какой именно “эпохальный перл” поднял нашу книгу на небывалую высоту. Процитировал мою собственную творческую находку:

                “ВСЕ ИДИОТЫ - ОТЛИЧНЫЕ РЕБЯТА!”

        Заводной, никогда не унывающий “Лёлли” однажды всё же “прокололся”. Расслабился, стал  благодушествовать,  даже  слегка  юродствовать.  Поэтому
отчасти раскрылся. Затем публично, по-крупному, “засветился”. И в итоге удостоился получить в личном деле пугающую, “термоядерную” запись:

                “НОСИТ НАТЕЛЬНЫЕ КРЕСТЫ!”

                Бегу от пасти лживых аксиом,
                Бредовых схем, затасканных шаблонов…
                Под шум дождя рокочет вешний гром.
                Поют аккорды трёх аккордеонов…

                Кипит внутри невидимая брань:
                Разведка боем - штурм - удары с флангов…
                Горит огнём рубиновая рань.
                В лучах зари мечты танцуют танго…

                Вот так бы плыть по майской Красоте,
                С тобой вдвоём, в сиреневом прибое!..
                Не верь вотще обманчивой мечте.
                Но взвейся духом в Небо голубое…
          Так рутинно, плавно, неприметно утекают в прошлое, тают где-то за бурунами и рифами громокипящих времён сказочные, неповторимые недели, месяцы, сезоны, чьи-то надежды, ожидания, порывы, целые жизни…
               Ещё день… Может, час… Нет - минута… Буквально чуть-чуть… И за новым бытийным зигзагом, изгибом, уклоном я увижу воплощённое Совершенство, царевну Грации, мою неизглаголанную Ассоль, изящно, невесомо парящую из лучезарно-романтического шедевра “Алые паруса”, созданного удивительным Александром Грином в самом эпицентре кровавого, революционного лихолетья…
           Или, скажем, возле Института, прямо рядом с КПП (контрольно-пропускной пункт), как из небытия, вдруг выныривает навстречу восхитительное создание, чудная голубка - юная балерина. Пронзает, зачаровывает ясным, бездонно-лазурным взором. Озаряет мягкой, безупречно-жемчужной улыбкой. С трогательной скромностью, грациозно, невинно касается  моих широких, крепких плеч своими нежными перстами. Чистым, мелодичным, ангельским голосом бархатно изрекает: “Милый Алёша…”
          И тут…
                Эта вьюга сгорает вдали, за лихим поворотом
                Запредельных орбит, в крутизне галактических трасс.
                Среди вогнутых метагалактик, с простым эхолотом,
                По изломам столетий веду межпланетный баркас…

                Этот лунный Фиал переполнен бордовым Мальбеком.               
                В моём кубке, как звёзды Синая, искрится Аи.
                Через май, меж сиреневых гор, над Серебряным веком,
                Под верлибры ноктюрна симфонию льют соловьи…

                За какой-то Момент, на крыле романтических Странствий,
                Облетаешь страну, мегаполисы, эры, Миры,
                Воспаряя всё выше в своём “неотмирном” Убранстве,
                Забывая коварную фальшь виртуальной игры…

                На взлетевшей волне бригантина пленительной страсти
                Разрубает галеру уныло-казарменных дней.
                Не уйти, не сбежать, не рвануть от желанной напасти.
                И медовая полночь пришпорила белых коней…

            На падшей, грешной, агонизирующей планете, в пространственно-временном континууме, нам доступны три уровня бытия:

1. Телесный;
2. Душевный;
3. Духовный.

           Реальность телесного уровня - это непрерывное коловращение душепагубных страстей - состояние духовной смерти.
           На душевном уровне возможны высокие творческие прорывы, вдохновенные озарения, тончайшие проявления душевной жизни. Однако всё сие ещё не есть благодатная, безстрастная Жизнь в сущностном смысле этого слова, с заглавной буквы.
           И лишь в духовных сферах, в лоне Святой Православной Церкви возможно истинное, благодатное, безстрастное, а в загробной перспективе - безсмертное, вечное Житие в спасительном союзе с Единородным Сыном Божиим, во Христе и со Христом, в необъятном море нетленной Любви… 

                “СЫН БОЖИЙ стал Сыном Человеческим,
         чтобы сыны человеческие стали сынами Божиими, по Благодати”
              (Святители ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ, ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ, ИОАНН ЗЛАТОУСТ)

           В ту далёкую пору я и помыслить не мог о таком высочайшем Предназначении православного христианина. Медовое лассо, туго стянувшее пленённую душу, медленно, но верно делало своё дело. “Очарованный юнкер”, сам того не ведая, давно находился в греховном штопоре. Легкомысленно, бездумно расточал Благодатный Аванс, изначально дарованный Богом. Всё глубже спускался в запутанные лабиринты, глухие фьорды сладких Обманов, лукавых Подмен. Они гипнотически убеждали в неизбежности судьбоносной Встречи. Сулили целые моря нескончаемых Восторгов. Рисовали красочный образ “Идеальной Пары”. Внушали, “доказывали” наивный миф о неизменности “Небесных Отношений”. Соблазняли феерией “Вечной Любви”. А на деле - исподволь, тихой сапой, мало-помалу, сквозь эпохи и сроки - коварно влекли в хмурую сельву душных, угарных страстей. Мастерски затаскивали, погружали в угрюмые омуты самых горьких, убийственных Разочарований…
           Критерий истинности для оценки женской красоты - неизъяснимая Тайна за семью печатями…
           Приходилось во всём полагаться на внутренний вкус, сердечные чувства, глубинную Интуицию, которая срабатывала мгновенно…
           Мои требования к “объекту внимания” считались не просто завышенными. Они были предельно высоки, нарочито чрезмерны, нереальны. Почти все знакомые девушки им явно не соответствовали. Лишь крайне редко замирающее о восторга сердце озаряло счастливое Исключение…
           Беглый взгляд…. Стоп-кадр во вне… Пауза внутри… Миг, другой… Время застыло и… О, Чудо!..
           Неотразимый шарм совершенного лика; застенчиво-невинная, белоснежно-жемчужная улыбка; идеальные пропорции тела; безупречно стройная, точёная фигура; лёгкая, воздушная, невесомая и вместе с тем какая-то нездешняя, нежно-парящая походка - всё беззвучно, немолчно кричит и поёт об одном:

                “В этой прекрасной телесной оболочке живёт такая же
            прекрасная душа, столь близкая тебе. Эту милую, родную душу
                ни в коем случае нельзя упустить.
                Иначе будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!”

           Сладостно-блаженные секунды, минуты, часы этих редких, незабываемых Встреч - Мгновенья полной Гармонии - я с трепетным благоговением складывал в сердечную копилку. Долгие десятилетия бережно хранил, берёг, лелеял. Многократно замирал в созерцательном Изумлении перед их непостижимой Таинственностью…
           И постепенно, с течением времени, осторожно выбираясь из ментальных капканов, потихоньку ослабляя кандалы медового плена, общаясь с духоносными подвижниками, живя напряжённой молитвенно-литургической жизнью, начинал проникать в дивную мудрость святоотеческой мысли, обращённой к чистым, прекрасным девам:

               “ГОСПОДИ, ЕСЛИ ТАК КРАСИВО ТВОЁ ТВОРЕНИЕ,
                ТО КАК ЖЕ ПРЕКРАСЕН ТЫ САМ!”

           Впрочем, пора вернуться в институтский ЛУР…
           Ностальгическая мелодия продолжает звучать. Прошло всего-навсего минуты полторы. Не больше. А кажется, за плечами остались громадные пласты времени - целые века, тысячелетия. Будто удалось прожить множество насыщенных, захватывающих, интереснейших жизней…
           Но реальное время заметно уплотняется, торопит, поджимает. Ещё минут 10 - и наш второй курс двинется на ужин. Главное - сдать плёнку, успеть к своим, не опоздать на построение…
           Однако за остающийся временной отрезок можно совершить немало чудесных странствий. И снова блаженно плыву по сладким волнам избирательной памяти. Пред очами души встаёт волнующий, незабвенный август 1972-го…
\

                Ностальгический терем солдатской палатки.
                На листках - под матрасом - новелла “Подкоп” …
                Заострённое тело сапёрной лопатки.
                Утрамбованный потом глубокий окоп…

                В малахитовых снах расцветает алое.
                Наяву - одиночными - бьёт АКМ…
                В лагерях, под бичами палящего зноя,
                Изгоняю из сердца трофейный гарем…

                Ускользнув от напалма, метаю гранаты.
                На тактическом поле бросаюсь в штыки…
                Догорают в рубиновых тогах закаты.
                Заалели манящие ленты реки…

                Совершив на балу роковую Ошибку,
                Ухожу в астронавты от дольних невзгод…
                Золотую добудем мы в странствиях Рыбку.
                И вместятся галактики в наш Звездоход…

           Летние лагерные сборы в Подмосковье успешно закончены. Впереди почти месяц полной свободы. Моему фонтанирующему ликованию нет границ.
            Первая неделя первого отпуска для счастливого курсанта, успешно сдавшего труднейшую сессию и перешедшего на второй курс Западного факультета. Экзотическая турбаза Министерства обороны “Красная поляна” на Западном Кавказе. Грандиозное пиршество южной природы…
            Ранним, бриллиантовым утром, по местному радио, в безмятежную, умиротворяющую тишь спальных корпусов стремительно врывается громкий весёлый сигнал “Подъём”. Сразу же в быстро пустеющих номерах и многолюдных коридорах, на широких лестницах и среди просторных холлов, по лесистым склонам и тенистым рощам - над всем окружающим простором звонким, победным мажором разливается какая-нибудь романтическая песнь - очередной хит сезона. Например, легендарная, незабвенная “Червона рута” (в 1971 году, на всесоюзном песенном фестивале, блистательную “Червону руту” удостоили наивысшей награды: присвоили почётное звание “Песня года”) …
           Плотные группы крепких, атлетически сложенных курсантов и целое сонмище весьма миловидных туристок бодро, дружно спешат на утреннюю зарядку…
            Рядом с уютными корпусами турбазы, в окружении сочной зелени, среди алых благоухающих роз и белоснежных душистых магнолий, на свежем ароматном воздухе задорную гурьбу отдыхающих радостно встречают бездонные глуби лазурных небес и ослепительно блистающее горное солнце…

                В этот утренний час соберу изумлённо
                Самоцветы мгновений в бездонной Лазури…
                За хребтами Истории гул отдалённый
                Говорит о рождении огненной Бури…
               
                Но все беды - потом. А сегодня Блаженство
                Омывает теплом изнутри и снаружи…
                Молодецкая удаль своим Совершенством
                Отсекает наплывы безжизненной стужи…
               
                Собираю гирлянды из слов благодарных.
                Настроение - хочется Космос объять…
                Я пронизан каскадом Энергий Нетварных.
                Мирозданием правит ТВОЯ БЛАГОДАТЬ…
               
            Праздничный мир кажется огромным душистым цветком, готовым раскрыться тебе навстречу. Не тая восторга, отвечаю ему тем же. Эта взаимная симпатия растёт, ширится, обретает грандиозные объёмы…
           Все  части,  составные  элементы  природного  многообразия  поражают
идеальными пропорциями. Нет ни малейшей асимметрии. Ни грана дисгармонии…
             Живая картина, безупречно написанная небесным Художником, всемогущим Творцом, не имеет никаких изъянов. Являет собой законченное Совершенство, абсолютный шедевр творения…
             Везде и всюду - ни тени грусти, печали, тоски. Ни капли раздражения, меланхолии, уныния. Ни намёка на духовную мигрень…

                Не приснился ли пресс наползающих камер;
                Разводящий; конвойный, угрюмый, как тать?!.
                Размурованный юнкер восторженно замер,
                Собирая минуток свободную рать…

                Низвергается в тартар безжизненный холод.
                Августовская рань источает тепло…
                Я глубинно, чудесно, пронзительно молод.
                Отчуждение духа навеки ушло…


                Сквозь лазоревый Купол взирает Всевышний,
                Сотворённые души безмерно любя…
                Во Вселенной никто не считается лишним.
                И в объятия Жизни бросаю себя…
               
              На любящем сердце - прозрачно, свободно, легко. Внутри тебя всё блаженствует, ликует, поёт. Всеми фибрами озарённой души остро чувствуешь пульсирующий Преизбыток громадного, нереального Счастья. Ощущаешь всю свою сущность неизменно юной, сильной, безсмертной. Несомненно знаешь: ещё Миг, другой - и Создатель непостижимо распахнёт перед тобой неисчислимые Красоты всех тварных миров. Раскроет загадочные бездны макро и микрокосмоса. Восхитит в сверкающую Безконечность неизреченной, небесной Надмирности…
              На какие-то наносекунды ты созерцательно замираешь перед всей этой Многомерностью, Многоликостью, Многогранностью. Ещё здесь, на сей грешной Земле, и вместе с тем уже как бы над ней, вне пространство-времени, попадаешь на нескончаемый, нарастающий, светоносный Праздник. С головой самозабвенно ныряешь в триумфальное Пиршество вечного Бытия...
                Такое - поверьте! - не забывается…

                Буду пить эти Миги Свободы, момент за Моментом,
                Из лазурного Кубка Кавказа, на стыке веков…
                Улетевшие дни пулемётной опутаны лентой.
                А грядущее “завтра” - на мушке у метких стрелков…

                Будто бронзовый беркут, парящий над гребнем обрыва,
                Устремляюсь к поставленной Цели за гранью времён…
                Пелерина заката - багряное Знамя Прорыва.
                И реликтовый бор Триумфальной Зарёй опьянён…

          Весь упругий сияющий День пролетает, словно на одном дыхании, в захватывающей подготовке к предстоящему выходу в горы - к хвойным лесам, ледниковым озёрам, далёким сверкающим снежникам - по интереснейшему туристическому маршруту…

                Только жемчуг Вершин… Временные торосы
                Остаются внизу, среди сочных долин…
                Синеву обрамляют альпийские росы.
                По розарию кружит счастливый павлин…


                Продолжаю подъём на крутые редуты
                Обособленных скал… Марсианский ландшафт…
                Забираю с собой эти чудо-минуты.
                Я - ловец озарений, беглец, хрононавт…

                Перламутровый фирн… Неземные красоты
                Обрамляют отряды сверкающих гор…
                И забытый кадет из приснившейся роты
                Созерцает внутри лучезарный Фавор…

          Меня окружают отборные юноши из самых разных военных училищ. Московское общевойсковое (пехотное), Коломенское артиллерийское, Рязанское воздушно-десантное, Киевское общевойсковое (факультет разведки), Харьковское танковое, Новосибирское политическое, Севастопольское военно-морское. Немало общих знакомых. Кого тут только не встретишь…
          Многие здоровяки, как и я, бывшие суворовцы. Сразу же образуется сплочённое кадетские братство - могучая сила, цементирующая курсантское воинство. Окружающие это быстро замечают. И потому местная шпана - таковая иногда появлялась где-то поодаль - предпочитает не попадаться нам на глаза. Обходит стороной…
          Мириады настойчивых мыслей неотступно атакуют, назойливо завораживают раскрепощённое сознание феерическим лейтмотивом:

                “БАРХАТНЫМ ВЕЧЕРОМ,
                ЧУДОМ, НА ТАНЦАХ,
                ВСТРЕЧУ ЕЁ!”

          Мягкие, бледно-сиреневые сумерки романтично обволакивают, таинственно обвивают ровную обширную каменную площадку в обрамлении вечерних гор. Там и сям собираются, перемещаются, клубятся кучки, гроздья весёлой молодёжи. На привычном фоне белых лиц кое-где мелькают темнокожие физиономии. Это наши женолюбивые коллеги - военные стажёры из Сомали и с Кубы. Все нацелены на главное действо. Наконец, оно объёмно разворачивается. Движется, развивается по своим неписанным законам. Стремительно набирает обороты, затягивает. Ловит свой сугубый кураж…
          И вот объявляют “белый танец”. Неспешно, гармонично струится широко известная, потрясающая мелодия конца 60-х: “Льёт ли тёплый дождь, падает ли снег…” Юные барышни окидывают взыскательным взором крепких, статных кандидатов в женихи. Мысленно выбирают себе кавалеров. Со светлой надеждой устремляются к ним…
          Меня приглашает стройная, милая, застенчивая, на первый взгляд, девочка с восточной внешностью и лёгким, приятным светло-бронзовым загаром. Ароматная белая роза в длинных волнистых чёрных, как смоль, локонах удачно подчёркивает редкую красоту античного лика. Пышные, ухоженные волосы источают тонкое благоухание цветущего миндаля. Скорее всего, историческая Родина изящной смуглянки - благословенная Эллада. И не ошибаюсь…
          Далее всё происходит, как в сказочном сне…
          Мягко держу чудную голубку за безупречную талию. Грациозные ручки доверчиво покоятся на крепких, широких плечах. Эффектная пара невесомо парит над поющей танцплощадкой, горной долиной, звёздно-фиолетовым вечером…

    -  Как тебя зовут?
    -  Ангелина.
    -  А вас?
    -  Алексей.
    -  Курсант?
    -  Угадала. 
    -  Где учитесь?
    -  В Москве.
    -  Если точнее?
    -  Военная тайна… Наш ВУЗ засекречен…
    - Интересно!.. Я что-то слышала про закрытый столичный Институт, кафедру лазутчиков, факультет шпионов…
    -  Хотела бы туда поступить?
    -  Ещё как!..
    -  Смелая…
    - Говорят, к сверхсекретному факультету подпускают только тех, у кого родители или ближайшие родственники работают в самом правительстве.
    - О шпионских факультетах пока забудем… В нашей “конторе” обретаются действительно серьёзные “мальчики” … Вместе со мной учится один из внуков Молотова (в конце 30-х и отчасти в 40-х Молотов -  второе лицо в государстве), старший внук маршала Жукова, племянник небезызвестного Малика (постоянный представитель СССР при ООН) и другие, им подобные…
    -  Выходит, я танцую с не…, - дивное, простодушное создание обрывает речь на полуслове, делает лёгкую, артистическую паузу и, лаская меня чистым, невинным, проникновенным взором, уточняет с вопросительной интонацией, - получается, мне понравился совсем непростой, необыкновенный человек?
    -  Кто знает… Будем помнить древнюю, мудрую поговорку:

                “SIC TRANSIT GLORIA MUNDI!”

    -  Что значит?
    -  В переводе с латыни: “Так проходит земная слава!”
    -  Философствуете?
    -  Понемногу.
    - Какие мощные, рельефные бицепсы! - бархатный голос Ангелины струится, журчит, переливается, будто серебряный родничок. - Можно потрогать?
    -  Конечно.   
    -  Здорово... Словно из стали... Занимаетесь чем-нибудь специальным?..
    - Гимнастикой, боксом, самбо, рукопашным боем, - в приталенной безрукавке явно произвожу сильное впечатление…
    - Чтобы нравиться красивым девочкам? - мило улыбается сообразительная “крошка” с вдохновенно сияющим личиком.
    - И для этого тоже… Главное, коли нужно, защитить себя, ближних; помочь слабому; выручить из беды, избавить от грозной опасности юную герцогиню или…какую-нибудь Золушку… Например, тебя…
    -  Никогда не была Золушкой… Однако защитник не помешает…
    -  Безусловно.
    -  Давайте с вами дружить.
    -  С радостью! - такое предложение - кубок сердечного бальзама.
    -  Обменяемся адресами. Будем переписываться…
    -  Блестящая идея.
    -  Я так рада… Ваше согласие…
    - Больше никаких “вы”, - ласково прерываю обаятельную гречанку, взор которой наполнен внутренним светом. - Мне - 19, тебе -16. Считай, мы ровесники. С этой минуты общаешься на равных. Переходишь на “ты” …
    -  Но вам…
    -  Отставить возражения.
    -  Как скажешь, - чистый лик будущей фотомодели озаряет ясная, белозубая улыбка…
    -  Прими маленький подарок:

                Наши души мерцающей сказкой увиты.
                Наши Ангелы где-то целуют прилив…
                Ты затмила чарующий шарм Афродиты,
                Озарив, словно солнце, Сингитский залив…
                Твоя сладкая стать, как стрела с арбалета,
                Прошивает насквозь этот сон наяву…
                Замирает горящее сердце кадета.
                И стихи, будто крины, плывут в Синеву…

                Но поверь: завершая убогую тризну
                На греховной Земле, мы рванём в Высоту…
                Углубимся всецело в Иную Отчизну.
                Попадём, если сдюжим, на Пир ко ХРИСТУ…
 
     -  Сам сочинил?
     -  Ясное дело.
     -  Я ещё маленькая…   Многого совсем не понимаю…    Звучит мелодично,
красиво… Как в кино…
    -  Нравится?
    -  Не то слово…
    -  Рад.
    - Сочини ещё что-нибудь… Коротенькое… Обо мне… О нас… Прямо сейчас… Сможешь?..
    -  Легко:    
                Я кажусь себе вновь ослепительным грандом.
                Моя жизнь разделилась на “после” и “до” …
                Эти волосы пахнут небесной лавандой.
                А улыбка - покруче Камю и Бордо…

                Пусть под Южным Крестом расцветает долина,
                Собирая созвездия гладью реки,
                Заплетая их в косы твои, Ангелина,
                Будто чудные ямбы в цепочку строки…

                Мы с тобой - два крыла одного альбатроса,
                Две бездонные тайны единой души…
                Наше счастье - родимый причал для матроса.
                Как же милые очи твои хороши!

     -  Никогда не слышала ничего подобного… Сегодняшний вечер - особый… Долгожданная, незабываемая Встреча. Познакомилась… Уже дружу со спортсменом, разведчиком, поэтом, будущим офицером… Из самой Москвы… Такое бывает раз в жизни…
           Нежно звучат прощальные аккорды крайней песни. Оживлённая, радостная толпа постепенно расходится. Трогательно прощаюсь с новой знакомой и внушительной группой её школьных телохранителей. Переполненный впечатлениями, задумчиво иду в отель. После отбоя долго не могу уснуть, переворачиваясь с боку на бок на армейской койке, столь знакомой по казарменному житию…

                Олеандровый невод. Тенета цветущего дрока.
                Предзакатная пасека. Лету не будет конца…
                Но “Титаник” садится на риф неизбежного Срока.
                Улетевшее “завтра” в каюте встречает Гонца…

                Мне казалось: броня жития и его многомерность
                Защитят на века от напастей, соблазнов, тревог…
                А на деле всё это - секунда, мечта, эфемерность, -
                Уколовшая память над вязью истлевших дорог…

                Не постичь антиномии Сроков. Минувшее мило.
                Оно нежно, взволнованно, трепетно плещет в груди…
                Парадоксы мгновенности… Красное море штормило,
                Приближая - вне времени - Встречу… Она впереди…

                Как могучий дружинник, готовый к любому турниру,
                Становлюсь воеводой стихов, продвигая анапест…
                Штурмовые канцоны найдут благозвучную Лиру.
                “Жемчуга” Гумилёва поспеют на помощь в Анапе…

                Инфернально-бездушный Гламур завершает карьеру.
                Вавилон современности рухнет, как идол Дагона…
                Из надмирных Мгновений готовлю ковчег-ноосферу.
                Покидая линкор хронологий, взмываю к Эонам…
               
          С самого раннего утра тороплю неподвижное время. Пылкая душа не находит покоя. Сгорает от нетерпения. Медленно, слишком медленно приближается желанная пора. Ещё пару часов - и вновь увижу милую Ангелину…               
          Изумительно-лунной ночью, после блаженно-платонического свидания с очаровательной школьницей из девятого класса, неспешно покидаю уютный одноэтажный домик, окружённый разросшимся садом. Попадаю на каменистую грунтовку. Из богатейших хранилищ сердечной памяти - огненным метеоритом - на минуту, другую вылетает лирический изумруд:
потрясающее по глубине, проникновенно-трогательного стихотворение… Особенно, его первое четверостишие:
                “Выхожу один я на дорогу.
                Сквозь туман кремнистый путь блестит.
                Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу.
                И звезда с звездою говорит”.

           А затем - следом - легко, невесомо порхают нежно-феерические образы Бэлы и княжны Мери из романа “Герой нашего времени”. Автор этих произведений - Лермонтов (1814-1841) - гениальный поэт, виртуозный прозаик, боевой офицер, бытийный странник с трагической судьбой. Замечательными творениями Михаила Юрьевича мы зачитывались ещё в московской кадетке (МсСВУ: Московское Суворовское военное училище) …
          Но сейчас неизменный пессимизм печального Лермонтова, почти всегда
погружённого в едкую, чёрную меланхолию, уступает место победному, триумфальному оптимизму…

                Отогнав мадригалом эскадру печальных элегий,
                Отшлифую мажорное соло “Вишнёвого сада” …
                Что иуды заморские, каинов ярых набеги, -
                Если мы победили, и вечная будет Награда?!.

                Усыпив гравитацию, звёзды, болиды, светила
                Подплывают всё ближе… Их можно коснуться рукой…
                Мой восторженный дух укрепляет мощнейшая Сила.
                По сосудам души разливается светлый Покой…

                Часовые незримых порталов, Мгновенья-Гиганты,
                Покидают посты у границ, убираются прочь…
                На амвоне вселенского Храма поют адаманты.
                Над ликующей Мзымтой пирует кавказская ночь…

           Медленно поднимаюсь из живописного греческого посёлка, расположенного далеко внизу, на нашу базу, “в места постоянной дислокации”. Горная тропа причудливо петляет меж благовонных магнолий, раскидистых акаций, старых грабов, могучих платанов. Вдохновенный настрой души - вне всяких слов. И вдруг, нежданно, на волне мимолётных ассоциаций как бы сам собой рождается лирический экскурс к трагическим страницам новейшей истории:
                В ночном лесу легенду сделал былью…
                Собрал топазы звёзд для чудной феи…
                Увлёк её на Кипр… Умчал в Севилью…
                Подъял медовый месяц в Пиренеи…
                И вновь вернул былинное “Вчера” …
                Парадный смотр войскам сегодня дарят…
                По плацу - валом - мощное “у-р-р-р-а-а-а” …
                Восторг полков встречает Государя…
               
                Руины?!.  Вещий сон ушёл к Рассвету…
                Уходит в море лунная аллея…
                Ушли “друзья” по ветхому паркету…
                Остались шашка, конь и портупея…

                Исподтишка - работа тайных кланов…
                Масонский спрут заглатывал сердца…
                Душа страны гниющей стала раной
                В преддверии ужасного конца…

                А где же Честь?!. Она гниёт под спудом…
                Удавом душит подлая крамола…
                Измена ставки - поцелуй Иуды -
                Сигнал акулам гнусным у Престола…
               
                Держава, Долг, Присяга - всё на дне…
                И верный Келлер не сумел пробиться…
                Былая слава - в ледяной воде…
                Но горстке верных пусть Реванш приснится…

                Как луч Зари пронзает череп тьмы -
                Пронзим штыками пасти злых обманов…
                “Так за Царя…” Прорыв расширим Мы…
                Пробьёмся к Трону из густых туманов…
               
          Радушная мама замечательной гречанки отнеслась ко мне с явной симпатией. Приветливо усадила за стол. Угостила вкуснейшим ужином. Завела оживлённую беседу. Искренне заинтересовалась курсантской жизнью. На прощание пожелала всего самого наилучшего и подарила трёхлитровую банку отменного домашнего красного вина…
         В ту пору у меня не было никаких интимных отношений с женщинами. Я и понятия не имел, как к ним подступиться, и в чём заключаются такие отношения. Мрачный, тяжкий, убивающий души грех блуда не имел надо мной никакой власти. Пока удавалось каким-то странным образом, неосознанно, сохранять телесную Чистоту и спасительное Целомудрие. Божественная Благодать - чудно ограждающая, утешающая, милующая девственников - всё ещё не отступала от неистребимого мечтателя, “зачарованного принца”, “замшелого идеалиста”. Поэтому весь Божий мир казался окрашенным в самые светлые, радужные тона. Каждый час, каждый миг дарил сплошные радости жизни…
          Душная, затхлая проза нудной, жалкой повседневности даже не появлялась на бытийном горизонте. Невыразимо сладкая, медовая ловушка - завораживающий край виртуальной реальности - воспринимался как начатки райских кущ, преддверие Эдема. Повсюду царила возвышенная Лирика картинной Идиллии, утончённая Поэзия вечного Расцвета…

                Синеокая птица на крыльях Удачи
                Переносит романтика в лунную Даль…
                По мерцающей прерии крались Апачи.
                И саванна надела алмазную шаль…

                Расшифрую ли клинопись горней Шарады,
                Когда персты созвездий распишут Скрижаль?..
                Надо мной - бриллианты испанской Гранады.
                Астероид блеснул, как дамасская сталь…

                Восхищённое сердце на лоне природы
                Распахнулось навстречу нездешним Мирам…
                Замирают этапы, периоды, годы.
                Я как будто бы здесь, а…блаженствую Там…

                Уводя от тайфуна судьбу-бригантину,
                Нарываюсь на мину у мыса “Экстрим”.
                Но отвага рисует иную картину:
                Воин духа воистину необорим!..

         Останавливаюсь  на  смотровой   площадке  с  изумительным  видом  на
лунную долину, рассекаемую серебристой лентой говорливой Мзымты, задумчиво текущей куда-то в Безконечность. Делаю очередной привал под сенью кряжистого столетнего вяза. Удобно устраиваюсь на широкой деревянной скамье. Аккуратно ставлю на дубовый стол стеклянный сосуд с драгоценным напитком. Делаю пару глотков изысканной густо-бордовой амброзии  с  небесным  вкусом.  Вдыхаю  тончайший,  непередаваемый  аромат
настоящего вина и… Всецело погружаюсь в восхитительное Созерцание…
          Нечто неизъяснимо Трогательное, Животрепещущее, Грандиозное, Непередаваемое благостно и заботливо окружает ночного путника со всех сторон. Словно некий всемогущий Абсолют, вездесущая Личность, любящий Отец, совершенный в Своей всеобъемлющей Полноте, незримо, но осязаемо, стоит буквально рядом. Слов явно не хватает, чтобы попытаться хотя бы как-то описать неописуемый Феномен….
          Ныне, спустя полвека, делая прошлое настоящим, с восторгом изрекаю:

                В саге торжественной звёздные Шири
                Странникам дольним сулят Новоселье…
                Гимны слагает воспрянувший лирик.
                Пиршество Юности брызжет Весельем…

                Метагалактики, кванты, бозоны
                Мчатся без хаоса, в полном Порядке…
                Вижу во всём этом БОЖЬИ ЗАКОНЫ.
                Славлю ТВОРЦА… И уже не украдкой…

                Разум, созвездия, атомы, кварки
                Нежно пронизаны ласковой Новью…
                Вечность безмерную, Миг этот яркий
                БОГ наполняет великой ЛЮБОВЬЮ…

          За  тихой  улыбкой  кормчих  звёзд, в мягких переливах янтарного света,
на крыльях ночных мотыльков и бабочек, в каждом цветочке рододендроновых зарослей сокрыта сказочная Романтика, влекущая Загадочность, головокружительная Мистерия. Она сулит особое, судьбоносное Будущее. Манит своей завораживающей Неприступностью, упоительной Непостижимостью. Пленяет неповторимым, глубинным Шармом…
          Сутки давно миновали. “Завтра” уже наступило. Сегодня же детально поведаю милой Ангелине о чудных восторгах таинственной ночи…
          Всё это надо сугубо отразить, воспеть, увековечить в одухотворённых, возвышенных, лирических текстах. Буду постарше - непременно напишу классическую оду, новеллу, повесть или россыпь проникновенных миниатюр. А пока восхищённо встречаю, принимаю, впитываю в себя, как губка, всю эту Мистерию, имя которой - Невыразимость - Неизреченность…

              Окунаясь в Восторг перед Безднами звёздных Загадок,
              Постигаю рассудком младенца космический Чин…
              Изумляя умы, галактический Миропорядок
              Ускользает легко из-под власти греха и морщин…


              Только падшие люди, забившись в греховные клети,
              Изнывают от страстных томлений… А дальше - погост…
              Как хотел бы я взмыть над просторами тысячелетий
              И в небесной Отчизне воздвигнуть безсмертный Форпост!..

              У забытых надгробий араб скакуна остановит.
              Но на арфе далёких созвездий не лопнет струна…
              За кладбищами бренности Чашу нетленных Гармоний
              И немеркнущей Жизни мы выпьем победно до дна…

          Житейская проза земной обыденности “на гражданке” абсолютно меня не касается. Мало того: вообще не воспринимается как неотъемлемая данность любого человека. Из казармы всё видишь иначе, совершенно по-другому. Специфический казарменный быт создаёт свою собственную, уникальную, неповторимую реальность, в которой живу уже несколько лет…
          Поэтому активный, чудесный отдых на Западном Кавказе, напрочь оторванный от всего земного, превращается в блаженное, феерическое странствие в нездешнем Измерении. Становится торжественным шествием по Иным Мирам. Воспаряет к надмирным Сферам сияющего Лиризма…
          Дивный контакт с юной красавицей не есть банальное событие в привычном пространстве-времени. Эта чудная Встреча выпадает из знакомого временного потока. Не имеет хронологического конца. Продолжает ярко жить своей особенной жизнью в моём сознании, в моей восторженной памяти. Приобретает всё новые пленительные стороны. Разрастается вширь и вглубь. Бурно развивается в стиле, жанре и духе классического, неодолимого, непревзойдённого Романтизма, не имеющего ничего общего с житейской прозой и пошлым, затасканный бытом… 

                Изумительный лик на желтеющем снимке,
                Будто магния вспышка, пронзил Красотой…
                Этот отпуск подобен ковру-невидимке,
                Уносящему юнкера в век золотой…

                Фотографии модниц из ретро-альбома
                Десантируют мысль в довоенный Марсель…
                Над портовой таверной рыдает “Палома”,
                Погружая сердца в ностальгический хмель…

          Первый робко-сладостный взор; первые, тающие от Нежности, слова; лёгкая, невесомая - мгновенная и полнейшая - соотнесённость окрылённо-счастливых умов и сердец; адреналиновый трепет ликующих душ; феноменальная взаимность; звёздный резонанс - всё это, казалось, никогда не канет в прошлое. Станет только расти, умножаться в настоящем. Неизъяснимо, таинственно перейдёт в грядущее, раздвигаясь, поднимаясь до Безконечности под беззвучный, но ясно, трогательно струящийся внутри аккомпанемент шестиструнной гитары и восхитительную песню “Ваше благородие, госпожа Удача” из потрясающего фильма конца 60-х “Белое солнце пустыни” …
          И если многие, очень многие оставили свои бренные, несчастные кости в зыбучих барханах бытийных пустынь, то я, конечно же, избегну такой бездарной, трагической участи. Смогу победно пройти сквозь раскалённую Сахару жгучих, коварных страстей. Несомненно одолею бескрайние, необозримые Каракумы душных, гнетущих, монотонных будней. Триумфально выйду на ослепительно свежие, цветущие просторы нетленной Весны с её целительными, животворными родниками непреходящего, вечного Счастья…

                В диковинных странствиях мог заблудиться,
                Зачем-то попав на заброшенный пирс…
                Плывёт над пустыней хребтов вереница.
                Вздымаются к звёздам Дарваз, Сафет-Хирс…

                Разорваны связи… Обрублены нити
                Этапов, безвременья, царствий, эпох…
                Кометы -  предвестники грозных Событий -
                На страже… И враг не застанет врасплох…

                Бреду меж скалистых громадин Синая,
                Оставив пески далеко за спиной…
                Алмазные бездны, призывно мерцая,
                Раскинули звёздный Шатёр надо мной…

                С планеты поэтов лирический странник
                Отправил к далёким Мирам амфибрахий…
                Всё ближе созвездий лазурные лани.
                Прощайте, земного липучие страхи…

                Бойцы угощают солдатской гитарой
                И делят сухпаи: один на двоих…
                Звезда Ориона найдёт под чинарой,
                Как лезвие бритвы, отточенный стих…

                Спецназ притаился в “зелёнке” Кунара,
                Готовя для “духов” смертельный аркан …
                Но рубят “Шмелями” два встречных удара.
                И “аистов чёрных” послал Пакистан…

                Пленяет гранитных когорт панорама.
                Чаруют кольчуги нахмуренных скал…
                Ристалище мира - кровавая Драма,
                В которой разведчик смертельно устал…

                Струится феерией “Сон о Кабуле”.
                Грозит обжигающим штурмом “Дворец” …
                Былинные ратники мирно уснули.
                Их тайные думы раскроет ТВОРЕЦ…

                Мы ринулись в рубку под клич Гиндукуша,
                А вышли из боя в закатном Герате…
                Идиллию ночи ничто не обрушит.
                Афганский поход расшифрует СОЗДАТЕЛЬ…
               
          Но одно дело - возвышенная, рафинированная Романтика. И совсем другое - реальное Бытие в падшем, бренном, агонизирующем мире…
          Пути Господни неисповедимы…
          Внезапно, вне мысленной области, незримо, происходит озарение духа. Мгновенно и реально проживаю необыкновенное состояние. Вкратце его можно передать так. Моей любимой невестой становится самая красивая девушка в мире. Она искренне любит меня. Отвечаю ей тем же. У нас есть всё:
полнота материальных и душевных благ. Кажется, больше нечего желать…
          Однако… Отправившись в житейское плавание, уже где-то на океанских просторах, я как бы застрял между двух берегов… Каких?..
          Чего-то явно не хватает… Душа жаждет Иного… Несравненно Большего, Лучшего, Нездешнего…
          И это Нездешнее совсем близко… Под боком… И всё же постоянно ускользает… Неуловимо проплывает мимо…
          Хочешь до него дотянуться - и не получается. По мудрой поговорке:

                “БЛИЗОК ЛОКОТОК - ДА НЕ УКУСИШЬ!”




                Вместо взлёта к Вершинам и музыки Сфер
                В батискафе страстей опускаюсь на дно я…
                А ведь где-то взлетают орлы Кордильер.
                И над ними лазурно струится ИНОЕ…

                Но подспудно идёт тектонический Сдвиг
                Судьбоносных прозрений… Восполним потери…
                В лабиринтах столетий блистающий Миг
                Отверзает к ИНОМУ лазурные Двери…

                Растворился в минувшем батут мишуры.
                Опрокинулись в тартар армады химер…
                Наяву просияли ИНЫЕ МИРЫ.
                На подходе - Победа… Воспрянь, маловер!..

          Каким-то шестым чувством - довольно смутно, туманно, расплывчато - начинаю по крупицам постигать своё истинное Предназначение. Оно не имеет ничего общего ни с личной карьерой, ни с уникальными спецоперациями военной разведки, ни с пресловутым человеческим счастьем. Ибо даже сейчас, в свои неполные 20 - ещё вовсю крутясь, кувыркаясь, барахтаясь в медовых тенетах “вечной женственности” - уже радостно предощущаю грядущее Освобождение. Ясно вижу себя исключительно гражданином Неба…
          И со всем этим нужно что-то делать…

                Виртуальные радости “слились”, ушли, улетели.
                Феерический образ - замазанный дёгтем витраж…
                Кинозвёзды, танцовщицы, лучшие фотомодели,
                Фигуристки, актрисы - забытый в чулане коллаж…

          В ласковых волнах лунного сияния, под чёрным бархатом южных небес, наслаждаюсь царственной ночью в чертогах лесистых гор. Чувствую в себе могучие, целительные, живоносные потоки. Прошлое, настоящее, будущее сливаются воедино. Время замедляется, останавливается, замирает. Отверзает врата светозарная Вечность…
          В персиковых садах и на звёздных просторах, среди синих морей и в недрах дремучих пустынь, в зияющей бездне космических далей и в безмерных глубях лирической души - везде и всюду безмятежно царит нетленное Безсмертие…
          Особенное, неизъяснимое, глубочайшее Умиротворение объемлет ликующую душу. Мгновенья упоительной бытийной Полноты обретают размах тысячелетий. Временной поток мягко, плавно разрывает оковы времени. Непостижимо выходит за его пределы. Торжественно вливается в Измерение Вечности…
        “Исихия”, “исихазм”, “исихаст”, “умное делание”, “духовное трезвение”, “молитвенный покой”, “молчание ума”, “священное безмолвие” - эти духовные понятия совершенно неведомы рассудку. Я и слов таких никогда не слышал. И всё же какие-то проявление подобных состояний явно знакомы сердцу. Очевидно, это - сигнал Свыше, тонкий луч призывающей Благодати, некий Божественный Аванс, Которым нужно правильно распорядиться…
          Но медовые чары земного филигранно заглушают гимны Небес, предлагая свои собственные “райские кущи” …

                Летом, на бриге заката, в старинном Толедо
                Группа туристов устроит крутую фиесту…
                Бархатный вечер накроет рубиновым пледом
                Двух подоспевших гостей: жениха и невесту…

                Эта шикарная пара порхает по свету,
                Радуясь жизни медовой, не ведая горя…
                Лавры былого пригрезились ныне кадету,
                Сон навевая под говор далёкого моря…
               
                Ты и Она… Так чего же ещё тебе надо,
                Если сложился у вас идеальный тандем?!.
                Блеф… Прикопали фугас за гламурным фасадом…
                Вмиг испарится, как дым, виртуальный эдем…

                Дружно накинутся “прелести” падшего мира:
                Оводы фобий, пираньи скандалов, недуги…
                Осень очистила плаху… Готова секира…
                Тонут лазоревой Юности вешние струги…

          Где нахожусь?..
          К кому плыву?..
          Что со мной происходит?..

          Вся сия Неизглаголанность вкупе с юной гречанкой, незримо озаряющей моё юное сердце - здесь и сейчас - для меня одного, московского кадета, девятнадцатилетнего ВИИЯковца, будущего офицера военной разведки…
          Изменчивость, шаткость, неблагонадёжность падшей человеческой натуры; людские изъяны, страсти, пороки; свирепые бури вселенского негатива; шквалы и смерчи “африканских” страстей; несовершенство, ущербность греховной, больной, агонизирующей планеты - всё сие как бы остаётся за кадром…
          В мечтах и грёзах бравый юнкер Алёша на бриге “Кармен” победно рассекает гигантские, громокипящие валы житейских морей. На всех парусах необъятного Оптимизма мчится, летит к шекспировской Джульетте. Почти настигает синюю Птицу неуловимого, дольнего Счастья. Наконец-то встречает свою Ненаглядную.
          Фантастическая, искромётная Идиллия всецело заполняет ментальное пространство…
          Она  -  звезда  Афин и одномоментно грациозная сеньорита, жемчужина
Мадрида - жаждет как можно больше услышать, узнать о приключениях, схватках, битвах, спецоперациях. Как бы вновь и вновь проживает вместе с возлюбленным все волнующие, захватывающие, экстремальные моменты. Трогательно восхищается его Подвигами…

                Она рядом с палатками чистила рыбу.
                Наблюдая за скромницей, он вспоминал
                Леденящую пропасть, засаду талибов
                И закатного солнца кровавый оскал…

                Миловидная девочка тихо сказала:
                “Вы бывали, я знаю, в горах: на войне…”
                Эхо взрыва лизнуло язык перевала.
                Спецотряд окружили… И мы в западне…

                Её голос врачует усталую душу,
                Вдохновенно возносит к жемчужной луне
                И сквозь память - по лезвию битв - к Гиндукушу…
                После третьего тоста споём обо мне…

          Он - благородный разведчик, отважный суперагент Имперской России -
наслаждается её чудной Красотой. Охотно делится с ней самым сокровенным. Открывает доселе неведомые, сенсационные, сверхновые коды, шифры, криптограммы Мироздания…
          Их  нетленный  Союз,  благословлённый Богом,  есть настоящий земной
Рай, где властвует, вечно царит лишь одна НЕИССЯКАЕМАЯ ЛЮБОВЬ…
           Мне, не имевшему ни малейшего представления о христианском браке, и на ум не приходило, что пробежит год, другой - и по причине греховного штопора, неприметно, мало-помалу нежно-медовые тенета сладостных женских чар превратятся в хищно оскаленный, медвежий капкан, разящий акульими челюстями, смертельным ядом…
          Потребуются неимоверные усилия страждущего, истомлённого, изнемогающего духа, чтобы хоть как-то ослабить мёртвую хватку саблезубого тигра, имя которому - Сластолюбие…
          Служение алтарника в крохотном храме среди заповедных лесов Закарпатья; трудничество в горных скитах и пещерных обителях незабвенной Иверии по благословению Католикоса и Патриарха всея Грузии Илии Второго; общение с подвижниками Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (иеромонах Филадельф (Боголюбов, в схиме Моисей, 1915-1992); архимандрит Наум (Байбородин); игумены Платон, Косьма, Виссарион), сугубое благословение всероссийского старца, архимандрита Кирилла (Павлова, 1919-2017), его духовное руководство и богомудрые советы - всё это принесёт в грядущем благие плоды…
          Через 10 лет жесточайших, душераздирающих Поединков на поле невидимой брани и плотной, насыщенной молитвенно-литургической жизни во Святом Православии удастся не только вырваться из адской пасти кромешной тьмы, но и предощутить, как бы смутно увидеть ярчайшую лазурь глубинного, внутреннего Неба…

                Над Россией куражатся рокоты, гулы.
                Вертолёт завершает последний вираж…
                Обречённую голову “Чёрной акулы”
                Рассекает ракета… А где экипаж?!.

                Забинтованный ас… Но душа его - кремень.
                Бьётся с ордами мрака до крайних минут…
                Выдираясь из времени, падая в темень,
                Успеваю раскрыть золотой парашют…

          Мятежный, странствующий офицер, приносящий Спасительное Покаяние ГОСПОДУ нашему ИИСУСУ ХРИСТУ, обретёт, наконец, безценную Милость любящего Творца. Получит желанное прощение Свыше. Несказанно предвосхитит, непостижимо обымет прозревающим сердцем далёкие отблески Вечного Царства Божественной Славы!..

                У изгиба реки просыпается царственный клён.
                Перед ним, под скалой, притаилась седая дубрава.
                Среди вздыбленных гор охраняет границу застава.
                И уходят спецгруппы по следу забытых племён…

                Полыхает закат, будто пурпур имперских знамён.
                Озорных юнкеров веселится лихая орава.
                А забытых Героев ласкает нетленная Слава.
                Мне опять - девятнадцать… Апрелем весь мир озарён…

                Вкупе с бригом Зари, в лабиринтах былинного ЛУРа,
                На каноэ Надежды твоя проплывает фигура.
                Баркаролы Венеции пьют живоносную Синь…

                Лучезарным сонетом срубаю угрюмую бренность.
                Воспеваю, воспрянув, Победу ХРИСТА дерзновенно.
                И ныряет мой дух в океан Благодати… Аминь…

           В длинном коридоре царит заметное оживление: приглушённый говор, раскаты смеха, задорный гвалт, шутки, подначки. Все наши “англичане”, “испанцы”, “португальцы”, “немцы,” “французы” в сборе.  Ждут не дождутся
ужина…
           Никого из курсовых офицеров нет. Появляются командиры учебных групп. Звучат строгие команды сержантов. Клубящаяся толпа парней тотчас выстраивается в две идеально ровные шеренги. Начинается очередная поверка личного состава…
            Старшина второго курса Мосягин (Мос), бдительный здоровенный амбал, окидывает цепким взором притихший строй. Солидно подходит к рядовому Хомичуку (Хома), возглавляющему нашу группу. Слышится традиционный, заранее узнаваемый, диалог:

     -  Юра, твои разгильдяи на месте?..
     -  Так точно.
     -  Что-то не верится… Козырев отсутствует?..
     -  Здесь он… Видишь, стоит с Гогги?
     -  Странно…
     -  Сам удивляюсь.
     -  Был в ЛУРе… Качался на турнике…
     -  Небось, делал выход силой…
     -  И даже не опоздал…
     -  Должно быть, где-то медведь сдох.
     -  Похоже…

          На курсантах - ПШ, яловые сапоги, зимние шапки. Никаких надёжных, тёплых шинелей. А за окнами - жгучий мороз. До желанной, манящей столовой надо топать и топать по зимнему плацу…
          Дружной гурьбой, по широкой лестнице, спускаемся со второго этажа на первый. Выбегаем из тёплого помещения на “свежий воздух”. Моментально
строимся в походную колонну. Чтобы “не дать дуба” от лютого холода, потуже затягиваем на полушерстяных гимнастёрках широкие поясные ремни с металлической, до блеска начищенной пряжкой. Быстрым, широким шагом устремляемся к лучезарной трапезе…
          В голове мелькают грустные зарисовки: завтра с тремя однокурсниками заступаю в наряд по кухне. Нас ждёт чистка картошки, уборка помещений, мытьё огромных котлов в облаках горячего пара и прочие “прелести”. Но, главное, впереди “светит” экзотический поход по морозу, в холодной заляпанной робе, с большой тележкой и двумя внушительными, “благоухающими”, наполненными до краёв баками к весьма удалённому объекту. Это - знаменитая “хижина дяди Тома” - видавшая виды институтская помойка для пищевых отходов…
          Во время таких “милых прогулок” крайне сложно представить себя в качестве виртуозного нелегала в Нью-Йорке или военного атташе при советском посольстве в Лондоне. Зато ширится, растёт уверенность: ты родился в сапогах, на казарме. В этом - вся твоя жизнь. И так будет до скончания века…      
          Скорей бы перейти со второго на третий. Затем ещё год - и прощай, казарма. Здравствуй, свобода. Грянет ошеломляющий выход на “оперативный простор”. Иногородние будут жить в Хилтоне (военное общежитие),  москвичи - у себя дома…

                Разгрызая титановый кокон бунтующей эры,
                Хронофаги столетий не слышат убийственный рёв.
                Эта ночь отверзает лишь нам те незримые Сферы,
                Где блистает в своих “Жемчугах” Николай Гумилёв…

                В этот сладостный Час я с тобой на крутом Звездоплане
                Рассекаю пространство и время вдали от Кремля.
                Кавалькады бериллов мерцают в лиловом тумане.
                И под ними куда-то плывёт голубая Земля…

                Изумлённо, над Космосом, в межгалактических безднах,
                Мы парим по параболе духа к Нетленным Мирам.
                Запредельные Тайны… О них размышлял ещё Ездра.
                Почему же я вспомнил подрывы, Герат и Баграм?!

                Восходя по спирали, сквозь недра нездешней Лазури,
                Вижу алые пятна на золоте царских погон.
                И Миры затихают в предчувствии плазменной Бури.
                И подъемлет Секиру отсроченный Армагеддон!..

          На четвёртом курсе, с 19:00 (окончание вечерней самоподготовки) и до 9:00 следующего дня (утреннее построение, развод на лекции) мы сможем сами распоряжаться своим временем. Откроются мириады новых вариантов медового поиска: праздничные вечера в рассаднике невест - МОПИ (Московский областной педагогический институт), томные рандеву с обольстительно-недоступными девочками из солидного Института имени Мориса Тореза (гражданский аналог ВИИЯ), туристические походы в выходные дни, посещение дипломных спектаклей в школе-студии при МХАТе (Московский художественный академический театр), роскошные пикники средь соснового бора в компании обворожительных студенток, улётные тусовки на шикарных богемных флэтах, весёлые смотрины в кружках бальных танцев, концерты популярных бардов, “свободная охота” в престижных молодёжных кафе (“Лира”, “Метелица”, “Синяя птица”), романтические знакомства на пике экстрима в горниле брутальных танцплощадок - всего не перечислишь. Вот тогда повстречается мне и Она, “обожжённая думою…безгласно скользящая...осенняя…светлая” (Аделаида Герцык) …

                Катапульта: из потных портянок - в надзвёздный эфир.
                Собираю нектар орхидей, ароматы сирени.
                Под зелёной агавой, вкусив неземной эликсир,
                Покидаю казарму с квадригой Иных Измерений…

                Синева этих глаз в Ускорителе сладостных Тайн.
                Уберечь метеор Красоты за орбитой Признаний.
                На плинере Влюблённых господствует Горний Дизайн.
                Подарю тебе сны хризантем, жемчуга Упований…

                От целительных Встреч уползут каракурты разлук.
                Скорпионы сомнений залезут в глубокие щели.
                И капризная Лира - виновница творческих Мук -
                Осчастливит поэмой на знойных холмах Коктебеля…

          А если не встречу её?..
          Так и не найду желанный Идеал, несмотря на мои неимоверные усилия?..
          Как сложится жизнь?..
          Куда двигаться, брести дальше?..
          Какую выбрать дорогу?..
          Витязь на Распутье…

                Забиваю грядущей хандры барракуду,
                Вспоминая феерию царственной ночи,
                Удивляясь, как мальчик, пьянящему Чуду,
                Бесконечно ныряя в медовые очи…



                Но смогу ли опять окунуться в Былое?..
                Настоящее давит тупым, суматошным.
                Собираются кондоры гиперзастоя.
                Перспектива туманна… Подружимся с Прошлым…

           В ту далёкую и по своему счастливую пору я жил младенческой верой, пылкими чувствами, обострённой интуицией. У меня не было ни достаточного словарного запаса, ни соответствующего понятийного аппарата для описания смутных озарений вещего сердца, туманных предсказаний взбудораженного сознания. Какие-то их лучики, грани напоминали об Истине. А вот всё остальное…
          Не залезая в терминологические дебри, не стремясь выявить все тончайшие смыслы базовых понятий, подчеркну: у меня, на подсознательном уровне, был некий код доступа - (так мне казалось!) - к сверхсекретному хранилищу всех нежных тайн, связанных со слабым полом. КРАСОТА - ЧИСТОТА - ДОБРОТА (КЧД). Думалось, что с этим универсальным кодом можно разгадать Загадку, раскрыть Тайну той самой, единственной, судьбоносной Встречи. Увидев в девушке нужные качества, навыки, добродетели, я продолжу общение. Буду и дальше развивать, укреплять отношения. На основе полнейшей взаимности, идеальной соотнесённости  сделаю правильный выбор. Не попадая в медовую трясину. Но…
          Были упущены два важнейших момента. Во-первых, три вышеназванные категории всегда обусловлены целым рядом сопутствующих факторов, вводных, обстоятельств. Во-вторых, (сей пункт надо ставить на первое место!) кардинальное, главенствующее значение имеет наличие или отсутствие правой (православной) Веры; благочестивого, молитвенно-литургического образа жизни и правильного, здорового, духовного устроения, как в самом объекте поиска, так и в том, кто ведёт сей поиск…
          Из-за полнейшего духовного неведения совершалась фундаментальная, онтологическая ошибка. Следовало всячески возгревать, укреплять православную Веру. Решительно, безжалостно разбивать оковы страстей. Неуклонно, шаг за шагом двигаться, пробиваться, восходить от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от дольнего к Горнему, от тленного к Нетленному. Вместо этого казарменный странник, унесённый медовыми бризами, купался, варился в гейзере страстных, земных фантазий, наивно принимая их за священную, небесную Реальность…
          Он и подумать не мог, что через три-четыре года чаша долготерпения Господня переполнится, и его измученная, опустошённая душа начнёт  испытывать всю едкую горечь безблагодатных состояний, на собственном опыте познает жгучий, давящий мрак богооставленности…




                Я запутался в хитросплетениях века.
                Заблудился в орнаменте скользких дорог…
                Наседали коварные льды Фортанбека.
                Словно эфа, к моренам подполз Эпилог…

                Весь медовый посыл - это Гордиев узел
                Изощрённых уловок, порочных интриг…
                Улетевшие будни, как пули из Узи,
                Поразившие в сердце Столетие-Миг…

                Но низринув с души тяжелейшее бремя
                Гипнотической страсти, рванулся Горе…
                Пробиваю тоннели в небесное Время,
                Где уж времени нету… Весна на дворе…

                Никакого конца… Льётся радость начала
                Золотого пути в живоносную Новь…
                Многопалубный лайнер простился с причалом.
                Направляемся в ВЕЧНОСТЬ, где правит ЛЮБОВЬ…

          Живя, учась, двигаясь, развиваясь в парадигме падшей Земли, я всё-таки жаждал найти парадигму Неба…
          В итоге главный вектор жизненного пути - единственный способ выйти из духовного штопора - был определён однозначно и верно:

                ВОЗВРАЩЕНИЕ блудного сына К НЕБЕСНОМУ ОТЦУ!

          Реки, моря, океаны чудесных Мгновений неизменно поражали своей таинственной, пугающей Быстротечностью, Бренностью. Вызывали, стимулировали, расширяли напряжённую работу творческой мысли. Неустан-
ные думы о сей извечной, завораживающей Тайне мало-помалу дарили благие плоды. Постепенно приводили к правильным выводам…

                Миги - напалм… Поколений фаланги
                В битве с огнём устоять не смогли…
                Рухнули в ад, низвергаясь с Земли.
                Брешь в обороне - открытые фланги…

                Мир выжигала бесовская фронда,
                Свет оттесняя в неравной борьбе…
                Выи сдавила грехов анаконда.
                Не одолеть вурдалаков тебе…


                КТО же попрал Люцифера и бренность?
                Челюсти вывернул смертной стихии?
                Вечность явил, упраздняя мгновенность?
                Плазма времён покорилась МЕССИИ!..

          С годами приходило ясное понимание непреложной истины, прекрасно выраженной в чеканной формуле выдающегося сербского богослова, мыслителя, писателя, проповедника, подвижника 20-го века:

                “С БОГОЧЕЛОВЕКОМ ИИСУСОМ ХРИСТОМ
                ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СТАНОВИТСЯ РАЕМ”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН (ПОПОВИЧ)

          В конце ужина - когда весельчак Андрей Осташев (Махач, Кикоть); озорник Сергей Замковой (Замок); золотой медалист, добродушно-огромный, нескладно смешной сибирский увалень Игорь Путинцев (Путя) ещё продолжают старательно, торопливо доедать свои порции; пока не грянула жёсткая команда “Встать, выходи строиться!” - не покидая благостно-сытую полудрёму, невозбранно расслабляюсь за длинным солдатским столом в тёплой столовой. Вновь начинаю увлекательное странствие по мысленным далям, глубям, высям. На фоне яркой, многогранной, убаюкивающей полифонии “неотразимых образов”, “медовых встреч”, заполняющих цепкую память, явным диссонансом звучит необычный, весьма знаменательный эпизод из недавнего прошлого. И, пожалуй, впервые надолго заостряю на нём пристальное внимание, обретая новые, крайне важные смысловые оттенки…
          Сидим по двое за учебными столиками в небольшой уютной аудитории. Время начинать лекцию, а преподавателя почему-то нет. Тихо переговариваемся друг с другом, обмениваясь остротами, шутками, репликами. Неожиданно меня привлекает странная беседа где-то с правой стороны, в крайнем ряду. Начинаю прислушиваться. Разговор идёт о конечных судьбах мира, человечества…
          Лидирует высокий неказистый рядовой Пахольчак из Севастополя, обнаруживая духовное богатство своей незаурядной, одарённой личности. Поступивший в ВИИЯ, как и многие наши младшие командиры, прямо из Армии, он вдруг проявляет нешуточную эрудицию. Выдаёт потрясающий монолог. Легко “гасит” доводы смущённых собеседников. Без труда “сносит”, “опрокидывает”, “размазывает по стенке” всю “золотую молодёжь” - горделивых, самодовольных снобов из трёх английских языковых групп. Заметим: касательно общего светского образования, это - отлично подготовленные ребята из престижных советских спецшкол…
    - У вас на уме лишь одни проказы, глупости, флирт, разная “клубничка”. Но за всё придётся отвечать перед Всевышним в загробном Инобытии, на Страшном Суде…
    -  Тащишь нас в дебри волшебной сказки, в заумно-древнюю мифологию, - робко звучит чей-то голос. - Философия атеизма…
    - Любой атеизм - набор маразматических баек, сатанинская ложь, бесовский миф, бред сивой кобылы! - триумфально рубит смельчак. - А у нас - никакой фальши, никаких мифов. Строго научный подход. Лишь одна объективная Реальность. Она такова: рано или поздно грянет конец всемирной истории, Второе и Славное Пришествие Христово, Страшный Суд, грандиозное преображение всего Космоса, Новое Небо и Новая Земля…
    -  Ты что, серьёзно? - уникальный диспут получает неожиданный оборот…
    -  Серьёзней не бывает! - простой солдат оказывается крутым парнем, отменно подготовленным в духовно-богословском плане…
    -  Так ведь разные суды и кары выдумали хитрые попы - специально для глупых бабок, - последний аргумент из стана “золотых мальчиков” выглядит крайне нелепо, и они, будучи умными парнями, сами прекрасно понимают шаткость своих позиций…
    -  Наивные дитяти, - благодушно улыбается храбрый боец. - Это для безграмотных салаг, вроде вас, коварный дьявол - падший, отверженный херувим; лютый, неистовый богоборец; сгусток чёрной мысленной энергии; враг рода человеческого -  придумал лживую, жалкую, дешёвую отмазку: “Раз Бога нет - всё можно: делай, что хочешь, греши напропалую!”
           Но дьяволу верить нельзя, ибо он лжец и отец лжи…
           Правда в Ином: безначальный, вечный, триединый Бог был, есть, будет всегда. Сбудутся все, без исключения, Его слова, пророчества, откровения о кончине мира… Не сомневайтесь: Страшного Суда не миновать!..
     -  … - гробовая тишь в ответ… Вся команда “мажоров” прямо на глазах “выпадает в осадок” …
     -  Читали когда-нибудь Апокалипсис святого Апостола и Евангелист Иоанна Богослова?.. Слышали об этой книге?..
     -  Ну, а сам-то читал? - упёртый меломан из первой английской, знаток “Битлов” и “Роллингов”, пытается дерзить…
     -  Читал… Неоднократно… Скажу больше: тщательно изучал…
     -  … - растерянные оппоненты Пахольчака просто онемели, словно воды в рот набрали…
     -  Салабоны… Не понимаете, о чём речь, - ровно, неспешно льётся уверенный голос бывшего студента из Крыма. - Священное Писание - библейские тексты Ветхого и Нового Заветов - важнейшие исторические первоисточники. Научные труды подлинного историка основаны на серьёзной, кропотливой работе именно с первоисточниками. Книга, о которой я говорю, - завершающий текст Священного Писания. Есть такая богословская наука - эсхатология - православное учение о конце времён. Мы с вами ведём серьёзную эсхатологическую дискуссию. И что получается?!. Вы даже не держали в руках самый главный эсхатологический Первоисточник… Хотя бы раз прочитайте сие великое творение, чтобы иметь хоть какое-то понятие о предмете дискуссии… Потом уже пытайтесь возражать…  Сейчас с вами и говорить не о чем…

          Этот спонтанный, разительно эффектный и - с точки зрения атеистической системы - идейно враждебный, религиозно-эпатажный демарш, причём, в спокойно-авторитетном стиле - (и где?!) - в закрытом, элитном, военном ВУЗе, притом, в ту советскую эпоху, когда официально само слово “Бог” находится под строжайшим запретом почти для всех, производит на изумлённых слушателей воистину ошеломляющее, сногсшибательное впечатление…
           С умным видом сочувственно слушаю смелого курсанта и…признаю своё махровое духовное невежество…
   - Надо срочно восполнить пробел в кругозоре, -  жёстко даю себе мысленную команду, - в сжатые сроки устранить вопиющую духовную безграмотность… Я ведь верующий с пелёнок, наследник великих православных Традиций, - и в то же время, как и прочие, впервые слышу об Апокалипсисе. Стыд и срам... Настало время порвать в клочья медовую сеть. Пора на Свободу…

                “ГДЕ ДУХ ГОСПОДЕНЬ, ТАМ СВОБОДА”
                СВЯТОЙ АПОСТОЛ ПАВЕЛ, 
                (Второе послание к Коринфянам, глава 3, стих 17)

         Решено: пока не поздно - возвращаюсь к Богу...

                Затянулись тенета липучих ловушек.
                Эти чары покруче фугасных полей…
                Закипели бои не в морях, не на суше,
                А в глубинах души… И воспрянул старлей…

                Из ментальных туманностей бестии мрака
                Через мысли давили на раненый ум…
                Мясорубка внушений… Отбита атака
                Демонических полчищ - бесовский самум…

                Стенобитные башни пустых обещаний
                Опрокинуты сотней лихих казаков…               
                Непреклонность на поле невидимой брани
                Отражает нашествие вражьих полков…

                Романтический драйв, космодромы карьеры
                И влюблённая в Молодость кинозвезда
                Убегут от тебя… Но Сокровище Веры
                Не покинет Гвардейцев ХРИСТА никогда…
               
         В самых укромных, полузабытых уголках сознания, проступает милый образ любящей и столь любимой бабушки. Оживают радостные, светлые походы на пасхальные службы в пору моего младенчества. Отдалённым рефреном кротко, призывно звучит её неизменное, трогательное напутствие, повторяемое из года в год:

                “АЛЁШЕНЬКА, СХОДИ в ЦЕРКОВЬ.
                ПОМОЛИСЬ, ИСПОВЕДУЙСЯ, ПРИЧАСТИСЬ!”

                Гремит чугунной поступью невидимая Армия.
                Клубится ярость дьявола в огне незримых Сеч…
                Разбиты будут демоны, как били рати Дария.
                МОЛИТИВА ИИСУСОВА - духовный Щит и Меч…

 P.S. Если память не изменяет, курсант Пахольчак ушёл из ВИИЯ в конце второго курса. А, может, и раньше. Причём, как-то таинственно, внезапно, неприметно…
          Мы очень удивились, ибо он отлично справлялся с трудной программой.
 Сложная учёба ему нравилась. Однокурсники его уважали, относились с симпатией. По дисциплине не было никаких замечаний…
          В чём же причина ухода?..
         Думаю, некий “кристально чистый комсомолец” бодро “настучал”, кому следует, о странных “поповских увлечениях” доброго, скромного парня, которого, разумеется, вызвали “на ковёр”. Прямо спросили: “Веришь в Бога?!”
          Услышав в ответ ясное “да” или армейское “так точно”, быстро сделали
соответствующие выводы. И, конечно, поняли: при утечке информации наверх - рванёт водородная бомба эпохального скандала. Золотозвёздные генералы, политотдел, особисты, высокие кураторы из влиятельнейших структур станут метать громы и молнии:

       “Молчать!.. Не сметь оправдываться!.. Как вообще такое могло случиться?!. В таком ВУЗе!.. Куда смотрела мандатная комиссия?!.
         В ГУКе (Главное управление кадров) пришли в ужас… Если - (мороз по коже, волосы дыбом) - узнают в Горкоме (Городской комитет компартии), потом в ЦК (Центральный Комитет КПСС) - представляете, что с нами сделают?!.
         Слухи могут дойти - (дойдут!) - до самого Министра обороны… И тогда…
         Страшно подумать, что будет…
         На элитный…важнейший в идеологическом отношении Западный факультет поступил, преспокойно учится убеждённый мракобес, фанатик, готовый поп…
          Мало того… Пользуется заметным уважением… Со знанием дела, публично, эффектно проповедует… Не оставляет камня на камне от атеизма, диамата (диалектический материализм), истмата (исторический материализм). Разбивает, разносит в пух и прах доводы спорящих с ним курсантов. Приводит их в полное замешательство… 
         Те и возразить толком не могут… Им и крыть нечем…
         Но это ещё цветочки…
         Говорят, у вашего святоши есть единомышленники, последователи, сторонники… Один из них даже носит нательный крест. Причём, не скрываясь… Открыто…
         Уму не постижимо… Системный кризис… Сущий кошмар…
         Вы напрочь потеряли бдительность… Бездарно, халатно, преступно проморгали, прозевали всё на свете… Развели тут всеядное болото… Устроили настоящую богадельню… Приютили идеологического диверсанта… А теперь и в ус не дуете...
         Вдруг кто-нибудь сообщит в посольство США?!.
         Хуже не придумаешь…
         С каким злорадством вражеская радиостанция “Голос Америки” расскажет об этом случае на всех языках!.. Как виртуозно поведает всем континентам о нашем идеологическом провале!.. Растрезвонит на весь мир…
         Небывалый скандал выйдет далеко за рамки Института… Да что там!.. За пределы Союза… Приобретёт - на радость “акулам капитализма”, “загнивающим империалистам” - международный, вселенский масштаб…
         Полетят головы…
         Наши с вами головы…
         Мы эту ситуацию так не оставим…    Примем строжайшие меры…     Кое-кому придётся ответить по полной!”
         Начнутся изматывающие, каверзные проверки. Поиски пробелов в воспитательной работе. Скрупулёзный “разбор полётов”. Непременно найдут виновных. Горе тем, кто попадёт под раздачу. Офицерам факультета мало не покажется…
         Так зачем “выносить сор из избы”?
         Институтское начальство решило ни в коем случае не придавать “крамольную историю” огласке. Нашло “мудрый выход” из создавшегося положения. Грамотно, в ускоренном темпе, устроило “беседу по душам”. Доходчиво объяснило одиозному Пахольчаку, что, несмотря на все его таланты, ему не место в ВИИЯ. “Деликатно” предложило “опасному чудаку” - во избежание “роковых эксцессов”, “непредсказуемых последствий” - тихо, мирно уйти “на гражданку” по собственному желанию…

                Замурована в душах спираль лихолетья.
                Уплывает стихов голубая ладья.
                Упорхнул менестрель… Так могу ли не петь я,
                Неустанно взбираясь на пик Бытия?!.

                Утопая в снегу, ослеплённый метелью,
                Расчищаю проход, разбираю завал…
                Будто раненый барс, ухожу по ущелью,
                Поднимаясь всё выше, на тот Перевал…

                Остаётся лишь Память… Каскады событий
                Растворились в бурунах кипящих минут…
                Мы когда-то с тобой ликовали на Крите,
                Погружаясь в объятия ласковых пут…

                А теперь, унесённые огненным бризом,
                После плазменных битв, безвозвратных утрат,
                Сквозь кромешную темень ползём по карнизу
                Обгоревших надежд… А ты помнишь Герат?!.

                “Леонид” - это ключ к подоплёке конфликтов.
                “Политолог” сражает своей прямотой…
                И крадутся сюжеты иных манускриптов -
                Хороводы секретов в парче золотой…

                Извращенцы скрежещут зубами от злобы.
                Их незримо терзает когтистая лапа…
                Завывают в змеящейся мгле русофобы.
                Обнажает клыки обезумевший Запад…

                По траншеям гуляют нейтронные вихри.
                Отверзаются пасти вселенского зла…
                Бастионы иллюзий сгорают дотла.
                Ополчился на Русь коллективный Антихрист…

                Затихает во мраке малиновый звон.
                Разгорается сеча в глубинах России…
                Размахнулся коварнейший Синедрион.
                Управляемый хаос - пароль Лжемессии…

                Сатана пожирает масонские кланы.
                Обуял глобалистов космический Страх…
                Надвигаются “Смерчи”, ревут “Ураганы”.
                Расползается ужас в безумных умах…

                Поклоняются дьяволу чёрные души.
                Пусть опомнится Лондон, поймёт Вашингтон:
                Если НАТО - за “Кнопку”, в ответ мы обрушим
                Термоядерный молот крутых мегатонн…

                Смертоносный пластит изрыгают “Химеры”.
                Погребальные зори надмирно кровавы.
                Но по Киеву наши идут офицеры.
                И в прорыве - Орлы Святорусской Державы…

                Отрываются головы дьявольской гидры.
                Не спасут эту бестию гады в Госдепе…
                Ювелирно работают наши “Калибры”:
                В бункер - термобарическим... “Хаймарсы” - в пепел…

                В штаб-квартире врага, за обочиной лета,
                Камуфлируют саваном замысел гордый…
                На незримом ристалище витязи Света
                Прожигают молитвой бесовские орды…

                Удаляется правда… Её не догнать…
                В эпицентре войны еле слышу шаги я…
                Уврачует расколы Твоя Благодать.
                К изнывающим душам спешит ПАНАГИЯ…

                Кровоточит Донбасс и дымится Пальмира.
                Апокалипсис грянул… Ступил на порог…
                Меж блистающих бездн голубого Эфира,
                Изнутри - в Тишине - открывается БОГ…

    Примечания: “Моль” - по слухам, один из оперативных псевдонимов советского офицера-разведчика ПГУ (Первое главное управление) КГБ (Комитет государственной безопасности) Владимира Путина;
                Клеопатра - легендарная красавица, неотразимая царица древнего Египта; 
                “Славянский базар” - старинный и, по-моему, ещё дореволюционный ресторан в центре Старой Москвы, вблизи Красной площади; летом 1971-го кадеты 3-го взвода 5-й роты отпраздновали свой выпуск из МсСВУ в “Славянском базаре”;
                На Голанских высотах (Ближний Восток), в разгар Октябрьской арабо-израильской войны (1973), шли безпрецедентные по масштабам танковые бои;
                Зуров – талантливейший, но  почти  неизвестный,  писатель-
эмигрант, высоко ценимый Буниным. Юношей воевал с красными на северо-западном фронте. Написал изумительную по трагической красоте лирическую повесть “Кадеты”;
                ВПП - взлётно-посадочная полоса;
                Константин Леонтьев (творческий расцвет - вторая половина 20-го столетия) - видный дипломат, православный подвижник (долгое время подвизался на Святой Горе Афон), выдающийся мыслитель-консерватор, прозревавший гибель Российской Империи, если народ, общество, властные элиты откажутся от православного византизма и попадут в безбожно-либеральный плен коварного Запада;
                Всеволод Крестовский - военный корреспондент, разведчик, дипломат, боевой офицер (впоследствии - генерал), конспиролог, самый читаемый писатель второй половины 19-го века, лично знакомый Государю Императору Александру Третьему. Блистательный, основанный на потрясающей фактуре, пророчески-конспирологический проект Всеволода Крестовского - “Жид идёт” - три во многом документальных романа, объединённых в трилогию: “Тьма египетская”, “Тамара Бен-Давид”, “Торжество Ваала”.
                Самба - быстрый латиноамериканский танец;
                Донгуз-Орун – ледник и одноименный перевал (3203м) между верховьями рек Баксан и Ингури на Северном Кавказе;               
                Мигель де Сервантес (1547-1616) - выдающийся испанский писатель, боевой офицер, разведчик;
                Дюстироз - одно из красивейших ущелий Западного Памира;
                Вертинский - известнейший бард 20-го века, любимец белой эмиграции;
                Анды - колоссальная по протяжённости горная система Южной Америки;
                КСП - контрольно-следовая полоса;
                Аконкагуа (ударение на третий слог) - самая высокая гора (6962м) западного и южного полушарий на территории Аргентины;
                Мендоса - красивый город в Восточной Аргентине, вблизи Анд; один из центров роскошного виноделия;
                болеро (исп.) - традиционно-популярный жанр латиноамериканской песни и вокально-инструментальный композиций;
                Салазар - мудрый профессор; ревностный защитник христианской веры; пламенный борец с либерализмом, безбожием, масонством; достойный правитель Португалии; соратник блистательного испанского вождя, генералиссимуса Франсиско Франко, одержавшего судьбоносную Победу в Гражданской войне с безбожной нечистью (1936-1939);
                знаменитый мост Салазара, считавшийся в своё время самым длинным мостом в Европе, перекинут через широченный мелководный пролив;
                Мещанская - одна из живописных улиц Старой Москвы рядом с Садовым кольцом;
                Гермаб - красивейшее ущелье в Южной Туркмении, подле границы с Ираном;
                Кандагар - город в восточном Афганистане;
                синергия (греч.) - согласие, сотрудничество двух воль: Божественной и человеческой;
                Борис и Глеб - древнерусские страстотерпцы; Русская Православная Церковь установила праздник в их честь (смотри: жития святых, май);
                Абдукагор - грозное, овеянное устрашающими легендами, знаменитое своими аномальными явлениями, выходящее в Ванчскую долину ущелье на Западном Памире;
                Мыс Фиолент - красивейшее место на Черноморском побережье Крыма, рядом с Севастополем;
                Трон Кассиопеи - одно из широко известных созвездий;
                Сьелито линдо - старинная, популярнейшая, любовно-
                романтическая мексиканская песня; негласно - второй
                национальный гимн Мексики. Сьелито линдо - в адекватном,
                не буквальном, переводе на русский - “Солнышко” (нежное 
                обращение к прекрасной девушке). В середине 20-го века, а, может, и раньше у нас в Союзе появился русский вариант текста и новое - русифицированное - название песни: “Челита”;
                дредноут - огромный боевой корабль с орудиями самого крупного калибра ;
                Циркон - российская гиперзвуковая крылатая ракета;
                самоволка - самовольная отлучка из воинской части;
                Мальбек, Аи - изысканные, популярные вина;
                верлибр (франц.) - свободный стих;
                Серебряный век - особая эпоха в блистательной Поэзии предреволюционной России (символизм, акмеизм, футуризм); к великому прискорбию, многие поэты той поры скатывались в своём творчестве к мрачному декадансу в духе скандально известного Шарля Бодлера, создавшего зловещий шедевр демонической антилирики “Цветы зла” (Феодор Сологуб, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт и другие);
                АКМ - автомат Калашникова модернизированный;
                Апачи - одно из индейских племён Северной Америки;
                Сингитский залив Эгейского моря омывает с юга Святую Гору Афон (Афонский полуостров) - первый земной удел Божией Матери - монашеское государство, неодолимый оплот Святого Православия;
                гранд (исп.) - аристократ;
                Камю - знаменитый французский коньяк;
                Бордо - великолепное сухое вино Франции;
                Южный крест - широко известное созвездие;
                ямб - стихотворный размер; ударение на второй слог через один;
                антиномия - единство двух одинаково верных, но взаимно исключающих положений; классический пример: Всемогущий Бог может абсолютно всё и вместе с тем не может спасти человека для Блаженной Вечности без его согласия. Иными словами, всемогущество Бога ограничено свободной человеческой волей, ибо так захотел Сам Создатель.
                Анапест - стихотворный размер; ударение на третий слог через два;
                канцона (итал.) –  лирическое  стихотворение  о рыцарской любви;
                “Жемчуга” - стихотворный сборник; автор - Николай Гумилёв - блистательный поэт Серебряного века, путешественник, разведчик, боевой                офицер, расстрелянный большевиками в 1921-ом;
                Дагон - один из злейших демонов, особо почитаемый в языческой древности;
                “Эон - неподвижное время”
                (преподобный Максим Исповедник);
                “Есть вневременная форма тварного существования, свойственная бытию сверхчувственному. Это - Эон”
                (Владимир Лосский, православный богослов);
                исихия (греч.) - молитвенный покой, достигаемый в умном делании; в идеале - при непрестанной, умно-сердечной, Духодвижной (движимой Духом Святым), созерцательной Иисусовой молитве;
                исихазм - теория и практика умного делания; в широком смысле - духовное движение исихастов, их молитвенный опыт и образ жизни;
                исихаст - православный подвижник, занимающийся умным деланием;
                хронос (греч.) - время;
                хрононавт - человек, странствующий по времени, одолевающий эпохи, этапы, периоды, сроки;
                фирн (нем.) - плотный зернистый снег;
                сельва (исп.) - джунгли;
                Фавор - гора в Галилее; без малого 2000 лет назад, незадолго до Своих крестных страданий, Богочеловек Иисус Христос, Искупитель и Спаситель падшего мира, преобразился на Фаворе перед тремя Своими учениками, явив им Свою Божественную Славу;
                Аделаида (в православном крещении - София) Герцык (1875-
1925): талантливая поэтесса, переводчица, эссеист; одна из звёзд Серебряного
века, чудом пережившая красный террор в Крыму;
                кванты, бозоны, кварки - фундаментальные (элементарные) наночастицы;
                мадригал (франц.) – небольшое  стихотворение-комплимент;                “Вишнёвый сад” - популярнейшая песня и музыкальная композиция для оркестра 50-60 годов 20 века;
                Дарваз, Сафет-Хирс - хребты (горные системы) Западного Памира на территории Южного Таджикистана и Северного Афганистана;
                амфибрахий - стихотворный размер с ударением на второй слог через два;
                сухпай - сухой паёк;
                Пояс Ориона - знаменитое созвездие;
                Кипр - крупный остров и одноименная страна в Средиземном море;
                Севилья - одна из испанских провинций;
                Пиренеи - горная система на территории Испании, Андорры, Франции;
                Келлер: во время предательского, военно-масонского, антимонархического переворота в феврале-марте 1917-го из крупных военачальников в поддержку Верховного Главнокомандующего, Государя Императора, Царя-Мученика Николая Второго открыто высказались лишь два истинных витязя: генерал-лейтенант граф Феодор Артурович Келлер (1853-1918), командир 3-го кавалерийского корпуса, и генерал-адъютант Хан Гуссейн Нахичеванский (1863-1919), командир отдельного Гвардейского кавалерийского корпуса. Однако, к великому прискорбию, верноподданнические телеграммы так и не дошли до русского Самодержца. Предатели их перехватили.
 Существует, по крайней мере, три варианта Келлеровской телеграммы. Если объединим их главные мысли – получим пламенные, животрепещущие строки, идущие из благородных глубин любящего, преданного сердца:

      “Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от Престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя…
Третий конный корпус повергает к стопам Вашего Величества свои верноподданнические чувства и просит Ваше Величество не покидать Престола…
Только со своим Богом данным Царем Россия может быть велика, сильна и крепка и достигнуть мира, благоденствия и счастья.

Вашего Императорского Величества
верноподданный граф Келлер”.

                Марсель - французский портовый город;
                Палома (исп.) - голубка; именно так именуется потрясающая по красоте песня - один из безсменных хитов 20-го века;
                Кунар - провинция Восточного Афганистана на границе с Пакистаном;
                “Шмель” - переносной РПО  (реактивный пехотный огнемёт)
принят на вооружение огнемётных подразделений химических войск Советского Союза в 1988-ом. Не имеет аналогов за рубежом.  Термобарическая граната РПО выжигает противника высокотемпературным, объёмным взрывом. Чудовищный перепад давлений уничтожает всё живое в объёме 80 кубических метров.
                “Чёрные аисты” - элитный пакистанский спецназ;
                “Сон о Кабуле”, “Дворец” - романы Александра Проханова об Афганской войне (1979-1989);
                Гиндукуш - горная система в Северо-Восточном Афганистане;
                Толедо - испанский город с богатейшей историей;
                фиеста (исп.) - праздник;
                хронофаг (греч.) - пожиратель времени;
                Ездра - древнееврейский мыслитель, автор исторических книг Ветхого Завета;               
                Баграм - город в Афганистане;
                третий тост возглашают за павших бойцов, пьют, не чокаясь;
                Армагеддон (Откровение святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, глава 16, стих 16) - величайшая эсхатологическая битва в завершении человеческой истории;
                эсхатология (греч.) - богословская наука о кончине мира, конце времён, Втором и Славном Пришествии Христовом, Страшном Суде, новой Земле и новом Небе;
                Коктебель - живописный курортный городок в Южном Крыму, на берегу Чёрного моря; в Коктебеле долго жил, причём, и после Гражданской войны (1917-1922), уже при кровавых большевиках-богоборцах, знаменитый поэт Максимилиан Волошин (Серебряный век);
                выя - в переводе с церковно-славянского “шея”;
                барракуда - хищная рыба;
                Фортанбек - памирский ледник;
                эфа - ядовитая змея;
                Узи - короткоствольный израильский автомат;
                морена - слой пыли, грязи, песка, мелких камней, покрывающих ледник;
                Горе (ударение на последний слог) - в переводе с церковно-славянского на русский - “к Богу”;
                Гогги-пе - кличка курсанта Певцова; Георгий (Гоша) Певцов (впоследствии - Жуков) - старший внук маршала Жукова. Вместе с Гошей мы проучились 8 лет: три года в МсСВУ (1968-1971) и пять лет в ВИИЯ (1971-1976).
                В советскую эпоху выпускники суворовских училищ поступали - кто куда хотел - в любые военные ВУЗы (время учёбы - 4 года) без экзаменов. Исключение составляли училища с пятилетним сроком обучения, на правах академии; сами военные академии; таинственная ВШК (Высшая школа при Комитете государственной безопасности и, конечно же, легендарный ВИИЯ. Здесь уже кадеты сдавали вступительные экзамены наравне с обычными абитуриентами: гражданскими и военными.
                Летом 1971-го автор этих строк, поступая в Военный Институт иностранных языков, столкнулся с умопомрачительным конкурсом: более 20 человек  на  место.  Проходной балл: 17 из 20.  По  Милости  Божией, удалось набрать 19. Иными словами, абитуриент Козырев получил три пятёрки, одну четвёрку и попал на практически неприступный “для простых смертных” Западный факультет;
                flat (англ.) - квартира (произношение: флэт) - распространённый сленг городской молодёжи 70-80 годов 20 века;
                онтология - философская наука о бытии;
                парадигма - основополагающая, базовая теория;
                салабоны, салаги - так старослужащие называли молодых солдат;
                Битлы (Beatles), Роллинги (Rolling stones) - всемирно известные английские рок-группы; последняя, как, впрочем, отчасти и первая, имеет ярко выраженную сатанинскую направленность, о чём в советские времена почти никто ничего не знал;
                особисты - офицеры особого отдела; в частях, соединениях, объединениях Вооружённых Сил СССР были особые отдела, находящиеся в подчинении КГБ (Комитет государственной безопасности);
                старлей (армейский жаргон) - старший лейтенант;
                самум (араб.) - песчаная буря в пустыне;
                Дарий - царь и полководец древней Персии;
                Герат - город в Западном Афганистане, где шли жестокие бои во время Афганской войны (1979-1989);
                “Леонид” - конспирологический роман Александра Проханова, выдающегося писателя современности, о президенте Путине; этой же теме во многом посвящены захватывающие, скандально-шокирующие романы того же автора: “Политолог” и “Пароход “Иосиф Бродский”;
                “Химеры” - на современном армейском сленге - американские РСЗО (реактивные системы залпового огня) “Highmars” (Хаймарсы (Хаймерсы)
                Панагия (греч.) - Пресвятая Богородица;

                База “Ч” - хутор “N”.
                Апрель (Светлая Седмица) - август 2022 года.
                Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)