Пол Монро. Христианский социализм оценка

ХРИСТИАНСКИЙ СОЦИАЛИЗМ: ОЦЕНКА.
Пол Монро (1918)

ТЕРМИН "христианский социализм" имеет неопределенное значение как в отношении доктрины, так и в отношении персонала его приверженцев. Термин впервые был принят в его английском применении  Фредериком Денисом Морисом для обозначения доктрин группы социальных реформаторов, возглавляемой им самим. Лидерами этой группы были Морис*, Кингсли**, Хьюз, Ладлоу, Нил,и другие***; но хотя этот термин имел более определенный смысл, чем когда-либо с тех пор, даже тогда его применение было довольно расплывчатым. Движение возникло из коммунизма Оуэна, с одной стороны, и чартистской агитации - с другой. От последней он получил свой повод, от первого - свой метод. Была создана официальная организация и созданы публикации: сначала  "Политика для народа"", а затем "Христианский социализм". Из-за отсутствия поддержки ни то, ни другое не продолжалось долго.
Совсем недавно движение возродилось под названием "Христианско-социальный союз". Самое процветающее общество издает ежеквартальный журнал "Экономическое обозрение". Другие, менее важные публикации выходят по обе стороны Атлантики. Это движение находит свое применение в современных социальных проблемах и является попыткой решения с помощью усилий церкви. Обе эти официальные организации в основном отождествляются с установленной церковью или, скорее, с приверженцами этой церкви; хотя есть множество других писателей и деятелей других конфессий, которых часто называют христианскими социалистами, поскольку их цели схожи.
Эта критика основана в основном на изучении трех выделенных таким образом школ.

Неопределенность доктрины

Вторая трудность возникает из-за того, что ни у одной из этих трех организаций нет четкой программы или кодекса идеалов. Это правда, что каждая из них сформулировала некоторую декларацию принципов и изложила более или менее определенную доктрину; но сам термин "христианский социализм" не означает ни таких принципов, ни такой программы. Этот термин часто используется в таком обобщенном смысле, что, подобно определению социализма Прудона - "всякое стремление к улучшению общества", - он включает в себя всех нас. Морис принял этот термин в знак протеста против нехристианского социализма и антиобщественного подхода к христианству. Для многих этот термин означает не что иное, как само христианство, в то время как для других экстремистов он почти идентичен революционному социализму континента.
Другая форма неопределенности еще более запутанна. Это то, что возникает из-за отсутствия у христианских социалистов четкого представления о необходимых реформах или методах, которые будут использоваться. Сформировав мнение, что все не так, существующий порядок немедленно подвергают нападкам, не имея ни малейшего представления о том, что должно занять его место или как должны быть осуществлены изменения. Эта путаница усугубляется двойным использованием терминов или, по крайней мере, использованием их в очень неопределенном или даже произвольном смысле. на обычном языке или словами, имеющими определенное содержание. В определенной степени это, конечно, верно. Таким образом, Кауфман, сам христианский социалист, говорит: "В какой-то степени очевидная неполнота, особенно в деталях, должна быть отнесена к расплывчатости высказываний самих христианских социалистов в этом отношении. Это только то, чего мы должны ожидать от всех теоретиков. Согласно естественному разделению труда, социальные философы выдвигают теории, не вдаваясь в мельчайшие детали, с которыми приходится иметь дело политикам-практикам в их стремлении претворить теории в жизнь, насколько позволят обстоятельства."(1). Другой представитель "прикладного христианства", достаточно уникальный, чтобы быть защищенным авторским правом на свои выражения, извиняется за свою неясность в предсказаниях следующим образом: "Но чтобы быть честным с вами, с которыми я говорю, я обязан сказать, что я не подразумеваю под этим выражением то, что большинство из вас подумали бы, что я имею в виду или вы бы имели в виду, если бы я не объяснился ". И один из его защитников далее замечает: "Тем не менее, язык старого Ханаана слишком хорош, чтобы его терять, он является наследием линии обетования, поэтому его следует использовать и правильно понимать, пока иллюстрация и сочувственное слушание не сделают его понятным для всех" (2).
Как социальный реформатор может надеяться на реформы, используя язык, который намеренно непонятен, - это действительно вопрос. Но у непопулярного нововведения есть два явных преимущества. Не обвиняя в двуличии, мы должны заметить, во-первых, что эта форма доктрины всегда держит в уме альтернативную конструкцию или модифицирующее мнение, с помощью которого можно оправдать каждое революционное высказывание; и, во-вторых, благодаря этой самой неопределенности движение избегает многих критических замечаний, которым подвержены различные социальные движения, особенно социализм. Конкретный идеал, особенно статусный, сформулированный в терминах сегодняшних благ, несомненно, вызовет возражения.
Эта неопределенность еще более характерна для фундаментальных концепций, которые молчаливо предполагают эти доктрины. Это видно из определений, претендующих на то, чтобы определенно рассказать, что такое христианский социализм. Таким образом: "Христианский социализм - это применение к обществу пути Христа" (3), и снова: "Христианский социализм - это социализм, проистекающий из жизни Бога в человеке и живущий в послушании и зависимости от нее, что засвидетельствовано и реализовано Воплощением Иисуса Христа, естественного Главы и Царя всего человечества" (4). Эти определения взяты из брошюр, претендующих на то, чтобы определенно рассказать, что такое христианский социализм.

Нехристианский христианский социализм

Эта двойная неопределенность еще более осложняется тем фактом, что многие, претендующие на это звание, с одной стороны, не являются социалистами, а с другой - христианами в общепринятом смысле этих понятий. "Социализм Христа" Бирбауэра**** является хорошим примером этой последней крайности, и, поскольку он представляет целую партию, здесь приводится краткое изложение его взглядов. Не нужно быть экзегетом, чтобы оспорить его изложение, если обычная интерпретация миссии Христа достаточно правильна. В то же время импичмент не должен отрицать, что распространенная концепция Царства Христа также частично ошибочна, представляя антитезу идее Бирбауэра. Последнее, вкратце, заключается в том, что Христос пришел установить Царство - "царство Божье", что это Царство должно было быть на этой земле, и что оно должно было быть материальным царством,  так что слова Христа интерпретируются в самом буквальном смысле. В то время как слишком распространенная интерпретация помещает Царство Божье в надземную область, имеющую только духовную связь с нынешней жизнью, такие интерпретации, как у Бирбауэра, создают очень натянутую конструкцию противоположного рода в учении Христа. Духовная интерпретация не обязательно является образной. Согласно мнению Бирбауэра, христианство было в значительной степени политическим и социальным, исключая духовное: Молитва Господня и Нагорная проповедь стали ключом к этой интерпретации. "Короче говоря, - говорит он, - все заповеди блаженства были набором обетований людям, что более слабый, покорный и не сопротивляющийся элемент должен подняться, чтобы победить и править в обществе; что моральная сила должна преобладать, а не физическая и интеллектуальная: что женщины, дети и инвалиды вместо сильных мужчин должны быть достойными зависти: и что мученичество, слезы и печали, вместо удовлетворения и жизненной силы, должны стать будущим элементом власти" (5).
 Поскольку новое царство выступало против существующих правительств, этот порядок вещей должен быть заменен силой. Для этого необходимо тщательно подготовиться; это применение притчи о человеке, намеревающемся построить замок. "Всеобщее уничтожение отдельной жизни и имущества, предусмотренное в преследовании этих планов, казалось, всегда присутствовало в уме Христа и беспокоило Его"(6). Это не только сила, но и более сомнительные средства."Покровительство в будущем царстве предлагается за нынешнюю работу в нем, точно так же, как это предлагается во Франции и Испании сегодня, где бонапартисты и карлисты дают всевозможные обещания о том, что они будут делать, когда их дело будет возведено на престол" (7). Это интерпретация таких отрывков, как "Кто исповедует Меня перед людьми, того Я исповедую перед Моим Отцом" и "Многие придут в будущем" (когда все должности будут распределены)  "и не смогут войти".(8). Итак, в концепции Царства произошли радикальные изменения. "Сам Иисус сначала был убежденным демократом и республиканцем, и это, казалось, было Его искренним убеждением во всем. Но впоследствии, благодаря восхищению своих последователей и Его полному господству над ними, Он, похоже, задумал амбициозные проекты - или, по крайней мере, прислушался к другим, которые сделали это для Него. Из защитника и лидера народа он превратился в его хозяина и правителя. К удивлению людей, Он постепенно начал говорить как человек, обладающий властью, и, наконец, был вынужден, как и предполагалось, подумать о государственном перевороте или о том, чтобы сделать себя царем" (9).. И, наконец, автор говорит: "Чтобы объяснить духовный, а также монархический характер Царства Христа, мы должны предположить, что при расследовании мы обнаруживаем факт, что в политике раннехристианского движения произошло важное изменение, изменение, благодаря которому со временем организатоторы отказались от своего первоначального дела и заняли прямо противоположную позицию. Начав как социалистическое, движение стало религиозным; начав как чисто республиканское, оно стало монархическим и теократическим; начав как политическое, оно стало моральным. В целом это был переход от радикального к консервативному; от предполагаемой революции к умеренной реформе" (10). На такой концепции христианства основан аргумент некоторых в пользу возврата к первоначальной концепции христианства - христианскому социализму. Это действительно ущербный идеал. Но это не точка зрения какой-либо одной из школ, а просто многих людей, пишущих и говорящих как таковые без санкции какой-либо специальной организации.

Антисоциалистический христианский социализм

С другой стороны, существует множество агитаторов, которые хотели бы изменить существующий порядок вещей, но чьи идеалы, поскольку они сформулированы, не потребуют каких-либо существенных изменений. Это социалисты в смысле определения  Прудона - в том смысле, что мы все социалисты. Действительно, первоначальная школа английских христианских социалистов не сформулировала определенного состояния общества в качестве идеала. В первую очередь их интересовали конкретные программы действий для немедленного улучшения социального положения. Их интерес вовсе не был спекулятивным, и они не строили расплывчатых общих теорий для конечных условий. Точно так же в настоящее время многие, недовольные результатами крайне индивидуалистической концепции христианства, стремятся к коллективной или социальной интерпретации христианских принципов. Некоторые из них могут быть обвинены в простой сенсационности; другие - "пророки праведности" - настолько расплывчаты в собственных идеях, что не позволяют охарактеризовать их идеалы. Они заслуживают термина "пророк" просто потому, что никто не может их интерпретировать. Третьи просто повторяют с вариациями старый трюизм из учебника: "Будь хорошим, и ты будешь счастлив." Однако может быть неправильным проверять идеалы христианского социализма идеалами социалистов, поскольку основные концепции последних различны, и что касается приоритета во времени, одна школа имеет почти столько же прав на титул, сколько и другая. Спрэг дает такое определение социализма: "Это усилие общества улучшить собственную жизнь и исполнить собственную судьбу" (11). Хотя у этого автора более определенная концепция социализма, все же это очень хорошо характеризует социализм значительной части так называемых христианских социалистов.

Идеал не статуса, а метода

то приводит к утверждению основного принципа христианского социализма, который в то же время обеспечивает фундаментальное различие между ним и так называемым "светским" социализмом. Идеал христианского социализма - это метод; идеал социализма - это статус. Социализм нацелен на организацию общества, в котором государство должно быть источником производства товаров и средством и арбитром распределения. Каждый должен вносить свой вклад в соответствии со своими способностями и получать в соответствии со своими потребностями. Различные более или менее фантастические воплощения этой концепции в социалистических утопиях не являются существенными для фундаментальной идеи. Это просто попытки воображения воплотить в реальность идеал, который еще не осуществим для ущербной человеческой природы. Христианский социализм, однако, не формулирует окончательного статуса в качестве идеала, даже если такой статус является подсознательным предположением. По сути, речь идет о поведении, его идеалом является метод социальной процедуры; попытка реализации некоторых доктрин Христа в среде, более или менее несовместимой с ними. Этот высший социальный статус, который является всего лишь подсознательной спекуляцией, может быть или не быть идеалом социализма; и подобное верно для конкретной концепции социальной процедуры, которая является идеалом христианского социализма. Возможно, если бы каждый четко определил свою позицию в отношении того, что для каждого имеет второстепенное значение, это была бы практически идентичность статуса, если не процедуры. Но и это не так; ибо социализм подчеркивает, исключая все другие соображения, статус, социальную или промышленную демократию, а христианский социализм подчеркивает в первую очередь метод, - социальное или промышленное сотрудничество.
Но социализм и христианский социализм не являются противоположностями: антитезу обоих можно найти в индивидуализме, который отличается от первого своим идеалом как метода, так и статуса. Конкуренция - это основной принцип индивидуализма, как сотрудничество - христианского социализма; частное производство и распределение - идеальный статус первого, как промышленная и социальная демократия - второго. Очевидно, что обстоятельную концепцию идеального статуса сформулировать было бы гораздо сложнее, чем аналогичную конкретную концепцию идеальной процедуры. Следовательно, идеалы христианского социализма менее подвержены критике, чем обычные социалистические идеалы. В то же время очевидно, что теоретический статус может быть менее подвержен конкретной критике, чем идеальная социальная процедура, поскольку первая может быть задумана в непосредственной связи с существующим порядком и все же не искажаться логическими противоречиями. Не следует предполагать, что нынешний порядок вызвал все человеческие способности или развил в истинной пропорции все человеческие мотивы. С другой стороны, предлагаемая социальная процедура должна предлагать точки соприкосновения с существующим порядком и в своих деталях должна обеспечивать непрерывность социальной эволюции. Следовательно, идеальный статус теоретически менее подвержен критике, чем идеальная процедура, но когда конкретизируется, верно обратное, и в каждом случае вероятность ошибки пропорциональна конкретности.
Первоначальная школа английского христианского социализма была явно кооперативным движением. Ее происхождение было частично связано с движением оуэнистов, от которого оно отличалось скорее средствами, чем принципами или идеалами. Друзья этого движения четко заявили, что "любой, кто признает принцип сотрудничества более сильным и верным принципом, чем принцип конкуренции, имеет право на честь или позор называться социалистом". Это выражало их концепцию социализма. "Христианский социалист" заявил о своей цели следующим образом: "распространять принцип сотрудничества путем практического применения христианства в целях торговли и промышленности" (12). Альтернативным названием этой публикации был Журнал ассоциации, и это действительно было более подходящим обозначением. Этому движению обязана большая часть многих успешных совместных экспериментов в Англии. Движение поднялось во время чартистской агитации, когда признаки, казалось, предвещали революцию, подобную той, которую пережила Франция. Когда эта опасность была счастливо предотвращена, христианские социалисты испытали отвращение, которое объясняет мягкую форму их социальных доктрин. На более ранних стадиях они, безусловно, были гораздо более радикальными. Это ясно видно из добавленных предисловий и изменений, внесенных в книгу Кингсли "Элтон Локк"". Их принцип не был доведен до логического завершения, поскольку их концепция, насколько она определенно отстаивалась, не устраняла конкуренцию между группами, которая была чуть менее разрушительной, чем конкуренция между отдельными людьми.
Более точные представления на данный момент подтолкнули нынешнее движение к более продвинутой позиции. Движение описывается как противопоставление, с одной стороны, необщительному христианину - "хорошему и благочестивому человеку, который внимательно следит за требованиями веры в своей личной жизни и жизни других людей, но слеп к ее требованиям к жизни сообщества", а с другой -другая рука с нехристианским социалистом - "учитель или ученик светских социалистических убеждений, который, к несчастью, не признает верховную власть Господа и Царя всех христиан" (13). И снова говорится, что его главной целью является "установление родства между гением христианства и той "страстной верой в безграничные возможности человеческого прогресса", которая по-разному выражалась в схемах, выдвигаемых в разное время теми социальными идеалистами, которые сейчас известны под общим названием социалисты" (14). Это, кажется, обладает характерной расплывчатостью, но автор продолжает и указывает, что христианский социализм направлен на примирение социальных классов и применение христианской этики для достижения в конечном итоге статуса социального мира.
Хотя нынешнее движение тратит большую часть своих усилий на "практическое применение христианства в целях торговли и коммерции", его фундаментальная концепция гораздо шире. Создается впечатление, что такие усилия, как общества сотрудничества, согласительные советы и многие социальные улучшения, которые они отстаивают, в конце концов, являются лишь средствами. В развивающейся концепции социализм рассматривается как теория жизни, а не только экономики. Но следует отметить, что это все еще принцип, а не статус. Общество представлено как организм, состоящий из взаимозависимых частей, а не как совокупность враждующих атомов. В отличие от индивидуализма, который рассматривает человека как действующего против человека ради личной выгоды, он рассматривает человека как работающего вместе с другим человеком ради общей цели. Индивидуализм основан на теории о том, что в достижении личных интересов каждого достигается наивысшее общее благо; христианский социализм, как, впрочем, и любой социализм, основан на теории о том, что статус, который считается наилучшим для народа или группы, индивидуум найдет наиболее полное развитие. Это, однако, субъективная точка зрения, которая будет представлена позже.
Следует признать, что по какому-то такому общему принципу многие, если не большинство христианских социалистов, принимают без разбора любые и все программы социального улучшения, которые отдают настроением vox populi. На непоследовательность этого указывать не нужно. Это не только "ненаучно", но и лишено здравого смысла. Например, в трактате "Что такое христианский социализм" христианско-социалистическая программа изложена следующим образом: "Это помогло бы движению за 8-часовой рабочий день;  способствовало бы прямому законодательству посредством инициативы, референдума и пропорционального законодательства, очищая нашу политику от коррупции, ломая механизм и обучая народное самоуправление. Это эмансипировало бы как женщину, так и мужчину. Это привело бы к настоящей муниципализации, как это делается в Бирмингеме, Глазго, Лондоне, Берлине и других городах. Это заставило бы город нанимать безработных так, чтобы они не конкурировали с нынешней рабочей силой. Это позволило бы городам получать средства для этого, проводя газовые работы, наземные железные дороги и т.д., с прибылью для города, вместо того, чтобы они принадлежали богатым капиталистам, пользующимся городскими франшизами, - нация владела бы и управляла железными дорогами, телеграфом, экспресс-транспортом и т.д". Наконец, это будет способствовать введению единого налога и, в конечном счете, государственной собственности на землю. Теперь это не сами по себе задачи христианского социализма. Как отмечается в той же связи: "Во всех отношениях это заменило бы конкуренцию братским объединением и способствовало бы реформированию всеми этими способами. Это не одна реформа. Это множество реформ по одному принципу " (15). Это более верная позиция. Предыдущее перечисление ожидает ответа на вопрос, чтобы установить каждую теорему, подразумеваемую в программе, и только в той мере, в какой каждый конкретный счет становится второстепенной предпосылкой силлогизма, он становится составной частью политики христианского социализма.
Некоторые из наиболее выдающихся представителей американской группы настолько попали под влияние международного социализма Маркса, что они отчетливо отвергают сотрудничество в его более конкретном применении и очень мало отличаются по своим взглядам от этой школы социализма. Об их позиции мы можем мимоходом сказать, что последовательный и оправданный отказ от сотрудничества как цели, но не как метода. Сотрудничество в определенном смысле - это лишь полуправда, и оно не решает ничего, кроме простейших проблем, с которыми сталкивается христианский социализм. Он применим только к определенным отраслям и не в состоянии искоренить фундаментальные пороки существующей системы. Но ранние христианские социалисты ухватились за это как за modus vivendi.

Идеальные средства
.
Разница между идеалами социализма и христианского социализма в отношении метода лишь немного важнее, чем разница в средствах. Что касается метода, разница была главным образом между христианским социализмом и индивидуализмом; что касается средств, есть контраст между христианским социализмом и социализмом. Что касается средств, христианские социалисты в значительной степени индивидуалисты, и в этом они менее логичны, хотя, возможно, более психологичны, чем социалисты. Опять же, что касается средств, христианские социалисты - спиритуалисты, а социалисты - материалисты. Следующая характеристика Кауфмана разъясняет это различие: "Христианство стремится действовать изнутри; социализм извне. Первый, если возможно, убедил бы; второй готов заставить человека относиться к своему ближнему как к самому себе. Религия сделала бы любовь Христа источником человеческих усилий; социализм делает силу центральной власти рычагом общественного действия. Религия направлена на построение социального здания по модели христианского домашнего хозяйства; социализм деструктивен в своей тенденции организовывать общество по принципу общественного договора  Руссо.. Религия направлена на улучшение в первую очередь личности и, таким образом, в конечном итоге надеется очистить общество. Социализм, напротив, требует радикальных изменений в обществе, чтобы увеличить сумму счастья в каждом человеке. Социализм требует использования юридической смирительной рубашки для обеспечения сравнительного равенства; религия предпочитает сдерживающее влияние Христа, чтобы объединить членов христианского братства" (16). Таким образом, христианский социализм рассматривается как действие внутренних духовных сил, в то время как социализм использует внешние материальные силы в качестве средства. Христианский социализм в первую очередь реформаторский и, следовательно, реконструктивный; социализм, напротив, революционный и, следовательно, разрушительный. Кингсли  указал на это общее различие в Политике для народа, первом органе английской школы."Бог реформирует общество, - писал он, - при условии, что мы исправим каждого человека, в то время как дьявол вполне готов помочь нам исправить законы и парламент, землю и небеса, даже не выдвигая такой дерзкой и личной просьбы, как то, чтобы исправился человек " (17). Именно это имел в виду Кингсли, говоря чартистам, что Хартия не зашла достаточно далеко.
Но этим сказано еще не все. То ли общество должно быть реформировано только путем реформирования отдельных единиц, то ли индивиды должны быть реформированы путем реформирования их среды, и это, возможно, не единственные альтернативы. Истина может заключаться во взаимосвязи этих принципов. Фактически, именно в молчаливом признании этой взаимной гармонизации конфликтующих теорий христианский социализм нашел свою главную силу. Если, в конце концов, это просто индивидуальный вопрос, чем он отличается от более ортодоксальных концепций христианства и общества, которые вызывают протест христианских социалистов? Здесь, очевидно, объяснение того факта, что идеалом христианских социалистов не был статус. Если, как говорит Кауфман*****, "что бы ни говорили о различных видах социализма, христианский социализм признает только добровольное объединение. Рабство теряет свою остроту, когда служение становится совершенной свободой" (18). Тогда нельзя надеяться на социалистический статус, включающий всех, по эту сторону тысячелетия. Вера в "безграничное совершенство человеческой расы", похоже, основана на медленности процесса. Это разногласие кажется непримиримым. Но, возможно, это никогда не беспокоило христианских социалистов. Ибо, когда теория временно отодвигается на задний план, используются средства, отличные от духовных. Тем не менее, величайший недостаток их идеалов проявляется в их неспособности более четко осознать истину о том, что личность не только изменяется, но и видоизменяется обществом, и, как следствие, в неспособности справедливо оценить взаимное влияние. Реальную гармонизацию, достигнутую христианскими социалистами, следует искать в субъективном аспекте их идеалов, особенно в отношении личности и собственности.

Субъективные идеалы

Два идеала, которые до сих пор обсуждались, были объективными. Субъективно христианские социалистические идеалы менее отличаются от идеалов, общих для всех социалистов. На самом деле эти идеалы действительно являются развивающимися этическими теориями и не заложены ни в одной конкретной секте или партии. Христианские социалисты не имеют чести создавать их; на самом деле их нельзя проследить до какого-либо конкретного источника, более определенного, чем развивающиеся силы прогресса. Христианские социалисты не единственные и даже не первые, кто делает акцент на этом. Несомненно, их заслуга в том, что они подчеркнули их, внесли большой вклад в их распространение и попытались интерпретировать их с точки зрения текущей общественной жизни. Это особая функция современного христианского социализма, и ценность этой функции вряд ли можно переоценить, хотя ценность любой попытки интерпретации может быть и, вероятно, будет оценена выше ее реальной ценности.

Солидарность
.
Первый из этих постулатов - этическая основа современных общественных движений - это солидарность человеческого рода. Нет ничего нового в том, чтобы учить тому, что "мы являемся членами друг друга"; но любое общее рабочее принятие этого принципа все еще остается на будущее. Человек создается в общении и для общения с другими людьми. И семья, и нация являются средствами для этого братства; и хотя солидарность человечества является более высокой концепцией, все же и семья, и нация должны быть сохранены в их целостности как средства. Таким образом, целостная семья стала для многих ячейкой общества. Это одно из второстепенных, хотя и не маловажных различий между социализмом и христианским социализмом. На этой концепции солидарности была основана пропаганда сотрудничества. христианскими социалистами Если общество признано обладающим органическим единством, оно должно работать как таковое. Люди - это не просто индивидуумы; они являются частью общества. Целое влияет на часть больше, чем часть влияет на целое. Это не подавляет индивидуальность; это средство индивидуализации. Органическая клетка обладает большей индивидуальностью, чем неорганический атом. В этой солидарности расы находится примирение эгоизма и альтруизма. Это применение парадокса: "Тот, кто найдет свою жизнь, потеряет ее, а тот, кто потеряет свою жизнь ради меня, обретет ее".
Эта концепция стимулировала соответствующую идею - достоинство человека как человека. Даже индивидуализм, которому принадлежит так много заслуг, не смог добиться такого возвышения личности, за исключением ограниченных областей. Реформация обеспечила определенную долю христианского социализма в религиозных делах, эволюция XVIII века завоевала для него место в политических делах; социализму, или, скорее, этой концепции солидарности, еще предстоит обеспечить его во всей социальной жизни, а не только в экономической. Индивидуум достоин общей цели человечества, жизни организма, неотъемлемой частью которого он является. С таким восприятием мы сталкиваемся с сутью социального вопроса, скалой, о которую угрожают расколоться все формы социализма, реальностью и последствиями человеческого равенства. Нет необходимости вступать в это безграничное поле для дискуссий. По крайней мере, идеал христианского социализма, то есть равенство прав на привилегии развития, не предполагает равенства результатов, поскольку индивидуальные способности различны, хотя род един. Равенства возможностей в обычном применении этого термина недостаточно; равенство участия во всех делах было бы не менее неудовлетворительным для заинтересованных лиц.
Эта солидарность должна быть достигнута через религию, через христианство. Вот радикальное отличие от других форм социализма. Царство Божье определяется как "то преображение человеческого общества, которое соответствует воскресению личности". Это Царство духовно, "Царство Божье внутри вас"; но оно может быть воплощено только в мире. Это воплощение должно быть здесь и сейчас. В популярной форме это характеристика движения. Экстравагантная интерпретация этой идеи была подвергнута критике выше, но ее ошибка заключается не в расположении Царства Божьего во времени и пространстве. В этом значение религиозного элемента - призыв к индивидууму формировать это Царство. Суть различия между двумя формами социализма в этом вопросе заключается в том, что социализм превозносит естественный закон, в то время как христианский социализм превозносит моральный закон. Лавелай говорит по этому поводу: "Невозможно понять, с какой странной слепотой социалисты принимают дарвиновские теории (имея в виду материалистическую философию), которые осуждают их притязания на равенство, и в то же время они отвергают христианство, из которого появились эти притязания и где можно найти их оправдание". Некоторые из этих моральных концепций заключаются в том, что у всех есть общие права, что каждый обязан выполнять все общие обязанности, что не должно быть прав без обязанностей и что обязанности должны быть пропорциональны возможностям.

Личность важнее собственности

С постулатом, который ставит моральный закон выше физического, коррелирует концепция, согласно которой личность имеет большую ценность, чем собственность. На этом также основана идея Царства Божьего на земле. Это сохраняет индивидуальность в единстве организма. Это основа для требований создания здоровой или, по крайней мере, для осуждения разрушающей моральное здоровье окружающей среды, которые стали столь значительной частью этого движения. Этот идеал послужил источником вдохновения для язвительного обвинения в книге Кингсли "Дешевая одежда и гадость". Это дает побудительный импульс для крестовых походов, требующих сокращения рабочего дня, повышения заработной платы, более справедливых законов в отношении корпораций и т.д. Какими бы экстравагантными ни были многие социальные реформаторы, от этой их главной предпосылки нельзя отказаться.
Некоторые формы социализма, особенно коммунистического типа, основаны на вещах; христианский социализм основан на личности. Кингсли сказал: "В конце концов, человек - самое ценное и полезное, что есть на земле, и никакие затраты, потраченные на развитие человека, не могут быть выброшены на ветер". Именно в этом пункте социализм Рескина****** и христианский социализм едины, хотя Рескин излагает эту истину с пылом, не сравнимым даже с праведным негодованием многих христианских агитаторов. То, насколько плохо это согласуется с современными промышленными аксиомами, не нуждается в объяснении. Распространенные социалистические требования свели на нет настаивание на экономических сборах, исключая меньшие материальные потребности. "Христианский социализм - это не просто вопрос желудка; это также вопрос справедливого распределения идеальных благ, средств повышения культуры как результатов прогрессивной цивилизации" (19). Хотя это также верно и для социализма, он потерял из-за пренебрежения некоторыми из своих самых сильных аргументов.
Хотя ныне в христианском социализме нет Рескина или Морриса, эстетические требования человеческой природы не были упущены из виду. Кингсли был по сути поэтом и размышлял о художественном удовлетворении человеческих желаний. Но эта концепция личности настаивает, прежде всего, на истине, что труд не является товаром: труд - это услуга не только индивида индивидууму, но и индивида обществу. Таким образом, труд рассматривается как социальная функция и должен оцениваться именно так. Это концепция, которую пытается выразить банальная фраза "достоинство труда", хотя это восприятие очень расплывчатое. Человека оценивают не только как человека , по человеческому достоинству,  но и как функционера общества по достоинству труда. Отсюда несоответствие системы оплаты труда, по крайней мере, в нынешней форме, и невозможность построения стабильного общества на промышленном принципе конкуренции без уравновешивающего принципа оценки человека. Железный закон заработной платы должен быть отменен изменением условий, которые привели его в действие. Собственность считается не менее "священной", но ее святость проявляется только в святости личности, стоящей за собственностью.

Экономические и социальные мотивы

Третий элемент идеала обнаруживается в отрицании первостепенной важности экономических целей и настаивании на более справедливой оценке различных социальных целей. Экономический мотив по своей сути индивидуалистичен. Ни один другой руководящий мотив для его удовлетворения так мало не зависит от социальных отношений. Социализму в целом было необходимо, защищая различные формы идеального статуса, продемонстрировать достаточность этих других мотивов. Было ли это сделано, вне всякого сомнения, можно усомниться; но несомненно, что была достигнута более справедливая относительная оценка. Действительно ли тот или иной мотив приведет к тому или иному результату при определенных нереализованных условиях - это предположение. Но такие дискуссии выявили многое, касающееся движущих сил человека, которые долгое время оставались незамеченными или недооцененными. Возможно, невозможно определить, можно ли стимулировать мотивы бездействия с определенной интенсивностью, но мы больше не имеем дело с уравнением общественных отношений, исходя из предположения, что единственным значимым принципом является экономический.
Если медицинская профессия может столько веков охранять принцип, согласно которому каждое открытие, влияющее на благосостояние человека, принадлежит человечеству, а не тому, кто его нашел, и при этом не пострадать, почему подобное не может быть возможным в торговле, в механике и во всех искусствах, влияющих на социальное благополучие человека? Не является бесспорным предположением, что величие приходит из условий, требующих борьбы за существование. Его источником была компетентность, а не бедность. В любом случае редко, если вообще когда-либо, экономический мотив, а скорее комплекс социальных мотивов, как эгоистических, так и альтруистических, является поводом для усилий, которые приносят социальную награду - "величие". Нет необходимости заменять господство над людьми господством над вещами, чтобы сохранить стимулы к усилиям; высший господин, то есть над самим собой, не лишен движущей силы. Похвала, честь, слава, лидерство - это цели, которые вызывают сильную привлекательность; но удовольствие от делания, достижения, служения не менее сильное и способно к гораздо более высокому развитию. Самый высокий характер создается социальными, а не эгоистическими, особенно экономическими мотивами. Это общепризнанно. Оставляя в стороне самые возвышенные, а именно моральные мотивы, доказательства не хотят подтверждать утверждение о том, что другие мотивы, кроме экономических, определили господство высших цивилизаций над низшими. Политические мотивы породили римскую нацию, эстетические мотивы - определенные этапы греческой цивилизации и период Возрождения итальянских городов. Интеллектуальные устремления были достаточными стимулами к величию характера, и даже для целых групп. Колледжи и университеты являются примерами в небольших масштабах и служат иллюстрациями величайших усилий и идеальной общественной жизни, вызванных мотивами, отличными от экономических. Христианские социалисты подчеркивали эту общую истину.
Резюмируя: рассматривая только самое необходимое, идеалы христианского социализма объективно являются методом социального сотрудничества, эффективным с помощью духовных сил для реализации статуса общественной жизни, который будет соответствовать условиям органического существования и прогресса; и, субъективно, братство людей, превосходство личности над всем материальными условиями и эффективность не экономических мотивов. Моральным и социальным требованиям человеческой жизни придается большее значение, чем в случае с другими формами социализма, хотя, как и в последнем, подчеркивается фундаментальная важность материальных условий - здоровья и материального имущества. Иногда слишком много внимания и снова слишком мало внимания уделяется физическим товарам. Таким образом, ошибки идеалов христианских социалистов заключаются скорее в соразмерности, чем в упущении.
Христианские социалисты не согласовали отношения между индивидом и обществом как организмом, хотя их восприятие ближе к истине об этих взаимоотношениях, чем индивидуализм или другой социализм. Различные школы и отдельные реформаторы были склонны к той или иной крайности, обычно индивидуалистической. Общее убеждение их - молчаливое, если не общепризнанное, - что многие учения Христа формальны или даже фигуральны, было отвергнуто, и настаивалось на том, что их буквальное применение в нынешней форме общества невозможно, из чего следует, что нынешний порядок должен быть изменен до тех пор, пока такое применение не станет практически реальным.
В конце концов, величайшая заслуга христианских социалистов, хотя это может показаться недостатком, заключается в том, что для них социализм - это средство, а не цель: целью является полное развитие врожденных способностей личности, и что общество является средством для этого развития. Они заимствовали это восприятие из христианства, и хотя идея была лишь смутно задумана, она обретает форму как высшее этическое восприятие человека. Из-за неспособности христианских социалистов четко сформулировать это, их идеал остался неопределенным. Хотя этому иногда возражают как слишком материалистическому взгляду на христианство, он неуклонно набирает обороты. Христианский социализм, тем не менее, является лишь одной из многих форм, благодаря которым это развитие продолжается. Пока что едва ли более справедливо для других, чем для христианских социалистов, что содержание эпохального восприятия, на которое мы ссылаемся, является неполным, несколько несоразмерным и обычно очень неопределенным.

1. Christian Socialism, p. 33.
2. Our Day, The Altruistic Review, Vol. 14, p. 275.
3. What Christian Socialism Is, W.Bliss, p. 3.
4. Objections to Christian Socialism, by W. D. P. Bliss, p. 1.
5. Socialism of Christ, pp. 18-19.
6. Ibid., p. 49.
7. Ibid., p. 55.
8. Ibid., p. 69.
9. Ibid., 153.
10. Ibid., p. 195.
11. Christian Socialism, What and Why, p. 16.
12. Christian Socialist, Vol. I., No. I.
13. Economic Review, January 1893. The Christian Social Union.
14. Kaufmann's Christian Socialism, p. xiii.
15. Kaufmann's Christian Socialism, p. xiii.
16. Christian Socialism, p. xvi.
17. Charles Kingsley: Letters and Memories of His Life, Vol. I., p. 169.
18. Christian Socialism, p. 26.
19. Christian Socialism, p. 201.

* Не путать двух выдающихся деятелей  ХС, внесших выдающийся вклад в создание этой идеологии в Англии : Уильям Моррис (1834-1896) - английский художник и писатель, один из создателей жанра фэнтези.  Фредерик Деннис Моррис (1805-1872) - британский англиканский богослов и философ, сын священника из Суффолка, священник с 1834, выпускник, а позже (с 1840)  преподаватель Кембриджа (в 1840-53 литература, в 1846-66 богословие, с 1866 до конца жизни - моральная философия).   
** Чарльз Кингсли (1819-1875) - британский англиканский богослов и писатель, создатель ХС как идеологии, один из наиболее значительных, хотя и спорных (в т.ч. в силу выраженной позиции национального превосходства) деятелей викторианской эпохи.
*** Джон Мальколм Форбс Лэдлоу (1821-1911) - британский юрист и издатель, некоторое время лидер ХС как движения в стране. Родился в Нимаче в британской Индии в семье сотрудника Ост-Индской компании, получил образование в Торговой школе Тейлора, в 1843 г.   вступил в коллегию адвокатов. Испытав влияние левых идей во Франции, в 1850 г. создал "Христианско-социалистическую газету". Организатор миссионерской работы среди лондонской бедноты, программ дополнительного образования для рабочих, а также благотворительных т.н. Дружественных обществ, для которых после 1870 г.. добился государственной поддержки. Позже один из создателей, а затем председатель Ассоциации трудового партнерства. Соавтор коллективной монографии "Прогресс рабочего класса" (1867). Выступал за усиление роли диаконис и сестричеств в Церкви Англии. Умер в Лондоне.
Хью Прайс Хьюз (1847-1902) английский уэслианский методистский священник, один из первых диссентеров, поддержавших ХС. С 1885 издавал еженедельник "Методист таймс", который стал ведущим органом левохристианского общественного мнения. работал над обеспечением сотрудничества между нонконформистскими организациями и в 1896 году стал первым президентом Национального совета евангелических свободных церквей.
**** Остин Бирбауэр (1844-1913), американский писатель-фантаст, автор романа-исследования "От обезьяны к человеку" (1894), занимался богословием на любительском уровне, выдвигая малообоснованные гипотезы о происхождении человека вплоть до мифа об Эдеме в Америке, а также либеральную версию евангельских событий. См.: Socialism of Christ. Chicago,1890; Moral of Christ. Chicago,1885; The Virtues and Their Reasons. Chicago,1886
***** Мориц Кауфман (1839-1920) - британский англиканский богослов и общественный деятель немецкого происхождения, уроженец  Вайнхайма (Баден). Окончил Тринити-колледж в Дублине как магистр искусств, преподавал ближневосточные языки (колледж св. Эйдана в  Биркенхеде в 1877-83, затем в Дублине (1899-1900). Впоследствии викарий в Эрпингеме (1884-92), настоятель Ингворта с 1892 года и викарий Калторпа, Норфолк с 1893. С 1880-х гг. увлекся идеями ХС и занимался церковно-обшественной деятельностью. Автор популяризаторских работ по ХС и одной из лучших биографий Ч.Кингсли. См.: A Christian Socialism. L.,1888; Сharles Kingsley, A Christian Socialist. L.,1892
****** Джон Рескин (1819-1900) - крупный английский писатель и мыслитель-консерватор, примыкавший к ХС, к которому его обычно не причисляют из-за крайней неприязни к ценностям модерна и склонности к неосредневековой утопии (cм., напр. Bliss W.: The Communism of John Ruskin. N.Y.,1891) 

Перевод и комментарий (С) Inquisitor Eisenhorn