Собачья жизнь

       Откуда я взялся на Чукотке?.. А вообще я откуда?.. Вопросы есть, ответов нет, загадочна собачья жизнь. Хотя мамкину титьку помню, как вылизывала меня, как любила. Казалось, что так будет вечно. Увы! Над нами был хозяин. Рабовладелец! Щенка продал как плебея, как вещь. Скотина!
       Оба были не бритые, поддатые. Без дебатов ударили по рукам и меня за пазуху сунули.  Там оказалось темно, душно и страшно. Куда-то долго тащили, и наконец принесли, извлекли меня, опустили на пол. Мы были не одни. Меня ждала компания от мала до велика и все разглядывать стали, как век собак не видали!
       Я тоже огляделся, жить надо. Побродил по дому и в углу под столом облюбовал себе место. Со мной согласились, постелили там коврик… Налили в миску молока. Я снисхождение сделал... Нет, не то. Совсем не то! Мамкино молоко лучше. Но привередничать не стал, реноме дороже. Всё-таки Пудель! Это обязывало.
        А потом по рукам меня пустили. Затискали так, что с молока я оконфузился. Но ничо, посмеялись, простили, нарекли Чарли. Взялись играть со мной как с котёнком.  Только Лёха был без глупостей, потому, что с бородой!
       Назавтра потащили в тундру. Она ошеломила!  Шикша, ягель, брусника, и я полной грудью вдыхал эти прелести... Обследовал кусты и ручей с вкусной, холодной водой... Впечатлений – море!.. Но мы были не одни. Здоровенный пёс обнюхал меня, потыкал холодным носом в живот, и благосклонно хвостом шевельнул. Я был принят на территории с признанием статуса-кво… Так начиналась моя новая жизнь. О мамке вспоминал всё реже, со мной был Лёха.
       Я привыкал, рос, даже обрастал, и первая стрижка обещала быть событием. Машинки нет, опыта нет, но стричь надо. Не крестясь Лёха взял ножницы, разложил меня на столе. Ну, думаю, сейчас натворит! И точно, ножницами щипал через раз. Я дёргался, но стоически терпел, предполагался утешительный приз.... А после стрижки отправили на двор, пробегаться, сбить шелуху.
       Но сначала я к луже посмотреться хотел.. Конечно Лёха не стилист, но ничо так, простенько получилось и со вкусом. Мне понравилось, и как угорелый нарезать стал круги... К идиоту, что бесится в траве, внимание, конечно же, было. Весело окликали, уже знали, что Чарли зовут. Вниманье грело душу, был бы хвост повилял. Правда с кошками занеладилось, но в основном всё хорошо и понятно.
       Спал без инстинктов. А как проснусь, мне дверь открывают, и я пулей на двор. Возвращался облегчённым, но под дверью не гавкал, ждал, когда совесть проснётся у тех, кто внутри... Кормили от пуза... Лёха приволок оленя. Разделал. Брюшину вырезал, через мясорубку прогнал, налепил колобки и на мороз – это мне персонально. А ещё были сахарные косточки, да и филе частенько. Да и вообще все удобства представлены! Излячкаю лапы, или даже по уши в грязи, в любом случае тёпленький душ, полотенце и фен.                               
       Конъюнктура располагала к тихому собачьему счастью. Я без капризов и ко мне без репрессий. Но когда семья в отпуск умчалась, и мы остались одни, то происходить стала патология. Слабину Лёха проявлял. Нечасто, но как напьётся, то меня тащит в постель. Даже целует в лицо... Идиот! Не пристало мне спать с мужиком! Но гордыню усмирял, и как только уснёт, я выбирался на свой коврик под стол.
       Взаимопонимание было полное, но конфузы случались... На Чукотке все друг другу родные, как сапог сапогу. Вот и притащил Лёха гостей... Явились. Расшаркались. Они за стол, ну а я вниз как обычно. Чашечки, рюмочки, общение. Парни открытые, язык без костей. Мамзель вальяжные, о высоком щебечут. И вдруг! Все притихли в новых обстоятельствах... Кто?..  Ответ был простой – это я! Задремал под столом и вот... пропустил. Pardon меня!.. Все облегчённо вздохнули, и мой аромат признали даже чарующим.
       А как стыкуются они – сначала стихи, общение, отношения, уж потом остальное... А вот у нас много проще. Как только, так сразу! Отдаёмся безоговорочно, не взирая на конъюнктуру.
       Если бы не бродячие псы. Бандиты! Они тоже хотят! И я принимаю вызов, реноме отстаивать надо. Укусы слева-направо, только успевай принимать. А могут и порвать!.. И опять выручает Лёха. Псов раскидает, меня на руки, а уж оттуда оппонентам я выдаю всё, что о них думаю.
       Конечно, такая любовь экстремальна, и я перешёл на поквартирную тактику. Как почую феромоны, так сразу на вахту в подъезд. Бродячего пса не пустят, а пуделю и дверь откроют, и пропустят вперёд. Мигом нахожу нужный этаж, конкретную дверь. Bonjour! Не лаю, не скребусь, интеллигентно жду своего звёздного часа. Сучкам это нравится, льстит, их позывы я слышу через дверь. И результат, как правило, остаётся за нами.
        Но бывало, что не досуг любовью заниматься. Тогда мне выдают утешительный кусок колбасы, а Лёхе на трубку звонят. Он приходит и меня конвоирует домой. Но я не печалюсь – кастинг естественный, мамзелей много, у Лёхи таких возможностей нет. К тому же, дома у него пошло что-то не так.
         На материке драма, кому-то разруливать надо. Лёха задумался. Назавтра собрал сумку, взял меня на руки: – Ну Чарли? Не дрейфь! – поцеловал в лицо и с одной сумкой ушёл. Сердце ёкнуло – это навсегда.
         У меня началась другая совершенно жизнь. Эх Лёха-Лёха, без тебя мне плохо. Как он меня! Как я его!.. Даже стричь некому, живу в колтунах. А тучи сгущались всё более. У хозяйки засвербело и приводит своего кобеля для личного пользования. Двоим не ужиться и меня на улицу выперли. Вот и вспоминаю с душевным теплом своего друга Алёшку. Породнила нас карма. Жизнь у нас собачья, и другой уже не будет.