Экс-ры VI 2 Медведь-людоед

Глава 2

Речка Крутобереговая

Медведь-людоед — притча о Зинчуках и ДТП — мы идём к водопадам — пропавшая карта и золотые пули — Воробьёв, Дидковский, Лейснер

Медведь-людоед

Зинчук разделся догола и стал ловить загар в самых причудливых позах. Таня посмотрела на это угарное безобразие и удалилась в наш бивак грызть кедровые орехи. Любовница Зинчука украдкой сделала несколько снимков своего мачо на свой фотоаппарат, после чего отправилась фотографировать горные виды. Олег следовал по пятам, стараясь не шуметь, только в одном место он наступил на сухой сучок,  чем насторожил женщину. Она посмотрела в его сторону, но не спешила уходить, а стала прислушиваться, не повторится ли опять подобный треск. Подождав немного, она продолжила подъём вдоль по реке, чем только рассердила Олега.
— Вот же курица!

Олег не стал подниматься выше вслед  за нею, чтобы не испугать её новым выстрелом сучка. Она же напротив, поднялась достаточно далеко над границей леса, чтобы обозреть окрестную тайгу. Там она нащёлкала до сотни кадров и устав ползать по камням пошла обратно.
Олег едва не уснул, поджидая её, и только звук шагов идущей по камням вернул его в действительность. Он проследил за ней до того места где мы притаились в засаде.
— Смелая она, однако, забралась как овца на самый верх и гуляет себе там. Я не стал туда  подниматься, там такой бурелом из камней, что ноги поломать можно, — сказал он нам.

Ближе к вечеру мы услышали обращение Зинчука к любовнице.
— Натали, а что мы будем готовить?
— А что хочет мой Николя? — спросила Натали.
— Может, супчик сварим с тушёнкой.
— Я грибной суп хочу.
Зинчук посмотрел на высокие края каньона и посетовал, что в таком буреломе только ноги ломать.
— Да зассал он в лес идти, — поделился Виктор своими соображениями.
А подруга Зинчука напротив взяла пакет и стала поднимать на противоположный от нас левый край обрывистого берега.
— Ну, куда ты, — стал отговаривать её Зинчук, —  там дикие звери.
— Ага, муравьи с полено, поднимайся, — весело отмахнулась Натали, забираясь на самый край.
Потоптавшись на месте Зинчук, нырнул в палатку и вынырнул уже с пакетом. Поплевавшись он стал подниматься к Натали, временами сползая обратно по мелкой осыпи мелкого щебня. И наконец, выбрав верный путь, он поднялся на край и скрылся в лесу.

Чтобы нас не заметили мы отошли к нашему биваку за бурелом, где Таня уже натянула тент, закрыв им порядочную площадь поляны. Тут же уже было расчищено место под кострище и набранные сучья для будущего костра.
— О, индейская женщина уже собирается зажарить окорок бизона,  — сказал Олег в пол голоса.
Мы уселись, кто, куда и стали доставать из рюкзаков свои пожитки.
— Так мы что же сегодня никуда не пойдём? — спросила Таня.
— Сегодня день Оборотня, будем мстить за поломанные рёбра товарища, — сказал Толя.
— Надо его маненько поучить, а то, как с ним начинаю заговаривать, что он мне должен, он тут же мне отвечает, не помню такого вообще! Вы меня с кем-то путаете и бегом от меня. Мне даже прокуратора два раза отказывала в проведении расследования против него, он же бывший мент и возможно, что он кому-то сунул взятку. Ему раз обоссали вход в магазин так он бегом к участковому и на меня валит, мол, это я сделал! Делать мне больше нечего как мочится на входе, там же люди ходят, и расстояние между дверями метр не разойдёшься. Да и люди постоянно ходят, словно нет возможности сходить за угол, дурдом! А я ментам так и сказал, за что мне мстит их бывший коллега. А старший говорит, ну что будем составлять протокол или покаетесь, а я им, если покажите на видео, что я мочусь, тогда признаю. А если нечем крыть тогда я пошёл.
— Ну и что дальше было? — спросил Толя.
— А ничего, пожелал им в следующий раз послать Зинчука с его жалобами в жопу и ушёл.

— Хватит разговоров, перекусим и айда наряжаться оборотнями, — сказал Толя раздавая нам лепёшки. — Одна на двоих, одна на двоих.
— Одна на двоих я сказал,  — Толя отобрал у Олега лепёшку и разломил на две половины.
— А я чего? — спросил Олег.
— А ты как корова дай тряпку и ту сожрёшь!
— Ну, начинается, — затянул старую песню Олег.
Запивая чаем лепёшки, мы наскоро перекусили и стали собираться на маскарад.
Таня решила остаться чтобы не видеть того ужаса что мы собирались сделать.
— Держи на всякий случай, — я отдал ей перцовый баллон для отпугивания медведей и свой револьвер.
— А как пользоваться баллончиком? — спросила Таня.
— Аэрозоль для свежести видела вот так же и пользуйся тут написано с расстояния пяти метров, да всё не выпускай за раз, окутала и хватит, мишка сам бросится наутёк, словно его пчёлы дерут.

Толя привёл нас к высоким елям и показал на висячий мох яснею.
— Снимайте и маскируйтесь, — сказал он и тут же начал лепить себе парик и бороду.
Виктор набрал мха, и тоже подражая Толе, накрутил себе на голову целый тюрбан с бородой а-ля старик Хоттабыч.
— Сценарий у меня такой, —  сказал Толя. — Серж начинает изображать вякание медведей, он служил на Дальнем Востоке и навидался этих бармалеев по его рассказам выше крыши ему и начинать пугалки. Хорошо бы сюда медвежью шкуру тогда всё было бы по чесноку. Вот они обосруться!
Виктор и Олег вызвались сбегать за шкурой, но я остановил их.
— Зачем бегать можно и так напугать, ненавязчиво. Пусть Олег мимо них пройдёт с ружьём и скажет, что зря они здесь расположились тут, недавно медведь-людоед туриста растерзал до смерти, сейчас охотники ищут его людоеда. А я сниму их побег на видеокамеру.
— А что дельная мысль давай Олег бери ружьё и пройдись здесь, — сказал Толя.
Ну, Олега для такой выходки уговаривать не надо было, и он сделал, так как его просили. Но Зинчук ему не поверил, сказал Натали, что это из разряда охотничьих баек. Что этот охотник типичный пьяньчуга коих здесь навалом вот как от него разит спиртным. А от Олега действительно разило после выпитого «Спирт-Шасси» он успел, перед выходом немного причастится.

В общем, моя задумка не прокатила, а Виктор уже завёлся и сказал, что тут сбегать раз плюнуть. Ну, в общем, они побежали за шкурами, а мы затаились и стали следить за парочкой любовников. Скоро на краю каньона русла реки показался Зинчук, он помог Натали спуститься вниз. Отдохнув, они, не спеша, приступили к обработке набранных ими грибов.
— Им бы слабительное подсыпать,  — сказал Толя. — Есть такой гриб опёнок кирпично-красный, мы с Глуховым во время вело путешествия по Башкирии, решили их попробовать.  Это нам местные башкиры такую свинью подбросили, сказали, что такие грибы у них в почёте, а от них как, оказалось, начинается убедительная диарея. Это пастухи нам отомстили за то, что с ними спиртом не поделились. Ну, ничего так просрались — целый день штаны снимали...
— А может и им подложить в котелок, пусть сначала сварят свои грибы, потом подложить ложных опят и пусть просираются, — сказал Саня.
— Женщину жалко, — сказал я.
— Ничего нормуль зато пусть не путается с женатыми мужиками, — сказал Толя и ушёл искать красно-кирпичные опята.

Нарезав очищенные грибы на мелкие ломтики, любовница Зинчука стала готовиться к обеду, разложив пластиковые контейнеры с едой у ручья, и накрыла их платком. Зинчук налил в котлы воды и засыпал порезанные грибы. Потом повесил оба котла на жердь, протянутую поперёк кострища, и стал собирать лежащие рядом с текущим ручьём свалившиеся сверху сучья.
— Пока не соли пусть сначала сварятся, — сказала Натали.
— А то я не знаю. Всю жизнь на кухне как раб на галерах, — пожаловался Зинчук.
— Ах ты бедненький заездила тебя твоя мымра.
— Ну, во-первых она не мымра, просто уже достала меня своей простотой. Всё на развод грозится подать, делить на двоих нажитое бизнесом не хочет. Я ей уж и так отдал один магазин, а ей всё мало.
— Ну, пока вода не закипела, пошли я тебя пожалею, — позвала Натали Зинчука в палатку.
Зинчук подбросил несколько сучьев под котлы и, снимая на ходу штаны, полез в палатку, откуда вскоре послушались ахи и вдохи от их совокупления.

Минут через двадцать пришёл Толя, набравший съедобных и поносных грибов, как он их так назвал.
— Ну что как себя чувствуют себя наши полюбовнички? — спросил он.
— Они уже давно грибы сварили, сейчас там у них картошка варится, — ответил я.
— А где они сами.
— Пошли на водопад купаться, — сказал Саня, разглядывая принесённые серые поносные грибы с длинными ножками.
— Это ещё вид опят и тоже поносных, красных я не нашёл.
— А они не подохнут? — спросил я.
— От этих нет просто будет хорошая диарея и всё, но спустя часа четыре так что ничего опасного не будет.

Толя быстро покрошил ложные опята и отправил Саню подбрасывать поносную отраву.
Полюбовники немного задержались, и Сане пришло  в голову спуститься и подбросить несколько сучьев под котёл, чтобы картошка побыстрее сварилась.
— Идиот! — прошипел ему сверху Толя. — Этот чёрт придёт и заметит, что сучья подброшены.

Минут через пятьдесят пришли запыхавшиеся Виктор и Олег. Они принесли две шкуры, чтобы нагнать на парочку ещё большего шороху. К этому времени пришли полюбовнички и, как и говорил Толя, Зинчук остановился в недоумении и посмотрел на кучу не прогоревших сучьев, потом на потухший костёр. Что-то, пробурчав себе под нос, посолил грибницу и попробовал на вкус.
— А ничего вкусно получилось, — радостно сказал он Натали. — Давай свою сметану и чашки.

Наблюдая, как туристы уписывают грибницу, Толя злорадно подмигнул мне, мол, всё нормалёк скоро начнётся! А между тем Виктор и Олег уже наряжались в медвежьи шкуры, благо у Олега уже был для этого опыт. Мне было предложено вякать, а Саня с Толей займутся скрипами ломающихся сучьев.   

Прошло минут пятнадцать вдруг, где-то выше каньона громко треснул сук и потом всё стихло. Выждав минут пять,  я начал вякать сквозь зубы нечто вроде.
- Вям… вям… вям…
Но более низко и с протягом.
Толя глядя на меня, качал головой – ну кто так пародирует медведя. И начал сам подражать медвежьему разговору. Получалось неплохо.
Зинчук с Натали вскочили на ноги и замерли, уставившись в сторону слышащихся звуков.
— Что это? — спросила Натали.
— Да медведь вроде, — ответил Зинчук, а сам взял в руку из костра палку с горящим концом.
Медвежье бдение продолжалось, а туристы стояли как вкопанные с открытыми ртами.
 
Вдруг они услышали звуки терзаемых сучьев.
— Коля надо уходить вниз в посёлок, — запричитала Натали.
— Только спокойно, он сюда не подойдёт у нас костёр.
— Коля надо уходить, он сюда идёт, это людоед, — стала всхлипывать женщина.
— Куда идти мы и так по твоей милости поднялись высоко, — ответил Зинчук и поборов в себе страх крикнул, так что я и Виктор едва не рассмеялись. 
Это был не крик, а что-то ему подобное, потому что Зинчук, взяв высокую ноту, сорвал голос и уже шипел.
— Ой, что у меня с голосом? — испуганно спросил он.
— Ты Коля голос сорвал, — сказала Натали.

Зинчук попробовал что-то сказать, но прошипел что-то невнятное.
— Всё уходим, — сказала Натали и потянула любовника вниз по реке.
— Вещи, — шипел Николай.
— Да чёрт с ними бежим отсюда пока нами не закусили, бери рубашку несчастье моё, — торопила Натали Зинчука, который шипел как гусак.
— А где моя рубашка.

Выключив на этом видеокамеру, я подхватил штатив и побежал вдоль края каньона, но так чтобы меня не видели с русла реки. По пути встретив Олега, я сказал, что туристы уже готовы смываться и спустился ещё на метров пятьдесят. Там я поставил в раскоряк штатив и отработанными движениями направил видеокамеру на поворот, откуда должны выбежать полюбовнички. Скоро прозвучал условный сигнал кедровкой, и я, включив видеокамеру выхватив картинку для съёмки.

Пока Зинчук шарился в палатке Натали увидела идущего краем каньона, бутафорского медведя и, перетрусив с воплями пустилась бежать вниз по руслу реки, насколько это было возможно. Зинчук так и не найдя свою рубашку увидел из палатки верх спины медведя и выскочив наружу увидел что Натали удирает вниз. Он осторожно крадучись стал пятиться, а потом и вовсе развернувшись, побежал прочь нагоняя свою полюбовницу.
 
Виктор, видя, как Зинчук скрывается за поворотом, подал условный сигнал, прокричал кедровкой. Как только Натали пронеслись мимо Олега, тот гнусавым голосом отозвался по-медвежьи, чем привёл в медвежью болезнь самого Зинчука бегущего позади.  Тот ещё до выстрела сука Олегом подумал, что неплохо бы сходить облегчится от переваренных ягод. И тут его прорвало, по штанам пролился водянистый кал и штаны стали мокрыми и неприятными.
— Фу Коля, что это такое? — спросила Натали, учуявшая неприятный запах, когда Зинчук нагнал её
— Да я тут немного не сдержался, — отшутился тот.
— Пронесло что ли.
— Ну да я ещё хотел раньше пойти, а тут вон оно что.
— Ну, Коля.
— А что Коля, — шипел Зинчук. — Тебе полковник, что говорил сидеть в лагере, нет, понесло на отдых в горы. Ну, вот и беги, а штаны я внизу постираю.
И они под несущиеся вслед непонятные звуки побежали дальше, врезаясь на ходу в лежащие деревья, запинаясь о камни, падая и расшибаясь в кровь.

Мы, преследуя сбежавших, проводили их до самой дороги в сторону Тыпыла и, проследив их побег в сторону лагеря патруля, вернулись обратно. Толя и Виктор уже копались в палатке, вытаскивали наружу наши трофеи.
— Ну, как они там? — спросил Саня, поинтересовавшись нашим преследованием.
— Николай обкакался, — залился смехом Олег.
— Я видел как он, не доходя до лагеря, снял штаны и стирал их в ручье, — сказал я.
— А ты его снял? — спросил Саня.
— Да как я видеокамеры оставил наверху и в погоню.
— Тебя так напугать так и ты бы обмарался, — сказал Толя.
— Мы подслушали, как он шипел, что зря ел ягоды, он оказывается, голос сорвал, — сказал Олег.
— Да мы знаем, видели, как этот певец взял высокую ноту, — сказал Виктор.
— Ну что тут у них интересного есть? — спросил Толя.
— Да ничего особенного, рюкзаки, спальники, одежда, фотик Натали так и не с собой унесла, япона мама, — сказал Виктор.

Потом я вспомнил, что мы забыли про Таню, и мы пошли на бивак где нашли её сидящей среди сучьев на кедре.

— Ну, прости, закрутились и забыли тебя предупредить, — сказал я.
— А чего ты извиняешься, — сказал Олег. — Сказано же было что идём пугать этого козла. Чего непонятного.
— Да хоть бы предупредили что начинаете, знаете, как я испугалась, как в прошлый раз нас медведь караулил на Пасеке.
— Да тут уж мы виноваты все, я бы тоже навалил, — сказал Толя и, засмеявшись, посмотрел на Таню.
— А я не навалила, — погрозила ему кулаком Таня. — Ну, хоть расскажите, как там всё было.
— В общем, мы уговорились так, — стал рассказывать я. — Как только полюбовнички поедят грибницы, я подаю сигнал, и Саня с Толей начинают терзать деревья с сухими сучьями. Потом я начинаю вякать нагоняя жути на туристов у ручья. Дальше появляется Виктор в медвежьей шкуре на краю каньона, и далее ждём, когда Зинчуки побегут по реке. После моя роль я начинаю свирепо рычать. После того как полюбовнички пробегают мимо Олега, он начинает спускаться с края берега причём спиной к убегающим чтобы Зинчук не увидел подвох и ревёт вдогонку.
После того как всё было решено мы разошлись по своим местам и стали ждать время X.

Толя спросил меня, что будем делать с барахлом. Олег вмешался и предложил всё сжечь.
— Палатка хорошая, — сказала Таня.
— Да дешёвка китайская, завтра крыша протечёт, — сказал Саня, осматривая палатку Зинчука.

Мы забрали палатку с вещами и проследили, чтобы за нами никто не шёл ну это так типа конспирация. Потом впряглись в свои рюкзаки, и пошли наверх.
— Завтра придут солдаты, а вещички-то тютю, — приговаривал, радуясь, Олег.
— Ну, зато кино сняли зашибательское, — сказал Таня.
— Да ребята, наверное, пересрались, от рёва людоеда, — сказал Толя.
— А вот это точно с Николая дерьмо так и полилось, — смеялся Олег.
— Ну, это видео будет бомба! — сказал Толя.