Рассказ-9-Ночные стрельбы-в ч 22269 Январь 1972

   В танковом полку три батальона и всего девять рот. Исходя из этого числа было и составлено рассписание всех поочерёдных занятий. По-ротно, на каждый девятый день проводились стрельбы на полигоне, вождения на танкодроме, и так же, на девятые дни роты заступали в наряды по кухне и несли караульную службу.

  Вот и подошла очередь Третьей--Гвардейской танковой роте провести ночные стрельбы.
 На полигоне три параллельных дорожки от "Исходной" до "Линии прекращения огня", длинной в один километр. Далее на склоне сопки установлены три мишени -- "танки" на расстоянии тысяча шестьсот метров от исходной. Чуть ближе, в шестистах метрах поднимаются маленькие мишени "пулемётных точек" для стрельбы по ним из спареного с пушкой пулемёта. И в заключении "заезда", справа на лево со скоростью тридцать километров в час едут на вагонетках три фанерные мишени --"автомобили". И наводчикам всех трёх танков необходимо поразить каждому свою мишень из пулемёта.
  Сзади от исходных позиций стоит узкое, как башня кирпичное здание с большим окном на втором этаже, именуемое --"Вышка".
 С Вышки и велось по радио руководство над тремя танками в заездах при стрельбах и управление всеми мишенями.

  На этих ночных стрельбах по плану были задуманы "смешанные" экипажи.
То-есть, командир роты Артёмов стоял перед строем роты и указывая пальцем, назначал: -- "Наводчик!--командиру, Водитель!--наводчику, Заряжающий,-- Митяю,-- Командир!--заряжающему. Все они были из разных экипажей третьей роты.
  За наводчика ехал командир танка молдованин Катруце. За водителя--наводчик Кудряшов, а за командира молодой заряжающий белорус Бабашинский, а Митяй с ними--заряжающим.
 Он получил боекомплект--три зенитных снаряда -- (калибр=23мм) для вкладного ствола пушки и сорок пять трассирующих патронов для пулемёта в короткой ленте.

  Прозвучала команда "К бою", и все три экипажа заняли свои непривычные места в машинах. Кудряш завёл двигатель, а Митяй закрыл люк заряжающего и сложив боеприпасы на "погон башни", рычагом открыл затвор пушки, и вставив небольшой зенитный снаряд, подтолкнул его в ствол деревянным "досыльником"(пальцы может отрубить, руками нельзя). Затвор резко закрылся. Нажав на кнопку "блокировки", подошёл к пулемёту. -- Я ж его в руках никогда не держал, -- но как-то всё же  открыл верхнюю крышку, -- По-моему, справа на лево подаётся? -- и вставил ленту, как задумал. Передёрнув затвор пулемёта, убедился, что всё сделал правильно. -- Оружие заряжено! -- доложил он экипажу.
  В наушниках шлемофонов все услышали доклад: -- Я первый! К стрельбе готов! --
 Докладывай?!-- подсказал Бабошинскому  Митяй.
-- Я утОрый! К стрельбе готов! -- доложил Бабашинский.
Прослушали и доклад третьего экипажа. А затем, в эфире знакомый голос командира первого взвода лейтенанта Головача.
-- Перьвий,...вторёй,...третьий! Я Вишка! Вперьёд!
 Все три танка тронулись с места и параллельно пошли по своим дорожкам вперёд, к мишеням.
  Катруце в темноте долго искал в прицеле свою мишень. Поворачивал башню так, что Митяю пришлось присесть на откидное сидение и поставить ноги на подставку, что бы не переломать их при разворотах башни.
 Наконец, Катруце нашёл цель и выстрелил.
Митяй сразу зарядил второй снаряд,...потом и третий.
Застрочил пулемёт и одной очередью отстрелял все сорок пять патронов...

  Подъехали к линии прекращения огня, и повернув на право остановились все три танка, ожидая команды с вышки на возвращение к исходной.
 Прошла минута, две, три и тишина...
Митяй обратился к Бабашинскому, -- Посмотри, может это у тебя что-нибудь?!
-- Да! Это у меня, эта штука из рации выдернулась! -- и он соединил разъёмы на проводах. И сразу все услышали голос ротного:
-- Второй! Почему не отвечаешь?! Мать твою!
-- Товарищ старший лейтенант! У меня "мама" из "папы" выдернулась!
-- Бабашинский! Тебя мама пальцем сделала?! Катруце! Молдованин "хренов"! Приедешь, убью!!! Всю роту на снег положил!!! -- и опять голос Головача:
-- Перьвий, вторёй, третьий! Я Вишка! На исходную позицию, марш!
  Три танка синхронно развернулись и помчались назад к вышке.
 Башни танков всегда "смотрели" стволами к мишеням, и только теперь Митяй понял, что их пушка направлена на Вышку. И в груди его всё похолодело, -- Катруце! Ты же не по мишеням стрелял!?
-- Я по мишени стрелял! Я её хорошо видел! -- ответил горе-наводчик.
-- Ты увидел свет в окне вышки сзади и изшмалял весь боекомплект по своим! И молись Богу, что бы там никто не пострадал!? -- сказал Митяй...

  Подъехали на исходную и экипажи построились по четверо сзади своих машин. К среднему танку бежал и матерился ротный с командирами взводов: -- Катруце! Молдованин хренов! Посмотри, что ты наделал!!! -- и он указал рукой на здание вышки, -- Скажи спасибо, что ты никого не убил! А-то бы я тебя здесь своими руками придушил!!! -- в порыве эмоций там было очень много ярких выражений, но вы поймёте всё и без них.
 Большое окно вышки было полностью разбито пулями и даже деревянные рамы покрошены в щепки, а в кирпичной стене зияли три дыры от зенитных снарядов.
 Потом, когда все успокоились, ребята рассказали, как они залегли в снег под вышкой и офицеры быстрее пуль скатывались со второго этажа вышки и зарывались в снег...

... Больше Катруце не доверили пострелять из танка. "Опасно для жизни!!!"...

... Спустя девять дней состоялись очередные ночные стрельбы третьей роты в присутствии командира дивизии полковника Рябова.
 На этот раз, каждый в танках был на своих местах. И Митяй с места водителя хорошо видел, как его наводчик Кудряшов метко попадал ни только в свои мишени, но и помогал своим товарищам поражать их мишени! Заезд прошёл красиво и слаженно. Ведь трассирующие пули были хорошо видны в темноте! А, когда танки вернулись на исходную, -- то ком-див сам подошёл к экипажу: -- Кто наводчик?!
-- Рядовой Кудряшов!
-- Молодец - ефрейтор! Сынок! - и прослезился. Полковник Рябов был боевым фронтовиком--танкистом и доехал с боями на своей "Тридцатичетвёрке" до Берлина в 1945 году.
-- Ротный! Построй своих орлов!?
-- Третья рота! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!
-- Отставить, ротный! -- и комдив обратился к танкистам, -- Сынки!  Вы порадовали меня-старика своими стрельбами! Объявляю Вам Благодарность!
Весь строй: -- "Служим Советскому Союзу!"
-- Ефрейтору Кудряшову объявляю отпуск на Родину, в десять суток без дороги!
-- Служу Советскому Союзу! -- радостно ответил Кудряш. И все  были рады за него!
 Потом Кудряшов съездил в родную Уфу и привёз из Башкирии гостинец сослуживцам--большой бидон вкусного мёда к чаю в столовой и разделил на всех поровну...