Рассказ-13-Ночные стрельбы-в ч 22269 Январь 1972

   В танковом полку три батальона и всего девять рот. Исходя из этого числа было и составлено рассписание всех поочерёдных занятий. По-ротно, на каждый девятый день проводились стрельбы на полигоне, вождения на танкодроме, и так же, на девятые дни роты заступали в наряды по кухне и несли караульную службу.

  Вот и подошла очередь Третьей--Гвардейской танковой роте провести ночные стрельбы.
 На полигоне три параллельных дорожки от "Исходной" до "Линии прекращения огня", длинной в один километр. Далее на склоне сопки установлены три мишени - "танки" на расстоянии тысяча шестьсот метров от исходной. Чуть ближе, в шестистах метрах поднимаются маленькие мишени "пулемётных точек" для стрельбы по ним из спареного с пушкой пулемёта. И в заключении "заезда", справа на лево со скоростью тридцать километров в час едут на вагонетках три фанерные мишени --"автомобили". И наводчикам всех трёх танков необходимо поразить каждому свою мишень из пулемёта.
  Сзади от исходных позиций стоит узкое, как башня кирпичное здание с большим окном на втором этаже, именуемое --"Вышка".
 С Вышки и велось по радио руководство над тремя танками в заездах при стрельбах и управление всеми мишенями.

  На этих ночных стрельбах по плану были задуманы "смешанные" экипажи.
То-есть, командир роты Артёмов стоял перед строем роты и указывая пальцем, назначал: -
 - "Наводчик!- командиру, Водитель!- наводчику, Заряжающий,- Митяю,- Командир!--заряжающему. Все они были из разных экипажей третьей роты.
  За наводчика ехал командир танка молдованин Катруце. За водителя--наводчик Кудряшов, а за командира молодой заряжающий беларус Бабашинский, а Митяй с ними--заряжающим.
 Он получил боекомплект--три зенитных снаряда - (калибр=23мм) для вкладного ствола пушки и сорок пять трассирующих патронов для пулемёта в короткой ленте.

  Прозвучала команда "К бою", и все три экипажа заняли свои непривычные места в машинах. Кудряш завёл двигатель, а Митяй закрыл люк заряжающего и сложив боеприпасы на "погон башни", рычагом открыл затвор пушки, и вставив небольшой зенитный снаряд, подтолкнул его в ствол деревянным "досыльником"(пальцы может отрубить, руками нельзя). Затвор резко закрылся. Нажав на кнопку "блокировки", подошёл к пулемёту.
 - Я ж его в руках никогда не держал, - но как-то, всё же  открыл верхнюю крышку,
 - По-моему, справа на лево подаётся? --и вставил ленту, как задумал. Передёрнув затвор пулемёта, убедился, что всё сделал правильно.
 - Оружие заряжено! - доложил он экипажу.
  В наушниках шлемофонов все услышали доклад:
 - Я первый! К стрельбе готов! --
 Докладывай?! - подсказал Бабашинскому  Митяй.
 - Я утОрый! К стрельбе готов! - доложил Бабашинский.
Прослушали и доклад третьего экипажа. А затем, в эфире знакомый голос командира первого взвода лейтенанта Головача:
 - Перьвий,..вторёй,..третьий! Я Вишка! Вперьёд!
 Все три танка тронулись с места и параллельно пошли по своим дорожкам вперёд, к мишеням.
  Катруце в темноте долго искал в прицеле свою мишень. Поворачивал башню так, что Митяю пришлось присесть на откидное сидение и поставить ноги на подставку, что бы не переломать их при разворотах башни.
 Наконец, Катруце нашёл цель и выстрелил.
Митяй сразу зарядил второй снаряд,...потом и третий.
 Застрочил пулемёт и одной очередью отстрелял все сорок пять патронов...

  Подъехали к линии прекращения огня, и повернув на право, остановились все три танка, ожидая команды с вышки на возвращение к исходной.
 Прошла минута, две, три и тишина...
 Митяй обратился к Бабашинскому,
 - Посмотри, может это у тебя что-нибудь?!
 - Да! Это у меня, эта штука из рации выдернулась! - и он соединил разъёмы на проводах. И сразу все услышали голос ротного:
 - Второй! Почему не отвечаешь?! Мать твою!
 - Товарищ старший лейтенант! У меня "мама" из "папы" выдернулась!
 - Бабашинский! Тебя мама пальцем сделала?! Катруце! Молдованин "хренов"! Приедешь, убью!!! Всю роту на снег положил!!! - и опять голос Головача:
 - Перьвий, вторёй, третьий! Я Вишка! На исходную позицию, марш!
  Три танка синхронно развернулись и помчались назад к вышке.
 Башни танков всегда "смотрели" стволами к мишеням, и только теперь Митяй понял, что их пушка направлена на Вышку. И в груди его всё похолодело.
 - Катруце! Ты же не по мишеням стрелял!?
 - Я по мишени стрелял! Я её хорошо видел! - ответил горе-наводчик.
 - Ты увидел свет в окне вышки сзади и изшмалял весь боекомплект по своим! И молись теперь Богу, что бы там никто не пострадал!? - объяснил ему Митяй...

  Подъехали на исходную и экипажи построились по четверо сзади своих машин.
 К среднему танку бежал и матерился ротный с командирами взводов:
 - Катруце! Молдованин хренов! Посмотри, что ты наделал!!! - и он указал рукой на здание вышки, - Скажи спасибо, что ты никого не убил! А-то бы я тебя здесь своими руками придушил!!! - в порыве эмоций там было очень много ярких выражений, но вы поймёте всё и без них.
 Большое окно вышки было полностью разбито пулями и даже деревянные рамы покрошены в щепки, а в кирпичной стене зияли три дыры от зенитных снарядов.
 Потом, когда все успокоились, ребята рассказали, как они залегли в снег под вышкой и офицеры быстрее пуль скатывались со второго этажа вышки и тоже зарывались в снег...

... Больше Катруце не доверили пострелять из танка. "Опасно для жизни!!!"...

... Спустя девять дней состоялись очередные ночные стрельбы третьей роты в присутствии командира дивизии полковника Рябова.
 На этот раз, каждый в танках был на своих местах. И Митяй с места водителя хорошо видел, как его наводчик Кудряшов метко попадал ни только в свои мишени, но и помогал своим товарищам поражать их мишени! Заезд прошёл красиво и слаженно. Ведь трассирующие пули были хорошо видны в темноте! А, когда танки вернулись на исходную, командир дивизии сам подошёл к экипажу:
 - Кто наводчик?!
 - Рядовой Кудряшов!
 - Молодец - ефрейтор! Сынок! - и прослезился. Полковник Рябов был боевым фронтовиком-танкистом и доехал с боями на своей "Тридцатичетвёрке" до Берлина в 1945 году.
 - Ротный! Построй своих орлов!?
 - Третья рота! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!
 - Отставить, ротный! - и комдив обратился к танкистам,
 - Сынки!  Вы порадовали меня-старика своими стрельбами! Объявляю Вам Благодарность!
Весь строй: - "Служим Советскому Союзу!"
 - Ефрейтору Кудряшову объявляю отпуск на Родину, в десять суток без дороги!
 - Служу Советскому Союзу! - радостно ответил Кудряш. И все  были тоже рады за него!
 Позднее, Кудряшов съездил в родную Уфу и привёз из Башкирии гостинец сослуживцам--большой бидон вкусного мёда к чаю в столовой и разделил на всех поровну.
   Потом были ещё такие ночные стрельбы со "смешанными" экипажами.
На одних из них Митяй был на своём месте водителем, а за наводчика его командир танка Третьяков Саша.
  Всё шло, как всегда. Экипажи услышали по рации команду "вперёд" и три танка поехали в сторону мишеней. Митяй придерживал оптимальные обороты двигателя по тахометру в 1600 оборотов и в триплексы видел ствол своей пушки. Третьяк искал в прицеле свою мишень, но почему-то опустил ствол вниз и выстрелил в мёрзлую землю, прямо перед танком. Когда проехали двадцать метров и Митяй увидел из земли пламя от этого трассирующего зенитного снаряда.
Затем, Третьков повернул башню влево и водителю уже не было видно, куда он исстрелял ещё два снаряда и все сорок пять патронов.
Это после стрельб ребята из оцепления полигона рассказали, как Третьяк расстреливал их костёр и им пришлось разбегаться в разные стороны. Хорошо,что никого не зацепило.
 Всякое бывало в армии.
   До конца службы и Митяю довелось три раза пострелять за наводчика из танка.
Особо запомнились ночные стрельбы штатными снарядами. После этих стрельб на стене казармы появилась очередная газета--"Боевой листок" со статьёй о том, что "все три снаряда Митяя улетели в сторону цели"! Хорошо, что "туда" улетели, а не "обратно", как у Катруце!