Рассказ 20 Кто виноват? в. ч. 22269

Февраль 1973 года.
...Невзирая на сильные морозы, семь учебных машин приготовили для плановых штатных стрельб. "Штатные" стрельбы, это когда стреляют настоящими снарядами калибром сто милиметров. Завитинский полигон, где можно пострелять такими снарядами находился в сотне километров от их части. И через каждые три месяца нашим механикам-водителям учебных машин приходилось на своих танках пробиваться по бездорожью к этому полигону.
  Весной, летом и осенью вязли в болотах, а зимой их донимали морозы. По автодорогам ехать нельзя, значит передвигались по "пересечённой местности", ориентируясь по карте и компасу.

  Выехали из парка на рассвете семь танков и один ГАЗ-66 с будкой.
Митяй уже ни в первый раз ездил на своём танке, и даже немного запомнил эту нелёгкую "дорогу" к полигону.
  Сопровождать колонну поручили его командиру роты, старшему лейтенанту Коротэнко.
И во всех танках ехали по четыре водителя, на случай смены или тех-помощи. Всякое может случиться в пути...

...Митяй с тремя "запасными"водителями ехал в середине колонны. Ему нравилось, когда он ни первый, ни последний. Куда все,--туда и он повернёт.
Но, на тридцатом километре головной танк с командиром провалился неглубоко на льду через речку. И все попытки вытянуть его тремя танками не увенчались успехом. Мешали крутые берегА, и на этих подъёмах танки буксовали на скользкой мёрзлой глине даже без буксира на тросах.
Митяй тоже принимал участие и пытался помочь товарищам. Но, когда у него сзади отцепили трос от застрявшего танка, он с большим трудом заехал на вершину берега.
  Ротный решил не тратить время, и вызвав по рации сапёров с тягачём, перебрался на башню к Митяю и прихватил с собой ещё писаря Зильбермана.
Митяю пришлось теперь ехать впереди колонны из шести танков. Где-то сзади по их следам ехал и Газик 66й...

... Связь с ротным была по радио в наушниках шлемофонов. Митяй зная дорогу поддавал газа, а командир его придерживал, мол сзади отстают, и приходилось сбавлять обороты.
 Проехав десять километров, Митяй увидел знакомую автодорогу, которая вела почти до самого полигона. Молча, он въехал на грунтовое шоссе и включив пятую передачу, спросил у ротного: -- Как там они сзади?
-- Нормально! Так и иди! Земля мёрзлая, не навредим!
Митяй прибавил скорость. За пол часа езды был только один встречный "Молоковоз", которого танкисты вежливо пропустили, прижавшись вправо к обочине.
  Наконец, Митяй увидел впереди деревянный мост, который всегда объезжал справа и по мелководью в брод через реку. Он замедлил ход и уже хотел свернуть с шоссе вправо, но услышал в наушниках:
-- Ты куда?! Давай на лево!
-- Товарищ старший лейтенат, там глубокий омут шириной в сто метров!
-- Давай на лево! -- уже приказывал Коротэнко.
-- Вы хотите утопить ещё одну машину???
-- А! Ты ещё будешь прирекаться?! Шакиев! Заменить Митяя! Он устал!
На люке у Митяя был одет кожаный колпак и открывался он только снаружи. Потому он откинув спинку сидения полез в боевое отделение танка. Встретился с виноватым взглядом казаха Шакиева, и подмигнул ему для поддержки духа. Сам пролез под пушкой на место заряжающего, и отодвинув писаря, стал смотреть в единственный здесь триплекс.
Шакиев осторожно съехал с шоссе влево и на первой передаче коснулся гусеницами ненадёжного льда омута. Лёд выдержал, тогда он переключил на вторую, потом третью передачу и разогнал машину.
 Но, когда до берега оставалось всего пятнадцать метров, танк резко провалился и на голову Митяя обрушился ледяной водопад из люка. В считанные секунды все шестеро оказались под водой. Митяй помог Зильберману выбраться в люк первым, и хотел уже следовать за ним, но вспомнил про колпак на люке у Шакиева, -- Он же там утонет!!!
  Митяй вернулся и под водой добрался до водителя.
Освещение было включено и он увидел Шакиева, который под водой боролся за свою жизнь, пытаясь снять колпак над своей головой.
 Митяй откинул ему спинку сидения и за шиворот подтащил Шакиева к командирскому люку, а сам вылез через люк заряжающего.
  Они теперь стояли на башне танка по колено в холодной воде и наблюдали, как барахтались в полынье ротный с писарем и ещё двое водителей.
-- Глубина здесь два с половиной метра. Видишь, мы стоим с тобой на башне и нам по колено.
-- Глубоко, однако, -- ответил Шакиев.
-- Ты хоть двигатель-то заглушил?
-- Моторчик я сразу глушить и скорость нейтральный поставил!
Митяй увидел, что к ним на помощь бегут танкисты из остальных машин.
-- Сейчас придётся опять искупаться, что бы доплыть до края полыньи!
Уровень воды был ниже кромки льда, и поэтому никто из четверых не могли сами выбраться из воды. Но тут подбежали ребята и вытянули всех на лёд.
-- Поплыли Шакиев! -- и они снова опустились в ледяную воду, что бы проплыть несколько метров до спасателей. Ребята сразу вытащили и их на лёд.
-- Сколько сейчас градусов? -- спросил Митяй.
-- Примерно, сорок! Но вам мокрым все -- восемьдесят!!! -- пошутили танкисты.
Под мост подъехала "Техпомощь" с будкой.
-- Все, кто искупался, в машину! -- скомандовал ротный.
  В будке машины топилась печка и было жарко.
Митяй со скрежетом замёзшего комбинезона залез в это тепло.
-- Раздевайтесь! Всем сушить бельё! -- руководил Коротэнко.
Все разделись до исподних рубах и развесили мокрую одежду и валенки вокруг жаркой печки. А ротный достал из своего чемоданчика термос и налил всем по стопке спирта: -- Это, что бы мы не простудились! -- сказал он...

... У горячей печьки комбинезоны с валенками быстро просохли и все оделись. Ротный оставил Митяю в помощники двух механиков-водителей  и одного заряжающего Бабашинскоко. Снабдил их сухими пайками, лопатами и ломами, что бы они выкопали на берегу траншею для упора тягача и очищали лёд в полынье. Весь танк затонул глубоко и из воды торчал лишь ствол пушки. Дав указания, ротный с пятью танками уехали на полигон.
-- Хорошо, что машину с тёплой будкой нам оставили! -- сказал Митяй...

... Через три дня приехали сапёры на тягаче. И Митяй опасался, что ему опять придётся нырять в ледяную воду, что бы зацепить трос. Но у сапёров был водолаз в гидрокостюме, который всё сделал сам.
Тягач упёрли специальным "отвалом" в подготовленную траншею и мощной лебёдкой с длинным тросом потянули танк из воды.
И вот, когда показалась уже башня и до берега оставалось совсем немного, трос лопнул и танк снова скатился под уклон в глубину.
 Митяй подошёл к офицеру: -- Что же теперь делать?!
-- Пока доедем назад до части семьдесят километров! Пока перемотаем новый трос! Тогда и вернёмся сюда, -- ответил старший сапёр. И они уехали...

... Все четверо стояли у полыньи, когда на мосту показалась полковая "летучка--техпомощь" ЗИЛ-157. Из машины вышел старшина Волков:
-- Так вот вы где, утопленники?! А я вам денюжки привёз за январь!
-- Вот спасибо, хорошо! -- обрадовались ребята, -- А--то у нас всё курево утонуло! Старшина выдал деньги по ведомости и поехал дальше на полигон.
-- На горизонте деревня Ивановка. Магазин рядом с дорогой. Кто пойдёт со мной? -- предложил Митяй, -- Купим хлеба, сигарет и ещё чего-нибудь!
Двое механиков согласились пойти, но Бабашинский на отрез отказался,
-- Нет! Я боюсь! Вдруг опять, что не так?! Купите мне сигарет?
-- Ладно, купим. А ты тут стереги прорубь, что бы её не украли!
  Через пятнадцать минут танкисты вошли в деревенский магазин. Поздоровались с местными мужиками, которые сидели на бочках и распивали разливное вино. И начали решать, что им надо купить.
-- Хлеб и сигареты! Можно палку Докторской колбасы! Нас четверо. Тогда и четыре бутылки Вишнёвого вина?! -- но тут все услышали сзади голос местных:
-- А, это ваш танк провалился в реке?
-- Да, к сожалению, наш.
-- Главное, что вы сами живы! А, это железо, чёрт с ним! Танкисты, мы хотим угостить вас. Подходите.
Мужики налили из бидона каждому по большой эмалированной кружке крепкого "Солнцедара". Танкисты выпили, поблагодарили и пошли обратно к реке.
Всем троим было по девятнадцать лет, и без привычки их развезло от вина.
Они шли чумазые обнявшись, с колбасой и буханками хлеба под мышками, и счастливые горланили песню про трёх танкистов.
Но, вдруг, увидели рядом со своей полыньёй вертолёт МИ-1.
-- Это комдив! -- сказал Митяй.
Командир дивизии полковник Рябов увидев танкистов в таком "затрапезном" виде, что-то долго кричал, но Митяй понял лишь одно:
-- Всем четверым по пятнадцать суток ареста!!! По прибытию в часть!!! -- комдив пошёл к вертолёту и ротный засеменив за ним, обернулся и показал всем кулак.
Вертолёт с шумом улетел, а наши "герои" так и остались стоять в строю.
Тишину прервал Бабашинский:
-- А мне-то за что пятнадцать суток?! Я же не ходил с вами?!
-- А вот если бы ты пошёл с нами, -- тогда бы и знал, за что! А теперь даже не будешь знать, за что, -- попытался объяснить ему Митяй, -- Пошли в машину есть колбасу!? И сигарет мы тебе тоже купили...
Поели свежего хлеба с колбасой, а вино пить не стали. Разделили каждому по бутылке и спрятали в глубоких карманах комбинезонов...

... Ещё через два дня приехали сапёры и одновременно вернулись после стрельб пять учебных танков.
Митяю пришлось торопиться, и ползая под своим вытащенным из воды танком, откручивать лючки и сливать воду, пока она не замёрзла во всех агрегатах трансмиссии.
Танкисты тоже торопились домой, и зацепив тросами двумя танками, были уже готовы буксировать 199й.
  Митяй остался один на своей машине, когда танки потянули его на буксире. Он снял колпак со своего люка и увидел, что танк внутри полностью заполнен льдом.
 Танки тащили его на тросах без остановок, а он достал из ящика монтировтку и начал выдалбливать ей, и очищать ото льда своё место водителя.
 Смеркалось, -- Главное, это что бы мне не свалиться под гусеницы своего же танка! А-то и не заметят в темноте и уедут, -- рассуждал Митяй и долбил, долбил, долбил...
  С трудом, он полностью освободил ото льда своё сидение водителя и рычаги управления, и начал помогать буксирующим на поворотах. Скорость заметно увеличилась...
 
... И наконец, с большим трудом доехали до родного парка.
Всем составом роты установили разборный каркас из трубок и накрыли брезентами с учебных машин. Танк теперь стоял закрытый в палатке, которая обогревалась двумя печками, типа "Солярис".
Перед уходом, ротный подошёл к Митяю и его командиру Юрченко:
-- Будете здесь дежурить, пока в танке весь лёд не растает!
-- Такими темпами он и до восьмого марта не растает, -- заметил Митяй.
-- Будете и до первого мая дежурить если надо! -- и все ушли...
 Обе печки гудели, как большие паяльные лампы, выбрасывая пламя вверх через длинные стальные трубы.
Митяй заглянул под танк. Из-под днища медленно капала вода,
-- Да так лёд и до июня не растает! В этой палатке не выше плюс семи градусов!!! -- потом вспомнил про бутылку вишнёвки. Налил в крышку от бидона вина и протянул Мише:
-- Выпей, хоть согреемся!
-- О, нет! Я боюсь!
-- Ну и зря! -- и выпил сам. И правильно сделал! Через пять минут ему пришла идея! -- Туши Миша эти керогазки! Снимаем брезенты! Берём вот эти старые доски и кладём под танк! Обливаем их соляркой и поджигаем!
 Миша безропотно помогал Митяю делать всё, что он велел.
  Под днищем танка горел костёр по всей его длинне, а талая вода теперь лилась из него ручьём.
Через пол часа Митяй открыл на башне люк командира и радостно закричал: -- Всё! Хорош! Тут уже даже сухо! Туши снегом костёр, а я полез снимать аккумуляторы!

  Они унесли четыре тяжолых батареи в "Аккумуляторную" и Митяй приказал дежурному, что бы к утру они были заряжены, как новые. А затем пришли в расположение батальона и доложили удивлённому ротному, что его приказ уже выполнен. Успели ребята к общему "отбою" батальона и ночь поспали.

  Утром ротный приказал Митяю, старшине и своему заместителю по тех-части роты лейтенанту, что бы "кровь из носа", но запустить двигатель на 199й машине.
 И вот они уже с утра в парке. Старшина и зампотех сами практически в технике не разбирались, и потому, с надеждой смотрели на Митяя. А он, в свою очередь, не обременял их работой и делал всё сам.
Дважды подогрев систему до девяносто градусов, он попробовал провернуть дизель стартером. Но все двенадцать цилиндров мотора были заполнены водой, а вода не сжимается, как воздух и не даёт поршням хода.
  Тогда Митяй попросил водителя 186го танка подъехать поближе и "прикурить" через кабель от его работающего на больших оборотах генератора.
Он посмотрел на вольтметр, который показывал теперь не 24, а 28 вольт. Закачал МЗН давление масла, и одновременно открыв клапан "воздухозапуска", нажал кнопку стартера.
Мотор провернулся раз, другой, третий...И завёлся!
Сначала он затарахтел с перебоями, но потом "прочихался" и заработал ровно и стабильно. И Митяй видел, как впереди танка от радости плясали в присядку его старшина и зампотех!
Митяй вылез из люка и подошёл к ним:
-- Сейчас осмотрим всё и проедем несколько километров, что бы разогреть смазку во всех узлах. Холодную же не сольёшь!
  После техосмотра Митяй попросил водителя 186го танка приехать к ним в поле если они не вернутся через двадцать минут.
Кстати, его помощь очень пригодилась. На фото, сделанное с башни 186го хорошо видно, как Митяй был расстроен, что его 199й заглох. Потому, что вся топливная система была забита льдом и снегом.
Но, это дело поправимое. И через неделю 199й танк Митяя, как и прежде учавствовал на всех занятиях по вождению и стрельбах полка!

  А ещё через неделю Митяя вызвал в каптёрку командир роты Коротэнко.
-- Митяй, тебе сколько служить осталось?
-- Три с половиной месяца.
-- Ну вот, а мне ещё служить, как "медному котелку". Понимаешь, из-за этих двух утопленных танков у меня "горят" капитанские звёздочки....Вот если бы ты взял вину на себя, тогда бы всё уладилось?
-- А, какое наказание мне будет, -- спросил Митяй.
-- Строгий выговор, и не более! Что с солдата взять?
-- Ну ладно, я согласен. Только, пожалуйста, без всяких публичных объявлений перед строем? Ведь в батальоне все знают, кто виновен.
-- Хорошо! Договорились! Всё будет только на бумаге!
-- Разрешите идти?
-- Идите!...