Шантаж

В моей тюремной жизни стараюсь до минимума свести общение с другими людьми. С зэками, охранниками, медиками, учителями. Это помогает мне сконцентрироваться на наблюдении за окружающими, обдумыванием будущих текстов и, разумеется, сохранением психического здоровья. Даже если у меня в камере появляется компаньон, ему скоро надоедает моё молчание и односложные ответы на его вопросы. И он старается найти другое место.
Среди сотни зэков модуля поддерживаю отношения с десятком человек. Остальных не знаю даже и по имени. С интересом смотрю, как другие зэки – в основном местные – лебезят перед каким-нибудь «доном», рассказывая тому историю своей жизни, начиная с рождения. Им так нужно делать. Такой контакт может втихушку подарить кусочек гашиша, отобранного у другого попавшегося зэка, закрыть глаза на проступок или, даже, помочь в повседневной тюремной жизни.
С некоторыми охранниками завязываются отношения и у меня. Им нравится моя осведомлённость, мои интересные комментарии на темы жизни в стране и, вообще, недурость, свойственная регулярным посетителям испанских тюрем. Подумав, решаю использовать эти контакты для моего же удовольствия. Подхожу к Хосэ-Антонио, который заканчивает годовой цикл пребывания в нашем блоке и скоро уйдёт в другое место. Спрашиваю его.
- Неужели тебе хочется остаться комичным персонажем в моих рассказах о тюрьме?
- Нет, не хочу, - откровенно признаётся он.
- Тогда подари мне что-нибудь. Ну, например, тетрадь и ручку, а то у меня с этим большие проблемы. А я напишу, что среди всего этого сброда нашёлся человек с доброй душой.
Хосэ-Антонио уже читал некоторые мои рассказы о тюрьме, написанные по-испански, и знает мою манеру писать. Ему даже понравилось.
- Эх, - огорчается он, - Что ж ты раньше не сказал? Я же переезжаю работать в другую тюрьму и уже поотправлял все вещи. Но ладно, завтра у меня последнее дежурство и я оставлю тебе пачку листов бумаги и авторучки.
На следующий день, он и в самом деле отдаёт мне две сотни листов белой бумаги и пять ручек синего цвета, и спрашивает меня, где он сможет найти в будущем информацию о моих публикациях в интернете. Рисую ему ссылки и мы расстаёмся со взаимными добрыми пожеланиями.
Мне же понравилась моя импровизация и я ищу новую жертву. Тем более, что я знаю о моей растущей популярности в отдельной испанской тюрьме. Однажды, когда у охранников начинаются отпуска, они замещают друг друга и в блок приходят новые охранники. Так, в тот день, я остался заведовать модульной библиотекой, потому что мой товарищ ушёл в школу. Прошу такого нового охранника открыть дверь библиотеки. В тюрьме все двери закрыты на замок, если помещение не используется и на ночь тоже.
- А вы кто? – интересуется охранник.
- Второй ответственный за библиотеку.
- Как вас зовут? – подстраховывается он, не зная никого в блоке.
- Владимир.
- Ёпт! – восклицает испанец, - Так это вы – писатель!
Да! Моя деятельность знакома уже и тем, кто меня ни разу не видел.
Следующим для вымогательства выбираю охранника по имени Луис. Детина под два метра, не стесняющийся давать оплеухи наркоманам, и регулярно заявляющий, что найдёт у меня слабое место, потому что у всех людей оно есть. В самый первый раз я ухмыльнулся и посоветовал ему заглянуть в моё досье. С тех пор он регулярно пробовал на мне свои трюки подавления, действующие на других зэков.
- Смотри мне в глаза, - говорил он на плохом английском.
Мой инглиш намного лучше и, в двух-трёх выражениях и скороговоркой, я объясняю ему неправильность построения фраз и проблемы произношения. Заодно, объясняю ему банальность постоянных повторений. Луис плохо понимает английский и сразу переходит на родной испанский.
 - Ты ведь понимаешь, что находишься под моей властью?
- Да, - соглашаюсь, - Но только до тех пор, пока здесь, - показываю на лоб, - Кабеля находятся в параллельном состоянии. Как только они замкнут, всё может измениться и тебе не понравится.
Луису становится весело от этой шутки, хотя в ней мало шутливого.
- А я на тебя рапорт напишу, чтобы тебя наказали.
- Пиши, - отвечаю, - Если писать умеешь.
Он весело ржёт и уходит. Вечером, когда зэков разводят по камерам, он останавливается возле моей двери.
- Во! Я напишу рапорт, что у тебя много обуви на полке.
- Имеешь право, - иронизирую, - Зайди и посмотри вон те ботинки. Подумай, что может быть, если я их обую.
Там на полке всё ещё красуются рабочие бутсы с железными вставками в передней части. Луис заходит, берёт ботинок в руки и оборачивается ко мне с нескрываемым изумлением. В тюрьме, да ещё и в модуле для наркоманов, такая обувь – почти преступление.
- Ты их даже забрать не можешь, - подкалываю его, - Мне их разрешила держать здесь сама замдиректора по безопасности. А ты говоришь, рапорт…
- Ничего себе, - бормочет Луис, ставя ботинок на место.
Так мы и препираемся в каждое его дежурство.
- Что пишешь? – спрашивает однажды.
- Новый рассказ. Про охранников.
- А про меня там будет? Про то, какой я хороший и красивый.
- Будет. Кстати, рассказ назову «Психопаты».
Луис обижается.
- Что? Среди нас нет ни одного хорошего?
- Есть, - отвечаю, - Хосэ-Антонио.
- Гы-гы! Что, самый симпатичный?
Ему есть от чего веселиться. Хосэ-Антонио всегда красит свои седые волосы, а в последнее время даже сделал пересадку волос на свою обширную лысину, вызвав этим насмешки зэков и охранников.
- Про симпатичность можно будет потом поговорить, когда у него лысина исчезнет. А вот то, что он мне подарил бумагу и авторучки, я обязательно напишу в отдельный рассказ. Про тебя же не буду. Ты мне ничего не даришь.
- А что тебе нужно? – не подумав, спрашивает Луис.
- Общую тетрадь и авторучку. Сразу улучшишь свой имидж в моих рассказах.
- Ладно, куплю.
На следующее дежурство он не приносит обещанного. На мой вопрос отговаривается, что хорошие дела быстро не делаются и старается поменьше разговаривать со мной. Но от меня так просто не отделаешься. Жду его появления на ночном дежурстве и, когда он на проверке заглядывает ко мне в приоткрытую дверь, показываю ему руками открывающиеся и закрывающиеся страницы. Луис фыркает и исчезает.
Исчезает на пару недель. В Испании, когда праздники попадают на рабочие дни рядом с выходными, их соединяют и народ отдыхает три, четыре или пять дней подряд. Тюремные охранники, с их скользящим графиком, дежурят друг за друга и накапливают таким образом до десяти-пятнадцати дней такого отпуска.
Появившись на смене, Луис пытается разговорить меня на тему Ивана Грозного. Он там на отдыхе или прочитал чего, или по телевизору увидел. Поговорили. А когда закончили, я спрашиваю, где моя новая тетрадь. Луис с шумом втягивает воздух, что означает простое забытие обещания.
- Хочешь, я украду где-нибудь для тебя тетрадку? – спрашивает, пытаясь перевести всё в шутку.
- Хочу. Но не воруй в китайском магазине. Укради в «Эль Корте Инглес» (сеть дорогих магазинов в стране).
- Не, я здесь украду. В тюрьме. Например, прямо у директора.
- Воруй, - соглашаюсь, - А если тебя застукают, скажи, что я тебя заставил.
- Мне не поверят, что такой маленький, как ты, заставляет такого большого, как я.
- Директор поверит. Ему про меня многие докладывают. И ему приходится, иногда, что-то делать, хотя он и самый главный в этом заведении. Но, если будешь покупать, то купи заодно и сопливчик.
И я тычу пальцем в пятно на его безукоризненной униформе, оставшееся после утреннего кофе. Это замечание его обижает и он исчезает в своей кабине, стараясь до конца дня проходить подальше от меня.
Проходит Новый Год. Луиса нет. Тетради нет. Нет и авторучек. Дождавшись его дежурства, интересуюсь, как идёт процесс. Он отшучивается и, в свою очередь, спрашивает, каким опишу его в моих историях. К этому я готов и даю ему прочитать пару рассказов, уже переведённых на испанский. Прочитав, он смеётся до слёз.
- Начинаю бояться того, что ты про меня напишешь.
Исчезает на некоторое время и, когда нас закрывают по камерам, протягивает мне две новые авторучки.
- Надеюсь, что это то, что тебе надо. Утащил в одном месте. Тетрадь украсть не смог. Все лежать так, что незаметно не утянешь.
- Хорошее воровство должно быть хорошо подготовлено, - соглашаюсь, - Особенно, если хочешь украсть в тюрьме.
Время хоть и не резиновое, но тянется, когда ждёшь чего-нибудь.
- Где моя тетрадка? – спрашиваю в следующий раз.
- Слушай! – возмущается Луис, - Нельзя быть таким. Первый раз вижу зэка, вымогающего взятку у охранника.
- Не волнуйся за это. Ты, просто, первый. А, когда будешь уходить на новое место, предупредишь новых охранников, что я про всех пишу книгу и, если кто не хочет попасть или попасть, но хорошим, то пусть заранее покупают мне ручки и тетради. Этого будет достаточно. В тюрьме даже коррупция имеет другие цены.
Луис весело смеётся пару минут. Наверное, представляет себе будущие разговоры с коллегами.
- Ты какой-то нетипичный испанец, - говорю ему однажды, - То, что ты испанец, сомнению не подлежит, потому что ты не выполняешь своих обещаний. Но все твои соотечественники всегда говорят «завтра», в то время как ты используешь слово «сегодня».
Тетради я так и не дождался, как, впрочем, и солнцезащитных очков, которые он мне тоже пообещал.