Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 12

Это был один из тех вечеров, когда отдельные лица, несмотря на свою тягу к внешним развлечениям, предпочитали остаться дома, чтобы немного перевести немного дух и прийти в себя после бурных будней. Так, переехав после законченного ремонта на квартиру, принадлежавшую когда-то его отцу, Лисов проводил вечера в компании себя любимого, пока к нему не перебралась Эрика, узнав однажды, что он уже давно не живет в родительском доме.

Она давно грезила о том, чтобы быть ближе к объекту своей любви, однако предпочитая видеть подле себя совсем другую особу, так и не сказав ей ни «да», ни «нет», Лисов не стал препятствовать её  окончательному к нему переезду, давно смирившись с присутствием этой девицы на своей жилплощади, но продолжавшего выжидать подходящего момента, чтобы спровадить её обратно домой. К её родителям, обещавшем купить ей когда-то отдельную квартиру, лишь бы она поскорее забыла о своем «аферисте» с лисьими глазами, приворожившего к себе их дочь.

После смерти отца на Лисова свалилось немало «даров». И эта квартира оказалась в числе его новых «приобретений». Когда-то папаша принимал там втайне от жены любовниц. Теперь настал черед делать то же самое и его сыну. Вот только Артему пока что хватало общества одной пассии, от которой не знал, как избавиться, не в состоянии смириться до конца с её навязчивостью.

Сидя на кухне, Лисов рассеянно листал на телефоне недавнюю переписку с друзьями, погруженный в самые мрачные думы, однако лицо его было бесстрастным. Занятая домашними хлопотами, Эрика предпочитала делать вид, что все идет своим чередом и у них все хорошо, проявляя несвойственную ей ранее тягу к быту.

Привыкшая жить на всем готовом, теперь она с завидным упорством изображала из себя хозяйку, словно заранее пытаясь приучить себя к обязанностям будущей жены, как только с обычным сожительством будет покончено и она может с головой погрузиться в то, что раньше её почти не занимало. Готовить она не любила, но выудив как-то из закоулков своей памяти правила домостроя, давно ставшими неактуальными в нынешние времена, несмотря на чуждость выбранной для себя роли, противоречившему её строптивому характеру, Эрика пыталась угодить Лисову, заранее видя его своим супругом. По такому случаю она и развела на кухне бардак, на который он смотрел сквозь пальцы, пребывая мысленно где-то за пределами своей квартиры.

Давненько облюбовав себе его квартиру, расположенную в одном из элитных центров города, на двадцать пятом этаже, Эрика готовилась стать примерной хозяйкой, но не имея пока опыта в подобных делах, до такой степени пыталась угодить любовнику, что основательно взявшись за изучение кулинарии, она каким-то образом умудрилась спалить пару блюд, неумело выставив накануне уровень их выпекания в духовом шкафу.

Привыкший питаться у родителей, либо заказывать себе еду прямо на дом, Лисов не спешил критиковать её действия, спокойно ожидая момента, когда ей надоест все это самой, и она соизволит разделить с ним инициативу пообедать в каком-то шикарном месте, глядя на все её попытки приготовить им что-нибудь самостоятельно как на нечто диковинное. Что-то такое, о чем ранее он имел крайне скудные представления. Однако будучи знаком с упрямством собственной пассии непонаслышке, решил пока не препятствовать её начинаниям, со снисхождением наблюдая за попытками этой девушки удивить его своим кулинарным мастерством. 

Поставив запекаться вишневый пирог, Эрика не заметила, как тот успел подгореть, потратив позже большую часть своего времени на проветривание помещения от дыма, чем, собственно, на приготовление теста и начинки к нему. Впрочем, это была далеко не самая худшая её попытка показать себя опытным поваром, когда практика говорила об обратном.

На днях она попробовала испечь сырники, действуя согласно рецептуре, надиктованной ей пышкой-матерью, но как ни старалась она придерживаться советов маман, не выпуская из внимания ни единого нюанса в приготовлении теста, оно оказалось таким дубовым, что когда она приготовила из него сырники, позже ни Лисов, ни она сама не могли откусить от них ни кусочка, опасаясь лишиться зубов.

Обнаружив, что хозяйка из неё получалась, в общем-то, не очень по части выпечки, в тот же вечер Эрика сильно расплакалась, так и не сумев разжевать ни один из приготовленных ею накануне сырников. И не зная, как ещё утешить «любимую», но ни капли не переживая из-за её кулинарных неудач, заказав себе в тот же вечер какой-то десерт, Лисов сказал ей, что она зря расстраивается, потому что такие сырники могут тоже оказаться полезными. Уж если не в питании, так в бытовом плане точно. И подождав, когда обнадеженная его оригинальным заявлением, она вытрет слезы, и улыбнется, не став долго томить её безызвестностью, спустя время добавил, что если вдруг начнется война, в случае осады города её выпечку можно будет спокойно сбрасывать на голову оккупанту через окно двадцать пятого этажа, как только закончатся снаряды. Вот только ожидавшей услышать от него что-то более толковое и не такое безрассудное, Эрика вновь закатила истерику, заявляя, что он ничего не понимает в кулинарии, и свои сырники она готовила вовсе не для того, чтобы потом сбрасывать их кому-то на голову. В какой-то момент ей показалось, что он попросту издевается над ней, неспроста подшучивая над её кулинарными талантами в таком ключе, но в этот вечер Лисов выглядел довольно серьёзным, и даже не думал над ней смеяться.

— Как тебе мой сегодняшний стол? — неожиданно осведомилась она, ненадолго отрываясь от своих хлопот и вытирая ладони чистой ветошью.

На лице Эрики проступала усталость, но в ней жила уверенность, что она будет вознаграждена за пережитые испытания его искренней похвалой, которую ждала от него весь день. Вот только самому Лисову до её стараний не было никакого дела, потому что все его внимание было сосредоточено на одном лишь телефоне. 

— Нормально, — бросил он, даже не взглянув на сервированный стол, на чьей поверхности стояли небольшие формочки с салатом, горящие свечи, бутылка вина и прочие атрибуты вечернего ужина на двоих. — Четыре ноги, столешница, — машинально добавил Лисов, как бы невзначай погладив пальцами накрахмаленную скатерть. 

— Я не про мебель, а про еду! — процедила Эрика, снимая с себя фартук и швыряя его куда-то в сторону. 

— А-а-а, — протянул Лисов, отрываясь, наконец, от своего смартфона, на котором рассматривал новые фото Евангелины, выставленные ею недавно на своей социальной странице, включая снимки, сделанные Мирандой на базе.

Ничего не сказав, Эрика лишь пожала плечами в ответ. Порой у неё складывалось впечатление, что витая где-то в облаках и даже не пытаясь расслышать суть ею сказанное, он чересчур буквально воспринимает формулировку отдельных её фраз. Хотела бы она знать, что такое он рассматривал там на своем телефоне, пока не соизволил ей ответить.

— «Нормально»? — уточнила она, уставившись на него и как-то подозрительно прищурившись при этом.

— Да, — поспешно кивнул тот, даже не пытаясь проникнуть в её мысли. — Вполне.
 
— И это все, что ты хочешь мне сказать после того, как я полдня простояла у плиты?! — Её глаза в этот момент настолько расширились, что казалось, ещё немного и они попросту выпадут из орбит, — такой гневной, как сейчас, он её не видел.

И представив себе на миг, как хватая в руки скалку, она готовиться нанести ему удар по пояснице, Лисов тотчас приготовился к обороне, когда встряхнувшись, словно избавляясь от ненужного наваждения, Эрика выключила огонь на плите, и тоже сев за стол, чтобы составить ему компанию, принялась открывать вино. Если он так занят телефоном, ничего страшного не произойдет, если сегодняшнюю бутылку вина откроет именно она.

Впрочем, сам Лисов не видел в происшедшем собственной вины. Он не заставлял её все это готовить. Эта была сугубо её инициатива. Тогда почему в своей усталости она обвиняет именно его, когда он всегда с равнодушием относился к кулинарным изыскам. Просто ему повезло родиться в обеспеченной семье, имевшей возможность позволить себе дорогие деликатесы, а не хлебать с утра до вечера гороховую похлебку с черным хлебом. И какие к нему вообще могут быть претензии? Тем не менее, даже если бы он соизволил объяснить ей суть своих размышлений по-человечески, она все равно бы ничего не поняла, как всегда устраивая скандал на ровном месте. Поэтому оставив свои попытки хоть как-то повлиять на неё, он молча попробовал приготовленный ею салат, тут же отмечая про себя, что это было единственное блюдо, которое она не успела испортить до конца.

Несмотря на скептическое отношение к её кулинарным способностям, вкус этого салата оказался не таким уж плохим, но что касается остальных блюд… Там, к сожалению, ей надо было учиться и ещё учиться. Но даже если бы она положила на усвоение кулинарных уроков всю свою жизнь, он почему-то сомневался, что в итоге она бы стала хорошим кулинаром. Ей следовало искать другое применение своим способностям, пока не поздно. Потому что к кулинарии они не имели совсем никакого отношения. Жаль, что сама она этого пока понять не могла, а он не спешил ей все это растолковывать, боясь получить от неё скалкой по макушке. Впрочем, прослыв девушкой не сколько импульсивной, сколько отходчивой, Эрика заметила, что Лисова вроде бы все устраивает и он не спешит придумывать к ним обидные прозвища как раньше, смягчилась. И позволив ему разлить по бокалам вино, окинула с мечтательным видом изысканный интерьер квартиры, где в углу до сих пор стоял на картонной подставке сбитый из досок «козел», которого на днях должны были забрать строители, и вдруг нежно проронила:

— Послушай, я хочу, чтобы мы стали ближе друг к другу, а это может осуществиться лишь тогда, когда ты женишься на мне.

Подобные мысли уже давно витали в её голове, вот только озвучить их вслух она решилась именно в эту минуту, надеясь, что Лисов отреагирует её слова, как подобало в таких случаях: крепко обнимет её, и, поддержав инициативу, заверит её в том, что так оно и будет. После всего, что между ними произошло, он ведь не мог поступить иначе, в противном случае ради чего она все время корячится на кухне, пытаясь во всем ему угодить?! Вот только самого Лисова, судя по его скептическому выражению лица, снедали совсем другие мысли.

Чуть не подавившись от услышанного, он надолго задумался о чем-то, убежденный, что его попросту разыгрывают. Разумеется, он был категорически против её затеи, но как донести это до упрямого мозга Эрики? Он даже представить себе не мог, чтобы в его квартире мог жить кто-то ещё помимо него самого. Одно дело — разрешать девушке хоть изредка остаться у него на пару ночей. И совсем другое — делить с ней собственную жилплощадь на постоянной основе.

Её слова ещё долго не укладывались в его голове, а ведь начав постепенно вливаться во взрослую жизнь, рано или поздно ему придется с кем-то съехаться навсегда и жить одной семьей. Вот только видел ли он своей постоянно спутницей конкретно Эрику, на этот вопрос Лисов пока не мог дать однозначного ответа, уверенный, что ему незачем спешить, расставляя все точки над «ять». Но то, что предлагала ему она, особенно в свете последних событий выглядело сущим безумием.

С тех пор, как дом его родителей покинула Евангелина, вернувшись на свою квартиру, их обиталище лишилось той доброй ауры, которая присутствовала там все время, пока эта девушка была на месте. Теперь же атмосфера дома поменялась настолько, что не в состоянии больше там находится, где все напоминало о ней и их милых посиделках за столом, Артем перебрался на пустовавшую отцовскую квартиру, где в него вцепилась клещами Эрика, везде навязывая ему свое общество, пусть и в гости он её не звал. И каждый раз прокручивая в своей голове все эти сцены, намеки матери, уговаривающей Евангелину остаться, показались ему в ином свете, потому что с Эрикой она себя так не вела. Все это выглядело, как минимум, странно и непредсказуемо. Если только мать не пыталась скрыть от него свои намерения, будто надеясь на его будущий союз с Евангелиной.

— Не вижу в твоем окончательном переезде ко мне никакого смысла, — наконец молвил он, потянувшись за салфеткой после того, чтобы стереть со скатерти пролитое вино. — Тем более скоро у тебя появится собственная квартира. Ты могла бы периодически оставаться и там. — Глаза Эрики стали темными как ночь, и тут же заметив, каким страшным взглядом она посмотрела на него, словно почувствовав, что пытается отвадить её от себя, Лисов сменил свою тактику, пытаясь выглядеть корректным. — Конечно, если у тебя будет настроение, ты всегда можешь приехать ко мне и даже остаться у меня на ночь, если в том будет необходимость. Но жить с тобой, как живут супруги, я пока не готов. И ты должна отнестись к этому с пониманием.

Удержавшись от грубых слов, готовые сорваться с её уст, Эрика принялась лихорадочно о чем-то размышлять, мельком пригубив бокал. Лисов пока от неё не отрекался, но в его словах были намеки на это. По крайней мере, именно такой смысл он пытался донести до её сознания, пусть и в завуалированной форме. Впрочем, она была уверена, что все это временно. И тут же смахнув с плеча свой темный локон, выдохнула так, будто с её плеч сваливалась тяжелая ноша, которую она больше не могла нести.

Это он сейчас так говорит, но может ей стоило подождать? Рано или поздно он все равно одумается, и они будут жить вместе. Он просто до сих пор не пришел в себя после смерти отца, была уверена Эрика, поэтому и ведет себя так странно. Но это пройдет. Иначе зачем бы он вообще разрешил ей жить у себя сейчас, если не планировал в недалеком будущем сделать её визиты в эту квартиру на постоянной и, быть может, законной основе?! По крайней мере, она надеялась, что мыслит в верном направлении и ошибок быть не могло.

Она не имела права остаться в самом начале своего жизненного пути у «разбитого корыта». Не для того она все это затевала. Во всяком случае она попытается сделать все возможное, чтобы он, в конце концов, принял решение об их совместном проживании в его квартире, иначе и быть не могло. Скоро они закончат университет, начнут строить собственную жизнь, а там недалеко и до подготовки будущего семейного гнезда. И если он до сих пор не готов принять именно такое решение, она постарается сделать так, что у него не останется другого выхода, кроме как сделать шаг в сторону их совместной жизни. Ему все равно никуда от неё не деться. Да, они ещё были слишком молоды для брака, им следовало ещё как-то пожить для себя, но переживая, как бы Лисова не увела у неё более прыткая особа, Эрика не могла долго ждать, не понимая, почему он с таким энтузиазмом «тормозит» её инициативу.   

Правда внутреннее чутье ей подсказывало, что конкретно с этим парнем номер с обольщением не прокатит и загнать его так просто под каблук не получиться, сколько бы она не пускала в ход свои женские уловки. Будь он более внушаемым и ведомым, она бы запросто одержала над ним верх победу. И виной всему был его отец, так ни разу и не прогнувшийся под женское «эго». Неудивительно, что сын подсознательно копировал его манеры и линию поведения, хотя до женоненавистника ему было далеко.

Он прекрасно ладил с девушками. Ему нравилось их общество, но загнать его под женский каблук было нереально. И это вызывало у неё некоторые опасения, потому что неприручаемый парень выглядел опасным, и с ним надо было постоянно держать ухо востро. Но какое это имело значение, если она уже видела его своим мужем. И давно помешанная на свадебных церемониях, Эрика не переставала об этом мечтать… Чтобы позже похвастаться перед подружками свадебными фотографиями, демонстрируя всем кольцо на своем безымянном пальце, мол как ловко ей удалось захомутать столь неуступчивую «добычу», а через пару лет отжать у него в случае разводе нажитое им добро, которого у Лисовых хватало. А если он умрет или погибнет в каком-то ДТП, она могла стать богатой вдовой, зажигая остаток дней в компании страстных альфонсов. Не будет же она до конца своих дней оплакивать кончину мужа?

Жизнь представлялась ей сплошной сказкой как до брака, так и после него. Главное «поиметь» Лисовых, а там и трава не расти. Но если бы все дело было только в разделе имущества…

Она всегда любила этого парня, как ей казалось. А когда речь заходила о материальном достоянии его семьи, ей с ними тем более хотелось соединиться. Другой кандидатуры себе в мужья она даже не представляла. Осталось только договориться об их свадьбе с его матерью, и дело решено! Уже можно будет покупать себе подвенечное платье. Только как уговорить на эту затею самого Лисова, она пока не знала. От парня его нрава можно было ожидать всего. Она никогда не знала, как он мог себя повести в тот или иной момент. Ещё сложнее было себе представить, как он отнесется к свадьбе, выглядевшей для неё почти неотвратимой. Впрочем, она настолько озадачила его своим заявлением, что задумываясь о перспективе будущего с ней проживания под одной крышей, он как-то выпустил на миг из внимания причину побега Евангелины. И пригубив немного вина, ощутил готовность оповестить её и о своих ближайших планах, в которых пока что не было места для неё. Он хотел сказать, что её инициатива ему не нравится, и вообще он привык жить один, но Эрика даже не стала его слушать, тотчас сделав ему знак заткнуться и послушать её. 

— Нет, нет, нет! Этого не может быть! — прикрыв глаза, мотнула она головой. — Я переезжаю к тебе и точка! — И только сейчас заметив, что он больше не притронулся к её салатам, не преминула ему на это намекнуть. — Не нравится?

— Просто не хочется, — отрезал он, поджимая губы.

— Что-то случилось?

— Нет. Все нормально.

— Точно?

Лисов посмотрел на неё так, будто она собиралась выведать у него какую-то тайну, после окинув стол таким взглядом, словно спрашивая себя, неужели так будет всегда, неожиданно отозвался, наливая себе ещё вина:

— Пойми, я высоко ценю твое желание мне угодить и бесконечно благодарен тебе за то, что ты делаешь для меня. Отчего мне порой даже становиться не по себе, но, думаю, тебе все же не стоило разводить всю эту канитель, — взмахнув рукой, словно пытаясь указать ей на кухонную обстановку, он потянулся за бокалом. — Мне отчасти даже становится немного по себе, когда я начинаю думать о том, как буду расплачиваться с тобой за столь прекрасный ужин... Ведь можно было сделать доставку еды на дом и…

—  Не глупи, Артем! — перебив его на полуслове, отозвалась Эрика. — Мне только в радость что-то готовить для тебя. Так что ни о какой доставке не может быть и речи. Тем более я люблю кулинарию…

— Я это заметил, — хмыкнул он, вспоминая её беганину по кухне, когда вооружившись накануне двумя полотенцами, она пыталась выгнать дым из помещения по причине сгоревшего блюда, однако опасаясь, как бы она не разгадала его истинных эмоций по этому поводу, отсалютовав ей со своего места, он пригубил немного вина, пытаясь скрыть за своим невинным жестом насмешку.

Лисов явно не понимал, зачем она все это устроила, страдая из-за какого-то неудавшегося блюда? Неужели им так важно было сейчас изображать средне-статическую семейку, где жена все время стоит у плиты, едва живая после дневной смены, а после ужина они просто заваливаются спать. О «ночных развлечениях», разумеется, не могло быть и речи, потому что им надо было беречь силы для следующего рабочего дня. И так по кругу. До гробовой доски. Так что обдумывая порой реалии жизни среднего слоя населения, Лисов иногда радовался, что он не входил в это сословие. У него был более-менее сколоченный капитал, и ему не надо было так впахивать на малооплачиваемой работе как остальные, просаживая на ней свое здоровье, неважно где: в шахте, офисе или за торговым прилавком. Пока что он по-своему был загружен, вникая в детали дела, но в дальнейшем у него обязательно появится куча свободного времени, которым он обязательно распорядиться на свое усмотрение, не ставя об этом в известность высшее начальство, потому как являлся им сам. 

Эрике не сильно понравилась его формулировка оставить все пока как есть. Про кулинарию она вообще молчала, не зная, как правильно отреагировать на подобный выпад, но все же была рада, что сегодня он был настроен по отношению к ней более радушно, чем обычно, не став отправлять её в другую комнату, ссылаясь на чрезмерную занятость. Она хотела, чтобы такая идиллия у них была всегда, не совсем явно себе представляя, что ей следовало для этого сделать. Но как ни старалась она заглушить в глубине души отзвуки чувства, что их сожительство продлиться недолго, каверзная мысль о мимолетности их связи то и дело давала о себе знать. И с каждым разом бороться с ней становилось все тяжелей и тяжелей. Хотела она или этого нет, но в данный момент ей следовало использовать эти моменты на всю катушку, иначе потом им будет просто не до них. Особенно остро она начала это переживать, как только дело дошло до сна...

Книга 2. Глава 13

http://proza.ru/2022/08/28/1656