Шаман

Часть 1
  На таёжный лес опустились сумерки. Дальше трёх метров впереди уже ничего не видно. Температура понижается, и время словно замирает. Но если прислушаться — безвременье нарушают шорохи со всех сторон. Становится по-настоящему страшно. Невольно возникает мысль: действительно ли сейчас ты единственный человек во всей округе? Не хотелось бы оказаться застигнутым ночью в тайге!
 
Акмы жил в Сибири всю свою жизнь. Он принадлежал к малочисленному народу севера – эвенкам. На вид ему было от сорока до шестидесяти лет. Такой большой разброс возникал из-за специфичной внешности. На обветренной, потемневшей от сурового климата коже словно вырезаны острые черты. Казалось, кто-то взял нож и высек это лицо из первозданного камня.
Огромные чёрные глаза, посаженные глубоко, прикрытые широкими нависающими бровями, смотрели прямо в глубь человека. От таких глаз ничто не могло ускользнуть. Обмануть шамана - пустая затея. Знающий человек никогда бы не осмелился проявить к Акмы такое неуважение.
 
Мужчина отличался от своих соплеменников. Он жил обособленно, в нескольких километрах от поселения. Его хижина стояла у побережья, где он ловил рыбу - только руками, без сетей и снастей. Акмы как будто подманивал рыбу, и та, с большим удовольствием плыла в его крепкие объятия. Рацион был разнообразный, присутствовали грибы, ягоды, не брезговал он кореньям и травами, кстати, в которых разбирался отлично. Тайга была его домом. Он ориентировался в ней в любое время суток - без карты, без компаса. В его голове будто существовал навигатор, что вёл без ошибок в нужное место.
 
Накануне, рано утром, когда солнце только начало касаться верхушек деревьев, к Акмы пришли двое мужчин из его племени. Люди принесли ему свежей оленины и мешок картофеля. Это была благодарность за помощь Акмы, в которой остро нуждался целый народ. Гости поведали ему, что лесные пожары стали вытеснять их. Вся дичь уходила вглубь тайги, а там, где прошёл огонь, от растений оставался только пепел. Эти мужчины попросили поговорить с духами, усмирить их, чтобы они дальше могли проживать на своей территории. Шаман, выслушав гостей, мотнул головой в знак согласия и проводил их. Сам же пошёл на берег реки, сел на колени и застыл как древняя каменная статуя.

Часть 2
  Взгляд Акмы резал пространство и уходил в мир, неподвластный обычному человеку. Все чувства обострились до предела.
 
Так он просидел около полутора часов. В воздухе начала проявляться лёгкая рябь, переливавшаяся разными цветами — словно стекляшки калейдоскопа. Рябь усиливалась, и вот уже появились мягкие волны голубого цвета. Они расходились все дальше, трансформировались и принимали иные очертания. Шаман не пошевелил даже мускулом, продолжал сидеть неподвижно. Будто боялся спугнуть это видение. Его дыхание стало едва уловимым, почти исчезло.
В какой-то момент до уха Акмы донёсся шёпот. Он понял - дух воды услышал его. Тогда шаман обратил всю энергию к слуху, чтобы уловить важное послание, от которой зависело, сможет ли он помочь северному народу.
 
Акайда – так шаман назвал водяного духа - приблизилась. Волны начали вырисовывать силуэт. Почти прозрачное полотно с голубовато-серебристым переливом, уплотнялось и становилось чётче. Явственно прорисовывалась тонкая, изящная фигура, напоминающая молодую деву. Её волосы напоминали водопад, спадающий с уступа реки. Они покрывал плечи, спускались до поверхности бурной реки и сливались с потоком. С каждой минутой проступали черты лица. Хотя фигура Акайды была утончённой и нежной, глаза оставались холодными и неподвижными. Словно рыбьи они не отражали никаких чувств. Но стоило заглянуть в них глубже, и перед шаманом раскрывалась целая Вселенная.
 
Губы духа не двигались, но слова звучали в сознании шамана — отчётливо и властно. Это было в виде отдельных фраз, мелькающих в голове.
 
- Возьми каплю дождя и отнеси её к исходной точке. Там увидишь дерево, которое молния расколола надвое. Оно стало уродливым чудовищем. Это был знак, но люди его не поняли, и дух Кайока начал уничтожать всё живое - лес, животных и людей.
 
Из этого дерева возведи маяк. Усиль энергию, возьми бубен и сыграй. Когда тебе явится хозяин леса, попроси помощи в усмирении духа огня. И когда Кайока уснёт - воспользуйся животворящей каплей, — произнесла Акайда.
Она протянула руку, и из неё скользнула сияющая капля. После этого она осыпалась стеклянными бусинами и растворилась в реке.
 
Шаман долго сидел, сжимая дар в ладони. Лишь с наступлением сумерек он поднялся и направился к хижине.
Внутри на стене висел бубен. Как только Акмы переступил порог, инструмент загудел, будто приветствуя его. Земля словно дрогнула. Не теряя времени, шаман положил каплю в блюдце и поднес к ней поднёс бубен. Трансформация прошла быстро. Капля расщепилась на мельчайшие серебристые волны, смочив кожаный круг и оставив на нём блестящий узор. Всё было готово к обряду. Оставалось облачиться в свой ритуальный наряд, который хранился в деревянном сундуке.
 
Акмы надел длинный халат – камлайку, украшенную лентами, напоминающими крылья птицы, повязал пояс с бусинами и тотемами, звенящими при каждом шаге.
 
Шаман снял со стены кожаный мешок. В нем хранились штаны и обувь мужчины. Они были изготовлены из кожи, удобные для движений в танце. Акмы нацепил на них мелкие колокольчики, после этого втиснулся в кожаные доспехи. Наконец, надел меховую шапку с бахромой, закрывающей глаза, чтобы злой дух не мог его увидеть.
 
Со стороны можно было подумать, что шаман увесил себя бесполезными вещами. Но каждая деталь костюма имела своё предназначение — ведь Акмы готовился к встрече с духами и стихиями природы.
 
Всё было готово. Взяв бубен, пропитанный каплей дождя и немного сушёных трав, шаман отправился в путь.

Часть 3
 Выйдя из хижины, Акмы остановился, чтобы выбрать путь. Он достал скрутку из шалфея и поджёг ее. Когда трава задымила, шаман стал издавать горловые звуки, похожие на пение, и закружился вокруг своей оси.
Изменчивые движения высвобождали мощную энергию, скопившуюся внутри. Позы, жесты, рисунок танца открыли брешь, сквозь которую в мир проникло нечто иное — дыхание духов. Всё продолжалось около пятнадцати минут. Когда шаман положил свёрток на землю, реальность начала меняться. В воздухе вспыхнули зелёные огоньки, становясь всё ярче и крупнее, пока не достигли размера яблока. Они опустились на землю, сложившись в узкую тропу, уходящую вглубь леса.
Не раздумывая, Акмы пошёл за ними. Его шаг был твёрд и уверен — ничто не могло сбить с намеченного пути.
 
Воздух наполнился запахом сосен и грибов. Под ногами хрустели сухие тонкие веточки и первые осенние листья. На кустах серебрилась тонкая, искусно сплетённая паутина. Она отражала свет безликой луны, которая уже успела выкатиться на ночное небо. Шаман сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом. Эфир, как жидкое стекло, растёкся по телу. Это было ощущение, которого не знает обычный человек — покой, переходящий в эйфорию, и тихое, безудержное счастье. В траве стрекотали сверчки, а вдали раздался вой — вожак седых волков давал понять, что шаман вступил на чужую территорию.
 
Вдруг сверху раздался громкий треск — с дерева рухнула тяжёлая ветка. Пронзительно вскрикнул филин и пролетел так близко, что его крыло едва не задело шапку Акмы. Шаман обернулся, но успел заметить лишь огромные светящиеся глаза, наблюдающие с вершины сосны.
«Совсем близко… Филин — знак!» — подумал он.
 
Пройдя вдоль реки, шаман вышел на большую поляну. Зелёные проводники остановились. Акмы поблагодарил их и осмотрелся. С высоты это место, окружённое лесом, напоминало огромный круг. Только это было безжизненное поле. Всё здесь выжёг огонь, оставив после себя только бархатное покрывало пепла.
Стояла гнетущая тишина. От неё становилось жутко — можно было услышать биение собственного сердца. Не покидало ощущение холодного взгляда, который бурил спину. Где-то в темноте угадывался силуэт: чудовище с раскинутыми вверх руками. Казалось, оно вот-вот сорвётся и нападёт.
Акмы сел на землю, закрыл глаза и сосредоточился. Он сделал глубокий вдох, затем выдох. Повторил трижды и произнёс:
- Пелена сойди с глаз, туман покинь разум, страх отпусти сердце!
Голос его разорвал тишину. Лес вздрогнул. Поднялся ветер, зашумели деревья, хлопнули крылья ночных птиц. Взлетая, они цепляли ветви и поэтому стоял оглушительный хруст, как будто стадо косулей мчится сквозь непроходимую чащу. Происходило что-то невероятное, закручивалась спираль звуковых эффектов всё сильнее и сильнее.
И наконец — апофеоз: громогласное, звериное рычание.
 
Всё стихло.
Только слышно было, как валежник рассыпается под тяжёлой поступью. Шаги становились все громче, и вот уже что-то мелькнуло среди деревьев.
На противоположной стороне на поляну вышел огромный бурый медведь. Зверь остановился на границе леса и обожжённой земли.
Он ждал! Его чёрные глаза смотрели прямо в душу шамана.
«Вот он - хозяин леса, о котором говорила Акайда. Пора начинать» , — понял Акмы.
 
Он достал бубен и начал бить по нему. Раздался мелодичный гулкий звук. Поднявшись с колен, Акмы запел, отбивая ритм ногами. Все колокольчики и предметы на камлайке ожили. Звуки увеличивали волну с каждым ударом колотушки. Между шаманом и медведем стояло всё тоже чудовище - неподвижное, как камень. Ещё один удар — и звуковая волна достигла его. Как только произошло столкновение, вспыхнул безжалостный огонь. Озарив поляну, пламя выдало прячущегося во тьме. Это оказалось то самое дерево, изуродованное молнией.
«Вот она, исходная точка!» — прошипел шаман.
Он бил в бубен всё быстрее. Гул становился непрерывным, как рой пчёл, летящий к медведю. Это была просьба о помощи, Акмы просил присоединиться к ритуалу зверя.
 
Огромная зверь поднялся на задние лапы. Собрав всю силу, бурый подался вперёд и оглушительно ударил оземь, вторя такту. Медведь стал попеременно бить лапами по почве — словно шаман, облачённый в медвежью шкуру.
Человек и зверь слились в единое существо. Мир духов раскрылся им.
 
Кайока – дух огня был рассержен. Он всё яростнее вгрызался в мёртвое дерево. Усиленно сопротивляясь шаманской колыбели, пламя трещало, осыпая искрами землю. Но уже не было ни Акмы, ни медведя, ни леса — только чистая энергия, набирающая силу.
 
По земле побежали электрические разряды. Добегая до края леса, они возвращались к исходной точке — туда, где бушевал Кайока. Но дух не мог противостоять звукам бубна. Его воля начала поддаваться. Его ярость слабела, искры гасли. Дух огня чувствовал, как силы его покидают. В какой-то момент бушующее пламя сжалось в маленький алый лепесток. Кайока задремал, покачиваясь в ритме шаманской песни.
 
Акмы понял: дух усмирён. Он провёл колотушкой скользящие движения по ободу бубна. Кожаный круг засветился голубым светом, прокладывая на полотне узоры в виде маленьких речушек. Один лёгкий удар в центр и эти речушки отделились от инструмента и зависли в воздухе. Шаман продолжал камлать не останавливаясь. Вся эта система водяных потоков начала сплываться в одну большую каплю. Она поднималась всё выше, пока не зависла над Кайока. И вмиг, под ритмичный удар рассыпалась на тысячи жемчужных капель. Эта драгоценная россыпь накрыла всю поляну, и плотной чешуёй легла на дерево. Дух огня поздно опомнился, живительная влага потушила воинственную искру, обратив в пар!
 
Дождь обрушился на поляну, смывая пепел.
Вода впитывалась в землю, наполняя её жизнью. Обугленное дерево менялось на глазах: чёрная кора отпадала, открывая свежую, живую древесину. Пробивались зелёные побеги. Зарождалась густая зелёная листва дерева. Ствол уплотнялся и расширялся до тех пор, пока перед глазами не явился огромный дуб с массивной кроной. От корней поверхность земли стала покрываться травянистым ковром. Повеяло ароматом луговых цветов, которые на поляне выбивались цветными пятнами.
 
Шаман замолк, стих и бубен.
Медведь остановился и уверенно пошел к нему. Акмы отложил бубен в сторону и сел на колени, опустив голову. Он ждал! Бурый подошёл вплотную к человеку. Похожий на огромную меховую гору, резко сел. Его свирепое дыхание било в нос.
«Что же дальше?» — в мыслях промчалось у человека.
Зверь подался вперёд и коснулся головой головы шамана. Это было единение душ, единение энергий. Они были братьями в этом мире, и будут ими в другом.
Медведь встал и зарычал изо всех сил. Этот торжественный рёв подхватил и Акмы. Соскочив с колен, он закричал из самых недр своего огромного сердца. Их крик разнёсся по тайге.
Это была победа.

4 часть
  Над тайгой воцарился покой. Поселение жило обычной жизнью — мужчины и дети ловили рыбу, женщины шили одежду из оленьих шкур, старики пасли лошадей и работали в огороде. Никто не знал, что совсем рядом, в сердце леса, свершилось великое.
 
Вдруг небо потемнело, затянулось тяжёлыми серыми тучами. Прогремел гром, и хлынул дождь — не просто дождь, а настоящий ливень, такой сильный, что на расстоянии вытянутой руки всё исчезало в водяной пелене. С холмов побежали потоки и вся природа смыла пыльный покров. После долгих дней зноя тайга вздохнула свежестью.
 
Люди подняли головы к небу. Они поняли — это знак. Шаман исполнил своё обещание. Он усмирил духа огня — Кайока.
 
Вечером, когда на небе засияли звёзды, северный народ собрался у костра. Пели, танцевали, радовались, славили духов, что вновь даровали жизнь земле.
Перед священным пламенем сложили дары — рыбу, ягоды, ветви можжевельника. Это была их благодарность духам и стихиям.
Ведь закон природы прост: будь благодарен - и духи  не разгневаются!
Тайга слушала их песни, и в ответ тихо шумела ветвями, храня тайну шамана Акмы.