Свечи

Высокая желтовато-белая свечка уронила восковую слезу на лаковую столешницу, а следующая обожгла руку, заставляя отвлечься от бумаг. Встревоженные резким движением язычки беспокойно всколыхнулись. На коже запеклась полупрозрачная капелька.
Свечи сопровождали ее всегда и повсюду.

***


Первое, что выхватил взгляд после длительной, казалось бы, нескончаемой тьмы – свечи. Плавное покачивание огоньков во мраке. Совсем немного, всего один канделябр в виде воздевшего к небесам руки ангела, в которых тот держал по четыре свечи. Восемь. Девочка зачем-то их пересчитала и только после этого начала приходить в себя. Это Хранитель Правосудия, но откуда он в ее спальне?..
К ней склонилось озабоченной лицо нянюшки, обрамленное чепцом с оборками, а несколько минут спустя в обзор попал лекарь в характерной серой накидке с белым кружевным воротником. Краем глаза Вельмира успела ухватить удаляющийся силуэт в летящей черной мантии.

Тогда ей показалось, что это убрался восвояси демон.


***

На письменном столе воспитанницы Академии наук всего один четверной канделябр, а вокруг – книги, фолианты и непроглядная тьма. Вельмира, с трудом поддерживая голову, готовую опуститься на желтоватые от времени страницы, переписывала необходимый материал по истории экстелийской династии. Родословная королей соседней Экстелии и их взаимосвязи с Треоксийской империей казались ненужной ерундой, но магистры не терпели полутонов. Абсолютное знание ведомо лишь Создателю и Хранителям, но относительное земное подвластно пытливому и цепкому уму.

Теплое пламя свечей делало книжные страницы еще более желтыми и старило буквы под ее пером. И как же это вымученное впотьмах знание спасло ее, когда пришлось держать экзамен! Впрочем, оно пригодилось и позднее…

***

В особняке деда в Шарте всегда было светло. Дедушка Александр любил простор и свет, поэтому окна почти никогда не зашторивали, а с наступлением темноты зажигали все люстры комнатах. Князя Берк ругали за чрезмерную расточительность, но Вельмира, всячески поддерживая любовь деда к добротному освещению, тоже переняла привычку зажигать множество свечей. Особенно, при чтении, которое занимало большую часть ее дня в зимнее время. В северной столице зимы длинные и долгие, но, выходящее ненадолго солнце, заливающее холодным чистым сиянием комнаты дворца Берков, словно тушило потоком света все люстры и канделябры.

С создателевой свечой спорить не смог бы никто.

***

В парадном зале столичного дворца повсюду свечи: в люстрах, многочисленных настенных лампах, канделябрах. Светились их отражения в зеркалах, матово блестели начищенные полы, позолоченные лепнины, рамы картин и стенные украшения, казалось, мягко светились изнутри.

Вельмира очень нравилась себе в большом придворном туалете нежного лазурного оттенка с золотым шитьем. Этот наряд был особенным, впрочем, как выход в столичный свет – представление ко двору Его Императорского Величества дебютанток. Впрочем, дебют Вельмиры был омрачен смертью отца, первому выходу ко двору девушка не радовалась. Теперь же девице Витсковой казалось, что на золотой вышивке не просто играет проказливое пламя свечей, заставляя искусную вышивку искриться в причудливых отблесках. Что она сама светится изнутри: силой, юностью и первой романтической влюбленностью.

***

На прощании с отцом свечей было море. Кажется, церковь утонула в колышущихся язычках в руках у провожающих в последний путь кавалериста. Когда прощались с дедом Александром – их было не в пример меньше. До слез незаслуженно мало. Совсем молодой военный и заслуживший покой государственник. Но оба раза тонкая витая свечка в руках Вельмиры дрожала и капала горячим воском на холодные от волнения пальцы.

Свечи зажигают в память о павших, на прощании с уходящими, дабы осветить им дорогу до Небесных Рощ. Тогда Вельмира уверилась, что для того, чтобы не сбиться с пути достаточно всего одного крошечной искры.

***

Впервые при Вельмире особняк в Шарте принимал гостей по именным приглашениям. Новая хозяйка дворца на набережной с соблюдением всех возможных формальностей встречала столичный бомонд. Встречала при параде, во всем блеске фамильной славы и при этом без какого-либо чувства превосходства или тщеславия. Окружившие ее гости свидетельствовали свое почтение, заверяли в дружбе и рассыпались в сочувствиях или же спешили поздравлять. Вельмира же не думала относительно собравшихся ничего. Точно так же ничего и не чувствовала. Если несколько лет назад ей казалось, что в миг триумфа она обратится в карающего лизоблюдов ангела, то теперь – упасите Хранители.

Это была вынужденная необходимость. Равно такая же необходимость заставит ее и дальше крутиться в этом неприятном обществе предателей, способных отвернуться по щелчку пальцев и по хлопку обернуться вновь, не меняя при этом выражения лиц. Стоит ли укорять змей за то, что они не летают?..

Самым неприятной для Вельмиры частью вечера была встреча кровных родственников: бабкина сестра с мужем и двумя дочерями – девицей и без пяти минут вдовой. Бабка Эмилиана и тетушка Тиона по очевидным причинам на чествование княжны не явились. Двоюродная бабка, сделавшаяся неприятно похожей на бабку Эмилиану, заверяла в своей слепоте, кляла демонов и саму Бездну, что повелась на их гнилые шепотки, но Вельмира слушала без эмоций и, более того, без интереса.

– Мои дорогие!.. – Лилия Винно одновременно обняла Вельмиру и племянницу. – Агния, моя милая, как же я могла быть такой слепой?.. Ведь я тебя баюкала все детство. Как же я виновата перед вами! Вот такая вот тетка вам попалась!..

– Да, - спокойно подтвердила Вельмира, не желая снимать вину с родственницы, но также не собираясь корить. – А где же Феликс, он здоров?

– О, дорогая, мы с Маргаритой хотели просить тебя о ходатайстве…

Вельмира чудом удержалась от того, чтобы закатить глаза, (и то благодаря присутствию матушки) и лишь вежливо расправила кружево на малиновом шелке. В искусственном свете он казался блестящим, словно бы твердым, но на самом деле был невероятно нежен.

Естественно, чего еще стоило бы ожидать?..

***

Кабинет с резными деревянными панелями: шифровальные книги, шкатулки с секретом, дубликаты ключей, печатей и императорские рескрипты… Здесь всегда было светло, ибо секретари и понятия не имели, когда хозяин закончит визиты и явится работать. Это мог быть любой час ночи или дня – для владельцев этих апартаментов эти понятия являлись крайне зыбкими.

– Кузина, вы оказали мне честь, но я всего лишь хочу поступить в императорскую гвардию, - Феликс всячески старался скрыть свое волнение. – Моей подготовки едва ли хватит для вашего предложения.

Хозяйка старинного кабинета только тонко усмехнулась. Оказывается, балагура, весельчака и нахала, коим на первый взгляд казался братец очень просто смутить.

– Я тоже хотела просто выйти замуж и уехать в центральную Треоксию, - безразлично пожала плечами Вельмира, будто бы говорила не о себе, – но не всем нашим желаниям суждено сбыться.

Девушка прошлась вдоль книжных шкафов, стук ее шагов глушил толстый ковер.
Сюда подавали шоколад, ужины, завтраки, лечебные тинктуры, кровожадные приказы и милостивые распоряжения. Здесь говорили о судьбах королевств и империй, как о пустяках, и придавали огромное значение непреходящему радикулиту или осенней простуде. Это происходило годами и даже веками, поэтому Вельмира просто не стала ничего менять.

Разве что лампы. В новых было по полусотне свечей.

***

В соответствии с титулом и регалиями Дома дворяне занимают места во всех дворцовых церемониях, будь то коронация, венчание, похороны или традиционный обед. Первое время Вельмира немного стеснялась своего громкого имени – подумать только, оно ей досталось из таких глубин веков, что страшно даже представить сколько поколений стоит между ней князем первым имени Дома. Матушка посмеивалась: формулировать просьбу к Создателю и Хранителям надо четче. Вельмира только отмахивалась.

Титул, словно венец, сдавливал разум и тяжелым бременем опустился на плечи, будто мантия. Девушка не жаловалась. Напротив. Просто ко всему нужно привыкнуть. Кровным наследникам престола несравнимо проще – их к наследованию готовят с пеленок. Вельмира же с пеленок готовилась к замужеству и совсем другой жизни. А вышло, что вышло.

Теперь место Вельмиры в первом ряду придворных у ярко освещенного тронного пьедестала в парадном зале, рядом с наследником, принцем и принцессой – на торжествах, и по правую руку от государя – на чрезвычайных больших советах.

***

Огонек свечи соблазнительной искрой упал в бокал, подсвечивая вино насыщенным гранатовым цветом. Какие огни горели в ее собственных глазах, девушка, очевидно, не знала, но глаза напротив светились нежной страстью. Южный ветер деликатно остался на веранде перешептываться с любопытным прибоем, ударяющимся волнами о подножье скалы самой северной точки Вольных островов. Снаружи пахло гибискусами и апельсинами и начинался шторм.

Любовь была понятна, проста и остра – одновременно болезненно и сладко. Она была такой, которая стоит того, чтобы взлететь, и того, чтобы рухнуть. Обычно о ней пишут красивые легенды или слагают романтические баллады. Но они не станут героями для менестрелей. Он влюблен в авантюры, она – в империю. И еще немного, совсем чуть-чуть – друг в друга. Но об этом же говорят не словами, верно?..

***

В посольских апартаментах Филеарэля свечи зловеще отливали алым. Естественно, Вельмире так только казалось. Поговаривают, что филеарэльцы – потомки эльфов, но только к магии Фозель никакого отношения не имеет. Просто, как и все обитатели Светлого Леса, живет долго. Это искусно выплетенная паутина, которой чудом удалось избежать предшественникам, но ловушка безукоризненно сработает на молодом императоре. На ней тоже сработала бы, но Вельмира предупреждена, наследник – нет.

Княжна застыла в слишком глубоком для нее кресле, напоминая заснувшую рептилию. Признаки жизни выдавало только размеренной дыхание и движение глаз, не хватало только время от времени с шипением выпускать раздвоенный язык. Некстати самой себе она показалась слишком маленькой и испуганной, но это ее собственные демоны нагоняли страха больше, чем было на самом деле. Впервые страшно все: держать экзамен, танцевать с незнакомцем на приеме, скакать верхом, оказываться в плену.

– Лорд Фозель передает леди свое расположение.

На столик опустился чудесной работы квадратный поднос с маленьким чайничком, от которого поднимался ароматный ягодный пар, крохотной чашечкой, небольшим блюдом с цветными сладостями и запиской от ни к ночи помянутого лорда. Расположение могло в мгновение ока превратиться в яд, а записка – в смертный приговор.
Но при всей своей жестокости Фозель далеко не глупец и, тем более, не подлец. С такими врагом не нужен ни друг, ни любовник – его одного на всю жизнь хватит.

***


– Ваше Сиятельство, депеша, - секретарь протянул конверт и нож для бумаги, лежащие на подносе.

На пальцах, потянувшихся к бумаге, заиграли цветными искрами драгоценности. Со звонким хрустом пакет был взрезан, несколько листов, перебранные в обратном порядке, опустились на колени. Ей интересна последняя страница. Сине-зеленые глаза спешно пробежались по размашистым строкам. Губы изогнулись в удовлетворенной усмешке. Все, как и предполагалось.

– Замените свечи. Подготовьте комнаты гостей, - коротко распорядилась Вельмира, поднимая глаза на понятливого секретаря. - И пошлите в кондитерскую. К утру мне нужны безе.

Взгляд еще раз вернулся к началу послания.
Партия обещает быть интересной.



Москва, 2022

P.S. Анонс большой работы