Затеяв спор

Виктор Матюк

Затеяв спор

Затеяв спор, достал из-под недр земли увесистый топор,
Был нелицеприятный разговор с одним начальником большим,
Он гнал свой автомобиль, как гонит лошадей конкистадор,
Он лихо  мчится во весь опор, никого не замечая в упор,
Пока с плеч не свалится гора ветхого барахла,
Сложенного в тяжёлые узлы ещё вчера!
Унылая пора на смену веселью пришла,
Чего греха таить, желаю правду говорить,
Надеяться, верить и любить, что судьбу удастся заново белыми нитками сшить!
Терпеть убытки – хуже пытки в пределах собственной кибитки, все допускают ошибки,
Вот и я собираю пожитки, в тупик зашла моя скользкая стезя, пролегающая мимо степного ручья!
Память возвращается из небытия, она споткнулась об истину, упала с размаху на спину,
Порвала свою белоснежную нательную рубаху и со страху едва не умерла, её судьба черна,
Как смоль, ей не нравится низкопробный алкоголь! Господи, уволь на себе чувствовать эту боль,
Когда ты в сумраке кромешной темноты, однажды скрыв от толпы все свои грехи,
Пытаешься вернуть восвояси свои прежние связи, с тебя хватит,
Ты давно перестал безбожно квасить, то есть ежедневно пить,
То время нелегко забыть, всякое тогда бывало, ты тащил на себя покрывало,
Что забирал у судьбы, это она разворошила все твои нераскаянные грехи!
Спроси у толпы, ей каково не замечать ничего, мы же истину обнаружим,
И узы братства не нарушим, обойдём огромные грязные лужи,
Не вытаскивать наружу всё то, что до сих пор беспокоит нутро!
Настало то время, когда темя о себе напоминает всё время,
Его насквозь пронизывает пульсирующая боль, не юдоль,
Твоя роль – не нарушать душевный покой, постой,
 Ты в жизни былой молча следовал за многоголосой толпой,
Ты желал жизни внеземной, и за случайной строкой возник огонь,
Он ворвался в душу, как троянский конь, попробуй только дунь,
Сразу вся дурь вырвется наружу, ей плевать на холод и стужу,
Она намерена унизить душу, будет трясти её, как грушу! Жить всё хуже,
Редко кто с головой дружит, стезя становится всё уже, шагаешь по замёрзшим лужам,
И не замечаешь сам весь стыд и срам, враньё стегает по ушам, ум на краткое время уснул,
Долгий спор его от летаргического сна слегка встряхнул, в этот миг северный ветер подул,
Качнулся старый стул, начался тремор скул, рядом нет акул пера, у них самих проблем до хрена!
Чтобы красноречием блеснуть, пришлось Музу  носком сапога под задницу пнуть, жуть вокруг,
Небо ощетинилось чуть-чуть, но жизнь серьёзна всегда, нельзя оставлять текущие дела
На своего заклятого врага, иначе тебе тогда хана! Чаша полная вина ждёт нравственного суда,
Жить серьёзно всегда нельзя, примешь пятьдесят капель  коньяка на коня
И жизнь вновь в своё русло вошла! Из искры спора возгорелось пламя,
Огромная жидоморда спорит до упора, что-то не видно дирижёра, он в тени,
Как резину не тяни, доживаешь дни свои в грязи без страсти и без любви!
Дожди льют беспрестанно, то есть постоянно, ты продолжаешь жить грешно,
Любишь женщин и пьёшь креплёное вино, хотя слегка горчит оно и уже давно!
Глядь, во ****ь, уже рассвет всё окрасил ярко оранжевый цвет,
След небес протоптан сюда издалека, нелегка сия стезя,
Оттуда тепло на землю стремглав текло, язык как помело
На месте не стоит, вечно что-то бубнит, с годами становится длинней,
И ему всё трудней произносить заученные в молодости фразы,
Он произносит по три раза кряду при свете едва тлеющей лампады!
Странные тирады, как нательный крест легко скользят по телу,
То и дело, устремляя взгляд куда-то назад, и вот слова летят невпопад,
Нервы шалят, ветви дерев тихо скрипят, листья шелестят, и уже не слышно тех тирад,
Что были сказаны невпопад! Божий раб готов принять любую кару из Божьих рук,
Его мысль стремится ввысь, весь смысл затеянного спора кроется в намерении простом:
Мой дом – моя крепость, всё остальное – жалка нелепость мирского бытия,
Да, грешен я, такая ниспослана мне судьба, но ни в чём не повинен я!
Закончилась сказка, близится развязка, грешникам нужна встряска,
Как крестьянину опояска, сцена ссоры ужасна, обдав разум жаром,
Она вонзила в соперников собственное жало наподобие кинжала!
Кровь не струилась, сердце учащённо билось и едва не остановилось на полпути,
Мимо распрей не проехать, не пройти, их никак не обойти, заблокированы все пути!
Затеяв спор, грешники  нарушили давнишний уговор, но с тех пор немало времени прошло,
Былое обещание ушло, не затронув ни сердце, ни чело, пламя ненависти долго тлело,
И вот каменья в сторону оппонентов полетели, не достигнув цели, тут же задули метели,
В момент словесной дуэли листья на кустах и деревьях пожелтели враз,
Это всё из-за нескольких матерных фраз, произнесенных не раз и не два раза,
Глаза затмила в тот миг путеводная звезда, на траву упала чистая и лучистая роса,
Лишь судьба попыталась наставить спорщикам рога! Не получилось, небо не затмилось,
Ничего не изменилось, божья милость обошла безумцев стороной, нарушен покой,
Вопрос больной не решился сам собой!
Судьба к тоске не привела, ещё суровей
И угрюмей она творит неприглядные дела!
Пот капает с покатого чела, на лоб накатилась волна
Из заезженных мыслей и слов, но разум их воспринимать не готов!
Япона мать? Где же правду божьим рабам искать? Куда идти? Куда шагать?
 К какому столбу позора себя привязать, чтобы чище и умнее стать?
Обвинения звучат, слова, как колокола звенят, жизнь превращается в Ад,
Фразы толпятся, они в чужие головы войти стремятся, пытаются не спотыкаться,
Чтобы на чужой кулак не нарваться! Плоть ранят, глаза грустят, им нет пути назад,
У них джихад, а у нас крик, переходящий в отборный мат, нам не привыкать
Чужие пороги обивать, любить и ревновать стройных и статных баб,
Любить их рьяно, и целовать посреди зелёной поляны, эти девушки и дамы
На перец просятся сами, гремят костями, двигают ногами, едва шевелят устами,
Когда ласкают божьего раба, жизнь не меняет вида, грешников окружает преданная свита,
Отрадно, что обратно не бежит никто, то-то и оно! Жить грешно никому не запретишь,
Дождевая вода струится с покатых крыш, шумит камыш, пищит песчаная мышь,
От словесных брызг укрепляется семейная жизнь, имеет смысл, прикусив язык,
Соприкасаться с собеседницей впритык, не переходя на крик, сунуть язык в огонь,
Чтобы жизнь не превратилась в затяжной летаргический сон! Храп сменился на стон,
Ожил речной затон, в голове пусто, умных мыслей не густо, растрачены чувства
У жалкого большинства, но ни у кого не болит голова, сонмы звёзд блестят во тьме ночей,
Свою песню долго поёт степной ручей, он толкает холодные воды взашей,
Придорожные кусты молчат, только змеи у ручья спокойно спят, лишь изредка шипят!
Их холодный взгляд дарит душе разряд страстей,
Хочется скорей и быстрей  дожить до лучших дней!
Даже человек семи пядей во лбу не решает до конца свою судьбу,
Он соображает на ходу, как ему в данный момент поступать,
Куда идти, куда шагать, с кем ложиться в старую скрипучую кровать?
Если что-то  не так, тебя окружит тьма и мрак, тогда пиши - пропало,
Раньше надо было тащить на себя тёплое одеяло! В тот миг твой ум уснул,
Под тобой шатнулся стул, ты палку перегнул, сломал себе судьбу,
Едва не уснул на ходу и стал слугою двух господ, перед тобой заперт даже чёрный ход,
Перед ним уже толпится неприкаянный народ, авось, кому-то из толпы сегодня повезёт!
Былые заслуги не в счёт, души стремительный полёт над полями и лугами,
Весями и городами был разукрашен разноцветными карандашами!
Грешна душа, у неё немало  неприятного багажа, она ходила по лезвию ножа,
Пока не заела тоска, и она не нажала резко на тормоза, именно тогда появилась ржа,
Она ест не только железо, но и грешное тело, всё, что нажато непосильным трудом
В тартарары полетело, и тело было всецело сожжено неприятельским огнём,
Друг за углом появилась лжа, она на помине легка и легко затмевает даже грозовые облака!
Её приносят сюда не только враги, но и друзья, их фразы и слова, как ветви куста,
Сплетаются без конца, трещат с вечера и до утра, тонут в спорах, пока не закроются в норах!
Быль свежа, едва дыша, стеная и дрожа, она спешит новых врагов себе нажить,
За душой ни гроша, хотя без денег жизнь пуста, словно людская молва,
Дело доходит до дележа, но сума пуста, бежать некуда, на улице толпа,
Вместе с ней ворье и прочая шпана, снаружи ветер её мысли кружит,
А внутри – зыбкие тени давно усопших поколений и ржавые звенья
Былого презрения, хотя впереди не видно ни зги, набекрень вот-вот  свихнутся мозги!
На рябинах поют снегири, они поют о мимолётной и страстной любви,
Боль в груди в тот миг перетерпи, на помощь никого не зови,
Зря не поднимай крик, коль грех велик, да и ты уже почти старик!
Есть смысл переосмыслить собственную жизнь, от пагубных привычек откажись
И катись по накатанной стезе, авось, что-то достанется тебе с барского стола,
Страсть почти умерла, по ней звонят золотые купола, ты смотришь на неё издалека,
Голова твоя белым бела, затеяв спор с судьбой, окропишь щеку чистой слезой;
Мысли начнут вразнобой тебя на путь истины наставлять, чудак, впереди беспросветный мрак,
В лучшем случае там тебя ждёт полумгла, а судьба тебе всегда врала, твои крылья она обожгла,
И лишила семейного тепла! Чудак, ты зарылся среди исписанных мелким почерком бумаг
И не можешь из них выбраться никак, твоя стезя даже вблизи едва видна, это не твоя вина,
Одна иль две их было на твоей судьбе, какая разница тебе? Сгоришь в огне
Или будешь до конца дней барахтаться в ледяной воде? Конец один,
Так и не достигнув заветных вершин, несостоявшийся исполин приготовил для себя вазелин,
Клин вышибается клином, в порыве едином он возжелал стать Гражданином,
Почувствовал нутром, что он – нелюдим и ему не нужен всеобщий карантин,
Там много скрытых пружин для неразборчивых женщин и мужчин,
Это они скрывают свои планы в тени, и продолжают с нами едва ли не ползти,
Чтобы в один миг грешную плоть извести! Неисповедимы господние пути!
Позёмка замела пути, не видны остатки травы, по снегам спрятались сучки,
От взора скрыт их внешний вид, в твоих глазах – сомнение и страх, ты вконец иссяк!
Небось, попал впросак, ты, как Исаак ведёшь с пришельцами долгую  беседу,
Она должна закончиться ближе к обеду, но только следующую среду!
Их головы вблизи торчат, невдалеке птицы кричат, их крыльев взмах, как божественный знак,
Напоминает невнятно, что сила добрых дел, как слияние двух обнажённых тел,
Через брызги водопада летят то ли в Рай, то ли Ад! Мне интимные подробности не дано знать,
Даже в полуденный час не щурюсь я, лишь кружится голова моя от передряг земного жития!
Бесцветный дым трётся оземь, он мне напоминает лёгкую проседь, поднявшись ввысь.
Он тут же катится вниз и рисует цифру «восемь», на дворе холодная и дождливая осень,
Она страхи множит, грехи итожит, день прожит и хорошо, преходяще всё!
Дух проявляет мощь и стойкость, он гасит чужой окрик на излёте, мысль всегда в полёте,
Спина согнута в поклоне, чешутся потные ладони, тебе надоело жить в болоте,
Оказавшись в словесном переплёте, ты иными глазами на жизнь посмотрел,
И внезапно любить захотел, но ты уже перезрел, была бы цель, была бы щель,
А способ удовлетворения и получение наслаждения найдётся! Судьба нагло смеётся
И открыто и прямо говорит в глаза, что року и ей доверять ни в чём нельзя!
Она, как егоза или угасающая свеча сгорела почти дотла, хотя душа по-прежнему ещё горяча!
Мысль как пришла, так и ушла, не затронув ни души, ни чела!
Продолжается мышиная возня почти  три ночи и четыре дня,
А на хрена козе баян, его хозяин в стельку пьян, он не будет играть,
Станет вещать и всякий раз невпопад, что кромешный ад ,
Как бурный горный водопад нас посетит лишь в смертный час,
В тот миг мой пыл решительно угас, но продолжился спор,
О чём шел он? Детально рассказать не могу, уж лучше промолчу,
Чем расскажу всем, что праведников прошу помочь грешнику наяву
Осилить людскую молву! Я же смотрю наивно, как дождь льётся непрерывно
На узкую и скользкую стезю, я на неё всю жизнь стою, едва ноги волоку, но как рыба молчу,
И не в каждую свою строку вкрапляю те мысли, о которых сам толком ничего не знаю!
Поступь грехов становится тише, под фуражку, как под крышу залетает заунывный ветер,
Он моих седых волос даже не заметил, он мчит, на месте не стоит, а дождь кропит и кропит,
Тень листвы на перепутье дорог висит, дождь стучит без умолку,
Что толку искать втихомолку в огромном стогу сена маленькую иголку?!
Птицы кричат, пищат и по деревьям стучат, поднимают вой смертельный,
Они властвуют безраздельно на этой безлюдной стезе, как мысль в авторской строке!
В их очах горит огонь отваги, в моих руках перо, как символ шпаги и чистые листы бумаги,
Не пройден весь тернистый путь, ветер толкает в грудь, он меняется каждые пять минут,
Но продолжает всё сильнее дуть, освежает память о себе, роке, боге и страдалице-судьбе!
Рядом тлен и суета, внутри притаилась мечта – несмотря на прожитые лета, уйти красиво!
На душе тоскливо, на столе бутылка пива, хочется жить счастливо, но на примете нет никого,
Кто бы неторопливо, надменно игриво расписал  бы твоё грядущее мелким курсивом,
Но без негатива, изящно и учтиво! Я же озабочен множеством неразрешимых проблем,
Всё – тлен, всё – суета, вокруг тебя одна пустота, в душе ни травинки, ни куста, ни  деревца,
Там свирепствуют холода, там глыбы пакового льда и полночная темнота!
Порицание и критика для бывалого мужика, как звон топора дровосека,
Стучащего тебе по седовласой голове, его отзвук остаётся во мне,
Живу, как во сне, грязь смывает вода, под ногами шуршит пожухлая листва,
В лесном гуле гаснут слова, а душа обескуражена,
Истина красочными пастелями разукрашена, хотя она страшна,
Как бокал прокисшего вина, но, тем не менее, есть предвкушение,
Что творческое удовлетворение подарит прозрение душе,
А что же достанется мне? Передо мной сгнившие стволы дерев лежат,
Над ними стаи воронов кружат, их ничто уже давно не колышет,
Каждый ворон только самого себя слышит и свою историю пишет!
Скромная мысль успокаивает будничную мысль, она мчится сквозь поля,
Перед ней православная земля, была бы моя воля, жил бы в поле и прохлаждался,
Ума-разума набирался, ведь мыслю слабо, перед глазами только разухабистые бабы,
И тут же вопль страшной муки воедино соединил все ночные звуки смиренного жития,
Давно такого шума не слышал я, раньше под ногами шуршала только полынь-трава
И пожухлая листва! Ага, а сейчас грязь прилипла к подошве сапога, ступить никуда нельзя,
 Чтобы не поскользнуться и не упасть, потеряв часть былых привычек, я без распрей и стычек
Привлёк на свою сторону молоденьких певичек,
Они за мышиной вознёй наблюдали из-за куста,
Им небом были вложены в уста значимые  слова!
Душа вольна выбирать, с кем ей в прятки играть?
Струится пар с разгорячённых лиц благоверных девиц,
Припавших ниц к Господнему кресту, они теряли время попусту,
Хотя в этой дыре сильно сквозит, их прожитое время не тяготит! Вокруг холмы,
А под ними находимся мы, изгнанники своей земли, стоим без домашней утвари,
Нас в кучу согнали упыри, они пускают в небо пузыри, эти хмыри на раз-два-три
Пытаются умных людей сбить с праведного пути. Не сотвори себе кумира,
Этот постулат знает полмира, как не мудри, его проповедуют все монастыри,
Он у нас внутри, а снаружи – бездонный мрак,
В массивных дверях наглядно торчат три замка,
Капает дождевая вода с треснувшего намедни потолка!
Слышен грохот засов и щеколд, на воротах скрипит огромный ржавый болт,
В мерном хоре разношерстных звуков легко сотворить глупость,
Всё вокруг блестит, ураганный ветер громко и назойливо свистит,
В темноте не видно лиц, кажется в этот странный миг, что ты падаешь вниз,
Там на самом дне есть дыра в несущей стене, туда проникает тусклый свет,
Будто в окне  стёкол нет, на самом дне горит дребезжащая свеча,
Без неё ночь и жизнь пуста, небось, неспроста женщин старит полнота!
Блеяние скота, десять заповедей Христа надолго запомнила божья раба – грешная душа,
Едва дыша, она спешит былые долги небесам возвратить, душа болит и сердце плачет,
Но вход в душу наглухо заперт, дворник три дня назад запил, с горя бутылку раздавил,
Сигарету закурил и возомнил из себя едва ли не капитана тонущего корабля! Во бля!
Из-под ног уходит земля, время никак не повернуть вспять, надо бежать, но куда?
Вокруг дремучие леса и непроходимая столетняя тайга, мой дух бесплотен, он – незрим,
Я же с ним уживаюсь как-то, нельзя отрицать этого факта, слышу призыв от него,
Что мою стезю белом снегом уже замело, придётся идти по бездорожью,
Отдав в чужие руки вожжи! Вдруг засов в двери гремит, вход открыт,
Жизнь нас не красит, она даже странные блики не гасит, в странном пейзаже
При моросящем дожде появилась женщина в камуфляже, она рукой кому-то машет,
Но не пляшет под чужую дуду, я же с ней непринуждённую беседу веду,
Авось, она закончится ближе к утру! Не искушаю судьбу, не хочу гасить в душе тлеющую свечу,
В пустом ночном лесу осеннем прошу у Господа грядущего спасенья! Нет лучшего утешения,
Когда твоя душа не стареет, туман клубится и редеет, но душа постепенно черствеет,
Плоть тихо тлеет у огня, голова седеет память, о прошлом храня, грехи безудержно кляня,
Только основы морали от постоянных распрей и склок прилично устали!
В толпе столичной встретил друзей закадычных, выпили по сотке коньяка на коня,
Чтобы удача была, простились у придорожного столба, чтобы уже не встретиться никогда!

г. Ржищев
29 сентября 2020г.
18:27