Таёжная история Ч. 2 Возвращение из ада Гл. 15

***************************************************
Валентина переводят в новый госпиталь.
Валентин опять молчит.
Геннадий Иванович снова помог.
Мне подвернулся случай.
Не имею права портить жизнь другим.
Вариант Василины.

За окном уже вовсю бушевали снежные метели, а ночами потрескивали настоящие сибирские морозы. Приближались новогодние торжества. Накануне Нового года, вернувшись домой, и, не успев еще перешагнуть порог, как на звук открываемой мною двери, в коридор выбежала Валентина.
-А у нас сегодня радость, - загадочно улыбаясь, проговорила она. Давай пляши!
-Что, от Валентина пришло письмо, или наконец-то получку получила?
-Сначала попляши, а потом спрашивай!
  Я покружился немного, потом пару раз присел…
-Ну, хватит, наверное?
-Да ладно уж, бери.
-Ты уже прочла?
-Извини, пожалуйста, - не смогла утерпеть. Скоро мы сможем его увидеть.
-Что,  его выписывают?
-Нет, переводят на Урал в один из госпиталей для прохождения курса реабилитации. В какой, он пока не знает. Когда адрес будет известен, можно будет съездить.
   Я взял у жены письмо и сел читать в свое любимое кресло под бра. Но оно оказалось очень коротким, и ничего дополнительно к рассказу Валентины я для себя не почерпнул.
   После этого письма Валентин надолго замолчал. Мы терялись в догадках, звонили Наташе, писали Василине. Но Наташа тоже была озадачена отсутствием писем, а от Василины ответ мы не получили. Пробовали писать в госпиталь, но оттуда письмо вернулось с лаконичной пометкой: «Адресат выбыл»  После такого ответа мы долго ругали крылатыми русскими словами неизвестного медработника, которому лень было порыться в госпитальных архивах, чтобы потом сообщить нам новое местонахождение Валентина.
   Найти Валентина опять помог наш сосед по саду Геннадий Иванович, к которому мне вновь пришлось обратиться за помощью после столь лаконичного ответа. И уже на следующий день вечером мы знали, что Валентин переведен в Пермь и точный адрес медицинского учреждения, где ему предстояло пройти курс восстановительной терапии. И тут, как говорится, мне подвернулся случай: у снабженцев завода, где я работал, наметилась командировка в Пермскую область за комплектующими изделиями, а человек, который должен был за ними ехать, заболел. Узнав об этом, я выразил желание съездить вместо заболевшего снабженца. Руководство не возражало. Оформив все документы, какие были нужны для командировки, я позвонил Наташе. Та здорово обрадовалась и даже собралась ночью приехать на автостраду, проходящую в километре от города, чтобы передать мне для Валентина ??посылку.* Но я запретил ей это делать, так как время беспокойное, разгулу криминала ещё не было конца, а ехать с кем-то одной ночью за город было опасно.
      Выполнив задание, мы с шофёром на обратной дороге завернули в Пермь. После долгого плутания по городу мы всё же нашли нам нужное медучреждение, где  должен был находиться Валентин. Час был не приёмный, но главный врач, войдя в моё положение, разрешил свидание с другом.
       Валентин был бесконечно удивлён и обрадован моему появлению.
- Как же ты меня нашёл? – спрашивал он, обнимая меня, - ведь я же ничего не писал вам.
- Вот я и хочу знать, почему ты так долго не писал нам? И не только я – и Наташа тоже.
        Валентин сразу как-то затих, стал грустным.
- Почему не писал? – немного помолчав, заговорил он. Я очень плохо перенёс перелёт из Ростова в Пермь. Во время полёта началось головокружение, тошнота, рвота. Думал, не долечу. Врач, сопровождавший нас, намучился со мною, пок4а нем догадался поставить мне сильно действующий укол, отключивший меня от мира сего. Очнулся только в палате. А после всякие мысли в голову полезли. В Ростове, когда я с помощью Наташи вернулся в этот мир, мои мысли были заняты лишь тем, чтобы как можно скорее подняться на ноги. А теперь, когда недалёк день, когда меня выпишут, осознавая свою физическую неполноценность – я же инвалид, никакой физической работы не могу делать, да ещё эти жуткие галлюцинации и дикие ночные крики всё чаще меня приводят к мысли, а стоит ли вообще жить? Жить, чтобы рядом со мною мучились близкие и родные мне люди? Нет! Не хочу! Не имею права портить жизнь другим! Это тебе мой ответ, почему я долго не писал.
- Валентин, ты не прав. Тебя любят, тебя ждут дома.
- Да, меня любят и ждут, пока я здесь и никому не мешаю, никому не связываю руки, никого не вгоняю в ужас своими дикими ночными криками.
- Но я вижу, что вас в палате двое. Однако твой сосед ещё не сбежал от тебя, не выпрыгнул от страха в окно.
- Да он же контуженый и почти ничего не слышит. Для него каждый услышанный звук – радость. Вот только я его и радую и вселяю надежду, что он когда-нибудь будет нормально слышать. А то, было тоже, собирался рассчитаться с жизнью.
- Валентин, неужели это ты всё всерьёз?
- Виктор, а ты поставь себя на моё место  и ответь сам себе. Что молчишь?
- Валентин, но суицид, это жжем не выход из положения. Это, если хочешь знать, - трусость, бегство от трудностей. Хоть ты и умница, но ты плохо ещё думал, как выйти из сложившейся ситуации.
- Да, Виктор, ты скорее прав. Об этом же мне говорила и Василина.
- Кто? Василина? Она была у тебя?
- Да, ровно неделю назад.
- Как ж6е она узнала твой новый адрес?
- Наверное, так же, как и ты – через госпиталь.
- И она, я думаю, смогла убедить тебя, что жизнь – это вечная борьба и, что за неё стоит бороться, а не сбегать от неё в потусторонний мир, как трус с поля боя?
- Она мне подсказала вариант и я, скорее всего, его приму.
- Ну, слава Богу! Сердцу сразу стало легче. И что за вариант, если не секрет?
- Нет, не секрет. Но я сейчас ничего о нём говорить не буду, а отдам тебе свою последнюю рукопись, Ты в ней обо всём прочтёшь сам.
      Он вынул из прикроватной тумбочки стопу исписанных листков бумаги, свернул их в рулон, завернул свёрток в старую газету и подал мне. Я пробыл у него ещё минут двадцать, рассказывая ему о Наташе, о его ребятах, о своих делах, о работе над рукописью и планах на будущее.

                ПОСЛЕДНЯЯ РУКОПИСЬ ВАЛЕНТИНА

          Наш КАМАЗ бойко мчал по накатанной трассе, проложенной по холмистой местности предгорий Урала. Шла третья декада февраля. Воздух уже был наполнен весенними запахами, а яркое солнце на склонах холмов и на откосах дорог вовсю плавило снег, оставляя вместо него чёрные проталины. Весна – волшебница. В ней заключена огромная магическая сила. Она никогда не надоедает, всегда волнует, всегда будит и призывает к жизни живое. Не пройдёт она и мимо палаты Валентина, а, похоже, что уже вошла в образе Василины и заставила его повернуться лицом к жизни и поверить в будущее. Какие слова она смогла найти для него? Какую высказала идею? Мне было бесконечно интересно и хотелось как можно быстрее прикоснуться к их тайне, разгадка которой лежала у меня в боковом кармане. Я достал записки и начал читать. Рукопись начиналась необычно – стихами:
                «Ты не жди меня с поля войны,
                Нет, не умер я, к сожаленью»
       Эти строчки из песни Андрея навязчиво лезут в голову между приступами тошноты и головокружения. И даже на третий день, когда приступы прекратились, я, словно загипнотизированный,  всё повторял и повторял, запавшие в голову куплеты.
                «Ты не жди меня, не хочу
                Быть обузой тебе и детям,
                Потому, что вас очень люблю
                Я на этом жестоком свете»
** Перелет в Пермь убедил меня, что я, если не законченный инвалид, то, по крайней мере, им буду еще очень долго. И кому и на кой я такой!?  Плохо действующие рука и нога, тяжелое черепно-мозговое ранение сделали меня совершенно неработоспособным. Да в придачу, психическая травма, вследствие которой я по-звериному ору ночами, исключают меня из семейной жизни. Нет, так жить я не могу. Лучше добровольная смерть, чем убогое существование в роле тяжелейшей обузы для бесконечно дорогих людей.
    Мысль – покончить с собою, с каждым днем становилась все убедительнее. С каждым часом уход из жизни становился все желаннее. Настал такой момент, когда я почувствовал, что меня, как алкоголика к водке, тянет к скорейшему совершению над собою суицида. И, наконец, настал день, по истечению которого я решил совершить задуманное. Я до мелочей продумал орудие облегчения своих физических  и моральных мук, место и время свершения.
      После долгих и мучительных раздумий от, наконец-то, принятого решения мне стало очень легко. Впервые после полученных ранений, я ни в каком месте тела не чувствовал боли. Я словно отдыхал перед последним шагом в моей жизни, широко раскинувшись на кровати. Незаметно для себя я заснул.
     Разбудило меня чье-то прикосновение. Я открыл глаза и увидел над собою лицо Василины. Я снова закрыл глаза, думая, что у меня начались галлюцинации, и снова открыл, и вновь увидел над собой ее улыбающееся лицо. Не веря своим глазам, я протянул к ее лицу руку и нащупал шрам.
-Василина, как ты сюда попала?
-А я видела тебя во сне, - отвечала она. Ты говорил мне, что тебе очень плохо, что ты скоро умрешь. Вот я и примчалась к тебе, чтобы не дать тебе умереть.
- А как же без тебя малыш? – спрашиваю.
- Валюшке  скоро годик и он уже спокойно обходится без груди. Мы для него даже специально козу завели. И теперь баба с дедом его козьим молоком потчуют. Говорят, что козье – самое полезное.
- А на кого он походит?
- Егорыч говорит, что в нем есть что-то от тебя и что-то мое.
- Хороший мальчишка?
- Очень! Дедка с бабкой без ума от него. И даже Егорыч ему частенько гостинцы приносит и о тебе обязательно, когда приходит, спрашивает.
  Василина вдруг посмотрела на меня очень внимательно.
- Валентин, почему ты такой отчужденный? – спрашивает она. Почему смотришь, как из невозвратной стороны? Ты что, и впрямь собрался умирать? Я, - говорит, - сейчас с доктором о тебе разговаривала. Так он говорит, что раны твои уже заживают. Свобода движений руки и ноги восстановятся. А как скоро, все зависит от тебя. С головой – сложнее, но тоже опасность уже позади. Хуже дела с психической травмой. Он имел в виду кошмары, которые тебя мучают по ночам. Но это, - говорит, - вопрос времени. И очень много будет зависеть от окружающей обстановки. А потом я его спросила, - продолжала Василина, - а можно тебя забрать домой? Ну и рассказала ему про нашу Жемчужину. Доктор был удивлен, что на Урале сохранились такие удивительные места. И говорит, что если и его я заберу вместе с тобою, то, пожалуй, отпустит»
  Я только сейчас поверил людям, говорившим мне, что человек, будучи еще живым и в сознании, может находиться за чертой жизни. Ну, как бы в раздвоенном состоянии. Какая-то часть его еще хотя и слабо, но реагирует на окружающий мир, но большая - уже готовится отойти в мир иной. Примерно в таком состоянии находился и я. Чувствуя, что со мною происходит что-то неладное, Василина, наконец, не выдержала и закричала:
-Валентин, что с тобою? Ты что задумал? Я не дам тебе умереть!
  Она схватила меня за плечи и стала трясти. Острая боль пронзила мое раненое плечо, и вместе с болью вернула меня в мир земной. Капельки пота покрыли  все мое лицо.
-Ой, Валентин, я тебе растревожила рану.   Прости меня.
  Она сняла со спинки кровати полотенце и стала стирать с моего лица влагу. А когда стерла, легонько прижалась ко мне и зашептала:
-Ты  нужен мне и  нашему сыну. Я увезу тебя с собою. Я знаю хорошую бабку – знахарку, которая вылечит тебя, И ты снова сможешь бродить по таежным тропам, любоваться вершинами гор, ловить в озерах и реках рыбу. И работу я тебе уже нашла в районной газете. В конце концов, мы с тобою должны выполнить свою клятву: вернуться в Жемчужину и откопать твою бутылку со смородинной настойкой.
  От близости   Василины, и её слов по мне потекла горячая волна, наполняя живым теплом каждую клеточку моего тела. Я обнял Василину здоровой рукой и еще сильнее прижал к себе. Наши губы встретились и слились в поцелуе.
  После Василина сходила к дежурному врачу. Не знаю, что она ему говорила, но  тот дал ей разрешение остаться  возле меня на ночь. Ей дали раскладушку с одеялом, и она установила свое ложе рядом с моею кроватью, но так и не воспользовалась им. За разговором  она прилегла со мною рядом, да так и осталась на всю ночь. Василина задавала вопросы, я отвечал. Так постепенно она выведала у меня всю мою Кавказскую одиссею. А после, ненадолго задумавшись, вдруг сказала:
- Валентин, а у меня есть идея:  давай в августе пригласим в Жемчужину твою Наташу с ребятами, Виктора с Валентиной, Ахмада с Аксиньей и Назиру с Василием. Там и отпразднуем и встречу, и конец вашей кавказской эпопеи, и помянем Оксану и твоих погибших в Чечне друзей. И это будет твоя благодарность людям, которые, жертвуя собою, спасли тебя, и благодарность друзьям за их верность и поддержку.
  Идея была так неожиданна  и великолепна, что я даже разволновался. Потом, приведя чувства  в порядок, спросил:
- Василина, а кто же туда поедет, если у людей денег на добрую еду не хватает?
- Валентин, нет безвыходных положений, есть только тупые головы. Что-нибудь придумаем. Ну, к примеру: написать все, что ты мне рассказал, в областную газету, а в конце сделать приписку об оказании помощи для организации встречи героев публикации.
- Василина, ты умница! Ты же врожденная журналистка. Тебе учиться надо.
- Да ну тебя, Валентин. Какая я журналистка с моим-то уродством.
- А мы опубликуем с Виктором  в этой же областной газете «Таежную историю» и попросим оказать помощь Василине для проведения операции, - сказал я. И тут же удивился сам себе, что я уже не думаю о суициде,  а снова живу, живу идеей, предложенной Василиной. Снова живу теплом души и тела, отдаваемых мне, прекрасной женщиной из тайги».
На этом рукопись заканчивалась. От последних строк мне стало как-то не по себе. Я любил Валентина, любил Наташу и всегда думал, что эта пара на всю жизнь. Да видно ошибся. Читая рукописи Валентина, я понимал, более того – чувствовал, что Василина обладает очень сильным женским магнетизмом, преодолеть который Валентину будет очень не легко. Да, положение складывалось не в пользу Наташи. И я решил не рассказывать ей ни о рукописи, ни о Василине, ни о состоянии Валентина, из которого вывела она его, ни об ее идее.
  Вернувшись домой, я выслал Валентину один экземпляр «Таежной истории», а тот, сделав соответствующую приписку, переслал ее в областную газету. С этого момента события закрутились с огромной скоростью. «Историю» напечатали. В адрес Валентина и в мой пришло много приятных для нас отзывов.  Но самое главное – на просьбу Валентина, оказать помощь Василине в проведении операции по удалению шрама, откликнулась известная всей стране клиника, которая наряду со множеством проводимых уникальных операций,  разработала и успешно осуществляла     на практике методику по удалению рубцов и шрамов. Она выслала Валентину для Василины приглашение на бесплатную операцию и через полмесяца она была успешно осуществлена. Радости Василины не было предела. Через ту же газету Василина выразила глубокую благодарность руководству и врачам клиники за подаренную ей радость, за возвращенное чувство человеческой полноценности. Не мало теплых слов благодарности досталось Валентину и мне. А еще через полмесяца она увозит из госпиталя в свой таежный поселок Валентина. И почти одновременно все в той же газете появился ее рассказ «Вышедшие из Чеченского ада» в конце, которого она выражала просьбу оказать помощь для организации встречи  в Жемчужине героев рассказа. В их число попали Наташа с ребятами, я с Валентиной и Геннадий Иванович. Рассказ тронул сердца людей. Нашлись и спонсоры. И в середине июля газета разослала всем участникам встречи приглашения и денежные переводы на оплату проезда по железной дороге.

                Продолжение следует.