Отрывок 22 из повести Счастливый глобус

В северных широтах до самого лета снег оставался на сопках. Уже осевший, почерневший, напоминавший грязный панцирь.
Бывало, в июне пуржило так, что переметало дороги и отменяли автобусные рейсы до Мурманска. С чашкой горячего чая и с маминым пирожком мы с братом  подолгу стояли возле окна, а за ним  мелькала мутно-белая круговерть, через которую ничего невозможно было  разглядеть. Ненастье в виде зимнего набега! Танец метели, словно обращение:
-Ну что, ребята, никак  на лето настроились? Забыли про зимушку? А я здесь, никуда и не уходила. По-прежнему сильна и грозна.
Появление на проталинках мать - и – мачехи становилось верным знаком перелома в погоде. На освободившейся от сугробов земле вырастали трогательные жёлтенькие цветы с короткими усиками-тычинками , пахнущими мёдком. Часто с девчонками бегали к живописным островкам, чтобы надышаться сладкими капельками, а ещё размять в ладонях пушистые почки вербы, серо-розовые, с зелёными сердечками.
Мне нравилось гладить эти нежные катышки и прикасаться  веточками к лицу:
-Привет, весна. Снова ты заглянула в наши края, чтобы деревца подёрнулись зелёной дымкой и повеяло ароматом проснувшегося леса. Смелее украшай всё вокруг! Вдохновения тебе!
Новые чувства и состояния переживались по-разному. Чтобы в них разобраться, приходилось включать радиолу и ставить любимые пластинки. Часто это  были песни на стихи  Наума Олева. Галина Ненашева, Ольга Вардашева пели о любви. Какие чистые голоса! Что за точные, пронзающие душу слова!
Крис Норман со своими музыкантами, Джо Дассен, Рафаэль… Виниловые джунгли незнакомой и прекрасной западной музыки, которая была созвучна моим девичьим переживаниям. В момент прослушивания воображение уносило далеко-далеко. Представляла, что могло быть под эту музыку.  Вот медленный танец со смелым Андреем, а это романтическая прогулка под зонтом по мокрому асфальту, долгое и счастливое путешествие к морю в  поезде…
Наташа Боева, как и я, собирала пластинки из журнала «Кругозор». Девушка редкой красоты. Ослепительная брюнетка, огневая, задорная. Энергия в Наташке фонтанировала.
Хотя, какая Наташка? Это была Натали, с глазами-омутами, с завораживающим  смехом.
На перемене парни смотрели на мою одноклассницу с нескрываемым восхищением. Подвижная, с летящей походкой, прекрасно сложенная, она вызывала завистливые взгляды девчонок. Те придирчиво оглядывали её, а на лицах читалось:
-Эх, оперилась мелюзга! Не заметили, как! Из нескладных девчонок - подростков повырастали наши соперницы.
Я сидела в доме Наташи и с удовольствием наблюдала за тем, как шустро она готовилась к папиному приходу.
-Надо погреть суп для отца! Он с работы придёт  Хлеб мягкий и молока купила. Папа любит кушать молоко.
-Как это? Молоко ведь пьют!
-Нет, едят! С мягким хлебом! Не пробовала, Ленка? Вкуснота!
Меня поразила  интонация, та нежная забота, с которой Наташа суетилась. Было ясно, в этом доме почитают  и любят родителей.
Прямая, открытая, не выносящая напыщенного бахвальства, Наташка никогда специально не стремилась произвести особенного впечатления внешним видом или  действием. Не пыжилась, чтобы ахнули. Простая в общении, уважающая собеседника.