Экс-ры VI 2 Пропавшая карта и золотые пули

Глава 2

Речка Крутобереговая

Медведь-людоед — притча о Зинчуках и ДТП — мы идём к водопадам — пропавшая карта и золотые пули — Воробьёв, Дидковский, Лейснер

Пропавшая карта и золотые пули

— Я так и не понял, как называть Южный Иов? — спросил Олег.
— Дюпарков камень, — ответил ему Толя.
— А… ну тогда всё ясно, — сказал Олег и полез в рюкзак.
И он к удивлению остальных достал карту и стал её изучать.
Толя от гнева выпучил глаза, которые налились кровью, и стал подбираться к Олегу.
— Толя не надо, — сказал ему Саня видя что того всего трясёт.
— Убью гада! — шипел с пеной на губах Толя.
Олег поднял на Толю глаза и сказал.
— А ведь точно написано Южный Иов.
— Олег ты лучше беги, — сказал ему тихо Виктор.
— Чего, — не понял тот.
— Беги дурак.
Олег посмотрел на Толю, потом на меня и до него внезапно дошло, что он держит в руках ту самую Орловскую карту Конжаковского камня.
— Вот чёрт, — только и сказал он, видя, как Толя подбирает лежащую лесину.
Олег подскакивает на месте и бежит от Толи вниз по речке.
— Ну, на этот раз он, от меня не уйдёт этот долихоцефал, — сказал, сплюнув Толя, и побежал за Олегом.
— Ну, вы чего стоите, они же сейчас покалечат друг друга, — сказала Таня.
Пока мы пожимали плечами и отнекивались Олег и Толя скрылись за поворотом реки.
— А про какого он доли… хоце… фала сказал? — спросил Виктор у Сани.
— Не знаю, — ответил тот.
Прошло минуты три, прежде чем они выбежали из-за поворота и отчаянно жестикулируя, побежали к нам.
— Медведь что ли, — сказал удивлённо Виктор.
Толя подбежав, схватил свой рюкзак и полез по крутому обрыву наверх.
— Вы чего бегаете? — спросила Таня у запыхавшегося Олега.
— Солдаты там, — ответил Олег и, подхватив свой рюкзак, полез следом за Толей.
Всех кто стоял у крутого берега, как ветром сдуло со дна речки.
Забравшись под густую ель, которая стояла у края обрыва мы затаились.
— Далеко они? — спросил я.
— Не так чтобы очень, я как их увидел, повернул обратно и хорошо, что Толян сообразил, что что-то не так, а то бы оба попались, — сказал шёпотом Олег.
— Сколько их? — спросил Толя.
— Не знаю, видел только, как они умывались. Я как раз выбежал к упавшей ели слышу говор, подобрался поближе, смотрю, а там солдаты плещутся, ну я и обратно.
— С вами, блин, не соскучишься, — сказала Таня.
— А как ты карту мою в свой рюкзак засунул? — спросил у него Саня.
— А это когда мы с тобой хлеб воровали, помнишь, ты сам мне её отдал с компасом, типа карман у тебя дырявым оказался на рюкзаке и ты побоялся её потерять.
— А… ну, да так и было, а я и забыл и всё думал, куда я это карту задевал, — улыбнулся Саня.
— Ну, слава Богу, хоть карта нашлась, — сказал Виктор, радуясь такому исходу.
Вскоре мимо нас по дну речки прошли двое солдат. Они тяжело дышали на крутом подъёме.
— Куда это они, — тихо сказал Саня.
Мы, следя внимательно за солдатами, немного раздвинули ветки, и это было сделано больше для меня, я собрался снять их на видеокамеру.
Быстро установив под елью штатив, я водрузил на него видеокамеру и, включив её, быстро прошёлся по настройкам.
— Так, тихо, никому не болтать, — предупредил я.
Солдаты поднялись на берег между ручьями и скрылись в ельнике.
— Ну что успел снять? — спросил Олег.
— Нет, пойдут обратно вот тогда, и сниму, — ответил я.
Ждать пришлось долго, прежде чем они показались.
— Смотрите, оленя несут, — сказал тихо Олег.
Солдаты, выйдя из-за густого ельника, спустились к речке, на плечах у них была длинная лесина, к которой ногами был привязан небольшой олень. Голова у убитого животного отсутствовала.
— Серёга снимай этих браконьеров, — сказал шёпотом Толя.
— Только спокойно, — сказал я, давно включив камеру.
Солдаты не подозревая, что их снимают на камеру беспечно прошли мимо и скрылись за поворотом.
— Повезло солдатне, сейчас шашлыки будут делать, — мечтательно сказал Олег.
— И украсть не получится, — похлопал его по плечу Виктор.
— Это почему же, — загорелся Олег.
— Успокойся, хватит нам твоих похождений, — сказал я ему.
— Ну, что делать будем, солдаты могут нам испортить весь поиск, скоро домой надо идти, — сказал Виктор.
— Значит, это они стреляли одиночным, чтобы шкуру не попортить когда мы шли поверху, — сказал Олег.
— А может быть здесь, заночуем, — предложил Толя.
— Под тентом я не останусь, — сказала Таня.
— Я схожу, посмотрю как там наши друзья, — сказал Олег, посмотрев на меня.
— Толя сходи с ним погляди что там и как, а мы тут пока лагерь обустроим, — сказал я, не обратив на слова Тани внимания.
Когда Олег и Толя ушли мы стали заниматься обустройством лагеря. Нарубили толстый слой еловых лап и застелили ими всё пространство под той елью, где висел наш тент. Потом обошли рядом все закоулки, насобирав большую кучу сучьев для костра.
— Может сходить за головой оленя, всё же с мясом будем, — предложил Саня.
Я не стал возражать и отправился с ним, прихватив штатив и видеокамеру.
Первое что мы увидели за ельником, куда ходили солдаты, была отрубленная голова оленя. Причём отделена она была как-то неумело по самую грудь животного. И нам досталась большая часть шеи с головой.
— Язык говорят, очень вкусен, как и губа сохатого, — сказал я.
— Да тут и губы-то нет, — ответил Саня.
— Ну что есть, то есть, другого всё равно нет, сварим кашку с мясом, только позволь мне разделать голову и шею, чтобы Таня не видела,  бабы они очень впечатлительные, — сказал я.
— Валяй, делай, — согласился Саня.
Я взял нашу добычу, и мы пошли к речке.
Примостившись у плоского камня, я быстро снял оставшуюся часть шкуры и разделал шею на куски. Потом вырезал язык, и весь приготовленный полуфабрикат положил в пакет. То, что осталось тоже забрал с собой, чтобы дух оленины не привлёк сюда медведя.
— В отдельном костре сожжём от греха подальше, — сказал я.
— Да у нас Олег своим куревом всех медведей отпугнёт, — улыбнулся Саня.
Вдруг над берегом на кедре захлопала крыльями какая-то крупная птица и с тресков ломанулась в чащу леса.
— Серёга да это же глухарь давай-ка его снимем на камеру, — предложил Саня.
— Да ты что его не так-то просто снять он же не подпустит к себе осторожная птица, — отказываюсь я.
Но Саня смотрит на меня, так как будто я ему должен миллион.
— Ладно, пошли, посмотрим, — говорю я ему и мы, прихватив пакет с мясом, поднимаемся на крутой берег. Лес стоит кругом густой всюду валом лежат упавшие деревья, всё переплетено корявыми сучьями, настоящий бурелом. Мы находим небольшие проходы и углубляемся в густоту нетронутого леса.
Осторожно осматриваем дальние деревья, но глухаря не видно. Мы идём дальше, я держу наготове видеокамеру, а Саня фотоаппарат. Проблуждав некоторое время по лесу, убеждаемся, что с глухарём получился полный пролёт и нам пора возвращаться обратно. Пробираясь в густоте упавших деревьев мы вдруг натыкаемся на старую почерневшую от времени избу с провалившейся крышей. Её стены сложены их очень толстых брёвен, без каких либо намёков на трухлявость. Подбираемся к ней поближе, и я снимаю её со штатива с разных ракурсов. Потом Саня входит в картинку и начинает обследовать её изнутри, сдвигая в стороны, прогнившие толстые доски обрушившейся крыши.
— Изба настолько старая, что я предполагаю ей на вид лет 150 не меньше, — комментирует Саня.
Он скрывается из виду в чреве избы и долго там находится. Я тем временем устав его ждать тоже вхожу в кадр и залезаю вовнутрь избы, так как дверь была зажата упавшими брёвнами и досками от разрушенной крыши. Я нахожу Саню сидящим на корточках и держащим в руках коробку из бересты величиной с пачку сигарет «Космос».
— Смотри, чего нашёл под полом в тайнике, — говорит Саня и протягивает мне коробку.
Я открываю тугую крышку и вижу восемь пуль.
— От охотника видать остались, а где нашёл тайник, — спрашиваю я.
— Так ножом вон тот кусок доски поддел у печки в углу, а там коробка лежит.
Я обращаю внимание на открытый тайник в углу возле каменной печки и лежащую рядом «крышку».
— Я в этих делах понимаю, — сказал Саня.
— Да я тоже соображаю, сколько я полов поднял в старых домах, которые шли под застройку.
— Что будем делать с пульками.
— Знаешь, что положи коробку на место, а я сниму, как ты её нашёл, — говорю я, возвращаясь к штативу.
Мы быстренько сделали постановочную съёмку, и поспешили обратно к речке, заламывая ветки на деревьях как заметки на случай показать избу друзьям.
Вернувшись на то самое место, где Виктор обнаружил кровь зверя, мы увидели уныло сидящих на камнях наших товарищей.
— Ну, блин, вас только за смертью посылать вы, где были, — накинулся на нас Виктор.
Оказывается, не дождавшись нас, он поднялся выше по течению и, обнаружив только кровь на камне от разделки шеи оленя, сообщил об этом Тане, после чего они, заподозрив неладное, вооружившись топором и ножами пошли на наши поиски.
— Это что? — спросила Таня, показывая на коробку которую Саня достал из кармана.
— Пули, — сказал Саня, протягивая ей коробку.
Виктор взял одну пулю и стал рассматривать её.
— А знаете, что это за пули, — сказал он.
— Пули как пули, — сказал я.
Виктор, осмотрев одну из пуль, поскоблил её поверхность и сказал.
— Это, похоже, братцы на золото.
— Золото? — спросила Таня.
— Золото, — подтвердил Виктор. — Ещё в старину, когда охотники не имея возможности достать казённые пули, лили свои из золота.
— Вот так находка! — удивился Саня.
— Кстати, вы что-то ещё нашли после солдат, я видел кровь на камне.
— Вот мясо с шеи и язык, будем вкусную кашку варить, — сказал я, показывая на рубленые куски в пакете.