Франц и его учитель

Действующие лица:
АЛЕКСЕЙ
ФРАНЦ
АЛОИЗИЯ


АЛЕКСЕЙ - Мой сломанный зонтик без двух спиц, жалко пытался спасти меня от октябрьского ливня, идущего с раннего утра. Быстрым шагом я шел от утренней электрички к моему подъезду пятиэтажного дома после утомительной конференции поэтов и писателей, на которой я был обязан присутствовать затянувшейся до полуночи. Жил я в Подмосковье и опоздал на последнюю электричку и поэтому пришлось ждать дождливого утра в одной кофейне ночного книжного магазина «Республика» на Маяковской в самом центре Москвы. То, о чем была конференция и какая на ней была моя роль, вспоминать уже не хочется и поэтому сразу начну с невероятной и таинственной истории, начавшейся в моем почтовом ящике первого этажа. Оттряхнув свой сломанный зонтик при входе в подъезд (после чего из него вылетела еще одна спица), я увидел, что в моем почтовом ящике что-то лежит. Газет я не выписывал, а письма приходили ко мне исключительно на электронную почту. Через отверстие ящика, было видно, что это письмо в большом конверте и я поспешил открыть ящик самым маленьким ключом в моей связке ключей. Действительно, конверт был огромным из бархатной бумаги ярко красного цвета, перевязанного двумя веревочками крест на крест. На конверте большими буквами был написан мой адрес, мое имя с фамилией и индекс. Но странно было то, что в графе отправителя никто не значился и графы такой на этом странном конверте и вовсе не было. Единственное что возвращало в реальность было то, что печать почты России на конверте все же стояла. Сунув конверт в свою кожаную сумку, я достал ключи от квартиры. Войдя домой я не снял даже куртку, лишь бросил сломанный зонтик на пол (и из него вылетела еще одна спица) и стал распечатывать конверт. Запахло букинистическим магазином. аккуратно вынув письмо, я убедился, что бумага была явно не из нашего века и на пожелтевших от времени полях было от руки и чернилами написанное следующее. (Прежде я надел очки, так как к своим сорока годам зрение меня начало подводить)

ПИСЬМО

УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ, ИМЕЮ ЧЕСТЬ ПРИГЛАСИТЬ ВАС НА ПРАЗДНОВАНИТЕ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВЕЛИКОЙ РУКОПИСИ 26 ОКТЯБРЯ, СЕГО ГОДА, РОВНО В ПОЛНОЧЬ В ДОМ-МУЗЕЙ НИКОЛАЯ ВАСИЛЬЕВИЧА ГОГОЛЯ, ПО АДРЕСУ: МОСКВА, НИКИТСКИЙ БУЛЬВАР 7А. С УВАЖЕНИЕМ, МОЛИИНЗ. (МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБЩЕСТВО ЛИТЕРАТУРНОГО ИСЛЕДОВАНИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ НЕТОЧНОСТЕЙ И ЗАБЛУЖДЕНИЙ).

Вот такое письмо. В конверте еще был и сам пригласительный билет, на обычной глянцевой бумаге с моим именем и фамилией. Повертев конверт в руках, понюхав его и даже попробовав на вкус, я убедился еще раз в том, что конверт был стилизован по девятнадцатый век или действительно почтой России пришел именно из позапрошлого столетия. До 26 ого октября было еще больше недели и помня о том, что и музей Гоголя, и музей-театр «Булгаковский дом», любят иногда устраивать такие ночные экскурсионные балы - маскарады, посвященные мистике и творчеству двух гениев, я был польщен, что на сей раз и меня пригласили не в качестве лектора и экскурсовода, а в качестве гостя на день рождения какой-то судя по всему Гоголевской рукописи. Последние дни золотой осени, летели, как листья со старых лип и тополей с большой скоростью и в один прекрасный день, 25 ого октября, возвращаясь с работы не торопливым шагом, молния уходящего октября, вонзила в меня следующую мысль. В письме время приглашения была полночь 26 ого октября, что означает в ночь с СЕГОДНЯ на завтра и я, посмотрев на часы (было 16 15) поторопился домой, чтобы перекусить и надеть свой праздничный костюм. Как добираться до музея Гоголя я прекрасно знал, был там раза два, три на какой-то презентации, какого-то писателя, какой-то книги, потом был на экскурсии и на чем-то еще был.

Осень в этому году, была очень теплой и если и шел дождь, то мой зонтик с тремя спицами все равно принимал участие в этом оранжево - красном волшебстве. Приехал я намного раньше и пока просто гулял по Арбату в догадках о какой рукописи идет речь, и какая рукопись родилась именно 26 ого октября. Выпив неподалеку кофе, я отправился в дом-музей Гоголя. Время было 23 40.  Зайдя во двор музея, в котором не было ни души, я постоял немного у мрачного памятника сидящего Николая Васильевича, который казалось смотрел на тебя так пристально в какой части дворика не находился бы, я поспешил к главному входу.

Я открыл со скрипом деревянную дверь и сразу оказался в фойе музея. Слева от меня была будка охраны, за которой как ни странно никого не было, впереди меня старинная, деревянная лестница, ведущая в библиотеку музея, чуть поодаль от меня направо гардероб и кассы, а справа от входа начало осмотра и комната, та самая комната с камином где Николай Васильевич сжег второй том своих «Мертвых душ». Всюду был полумрак, и я как я понял горел только дежурный свет. В музее не было ни души и это обстоятельство меня несколько беспокоило. Неужели это был чей-то розыгрыш и никакого дня рождения рукописи сегодня никто и не собирается отмечать. Но дверь в музей все же была открыта, и сигнализация не сработала при входе в самый мистический дом в Москве.

Я аккуратно сделал шаг вперед и посмотрел направо. Дверь в первый зал была закрыта и прислушавшись я ничего там не услышал. Пройдя немного вперед скрипя старыми паркетными полами (что приводило меня в невеселое замешательство), я и у гардероба и касс никого не обнаружил. Неужели чей-то черный розыгрыш? За эти годы в моей писательской жизни их было много. То мне присылали погребальный венок с моим именем от друзей писателей, то подбрасывали черную перчатку в почтовый ящик (есть у меня рассказ «Перчатка, упавшая с неба»), то звонили из «Голливуда» с просьбой продать им свою пьесу «Пришел однажды лис к лисе» за четыре миллиона долларов для студии Коламбия Пикзерз. Но сейчас было не по себе, ибо я уже оказался втянут в какую-то странную историю, сам не представляя, чем все это может закончится.

Мысли мои, как гром среди ясного неба остановил бой старинных часов так, что я побледнел, испугавшись собственной тени и не найдя место, откуда били часы ровно полночь. Дверь, ведущая в зал с камином, со скрипом приоткрылась и оттуда вышел высокий мужчина, лет пятидесяти, с черной копной волос, гладко уложенных, в черном кителе надетый по верх рубашки жабо. На его груди блестел какой-то золотой орден переливая красным цветом. Трость его была с черным набалдашником в виде головы пуделя. Правильные черты лица его, небольшие бакены и густые брови, а также большой нос и маленькие губы, большие карие глаза и тонкие руки, говорили о величественном и очень спокойном человеке. Но посмотрел он на меня как-то печально и сдержанно улыбнувшись протянул мне руку.

ФРАНЦ - Франц Ксавьер Моцарт. Австрийский композитор.
АЛЕКСЕЙ - Алексей. Российский писатель.
ФРАНЦ - Мне очень приятно, господин Алексей, что вы нашли время и приехали сюда. Поверьте, мой путь до этого дома на Никитском бульваре был гораздо дольче чем ваш.
АЛЕКСЕЙ - Мне приятно познакомиться, господин…
ФРАНЦ - Франц. Зовите меня просто Франц.
АЛЕКСЕЙ (достал и развернул письмо) - Мне тут пришло письмо, в котором…
ФРАНЦ - В котором я вас приглашаю на день рождения одной великой рукописи в дом великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Представлюсь еще раз. Франц Ксавьер Моцарт, австрийский композитор и председатель международного общества литературных исследований исторических неточностей и заблуждений. Сокращенно МОЛИИНиЗ.
АЛЕКСЕЙ - Впервые слышу о таком.
ФРАНЦ - Я это исправлю. Я пригласил вас господин Алексей, чтобы сообщить принеприятнейшее известие.
АЛЕКСЕЙ - Учитывая, что в зале слева от нас Николай Васильевич читал «Ревизора» актерам Малого театра, смею предположить, что сегодня, из-под пера Гоголя родился «Ревизор» не помню в каком году.
ФРАНЦ - «Ревизор» был написан в 1835 ом году и впервые опубликован в 1836 ом, но к сегодняшнему нашему знакомству Гоголь со своей бессмертной пьесой не имеет никакого отношения.
АЛЕКСЕЙ - Тогда…

ФРАНЦ - Алексей, пройдемте в праздничную залу! Стол накрыт, и я привез с собой отличное вино из Карловых вар! Есть мельник, черносек, а также берковиц из долины Эльбы. Вы какое предпочиаете?
АЛЕКСЕЙ - Да я как-то… Которое всегда подают у вас к столу в это время суток.
ФРАНЦ - Отлично! Ну что ж, пройдемте! Дело в том, что Алоизия уже накрыла на стол и не только накрыла, но и налила…
АЛЕКСЕЙ (в зал, продолжая свой рассказ для зрителя) - Тут я хочу заметить, что ничего подобного я не ожидал увидеть. Я помню хорошо эту музейную маленькую комнату с камином и какими-то незначительными экспонатами. Здесь же открылось взору большая зала, украшенная в красно-бархатных тонах и большим камином посередине комнаты. По периметру всего пространства, на стенах висели старинные картины, портреты выдающихся личностей прошлых столетий и известная картина Николя Пуссена «Аркадские пастухи». Слева в углу стоял черный рояль, на котором лежали музыкальные партитуры и прямо посередине комнаты стоял небольших размеров старинный стол из красного дерева, на белой скатерти которого стояли самые разные угощения, начиная от жаренного поросенка с овощами, заканчивая различными экзотическими фруктами. Все было сервировано по высшему разряду и молодая девушка, блондинка не высокого роста, официантка, одетая в очень красивое и эротическое белье явно, не нашего века разливала вино по бокалам. Помимо красного и белого вина, на столе стояли два больших канделябра, свечи которых и освещали всю эту волшебную комнату.

ФРАНЦ - Познакомьтесь, Алексей, очаровательная Алоизия, моя верная прислуга и просто удивительная женщина!
Алоизия сделала легкий поклон.
АЛЕКСЕЙ - Очень приятно, Алоизия. Алексей.
Алоизия уходит. Садятся. Франц протягивает бокал Алексею и берет свой.

ФРАНЦ - Хочу поднять бокал за день рождения Моцарта и Сальери! Сегодня, 26 ого октября, в 1830 ом году родилась маленькая трагедия Александра Пушкина «Моцарт и Сальери». Случилось это в Российской империи во время эпидемии чумы в Болдино. Вот уже два века литературное преступление живет и здравствует по всей планете, и я приехал сюда чтобы это навсегда остановить. Меня зовут Франц Ксавьер Моцарт, я австрийский композитор, пианист, преподаватель музыки. Младший из шести рожденных и выживших детей Вольфганга Амадея Моцарта и его жены и моей матери Констанци. Имя свое я получил в честь Франца Ксавера Зюсмайера, ученика и друга моего отца, который и закончил реквием в 1791 ом году. Своему блестящему музыкальному воспитанию и образованию и лучшему что во мне есть, я обязан своему Учителю, великому педагогу и композитору Антонио Сальери! А теперь в последний раз выпьем за день рождения этой чудовищной по своей исторической сути рукописи, и я расскажу о цели визита в Москву, господин Алексей!
АЛЕКСЕЙ (в зал, зрителю) - Как пыльным мешком по голове ударенный я поднял бокал смутно понимая все происходящее.

Поднимают бокалы, чокаются, пьют.
ФРАНЦ (садясь) - Попробуйте вон тот салат, он исключительно вкусный. Угощайтесь. Вот гусиная печенка. Любимое блюдо моего отца.
АЛЕКСЕЙ (в зал, зрителю) - Таинственность происходящего взяла свое, между тем я притронулся к очень вкусному салату из чернослива.
ФРАНЦ - Вы догадываетесь Алексей о цели нашего знакомства?
АЛЕКСЕЙ - К сожалению, нет.
ФРАНЦ (запивая вином жаренное мясо) - Мне в руки попала ваша повесть под названием «Рыжая волчица».

Тут он, протерев руки белоснежной салфеткой, достал из внутреннего нагрудного кармана маленькую книгу оранжевого цвета «Рыжая волчица».
АЛЕКСЕЙ - Мне очень приятно что вы интересуетесь моим творчеством. Оно довольно посредственно как мне кажется.
ФРАНЦ - От чего же? Впрочем, к делу это не имеет никакого отношения. Я ознакомился с вашей повестью где вы защищаете моего Учителя Антонио Сальери на лекции в Литературном институте. Впервые в художественной литературе я это увидел и приехал заказать у вас повесть. Повесть обо мне и моем Учителе, чтобы сделать вызов Пушкинской трагедии, родившейся сегодня, почти два столетия назад и навсегда обелить имя великого педагога и моего второго отца.
АЛЕКСЕЙ - Я не так гениален чтобы делать вызов Пушкину. Да меня просто обсмеют.
ФРАНЦ - Я только рад за то, что вы действительно не гений. Быть гением довольно таки легко. Они все похожи друг на друга. Болезненные все, нищие, не понятные и не понятые, подверженные слабостям алкоголя или еще хуже наркомании и прочее. Великие, одним словом. А быть посредственностью, это по-настоящему трудно. Быть круглосуточно в здравом уме и здравом рассудке, иметь более реалистичные планы по жизни за счет мыслей и дел своих, не требуя от Бога ничего взамен - это великое искусство! Давайте выпьем за нас, за, посредственностей!

В залу снова входит Алоизия, наливает вино по бокалам и с безразличным взглядом уходит.
Чокаются. Пьют.
АЛЕКСЕЙ - Вы мне скажите, господин Франц, это какой-то смешной сон?
ФРАНЦ - Почему же он вам кажется смешным? И неужели вам так важно в каком формате я пришел к вам? Сон это или что-то совсем другое. Я приехал из далека заказать вам рукопись.
АЛЕКСЕЙЦ - На чем приехали?
ФРАНЦ - Прилетел на самолете.

Из внутреннего нагрудного кармана Франц достал свой паспорт и в нем действительно был билет туда и обратно, который он протянул Алексею.
АЛЕКСЕЙ (в зал, зрителю) - Самое удивительное было то, что они были абсолютно современные с эмблемой чешских авиалиний Czech Airlines.
АЛЕКСЕЙ - А вы действительно были учеником Сальери?
ФРАНЦ - Я думал вы это прекрасно знали. Это знают все. Наряду с Листом и Бетховеном я был его учеником, и все что есть во мне хорошего и прекрасного я обязан именно ему, так как мне было всего четыре месяца, когда умер мой гениальный отец.
АЛЕКСЕЙ - У вас есть исторические доказательства полной непричастности Сальери к смерти вашего отца?
ФРАНЦ - Есть и их много. Мне всегда казалось, что причина равнодушия отцу в последние годы его жизни заключалась не в нем самом. Виновно было время, в которое он жил. В 1789 ом году с падением Бастилии началась Французская революция, а к 1791 ому году, году его смерти и наибольшего забвения, Марию Антуанетту заточили в тюрьму и ей грозила казнь, что и произошло позже. Она была австрийской принцессой и сестрой императора. Естественно, что все заботы императорской семьи были о ней и о собственной безопасности. Революция во Франции превратилась в реальную угрозу, так что у дворянства, и тем более императорской семьи, не было ни времени, ни возможности подумать о простом музыканте. Его судьба никого не беспокоила, все были заняты бедой, грозившей Марии Антуанетте. Вот почему мой отец, Вольфганг Амадей Моцарт был забыт и умер в таком молодом возрасте. Как только о нем забыли, он впал в нищету и уже не в состоянии был прокормить себя,а его роковая болезнь явилась результатом этих несчастливых обстоятельств.
АЛЕКСЕЙ - Вы считаете, что ваш отец стал жертвой Французской революции?
ФРАНЦ - По существу, да.
АЛЕКСЕЙ - А по какой причине не было вскрытия? Чтобы развеять все мифы о его отравлении?
ФРАНЦ - Для чего? Вскрытие делалось только при подозрении в убийстве. У отца с детства были больные почки и умер он от болезни почек.
Франц встал из-за стола, подошел к окну и раздвинул занавески.
ФРАНЦ - Какой удивительный город Москва.
АЛЕКСЕЙ (улыбаясь) - Мне больше нравится Рим.
ФРАНЦ - Да, именно я подарил Булгакову множество удивительных фраз, когда приезжал к нему в 1930 ом году, на столетие рукописи «Моцарта и Сальери». Но Булгаков был гением и испугался брать на себя такую литературную ответственность, как написание разоблачающий миф об отравлении повести.
АЛЕКСЕЙ - Но откуда Пушкин узнал о якобы причастности Сальери к убийству?
ФРАНЦ - Пушкин написал фразу в своем дневнике, которой сам же пренебрег, совершив литературное преступление и очернив великого композитора и педагога. Вот эта фраза.

Франц снова из нагрудного кармана достает маленький потрепанный дневник. И это действительно был дневник Пушкина и протянул его Алексею на конкретной странице.
АЛЕКСЕЙ - Неужели это дневник самого Пушкина?
ФРАНЦ - Да, это дневник Пушкина.

Руки задрожали у Алексея.
АЛЕКСЕЙ (читает) -«Обременять вымышленными ужасами исторические характеры и не мудрено и не великодушно. Клевета и в поэмах всегда казалась мне непохвальною.»
ФРАНЦ - И поверив слуху об отравлении моего отца ядом от Сальери, он написал эту гениальную по слогу трагедию и чудовищную относительно исторической правды и тем самым совершил литературное преступление, надев на моего Учителя маску злодея и убийцы.
АЛЕКСЕЙ - Но этот слух все же откуда-то взялся.
ФРАНЦ - Мой отец с детских лет пережил множество серьезных болезней: оспу, желтуху, тиф, тонзиллит, желудочные расстройства, рецидивирующий фарингит и инфекции верхних дыхательных путей. После ужасных обстоятельств смерти великого композитора, произошедшей 5 ого декабря 1791 ого года, - распухшая плоть, источавшее тошнотворное зловоние, видоизменившееся одутловатое лицо, почти неузнаваемое, - пошли слухи о том, что его отравил соперник Сальери, первый капельмейстер императорского двора которые и докатились до Пушкина. Но! Все было наоборот. Главным соперником отца в Вене был Антонио Сальери - успешный итальянский композитор, писавший оперы на трех языках. Он захватил Венскую оперу и в 1788 ом году, когда папа уже строил взрослую карьеру, был назначен императорским капельмейстером. И конечно мой отец завидовал Антонио Сальери.
АЛЕКСЕЙ - И все же они не были близкими друзьями?
ФРАНЦ (показывая на стол) Алексей, вы совершенно ничего не кушаете! Попробуйте вот эти маслины, они невероятные вкусные. Алоизия!

В залу входит Алоизия.
ФРАНЦ -  Принеси пожалуйста для Алексея шоколадные яйца!
Алоизия делает легкий поклон и уходит за шоколадными яйцами.
АЛЕКСЕЙ - Спасибо, но для написания пьесы разоблачающей слухи о том, что Сальери не причастен к смерти Моцарта, мне потребуются еще документы.
ФРАНЦ (достает из нагрудного кармана театральную программку, пожелтевшую от времени) - Это программка «Фигаро» 1788 ого года, в постановке Антонио Сальери. Он с любовью ее поставил вместо какой-нибудь из своей оперы. В 1785 ом году они вместе сочинили кантату. Впервые попав на представление «Волшебной флейты» моего отца в 1791 ом году. Сальери внимал с огромным усердием, и не было ни одного фрагмента, от увертюры до последнего хора, который бы не вызвал у него восклицания «браво» или «превосходно»! Нет, господин Алексей, мой отец и мой Учитель любили друг друга и были близкими по таланту и мироощущениям люди.

В этот момент Алоизия приносит шоколадные яйца, а Франц садится за рояль и грает Моцартовский «Фигаро». Алоизия не ушла, а слушала как играет Франц. После аплодисментов Алексея и Алоизии, Франц вернулся за стол.
АЛЕКСЕЙ - Вы играли превосходно! Но скажите, а вам известно о черном человеке, который заказал Вольфгангу Амадею реквием? И что Моцарт был уверен, что писал его для себя.
ФРАНЦ (достает из нагрудного кармана пожелтевшие рукописи «Моцарта и Сальери», читает)

МОЦАРТ
Так слушай.
Недели три тому, пришел я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего - не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашел и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать - и с той поры за мною
Не приходил мой черный человек,
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я…
САЛЬЕРИ
Что?
МОЦАРТ
Мне совестно признаться в этом…
САЛЬЕРИ
В чем же?
МОЦАРТ
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.

Откладывает рукопись.
- Правда гораздо банальнее, Алексей. За несколько месяцев до смерти отца, граф Франц фон Вальзегг, заказал папе заупокойную мессу в память о его недавно почившей жене. А секрет был прост, граф, музыкант-любитель, хотел все выставить так, что это он написал реквием. Вот и появилась легенда о черном человеке.
АЛЕКСЕЙ - А после смерти Моцарта…
ФРАНЦ - После смерти моего отца, наша семья получала прибыль с концертов на которых играли музыку папы. Гораздо интереснее слушать того, кто был таинственно убит, чем того, кто умер от естественной болезни. Самая нелепая часть истории с убийством заключается в том, что по всей Вене умирали люди от той же болезни, которая и погубила его. Острая военная лихорадка.
АЛЕКСЕЙ - А как ваша сложилась жизнь? Вы же тоже композитор!
ФРАНЦ (разливая вино по бокалам) - Сначала я предлагаю выпить за моего великого отца! За Вольфганга Амадея Моцарта! Алоизия!

Входил Алоизия с наполненным бокалом, и все вместе чокаются и пьют.
ФРАНЦ - У меня очень скромная биография. Родился за восемь лет до Пушкина. Так что мы были современники и я при его жизни прочел его «Маленькие трагедии» после чего и написал ему письмо! Музыке учился у великого Сальери, потом у Гуммеля, мама меня возила по городам и весям называя Моцартом-младшим и чудо-ребенком, когда стал профессиональным музыкантом, то скоро перешел на преподавательскую. деятельность. Скрипка, фортепиано. Повторюсь, я посредственный композитор и музыкант, жалкая тень своего отца, каких множество. Жил одно время в Лемберги, это нынешний украинский Львов где работал учителем музыки в знатных домах и кстати, сегодняшняя Львовская филармония, обязана многим вашему покорному слуге, ее открытию. Там, в 1826 ом году, вместе со скрипачем Каролем Липинским, мы дали чудесный концерт памяти отца! Работал потом в Вене, в Зальцбурге получил должность капельмейстера в Моцартеуме, а в сороковых перебрался в Карловы Вары, собственно я сейчас оттуда. А через очень много лет я возглавил МОЛИИНиЗ, общество по борьбе в мировой литературе с историческими неточностями. На собрании членов общества мою кандидатуру поддержало большинство.
АЛЕКСЕЙ - Вы сказали, что вы приезжали к Булгакову в 1930 ом году, на столетие рукописи…
ФРАНЦ - Да, но только тайно, инкогнито.
АЛЕКСЕЙ - И стало быть, образ Воланда… Я начинаю что-то понимать.
ФРАНЦ - Я не знаю ничего про образ Воланда и знать не хочу, меня это не очень интересует. Не думаю, что Булгаков именно с меня его писал, хотя многие фразы и действия я узнаю в романе. Но одно могу сказать точно.

На этих словах, то ли от ветра, то ли еще от какой неведомой силы, форточка одного из окон резко открылась и в комнату ворвался свежий ветер потушив на канделябрах свечи. Франц спокойно закрыл форточку и снова зажег свечи и продолжил.
ФРАНЦ - Одно могу сказать точно. Именно я Булгакову подсказал пьесу о последних днях Пушкина!
АЛЕКСЕЙ - Которую он написал к столетию его гибели?
ФРАНЦ - Именно. Именно я попросил, чтобы в действующих лицах не было самого поэта.
АЛЕКСЕЙ - Почему?
ФРАНЦ - Я открою вам один секрет, Алексей. На момент гибели Пушкина мне было всего 46 лет, и я присутствовал у его постели, когда он умирал. Но снова это было тайно, инкогнито.
АЛЕКСЕЙ - Как это было?
ФРАНЦ - (делая глоток вина и заедая его виноградинкой) - Живя и работая в Лемберге, мне мои друзья Янишевские показали опубликованные «Маленькие трагедии». Вскипев от злости и не поверив глазам своим, я в гневе написал Пушкину письмо. (достает из нагрудного кармана и протягивает Алексею) Приобщите к делу для написания вашей пьесы. В этом письме я выразил свое возмущение относительно очерняемости моего Учителя и привел ряд доказательств, опровергающих отравление моего отца. Я потребовал оригинал его рукописи чтобы уничтожить его в огне.
АЛЕКСЕЙ - Вы получили ответ от Пушкина?
ФРАНЦ - Совершенно верно! Он пригласил меня в Петербург и пообещал при личной встрече обменять рукопись «Моцарта и Сальери» на доказательства невиновности моего Учителя в смерти моего отца.
АЛЕКСЕЙ - И вы поехали в Петербург?

Заходит Алоизия. Садится возле рояля и нажимает на отдельные клавиши.
ФРАНЦ - Но только тайно, инкогнито.
АЛЕКСЕЙ - Вы заполучили рукопись «Моцарта и Сальери»?
ФРАНЦ - К сожалению я приехал слишком поздно. Я попал к нему, когда он лежал и умирал после рокового выстрела. 28 ого января 1837 ого года, во втором часу по полудню встретил меня в квартире на Мойке Башуцкий, едва я переступил порог. У Пушкина я нашел в передней много его друзей. Страх ожидания пробегал по их бледным лицам. Доктор Арендт и доктор Спасский сидели возле него. Он уже бредил… Ко мне подошли Жуковский и Виельгорский и сказали, - отходит. Хотя они и знать не знали кто я и с какой целью я сюда приехал. В бреду Пушкин все-таки назвал мое имя. Это прозвучало очень громко и растянуто. ФРАААНЦ.
АЛЕКСЕЙ - Неужели никто не догадался?
ФРАНЦ - Нет, конечно. Дело в том, что Пушкин в бреду произносил имена своих персонажей.
АЛЕКСЕЙ - А причем тут ваше имя?
ФРАНЦ (достает из нагрудного кармана рукопись) - Франц, это главный герой пьесы Пушкина «Сцены из рыцарских времен» написанный в 1835 ом году, после того как Пушкин получил мое письмо.
АЛЕКСЕЙ (внимательно изучая рукопись) - У меня нет слов. Позвольте я выпью.
ФРАНЦ - О, с удовольствием!
Выпивают. Сидя у рояля Алоизия тоже выпивает.
АЛЕКСЕЙ - У меня не укладывается в голове… Пушкин, Франц, его персонаж, Вы, Булгакова…
ФРАНЦ - Вот когда все спокойно уложится в голове, напишите пьесу «Франц и его Учитель»! Я заплачу вам приличный гонорар. Ваш номер телефона привязан к карте?
АЛЕКСЕЙ - Да…
ФРАНЦ - Отлично!
АЛЕКСЕЙ - Я только не понимаю другого. Почему вы пригласили меня именно сюда? В дом Гоголя на эту встречу?
ФРАНЦ - Вы до сих пор  и не поняли?
АЛЕКСЕЙ - Нет.
ФРАНЦ - Многие писатели сжигали свои рукописи, среди которых был и Николай Васильевич Гоголь. Но поверьте, не только он. Вы читали моего земляка Франца Кафку?
АЛЕКСЕЙ - Да, читал.
ФРАНЦ - Вам, как всем остальным повезло, что литературный агент писателя Макс Брод, не исполнил последней воли автора и не сжег рукописи. А сжигали многие, среди них Владимир Набоко, Ствивенсон уничтожил «Доктора Джекила и мистера Хайда», но опомнившись по памяти за неделю все восстановил, тот же Пушкин сжигал свою «Капитанскую дочку», Достоевский, ну и конечно Михаил Булгаков уничтожил первую рукопись «Мастера и Маргариты» в 1930 ом году, когда я к нему приезжал. Но Николай Васильевич, именно в этом камине, в ночь на 24 ое февраля 1852 ого года, велел своему слуге принести портфель, в котором хранились черновики второго тома «Мертвых душ» и уничтожил их…
АЛЕКСЕЙ - Но потом об этом очень сожалел.
ФРАНЦ - Вероятно, но однажды я вынужден был устроиться на работу младшим научным сотрудником в институт русской литературы известный как Пушкинский дом при Российской академии наук в Петербурге, откуда и вынес эти рукописи, подлинные рукописи «Моцарта и Сальери»!

Алоизия подходит к столу, на котором лежат рукописи «Моцарта и Сальери» и протягивает их Алексею.
ФРАНЦ -(встал) - Час настал! Вы, вероятно понимаете, что сейчас предстоит вам сделать как будущему автору «Франца и его Учителя»! Без уничтожения оригинала, невозможно приступить к началу новой пьесы! Бросайте в огонь то, что уже почти двести лет является литературным преступлением, хоть и созданным великим поэтом!
АЛЕКСЕЙ - Я не могу совершить это!
ФРАНЦ - Бросайте в огонь!
АЛЕКСЕЙ - Я не имею никакого права это сделать!
ФРАНЦ - Уничтожьте их, чтобы начать новую пьесу о моем Учителе! Бросайте!
АЛЕКСЕЙ - Я не могу! Не могу!
ФРАНЦ - Вы писатель или нет?
АЛЕКСЕЙ - Да, но я…
ФРАНЦ -  Немедленно бросайте в огонь и приступайте работать! Если вы этого не сделаете, то миф о том, что моего отца убил великий Антонио  Сальери уйдет в века и я не могу допустить этого!Бросайте!
АЛЕКСЕЙ - Я не могу…
ФРАНЦ - Бросайте в огонь!

Начинается настоящая мистификация в этом таинственном зале. Громко звучит реквием Моцарта, Алоизия бросает вверх рукописи, сквозь усиливающийся дым из легендарного камина трудно было разобрать происходящее и понять судьбу «Моцарта и Сальери». Франц растворился в дыму… и только громкий звук будильника все расставил на свои места. Алексей проснулся в поту у себя дома. Было около 12-ти часов дня и будильник звонил и звонил. Алексей его выключил.

АЛЕКСЕЙ - Эта история действительно случилась со мной, но как выяснилось только во сне. Проснулся я в поту и быстро вошел в интернет своего телефона и набрал в поисковике Франц Моцарт. И действительно, сын Моцарта родился в 1791 ом году, умер в 1844 ом, был композитором и педагогом, учеником Антонио Сальери. Быстро сходил в душ, впил кофе, оделся и в своих мыслях вышел из квартиры на работу. Спускаясь по лестнице, остатки сна улетучивались и уходили в небытие. И тут я посмотрел на почтовый ящик. В нем лежало письмо. Через отверствие ящика, было видно, что письмо было в большом бархатном конверте. Мурашки пробежали по всему моему телу. Достав письмо из ящика и быстро вскрыв его, я
прочитал следующее…

УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ, ИМЕЮ ЧЕСТЬ ПРИГЛАСИТЬ ВАС НА ПРАЗДНОВАНИЕ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВЕЛИКОЙ РУКОПИСИ 26 ОКТЯБРЯ, СЕГО ГОДА, РОВНО В ПОЛНОЧЬ В ДОМ-МУЗЕЙ НИКОЛАЯ ВАСИЛЬЕВИЧА ГОГОЛЯ, ПО АДРЕСУ, НИКИТСКИЙ БУЛЬВАР 7А. С УВАЖЕНИЕМ, МОЛИНИиЗ (МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБЩЕСТВО ЛИТЕРАТУРНОГО ИСЛЕДОВАНИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ НЕТОЧНОСТЕЙ И ЗАБЛУЖДЕНИЙ).

К О Н Е Ц.
26 октября 1830 - 2020