Речевая практика настолько притёрлась к многочасовым докладам советского периода, что по-другому русские авторы уже и не мыслят самовыражаться — как только мыкать.
У них и барыга, и убийцы, и Менделеев с Чайковским — всё мы.
В принципе, это глубоко укоренившееся косноязычие — такая речевая практика.