Глава 23. Пять карт

Покинув дом скульптора Пикхлио-Жю Выста, графиня зашагала вниз, по неровной, мощеной дороге. Спускаться оказалось даже немного сложнее, чем подниматься в горку, и Стелла опиралась на свой зонтик, как на тросточку. Солнце припекало все сильнее, близилось обеденное время, но графиня была еще той мерзлячкой и чувствовала себя комфортно на жаре.

Все было бы неплохо, но почти дойдя до поста охраны, Стелла, побледнев, бегом рванула в заросли можжевельника. Первый приступ тошноты накатил на нее. Вот и беременность дает о себе знать! Наверное, не надо было курить там, у скульптора. И пить вино тоже.

Стелла достала упаковку одноразовых салфеток, вытирая рот и оглядываясь, не стал ли кто-нибудь свидетелем ее позора. Великая Богиня, да как же она забыла и про свою болезнь, и про беременность! А ведь ей нельзя ни табака, ни алкоголя! Все, больше ни капли! Стелла дрожащими руками извлекла из подсумка на поясе упаковку антидота и зачем-то еще антирада, закинула в рот обе капсулки.

- Прости меня, малыш! – Стелла погладила свой живот, пока еще относительно ровный. – Больше твоя беспутная мать не примет ни капли яда! Надо пить молоко… Фу, это такая гадость! Меня от одного вида этой белой гадости воротит! Как люди могут пить молоко в зрелом возрасте?

Стелла пожалела, что отпустила коляску со своими провожатыми. Вот ведь, глупая баба! Не подумала о том, как тяжело ей будет спускаться в город. Графиня, дойдя до поста, пожаловалась полицейским охранникам на тяжесть положения и на свою бабью глупость. Старший полицейский, вытянувшись перед ней, как перед маршалом, предложил воспользоваться бензиновым экипажем, который был припрятан тут же в кустах. Это «нечто» напоминало железную платформу на металлических же колесах со спицами, длинным железным ящиком, заменявшим переднее сидение, и двумя рядами деревянных лавок по краям платформы. Ну и огромное сооружение, напоминающее бак для нагревания воды, с выхлопной трубой. Стелла с радостью согласилась.

Пока механик-водитель, пыхтя смрадным дымом, вез ее к станции конной трамвайной линии, Стелла успела про себя все ругательства вспомнить. Вот ведь шайтан-машина! Вонючий серый дым из трубы, который ветер временами задувал на сами же Стеллу, грохот примитивного бензинового мотора внутреннего сгорания это еще было полбеды. Скорость в пять километров в час, - тоже пережить можно. Гораздо хуже была тряска. Машина, прабабушка будущего гуриассийского автопрома, плясала и подпрыгивала на каждой выбоинке, на каждом камне, и Стелле приходилось держаться изо всех сил, чтобы ее просто не выбросило на ходу из дьяволькой повозки. Про амортизаторы и дутые шинах создатели этого чудовища либо еще не знали, либо банально сэкономили, и бедная графиня, отбив свою нежную попку о железный ящик-сиденье, не имеющий к тому же никакой мягкой обивки, мигом поняла, какими еще изобретениями надо обогатить конно-паровой в большинстве своем гуриассийский транспорт.

Нет, обгоняющие свое время автомобили в Хилликии были, штук десять на все королевство. Но они были собраны по чертежам практически вручную и стоили баснословно дорого. Мир Жю Сет еще не дорос до промышленного поточного производства комфортабельных автомобилей даже типа Фордовской «Лиззи»*. Но уж лучше плохо ехать, чем хорошо идти! Эта тряска, конечно, мелочь по сравнению с тем, когда в твой корабль попадает зенитная ракета зидоистов. Вот там корабль ходуном ходить начинает, куда там примитивной бензоколяске! Так что сиди, Стелла, и не жалуйся!

Добравшись, наконец, до станции конного трамвая на окраине города, механник-водитель этого железного порождения ада галантно помог Стелле ступить на твердую землю, а она, радуясь, что пытка прогрессом закончена, отблагодарила его словами и шуршащей купюрой. Сама бы она просто не дошла бы до сюда. Укротитель колесницы вежливо козырнул ей, вскочил, как лихой всадник на свою машину, и побибикав, направился восвояси, обдав всех ожидающих лошадь едким серым дымом.

Стелла, прихрамывая, поспешила поискать себе скамейку, чтобы отдохнуть от чудной поездки. Она физически чувствовала, как проклинают ее променад собственные живот, матка, почки и мягкое место, Но скамейки перед остановкой были слишком грязными и замызганными и подходили для простолюдной черни, но никак не для благородной особы. Стелле просто необходима была посадка, и она, недолго думая, нашла в своем поясе какую-то мелось и купила у пробегавшего мальчишки новую газету. Ее Стелла и подложила ее под благородные ягодицы. Она думала теперь, как бы ее не стошнило второй раз от запаха бензина и аромата навоза на грязной брусчатке. Все же это лучше, чем радиационное пятно, когда сканер чуть ли не матом начинает предупреждать об опасности! Стелла достала из подсумка флакончик духов, купленной ей когда-то за две тысячи, и вдыхала изысканный аромат, как противоядие.

«А брусчатка-то крепкая, старая», - почему-то подумала Стелла. – «Зидоистские танки здесь прошли бы. И площадь широкая, хороша для их разворота. Минировать надо. Или поставить АСС-ки».  И Жю Сет вдруг сама невольно, по привычке, стала в уме рассчитывать параметры плазметного прямоугольника для обстрела, чтобы в случае чего покрыть всю площадь с воображаемыми танками зидоистов.

Люди, в основном простонародная челядь, ожидавшие трамвая на остановке, - мужчины в рабочих робах, мелкие служащие, учителя, гувернантки, - с удивлением косились на даму из другого социального класса. Вроде, она отдаленно напоминала знаменитую Черную Ведьму Жю Сет. Она или не она? Вроде не похожа, ведьма-то помоложе была, а эта вишь, старуха. Или все-таки она?

Протиснувшись вместе с людьми в трамвайный вагон и устроившись у окна, Стелла удивленно узнала, что за проезд оказывается надо платить. Ну надо так надо, она смущенно протянула усатому седому кондуктору в темно-синей форме бумажку в пятьсот ипси. А тот в свою очередь смущенно начал соображать, откуда он возьмет сдачу с такой большой суммы. Стелла знала, что бывают купюры меньше пятисотки, и иногда ей даже в руки попадались бумажки в сто и пятьдесят ипси, но она их считала недостойной мелочью и отдавала прислуге, или дочке-студентке, или оставляла на комоде, чтобы кто-нибудь взял, или просто бросала в камин за ненадобностью. Монетки с меньшим достоинством для нее и вовсе были какой-то музейной редкостью, которые валялись в ее доме по всем углам. Вон, у нее какая-то мелочевка завалялась, на них она газету купила, которую так и оставила на лавке. А больше монеток нет…

Решение пришло неожиданно. Стелла просто объявила, что она платит за всех в этом вагоне, а то, что останется кондуктор и вагонвожатый могут оставить себе на чай.

- Оплаты не надо, люди!  -хрипло объявил кондуктор, недоверчиво косясь на необычную пассажирку с Золотой Звездой на груди.. – За всех платит эта госпожа!

- Да, в  честь праздника, - согласилась Стелла, хотя ее настроение было далеко от праздничного. – Знаете, вот вам еще десять тысяч, и пусть сегодня в этом вагоне все ездят бесплатно! Я так хочу!

- Вот уж подарок так подарок! – усмехнулся кондуктор, поглаживая усы. - Как ваше имя, сударыня?

- Неважно, - махнула рукой Стелла. – Поехали уже, мы торопимся!

Вагон разразился овациями и возгласами одобрения, кондуктор учтиво козырнул благородной даме. А пассажиры уже шептались между собой:

- Это Черная Ведьма, точно тебе говорю!

- Совсем старая стала! Сколько ей уже? Сорок? Да тут все пятьдесят!

- Холера, чтоб у меня сорок тысяч валялись в кармане на мелкие расходы!

- Какая благородная, любезная дама!

- Да ладно… Старые грехи небось замаливает!

Грустная, задумчивая Стелла смотрела в окно, за которым медленно проплывали дома, люди, вывески… Ее внимание привлекли несколько рекламных плакатов: «Дамское платье», «Распродажа», «Косметика и дамское белье». Хотя Стелла одевалась в дорогих магазинах и ателье, но порой она и заскакивала в магазины подешевле в надежде ухватить какую-нибудь понравившуюся мелочь. Своего рода, вид женской охоты… А сейчас она равнодушно смотрела на эти манящие вывески. А вот еще «Дамское уборы, шляпки, платки». Зачем столько шляпок всего для одной головы?

Трамвай, скрежеща, повернул на перекрестке направо, и взял курс к вокзалу. Стелла смотрела на высокие заводские трубы, выбрасывающие в атмосферу черный дым, и ей стало совсем тоскливо. Какой интересный дом! Внимание Стеллы привлек массивный четырехэтажный дом-секретер, расположенный углом, облепленный многими вывесками и афишами. И вдруг Стелле представился этот дом почерневшим, а магазины на первом этаже – заколоченными фанерой и металлическими листами, заваленные мешками. А фасад, изогнутый хилликийской буквой «кхиа», виделся ей разбитым от попаданий снарядов и осколков, исклеванным пулями. Дом идеально держал бы в случае атаки сразу три направления. В центральной части здания у окон нужно разместить взвод гранатометчиков, а по флангам, - пулеметчиков и снайперов. Так бы потупили и зидоисты, и республиканцы.

А вот бредут, пробираясь вдоль рядов, бедняки в опорках и сапогах, просящих каши, схваченных бечевкой, чтобы совсем не развалились на ходу. И Стелле ясно представились на их серых лохмотьях таблички с номерами… Она опустила вуаль на личико, чтобы никто не видел ее слез. Что с ней, это тже ее дом, ее город! Нигде никаких номеров нет! Стелла всхлипнула, прикусив пальчик в бархатной перчатке.

А вот трамвай дернуло на бугре. Будто удар в днище малой ракеты зидоистской ПВО. И графиня Сеттская инстинктивно вскинула правую руку туда, где должна быть ручка штурвала, а левую,  - туда, где должна быть боковая панель, к ручкам стабилизации вертикальной тяги. Она в уме по характеру толчка уже прикинуть массу ударной части и примерную утечку энергии. Процентов пять щита точно долой! Стоп! Она же в трамвае!

Руки ударились в стенку вагона и стекло окна. Соседка, пожилая женщина в платке, испуганно посмотрела на нее. Стелла неловко положила руки на колени, придерживая зонтик за ремешок:

- Извините, сударыня… Так, вспомнилось кое-что…

Конный вагон, влекомый сильным моропусом, протискивался по узкой улице, где стены домов подступали к окнам транспортного средства. Серый дом с огромным количество окон… И Стелла почувствовала себя очень неуютно. Она инстинктивно подтянула к себе за ремешок свое оружие, вжавшись в сиденье. Богиня, так это же зонтик! А где бластер? Госпожа Богиня, да что с ней происходит?!

Стелла до сих пор горячо переживала свои воспоминания, свой полет в подземный концлагерь на Болхиа и не могла понять, почему такие же эмоции не испытывают хилликийцы. Нет, они конечно же переживают, злятся, гневаются, жалеют, но потом они очень быстро забывают, задвигают переживания текущими делами. Неужели они такие бездушные, такие холодные? Стелла бы и рада была забыть все это, отодвинуть воспоминания в задний угол, но не могла. Была ли виной ее субтропическая эмоциональность, или разгул гормонов, или природная впечатлительность, она не знала, но она уже третью ночь спокойно спать не могла. И все что она любила, казалось ей глупым,  мерзким, недалеким. Она вспомнила разговор со своей Силве после прилета с Земли, когда ее дочь казалась ей слишком повзрослевшей, постаревшей… Как она ее сейчас понимала! Какая она умница!

Стелла бы сейчас все отдала, чтобы стать опять прежней разбалованной графиней, беззаботной барыней, сходящей с ума от новых нарядов, модных платьев, юбок, чулок, от любовных тайных историй, рассказанных по большому секрету подругой или хоть служанкой. Ничего не радовало душу, все казалось глупым, примитивным, недостойным... И прошлые любовные интрижки, и ее ужасный, несносный характер, и плохое обращение с девушками… Мразь она хорошая! Иоффе был прав, чем она лучше зидоистов? Ей так же нравится помыкать людьми, чувствовать над ними абсолютную власть. Свойство характера, передавшееся от старой ведьмы-прародительницы, которая по слухам была не намного лучше того же Гамзадаро, только что атомную войну не устроила! Хотя Кетцель рассказал, что Гамзадаро в подметки не годился своему покойному папаше, и был просто-напросто управляемым, зависимым от других, наркоманом. И, - горе болхианскому миру! – кровь нужна ему была не только для «научных» целей, но и для изготовления наркотических веществ! Они ему там какой-то особый вкус придавали! Всем управлял таинственный «Советник», и, как сказал Кетцель, он-то Гамзадаро и подсадил на особый синтетический наркотик, для изготовления которого требовались клетки человеческой крови. Всем рулили министры. И «Советник»… А кто скрывался под маской «Советника», - на этот счет ходили несколько версий. По одной из них, это был сам Герберт Вырок, по другой – кто-то из его топ-менеджеров. Хотя вряд ли сам Вырок, которого ищет ФБР по всей Федерации будет светиться на планете, к которой сейчас приковано внимание всей Земли.

Любой средний федеральный психолог, да и просто понимающий человек, объяснил бы, что сугубая впечатлительность графини Жю Сет кроется в особенностях ее менталитета и в традициях ее народа. Пусть она была воспитана на Земле, пусть она впитала все плоды технического прогресса землян, но разумом она все равно осталась гуриассийкой, подданой Хилликийской Короны. Ее мир,  - отсталый, патриархальный, богобоязненный, полукрепостнический, - знал многие плохие вещи, но еще не скатился к разрушительным индустриальным войнам, где жертва может даже не увидеть лицо своего убийцы. Здесь были обыденностью глупость, невежество, коррупция, бесправие, всевластие барчуков в своих усадьбах, но еще ни разу ни одно королевство, ни одна империя не ставила собой целью РАСЧЕЛОВЕЧИВАТЬ свое население, превращать их в послушные винтики индустриальной машины, катящейся в ад по человеческим костям. Здесь священник до сих пор был авторитетом и духовным наставником, хранителем Высоких Тайн даже для  закоренелых злодеев. Здесь войны редко длились больше года-двух, здесь потери враждующих армий в десять тысяч человек уже считались огромными. Здесь появившиеся сравнительно недавно станковые пулеметы свои же генералы считали оружием бесчестным, изобретением дьявола, которое позволительно применять только как оружие последней надежды, крайнего случая, когда подразделению грозит гибель под натиском превосходящих сил врага, но никак не для обыденного погубления сотен человеческих душ.

Да, здесь вельможи воровали из казны вагонами, здесь развращенные аристократы могли вытворять всякие мерзости со своими слугами, здесь кое-где еще доживала свой век торговля людьми, а невежество и бесправие считались нормой, идущей от самого сотворения мира. Но иной раз даже самый последний разбойник при звоне церковных колоколов хватался за сердце, корил себя за грешную жизнь свою, мечтая искупить вину свою перед Господом Богом. Что Бог накажет, - это не художественный оборот речи, в это действительно верили и побаивались до сих пор.

О чем говорить..?! Когда во время последней пятимесячной войны между Гарлиассийским королевством и Карлингским великим герцогством, возник большой пожар в захваченном гарлиассийском городе, солдаты герцога, пьяные громилы-забулдыги, знатно пограбившие город, сами же тушили огонь и выносили из огня мирных жителей, делясь с ними хлебом и водой.  А когда один из офицеров гарлиассийской армии, нажравшись «огненной воды», приказал запереть в амбаре всех крестьян-карлингцев и поджечь, его отпинали при всем честном народе свои же товарищи-офицеры, а бедолаг-крестьян по-быстрому сами же и развели по домам (Амбары, правда, подчистили знатно). И в страшном сне не могло привидеться, что солдат или офицер любой армии Стеллиной планеты будет даже на вражеской территории поджигать сараи с запертыми людьми, или будет сбрасывать детей в колодец, или гнать пленных на минное поле. Узнают свои же – руки не подадут, вызовут на дуэль и убьют, или просто придавят втихаря по-простолюдному. Да родная мать на порог не пустит, проклянет за такой грех! Священники проклянут, от церкви отлучат, старые друзья здороваться перестанут... А жена солдата, какую бы нужду она не испытывала, никогда не возьмет себе обувку, снятую с чужого ребенка на вражеской территории, хоть с живого, хоть с мертвого. Грех великий, несчастье навлечешь! Представить себе, например, Освенцим или Майданек в гуриассийском мире было невозможно даже если очень постараться. Пока невозможно, по крайней мере… Обыватели страны, где возникло бы такое зло, покорно терпящие до поры и голод, и бесправие, и наглость помещиков, мигом восстали бы против служителей дьявола, и вилами, дубинами, цепами своротили бы со своей земли такой комбинат по уничтожению людей, а служащих и охранников такого лагеря там же на эти вилы и понасаживали бы. И в этот раз не побоялись бы ни короля, ни вельмож, ни штыков полиции. Да полиция в этом случае и сама присоединилась бы к восставшим! А самый последний хилликийский казнокрад и чинодрал лучше бы пустил себе пулю в лоб, чем занял бы пост управляющего такой фабрикой смерти, хоть бы он и сулил ему сказочное обогащение. Таков был гуриассийский мир, и этим Стелла ояень гордилась.

В отличие от гуриассийцев же для землян и расчеловечивание целых наций, и лагеря смерти, и разрушительные войны, уничтожающие целые города и страны, были не в новинку. Земляне это уже «проходили» когда-то, для них это был не ужас из преисподней, а историей. А семи-восьми- и даже девятизначные цифры при подсчетах потерь, уже не приводили их в шок. Земля, пережившая мировые разрушительные войны, помнившая и Освенцим, и Бухенвальд, и Гуантанамо, и страшные секретные тюрьмы особого назначения в сибирской тайге, и настоящие концентрационные лагеря XXI века для «врагов свободы» в цивилизованных демократических странах, знавшая атомную гонку вооружений, видевшая вторжение пришельцев и экологические катастрофы, вложила в генетическую память своих детей страшные воспоминания о былых темных веках. И, столкнувшись с болхианской цивилизацией, земляне привычно извлекали из своего прошлого аналогичные примеры и на основе этих ужасных примеров проводили параллели, анализировали, составляли прогнозы и строили модели на своих сверхумных машинах. Для них это были только цифры... Как сказал кто-то из куалийских диктаторов* прошлого: "Смерть одного человека, это трагедия, а смерть миллионов, это статистика". Хотя, историки говорят, что тот диктатор сказал это с горьким сарказмом, что даже он понимал трагичность ситуации, когда шестизначные цифры в графе "потери" - это просто цифры.

А еще Стелле было жутко стыдно… Пригласила к себе свою подругу, Сайто, которая только-только к жизни возвращается, чтобы та развеялась, повеселилась, а теперь ей весь отпуск смотреть на ее, Стеллину, кислую физиономию?! Впрочем, та вроде как довольна… Нет, Сайто к психологу надо, у нее явно не все в порядке с головой! Майор Федерации утюгом простыни гладит, как служанка, и рада до чертиков, - куда это годится? А к плите за сменным утюгом она сама бегает?

Погруженная в свои мысли, Стелла вышла из вагона на конечной остановке у вокзала. Что же, придется ехать домой на чугунке, с обычными людьми! А, может, робота все же вызвать? Или позвонить домой, чтобы ее кто-нибудь встретил? Там еще от станции добираться… Нет, всполошатся, неудобно будет перед гостями… К тому же ей хотелось еще побыть одной, развеяться что ли. Стелла взяла за ремешок свой зонтик, забросила его за плечо, как старый солдат свое оружие, и побрела в сторону вокзала.

На Вокзальной площади было полно спешащего народа. Полицейские, нищие, просящие милостыню, носильщики в форменных халатах с бляхами, торговцы-лоточники и прочий разночинный народ. У вокзала постоянно дежурили извозчики и несколько новомодных «моторов». Может, заплатить кому из них побольше, чтобы отвезли до имения Сет? Хотя на поезде-то побыстрее будет. Стелла грустно вздохнула и, стараясь не угодить в очередную конскую «мину» на брусчатке, зашагала к кассам. Устроила себе променад, называется!

Стелла влилась в шумную городскую толпу вечно спешащих жителей столицы. Усталая и грустная она брела вместе со всеми в этом бурлящем море людей к кассам. И с тоской вспоминала светлые, огромные здания космовокзалов на Земле.
Увидев очередь в кассу, Стелле стало плохо. Шевелящийся хвост из людей протянулся на ползала. Что же, делать нечего… Она не стала лезть без очереди или требовать к себе особого отношения,  - сочла это ниже своего достоинства. Покорно отстояв в очереди вместе с простыми людьми, она потеряла почти полхада времени, Стелла получила заветный квиточек, целую кучу монет и мелких купюр сдачи, и проклинала ту минуту, когда ей вздрюкнулось пройтись по городу пешком. Слава Богине, сумочка была цела! В такой толпе она запросто могла привлечь внимание воров и карманников, народ и без того косился на ее дорогое платье, на перстни и кольца, обвивающие ее тонкие пальчики в черном бархате (И привлекла, -  уже дома Стелла обнаружит отсутствие позолоченного перстня на безымянном пальце. Сработали чисто и аккуратно, видимо, приняв за золото). Уставшие ножки у бедной женщины гудели, будто на них гири повесили.

- Что же, военнослужащий должен стойко переносить тяготы и лишения воинской службы! – сама над собой посмеялась графиня.

И тут же сама себя спросила, - а те, кого она вывозила из лагеря, это тоже чернь?! Нет, граница между благородным сословием и чернью стирается, теперь она проходит по-другому, по человеческому сердцу, восприятию, по отношению к миру. И она отчетливо поняла, что кабы не эта «чернь», не ее ежедневный труд на фабриках, заводах, в школах, в полях, она и ей подобные завтра подохнут с голоду и захлебнутся в собственных нечистотах. Придет время, и эти люди будут править страной, а таким, как Стелла, придется уйти. Если только народ не загонят в лагеря и не оболванят какие-нибудь местные «вожди».

А что, если как и Лилия взять да и усыновить какого-нибудь сироту с той же Болхиа? Ну не десятерых конечно, но хоть двух-трех… Увы, не с ее характером! И не с ее психограммой. Как ее бедный Иофе-то до сих пор терпит?! Таким, как она Федерация детей не дает. И Бог тоже не дает…

Откуда-то со стороны моря раздался пароходный гудок. Стелла попыталась вспомнить, - а когда она последний раз была на море? Когда плекалась, беззаботная, в морской ласковой воде? Целую жизнь назад! Не считая того раза, когда они с Иоффе прилетали в имение, и когда она возила его на святилище Ирады венчаться. И чем все это закончилось, смех и грех! Она зажмурилась, подставляя лицо солнечным лучам.
 
Взгляд ее остановился на высокой горе, которое в народе прозвали Драконье Гнездо, - там было много кладок птерозавров. Ну как высокая – ахтиев пятьсот, для приморской низины не гора – горища! Ее было видно и с платформы, - сама гора Зеленая, а верхушка плешивая, приплющенная. Стелла вновь машинально стала прикидывать, - а смогла бы она посадить свой корабль на верхушку этой горы? По-моему, смогла бы, только надо это делать осторожно, учитывая потоки ветра и восходящего воздуха. Вот только «зеленка» проклятая на склонах! Там вполне можно спрятать пару комплексов ПВО…Переносных она не боится, а вот стационарные могут попортить крови… Ее один раз так «торпедировали», хорошо, защита корабля выдержала!

А вот и поезд… Важно пыхтя и обдувая окружающее пространство паром, к платформе причалил поезд. Графиня с каким-то техническим интересом на это порождение эпохи пара, на огромный локомотив с трубой, похожий на огромный чугунный бочонок с кабинкой. Паровоз лихо прогудел и встал у платформы попыхивая белыми клубками.
Стелла уже собиралась пройти в вагон, но тут ее внимание привлекли два человека в форме. У одного, важного солидного здоровяка, был зеленый мундир железнодорожной службы, другой, судя по петлицам прапорщик пехотного полка хилликийской Королевской армии, был одет в темно-синюю потертую форму с черными шнурами:

- Так сколько вы мне прикажете сидеть на этих мешках? – с отчаянием выговаривал прапорщик, морщась, как от зубной боли. – У меня четырнадцать кулов муки для армии уже второй день на складе гниет! Бойцы без хлеба вторые сутки!

- Все понимаю, но помочь ничем не могу! – разводил руками железнодорожник, судя по комплекции и форме – начальник вокзала. – Вагонов нет! Те, что есть, заняты! Подождите следующего товарного поезда, если договоримся – возьмет он вашу муку!

- Куда же вагоны ваши делись?! – спросил прапорщик.

- Вагоны временно реквизированы по личному распоряжению герцога Жю Хлая-Ратти для перевозки его имущества в новое имение! – с сожалением сказал начальник. – У меня их и было-то всего восемь лишних. Понимаете, тому дай, этому дай, вот герцог этот, чтоб ему … вагоны понадобились. Я тоже не волшебник, вагоны из воздуха сделать не могу.

- Для чего же ему восемь вагонов?

- Ну не восемь, а пять… Три до него взял промышленник для перевозки товара… До сих пор вагоны наши на на хинганской границе стоят, потому что сами знаете…международная обстановка… Опять обострение отношений… Я бы рад помочь, но нечем! А этот поезд идет совсем в другую сторону, увы!

- Я прошу прощения, господа!  -вмешалась графиня в разговор важных людей. – Графиня Стелла Жю Сет, к вашим услугам! Я случайно подслушала ваш разговор, прошу простить… Я правильно понимаю, что нет транспорта для переброски грузов для армии?

- Совершенно верно, Ваша Светлость, - козырнул ей прапорщик. – Четырнадцать кулов* муки вот-вот пропадут… Целый полк без хлеба останется. А отвечать, увы, мне!

- Милостивый государь! – обратилась Стелла к начальнику вокзала. – Я все понимаю, но…неужели совсем-совсем нет хотя бы одного вагона для защитников нашей страны? Я была бы вам очень признательна. – Стелла сделала характерное движение пальцами, намекая на взятку.

- Нет, сударыня! – остался непреклонен здоровяк в зеленом мундире. – Я хорошо понял вас, но, увы, помочь на данный момент ничем не могу! Рад бы, да нечем. Ей-богу, нечем! Самого раздели-разули и, простите, голым оставили!

- Где находится ваш полк? Далеко отсюда?

- Под Ньифом, сударыня,  - махнул рукой прапорщик. – Это почти пол-дня пути…

- А если мы перевезем ваш груз по воздуху? – вдруг сказала Стелла. – И груз будет в пункте назначения через час?

- Как это возможно? – удивился пехотинец. – Аэропланами? Или дирижаблем? Как же можно по воздуху такой груз перевести.

- Где ваши склады? – спросила Жю Сет. – Вывозите мешки на открытое пространство и готовьтесь к воздушному путешествию. Даю слово офицера, что через час после погрузки ваш груз будет доставлен. Пойдемте, покажете… Мне нужно полчаса, чтобы транспорт был здесь.

- В толк взять не могу, да возможно ли сие?! – изумился прапорщик. – Сударыня, если вы это сделаете, благослови вас Бог, вы спасете мне жизнь, и спасете от голода наших бедных солдат! Но как?!

- Увидите! – улыбнулась Стелла. Она достала из сумки на пояса пульт и дала сигнал на корабль, в свое имение, на взлет в автоматическом режиме. Через несколько секунд пришло подтверждение от системы корабля, что сигнал принят.

- Сударыня! Вы сказали, слово офицера? – не поверил начальник вокзала. – Вы ли офицер?

- К вашим услугам, действительный ротмистр куалийской службы, - рассмеялась Стелла. – Ротмистр Жю Сет. Уж я-то знаю, что это такое, - сидеть на дальней заставе
- Ротмистр? – Оба государственных служащих вытянулись перед ней по стойке «смирно». -Вы та самая "Черная Ведьма" Жю Сет, которую куалийцы наградили высшим орденом за подвиги?!

- Извольте видеть! - лукаво улыбнулась Жю Сет, кивая на "Золотую Звезду". Вольно, господа! Пройдемте на склад! Корабль скоро будет здесь…


Спустя три часа...


После всех приключений, после переброски муки для армии на расстояние, примерно равное двумстам километрам, Стелла наконец-то оказалась дома. До сих пор она вспоминала вытянувшееся лицо прапорщика и начальника вокзала, когда над городом в небе, предельно аккуратно, чтобы не сломать шпили зданий и не устроить ураган на земле, появился огромный куалийский корабль. Потом они, осеняя себя Молнией, смотрели, как почти полсотни мешков с мукой перелетают в грузовое отделение «Нептуна». А потом за ними на борт последовал и прапорщик, тем же путем. За этим явлением, за загрузкой большого летающего объекта наблюдала вся округа, даже репортеры местной газеты прибыли. Завтра будут новости на первых полосах, благодарность от армии и нагоняй из посольства. Снова вернулась Черная Ведьма и снова со скандалом!

Осторожно войдя в собственный дом, графиня столкнулась с мажордомом Клонто, который зачем-то перемещал цветочную колонну при помощи ручного антиграва.

- Gao Клонто? Что вы делаете?! – удивилась Стелла. – Откуда у вас этот прибор? Молчите пока, не извещайте о моем прибытии! Я сама пройду к гостям, когда закончу дела!

- Ваша Светлость, ваш супруг, господин Иоппе, распорядился переставить сей предмет в угол, дабы он не мешал проходу. Он же выдал мне данный прибор и обучил меня управлению. – Клонто как всегда был флегматичен и официален, будто на приеме у королевы.

- Ах, мой муж уже обстановкой в доме распоряжается? – фыркнула Стелла. – Скажите ему, что я его приказ отменила, так как цветам в этом углу будет плохо. Только не сейчас, а спустя некоторое время скажите. Что делают наши гости?

- По-разному, госпожа! Ваш муж, кстати, направился в деревню, а госпожа Сайто обсуждали с господином Кетц… Кетцо… В общем, с  господином демоном, вашу ирригационную систему.

- Они с ним нормально общаются?

- Да, вполне… Они, правда, долго спорили, и каждый нарисовал прямо на воздухе по несколько чертежей, чтобы убедить друг друга в своей правоте. Спорили они, правда, на куалийском языке. Но потом, похоже, пришли к компромиссу. Также господин Кетц изволил взлететь на вашу крышу и что-то сделать с вашей антенной. Он сказал, что прием какого-то сигнала будет лучше на тридцать про…процентов. А сейчас он с вашей дочерью разговаривает про Священное писание.

- Ему больше делать нечего? –удивилась Жю Сет. – Насчет антенны я не волнуюсь, он мастер в технике. С госпожой Сайто все в порядке?

- Нет, сударыня! – честно сказал Клонто. – Должен сказать, что она … немного необычно воспринимает наш мир. Она взяла одной из платьев, сказала, что вы ей разрешили, и … Не удивляйтесь, когда ее увидите! И она абсолютно довольна. Она сегодня изволила собственноручно гладить белье и перестилать вашу комнату.

- Платье, - это хорошо, - ответила Стелла. – Я сама ей разрешила…. А все остальное – плохо. А дочь, вы говорите с господином Кетцелем?

- Да, сударыня… - с испугом сказал Клонто. – Но зачем ему изучать наше священное писание?

- Я могу только предположить, что госпожа Силве хочет обратить его в нашу веру, – ляпнула Стелла первое, что в голову пришло. – Мы у них потом спросим… Клонто, очень важно… Немедленно отложите свои манипуляции с мебелью и позовите ко мне в кабинет всех моих iklite. Я их жду прямо сейчас!

- Всех сразу? И Рамлу? – переспросил Клонто.

- Всех до единой. Кроме Рамлы. Ее моя нервная система не выдержит. Хотя нет! Уйдут iklite, позовите Рамлу. Отдельно.

- Как прикажете, - учтиво поклонился Клонто. – Ваша Светлость, разрешите еще один вопрос?

- Что такое?

- Скажите, сударыня! – Клотно покраснел от смущения. – Я не то, чтобы верю в разную мистику, но поговаривают, что господин Кетц, - это демон из преисподней! А то и сам дьявол. Скажите, не так ли это? И что ему подавать в  таком случае?

- Ну, до дьявола ему далековато… - Стелла сочувственно посмотрела на своего домоуправителя. – Демон, верно. Он сам по себе. Сейчас вот нам служит, людям… Gao Клонто, ну чему вы удивляетесь? Вы уже десять лет в доме ведьмы служите! Ну, демон и демон, велика тоже невидаль! Если у вас есть азотная или хотя бы серная кислота, он будет счастлив. Он ее обожает, хлещет в три горла!  Если нет,  - обойдется! И скажите этому демону, чтобы курил на веранде, а не дома. Здесь ему не преисподняя!

- Да, Ваша Светлость. И госпожа Силве хочет обратить его в нашу веру?

- Я не удивлюсь, если у нее получится, - сказала Стелла. – Она кого хочешь доведет до белого каления, даже я с ней не спорю. Вы все поняли?

- Как прикажете, Ваша Светлость! – принял указания мажордом, не изменившись в лице.


Стелла прошла в свой кабинет. Пристроилась за стол. Вспомнила свой разговор с Одевинге, который намекал на проверку ее деятельности на Гуриассе. Прокуратура! Чихать она хотела на всякую прокуратуру!

Прошло не менее получаса, прежде чем перед ней предстали ее личные невольницы. С разрешения Стеллы, одна за другой в кабинет прошли тринадцать девушек от шестнадцати до двадцати лет. От обычных селян их отличали ремешки квантомаячков на лодыжках, чтобы хозяйка всегда знала, где они находятся. Они поклонились своей хозяйке, не понимая, зачем она их позвала.
 
 - Госпожа, ваши iklite прибыли! – торжественно известил Клонто, раскрывая дверь.

- Спасибо, капитан Очевидность! – съязвила Стелла. Она очень сильно нервничала, даже сломала карандаш, который теребила в руках.

- Вы звали нас, ihenne? – нерешительно спросила одна из девушек.

- Мы в чем-то провинились, госпожа? – спросила другая.

- Нет, - ответила Стелла, волнуясь, как перед свадьбой. – Дорогие мои девушки! Сегодня большой праздник, и в честь вашего праздника, я хочу спросить вас… Кто из вас хочет волю? Кто хочет стать свободной? Поднимите руки.

Руки подняли все. Тринадцать пар молодых глаз смотрели на свою хозяйку с испугом и затаенной надеждой. Зачем она это спрашивает?

- Да будет так… Стелла поднялась из-за стола. – Сегодня я всем вам подписываю вольную. Безо всякого выкупа. Вы слышите? Всем! Не хочу больше даже секунду быть похожей на ТЕХ! – Она махнула рукой куда-то в сторону. – Все вы свободны! Все! И каждая из вас получит от меня благодарность, - по сто тысяч. Спасибо вам за ваши труды! Если что-то в вашей жизни пойдет не так, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью!

- Вы не шутите, госпожа?! – Девчонки не поверили своим ушам.

- Нет! – Глаза Стеллы заслезились. – Подходите по одной.

Она брала из ящика лист бумаги, своим красивым почерком выписала каждой документ и скрепляла его печатью. А потом тут же выписывала каждой чек и отдавала паспорт. И снимала рабский маячок с ноги.

Девушки благодарили, кланялись, падали перед ней на колени. Каждая из них отказалась от свободы не от хорошей жизни и теперь должны были отрабатывать милость хозяйки. До сегодняшнего дня. Все плакали… Отворялись двери, и счастливые девушки вылетали из кабинета хозяйки, как вольные птички из клетки.

Последней она выписала вольную анархистке Кими Иссино, которая отбывала у нее наказание за антиправительственные высказывания.

- Кими, ты помнишь, как говорила, что рано или поздно мое время закончится, и народ будет править страной?

- Простите меня, госпожа, но я по-прежнему в это верю, - опустила глаза анархистка. – Против вас лично я ничего не имею, но земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает.

- Так знай, что обязательно настанет такое время, когда люди выметет и меня, и толстобрюхих воров. и паразитов, которые сосут кровь из народа! Тот-то ты довольна будешь! – усмехнулась Стелла, сверкая огромными глазищами. – Помнишь, ты у меня дерзко, с издевкой попросила денег на выпуск подпольной газеты, а я тебя плетью отстегала?

- Помню, госпожа, - вздохнула Кими. – Вы меня не отпустите, да?

- Миллиона хватит? – хитро спросила Стелла, протягивая ей чек.

- Вы серьезно?!

- Нет. Это тебе на приданое, - серьезно сказала Стелла. – А как ты им распорядишься, это уже твое дело. Но учти, попадешься вновь – берегись! Поняла?

- Поняла, госпожа! – покраснела Кими.

Когда она получала из рук графини документы, она почтительно опустилась на пол и поцеловала край ее платья. Кими уже собиралась выйти, но Стелла окликнула ее. Графиня подошла к ней и нежно обняла ее за плечи:

- Кими… Ты ко мне в гости захаживай… Не забывай свою угнетательницу, ладно?

- Хорошо, госпожа моя, - Кими покраснела, опустив глазки с шикарными ресницами. – Вас забыть невозможно.

- Обожаю твои реснички, анархисточка моя! – прошептала ей Стелла и потерлась носиком об ее щеку. Кими ответила ей. Несколько секунд они терлись носами, а потом Стелла решилась и поцеловала ее в губы. Кими с улыбкой отстранилась.

- Нельзя, госпожа Стелла. Вы же замужем… Вдруг слуги увидят..

- Ну, ступай моя радость! – Стелла вытерла слезинку с глаз.

Бывшая невольница с благодарностью поклонилась ей и выбежала, в последние секунды не отводя от нее глаз.

- Вот тебя-то я бы и не отпустила, - вздохнула Стелла, смотря ей вслед. – Но лучше опять одинокой быть, чем быть хоть в чем-то похожей на этих зидоистских тварей! А что муж? Муж – это другое…

А пару минут спустя в кабинет, постучавшись, заглянула Рамла. Она никаких маячков не носила. Рамла была в доме на особом счету, и сама Стелла ее побаивалась, и обращалась к ней на «вы».

- К вам можно, госпожа? – осторожно спросила Рамла.

- Рамла, заходите, - приветливо поманила ее Стелла. – Входите, моя почтенная кормилица! Вам воля нужна? Хотите, подпишу?

- Госпожа Стелла, вы опять?! – возмутилась Рамла. – Если я старая и глупая, если хотите меня выгнать, так и скажите!

- Все-все, молчу! – Жю Сет подняла руки, признавая свое поражение. – Еще одного вашего скандала я не выдержу!

- Вот и молчите! – возмущенно сказала Рамла. – Зачем звали? Насчет праздничного обеда я и сама знаю. Целый день из кухни не вылезаю, как ра… А, ну да, я и есть рабыня ваша!

- Подписать?! – ухмыльнулась Стелла потягивая к себе чистый лист. – Вы уж определитесь, или нойте и жалуйтесь, или идите на волю.

- Так я пошла! – Рамла встала, и направилась к двери. – На кухню! С вашего разрешения, госпожа!

- Подождите, Рамла… Я вас не за тем звала. Вот что… Возьмите завтра все мои платья и наряды и раздайте их людям. Себе заберите, что по душе придется, родственникам, прислуге отдайте… Оставьте мне самый минимум, нарядов тридцать, ну сорок, чтобы уж совсем голой не ходить! Остальное забирайте.

- Вы серьезно?! – не поверила ушам кухарка. – Что-то случилось, госпожа моя?

- Неважно, - вздохнула Стелла. – Я так хочу. Пусть людям служит мое добро, все равно же на вешалке висят все триста штук, гниют только…

- Вы хоть выберите, какие оставить…Зайдите, а то ведь расхватают, что надо и чего не надо! Госпожа моя, я спросить у вас хотела… Про этого Кесола… Чем его кормить-то? Демоны что едят?

- Ничего он не ест, - сказала Стелла. – И не спит. Курит только. Кислоту пьет, потом ходит и атомные станции взрывает по пьяни.

- А-а-а, - понимающе сказала Рамла, ничего не понимая. – А то он у меня бутылку настойки выпросил, можжевеловой. Просил покрепче. И представляете, все залил в себя, как в горловину бака, аж пар из него пошел… Сказал, что может плиту нам починить, чтобы грела жарче. И даже не закусывал!

- Вот пьянь! – воскликнула Стелла. – Про настойку я слышу впервые. Он, значит, и наш алкоголь может трескать?

- Госпожа графиня! Госпожа графиня! – как всполошенная, ворвалась в кабинет Стеллы служанка Илзе.

- Тебя что, дура, не учили, что в господский кабинет без стука входить запрещено? – вспыхнула Жю Сет. – Что случилось, на тебе лица нет?!

- Что ты, всполошная, орешь-то?! – поддержала хозяйку Рамла. – Говори толком!

- Простите, госпожа! – Задыхаясь от бега Илзе безо всяких церемони подошла прямо к столу. – В доме беда! Боюсь как бы дом наш того…в ад не провалился!

- Что такое? Ты в первый раз посуду помыла и ни одной тарелки не разбила? – издевательски поинтересовалась Стелла.

- Хуже! Там демон ваш… Келсокакатль этот. Молниется! Святым знамением себя осеняет! И с госпожой Силве молитвы читает!

- Рамла, он точно только одну бутылку выпил? – поинтересовалась удивленная госпожа. – Это слишком даже для него. Он же все время Великого Конструктора призывает!

- Ну, при мне только одну! – пожала плечами Рамла.

- А! Вот он! С молодой госпожой! – Илзе указывала куда-то на дверь.
Стелла вышла в зал. С лестницы спускалась ее скромница Силве со своей медалью на груди, держа под руку высоченного Кетцоалькоатля. Киборг завершил свой ремонт, и теперь приобрел свой привычный вид помеси металлической птицы и дракона с головой на змеиной шее. Все присутствующие, кроме Стеллы осенили себя знаками Молнии. Кетцель тут же повторил тот же жест.

- Нет, не так милорд! – поправила киборга Силве. – Вот так: сначала от лба на шею, потом ото лба на грудь, потом ото лба на живот.

- Дочь моя, вы обратили полковника Кетцеля в хилликианство? – удивленно спросила Стелла. – Вам-то он что плохого сделал?

- Матушка, хоть в доме проявите уважение к Святой Вере! – нахмурилась Силве. – Его Высочество хочет помочь решить вопрос, чтобы меня не лишали сана. Ради этого он принял хилликианство в сердце свое!

- А где у него сердце-то? – спросила Стелла. – Милорд, вы уверовали? Никогда не поверю.

- Да будет вам известно, Жю Сет, что все человеческие религии в разных мирах имеют в общем-то схожую историю и структуру функционирования, - прогнусавил своим металлическим голосом Кетцель, стоически терпя насмешки органики. – У вас очень интересный мир, Стелла. Мы сейчас летим на праздничную службу, которую будет проводить сам Епископ Киллибурский. Я, как представитель правительства СССР хочу переговорить с ним, чтобы Силве не лишали сана. Объясню ему, что Силве действовала в чрезвычайных обстоятельствах, как настоящая хилликианка! И я даже нашел прецедент в Священном Писании. В триста двадцать седьмом году…

- Остановитесь! Вы что, в таком виде к епископу пойдете? – вытаращила глаза Стелла.

- Почему нет? Сказано, что любая тварь разумная, принявшая учение Пророка в свое сердце, может войти в Дом Божий. А я как раз такая разумная тварь! Пойду в храм на службу, заодно и посмотрю, как производятся культовые обряды в вашем мире!

- Это точно! – согласилась Стелла. – Тварь вы, я бы сказала, высокоразумная! Это будет еще то зрелище! Вы сразу к храму карету медиков вызовите! Святейшего же кондрашка хватит!

- Тогда пойдем к самой королеве,  - сказал невозмутимый Кетцель. – Я умею убеждать!

- Это точно, - нахмурилась графиня.

- Госпожа, а почему вы называете господина демона «Ваше Высочество»? – спросила Рамла.

- Господин Кетцель – один из высших руководителей страны, - ответила Стелла. – Считайте, что перед вами принц, наследник престола!

- Ой, Господи! – всплеснула руками Рамла. – Простите, ваше Высочество наш беспорядок! Мы и не знали, что наш скромный дом посетит августейшая персона!

- Ничего, наш принцип – простота и демократичность! – махнул рукой Кетцель. – Товарищ Рамла? А у вас еще настойки не будет… потом?

- Как прикажете, мой король! Найдем!  -низко поклонилась Рамла стальному «монарху».

- Не будет у нее! Вам вредно много пить! Так Иванникова говорила, – возмутилась Стелла.

- Ладно, не буду, - согласился Кетцель. Она, кстати, остается на «Заре». Ее ваш Иоффе уговорил остаться.

- Иоффе уговорил Иванникову? – чуть не подпрыгнула Стелла. – Я не ослышалась?!

- Да. Спросите у него сами.

- Вы в своем уме?! – прошипела на ухо Стелле Рамла, пытаясь при этом улыбаться Кетцелю. – Как можно так разговаривать с особой королевской крови, тем более, посланцем другой державы?! Мне вас учтивости учить, невежа?!

- Где вы у него там кровь видели? - прошипела в ответ графиня. - Уймитесь уже!

- Матушка! Позвольте одну минуту, Ваше Высочество! – Силве спустилась к матери и прошептала ей. – Матушка, нижайше прошу вашего разрешения, как мы прибудем на Болхиа, отпустить меня на одно свидание с господином капитаном Александром, командиром транспортной роты.

- С Машурой?! – Стелла чуть на пол не присела от неожиданности. – Да никогда в жизни! Он вам не пара!

- Ну, я прошу вас, матушка! – начала шмыгать носиком Силве. – Не подумайте ничего плохого. Это первый раз, когда мужчина пригашает меня на свидание. Я уж думала, что так и останусь старой девой. И потом…я обещала ему, чтобы он вернулся живым из боя. Неужели мое слово пустое, матушка?

- Стелла, не будьте старорежимной матерью! – прогудел Кетцель в отместку за Стеллин длинный язык.- Вы же сами знаете, как плохо авторитарное правление отражается на подчиненных. Я бы отпустил!

- Потом поговорим, - нахмурилась Жю Сет-старшая, подумав про себя: «Началось!»

- Надеюсь на вас, матушка. С вашего разрешения… - Силве поклонилась родительнице и вернулась к Кетцелю. – Благодарю вас, милорд. Прошу за мной.

- Привет епископу! – благословила их Стелла, пытаясь представить себе лицо верховного священнослужителя, когда он увидит на службе это чудовище. – Милорд, помните, это союзный мир! Никаких диверсий! И атомных станций у нас нет!

- Ладно! – услышала она металлический голос. – Нет атомных, найдем угольные!

- Шутник тоже мне… Так, а где Иоффе? Сейчас  ему позвоню, а то ему там без меня слишком хорошо, – спохватилась Стелла…. Алло, муж мой, где вы обретаетесь, и почему вы не дома?

- Стелла я в селе в километре от вас! – Иоффе был восторжен, как дитя. На заднем плане фоном служили чьи-то радостные крики, звуки примитивных музыкальных инструментов и веселые пляски. – Я это все снимаю. Представляете, я первый землянин, который видит хилликийский народный праздник!

- Я рада за вас! Мне сказали, что вы уговорили Иванникову остаться на базе? Я, если честно, потрясена! Вы ведь были против.

- А мы с ней подружились! Мы много говорили о вас… Вам нужен медицинский уход, да и потом такого классного специалиста днем с огнем не сыщешь в наш-то медвежий угол! – Иоффе был рад до чертиков, будто уже чего-то хмельного принял. А, скорее всего и принял!

- Ну, спасибо вам! Что там за праздник хоть?!

- Вообще-то идет Святая Неделя Гроз, аборигенка вы моя! Это же ваш календарь! А здесь сейчас народный праздник День Невест. Такие красивые девушки, я вам скажу!

- Что вы сказали?! – вспыхнула Стелла. – А вы там как жених или как невеста?!

- Я почетный гость! – гордо сказал Дэвид, судя по виду уже хорошенько принявший на грудь

- Значит так, этнограф* вы хренов! – угрожающе сказала графиня. – Если через пятнадцать минут вас не будет дома, через двадцать я тоже лечу смотреть на красивых девушек, только в Киллибур, на Цветочную Площадь! И можете уже не появляться вовсе! Девушки у него там красивые! Я сейчас позвоню на Землю в Петроград и вашей матушке пожалуюсь, а заодно и вашему высокочтимому деду!  Немедленно домой, распутник чертов!

Не дав Иоффе и рта  раскрыть в свое оправдание, Стелла выключила связь. Она была вне себя от гнева.

- Ступайте, что стоите?! – крикнула она Рамле и Илзе. – Что, дел нет?! С ума все сегодня посходили…

- Стелла, мне идет? Посмотрите! – Из кухни ураганом вылетела Сайто, одетая в длинное платье служанки с белым передником.- Рамла? Как я вам?

- Чудесно, госпожа Изуми, как на вас шитое! – захлопала в ладоши Рамла.

- Изуми?! Что они с вами сделали?! – ужаснулась Стелла.

- Ну вы же разрешили мне взять…

- Вы гостья в этом доме, почетная, а вы примерили одеяние прислуги! – схватилась за голову Стелла. (Между тем про себя Жю Сет отметила, что в этом платье улыбающаяся Сайто смотрелась, как куколка).

- А мне нравится! – улыбнулась японка, закружившись перед Стеллой. – Вы спасли меня от смерти! Вы защитили мою честь! Вы вдохнули в меня желание жить! И я обязана вам всем, Стелла-сама! Рада вам служить!

- Я просто поговорила с вами, ну и сделала пару звонков, - Стелла выставила вперед ладони, говоря как можно тише и мягче. – Ничего особенного. Вы придаете этому уж слишком большое значение, милая Изуми!

- Не знаю, я в восторге! – рассмеялсь Сайто. – Мне так надоели эти машины, эти отчеты, этот прогресс! Я получила истинное удовольствие просто убирая дом, просто зашивая пододеяльник и гладя простыни этими архаичными орудиями труда. Это для меня как агротуризм в тематический парк. И на меня с интересом смотрят люди, мужчины... Я как будто героиня исторического произведения. Теперь я понимаю, почему вы звали меня сюда. Спасибо вам, дорогая Стелла! Простите, наставница Стелла. Я сегодня с удовольствием подам вам ужин, Ваша Светлость!

- Вы что сегодня, решили соревнование устроить, кто первым меня в дом скорби спровадит? – вытаращила глаза Жю Сет. – Хорошо, Изуми, будь по-вашему! Если гостья довольна, хозяйка счастлива вдвойне. В таком случае сегодня вы придете ко мне и поможете принять ванну! И учтите, я буду очень привередливой! У вас не будет права отказаться от того, что я от вас буду требовать? Вы согласны?!

- Да, как скажете! – весело согласилась Сайто, – А что я должна буду делать?

- Спросите у служанок, – зловеще сказал Стелла. – Они вам объяснят.

Она покинула это собрание сумасшедших и ушла в свой кабинет, бурча под нос: «Психи… С ума все послетали!»

- Я думала, это у меня не все дома. Оказывается, у меня еще полный порядок! – сказала сама себе Стелла. – Видать, сильно я бедную Изуми оглушила! Такого эффекта я не ожидала. Нет ничего хуже, чем ведьма-недоучка! Надо посмотреть в Книге, что делать в таких случаях…

Пришло сообщение с Земли. Стелла, ругаясь и представляя, кто еще сегодня с ума сошел, открыла сообщение. Это писала Лилия. Она сообщала, что она на Земле, что ее деток разместили в лечебницу, а она дежурит с ними денно и нощно.

Похвасталась, что она научилась варить кашу и читать сказки. А в будущем на «Заре-21» появятся школа и детский сад для юных болхианцев. И она не исключает, что они еще увидятся, так как все дети (и это удивительно для Лилии) хотят домой, на свою разрушенную, отравленную планету.

«Дом есть дом, госпожа Лилия» - написала ей в ответ Стелла. – «Каким бы он не был. Своя лачуга милее чужого дворца. Буду счастлива увидеть вас снова. Вы для меня эталон матери».

В ответ пришло: «Да ладно! Спасибо. Можно просто Лиля».

- Еще одна свихнувшаяся, - истерически усмехнулась Стелла. – «Просто Лиля!» Ротмистр секретной службы,  тайный воин-диверсант, сокрушивший армейскую группировку профессиональных убийц и злодеев, – и счастлива кашу варить! Ей в Верховном Совете заседать надо, а она кашу варит! Еще и биоандроид! Все вокруг с ума сошли! Что в мире происходит?! Зло, смерть, торжество людоедов… Лагеря смерти! Подгорный ясно сказал – вся война еще впереди! Сложная политическая обстановка! А они веселятся, как дети! Планета непуганых оптимистов… А может быть, у всех все нормально, может это я башкой поехала? Может, это я  чего-то не понимаю?!

Стелла поняла, что разгадка-то проста. Для землян  ее мир – это тихий аграрный курорт, своего рода тематический парк развлечений. Вот они и отрываются, примеряют на себя разные роли, забыв хоть на десять дней про свои должностные обязанности. Куалийцы – что дети, только умные! А для нее это – ее дом, живой мир, и люди вокруг – не игрушки, не манекены, а живые судьбы.

- А может, и я для своего мужа такая же забавная игрушка из тематического парка? – вдруг испугалась Стелла.

Она достала из ящика стола старую колоду гадательных карт. Им было очень много лет, считалось, что эти карты помечены волшебной силой и никогда не лгали. Она совершила необходимый ритуал, прочла заклинание. Сначала раскинула карты на Силве.

Вышли четыре карты: «Любовь», «Дорога», «Слезы», «Радость».

- Интересное сочетание, - пробурчала Стелла. Любовь с кем? С Машурой что ли?! Моя девочка, благородная кровь, - с этим варваром?! Я же ему заранее обрубание сделаю! Хотя с другой стороны, девочке замуж все равно выходит. А она мужчин боится. Женихов-то много соберется, только кликни, да только не ради Силве, а ради приданого, ради ее денег! А Машура бескорыстный дурачок. И порядочный. Вот только неотесанный!
 
Потом поколдовала на Сайто. Вышли «Любовь», «Познание», «Боль», «Верность».

- Боль у нее сейчас была большая, - рассудила Стелла. Познание, - ну, мозги у нее на место встанут, примет себя и ситуацию. Будет у нее любовь и верность. Нормального мужчину что ли встретит? Неплохо! Надо будет ее порадовать.

Потом, немного посомневавшись, решила погадать на себя.

Вышли четыре карты:

«Смерть»

«Смерть»

«Предательство»

«Дорога»

- Вот спасибо так спасибо… -  Обескураженная Стелла отложила карты.
Впрочем, тут же вытянула пятую. Вышла «Меч».

- Что же за судьба мне уготована такая? – Графиня растерянно посмотрела в зеркало. – Мало я намучилась? Или мой земной путь стремится к концу? Только бы не мои близкие! Только бы не Силве, не Дэвид, не Рамла…

Она нерешительно застыла, боясь тронуться с места. Потом тихонько встала, подошла к окну. Раскрыла его, вдыхая аромат цветов и скошенной травы.

- Неужели, недостойна я простого женского счастья? Неужели не заслужила я прощения за Аррву, и за мои старые грехи? Триста с лишним лет! И сколько же мне осталось? Или добьет меня проклятая болезнь?!

А над Сеттской долиной светило жаркое солнце в синем небе и летели по небу невесомые белые облачка… Пахло медом и свежим хлебом. Со двора слышался детский смех и песни. Порхали бабочки над цветущей землей.

И застыла в окне барской усадьбы фигура статной, красивой, немолодой уже женщины, в черном платье с орденом Золотой Звезды на груди, которая с надеждой и мольбой смотрела в это высокое небо….

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ

-----------------------------------------------------------
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Фордовская "Лиззи" - также известный, как «Жестяная Лиззи» — автомобиль, выпускавшийся Ford Motor Company с 1908 по 1927 годы

"...куалийских диктаторов прошлого...." - Имеется в виду Иосиф Сталин.

Кул - хилликикйская мера веса, примерно 12 кг.

Этнограф - ученый изучающий культуру и традиции народов.