Плагиат

Весь пишущий народ болен перекопированием. Мало того, что используют буквы придуманные другими. Мало того, что пишут слова давно известные. Мало того, что вписывают в свои перлы сочетания слов, прочитанные или увиденные где-то. Мало того, что откровенно уворовывают целые куски текста, которые уже имеют хозяина, дак ещё и идею целиком утащить могут.
   Я тоже не святой. Тот, кто читал "Законченная миссия", знает, что идея, мягко говоря, позаимствована из "Трость калибра 7,62". Но я честно предупредил читателя об этом в самой первой публикации. Так же честно признаюсь, что не всегда делаю такое предупреждение, и мне доставит большое удовольствие тот, кто найдёт ещё один позаимствованный момент. Если не найдут, то мне тоже будет приятно - хорошо спрятал!
   Так я повеселился однажды, найдя следы моей шутки: сообщив читателям, что Иван-Дурак со щукой в проруби общался. Надеюсь, что Емеля и ещё одно высокопоставленное лицо, процитировавшее мою выдумку, не сильно на меня обижаются. Все писатели шутят. Каждый по-своему.
   В испанских тюрьмах работают массовики-затейники. Затевают всякие курсы, конкурсы и соревнования. И за это массово получают деньги. Для привлечения к участию в этих затеях, зачастую объявляют денежные призы. Зэкам нравится такой вид лотереи, и они упираются, чтобы что-то сделать. Попробовал и я поучаствовать в литературных конкурсах. Безуспешно. И совсем не потому, что мои тексты плохо написаны. Написаны они всегда грамотно и без ошибок. Но написаны не испанцем и стиль далёк от привычного жителям пиренейщины. Махнул я рукой на всякие литературные соревнования, понимая, что шансов на выигрыш у меня нет. Произведения, которые получали призы на этих конкурсах, не могли читать без отвращения даже сами испанцы. Я проверял. Очень трудно найти испанца, осилившего "Дон Кихота Ламанчского" на родном языке. Но, тем не менее, книга - мировой шедевр. Я прочитал 80 страниц из неё.
   Однажды, вижу на доске объявление об очередном поэтическом конкурсе. Ну-ну! Испанская поэзия запоминается тем, что она не запоминается. Если стихи Пушкина, заученные ещё в школе, я помню до сих пор; если детские считалочки я могу рассказать на нескольких языках, включая китайский и арабский, то с испанской поэзией я не дружу. Трудно запомнить стих, в котором вторая строка рифмуется с седьмой, а потом с пятнадцатой. Остальные, в лучшем случае, звучат ритмично с рифмующимися. На основе таких стихов сочиняют песни. Потом с такими песнями испанцы едут на Евровидение и выигрывают его так же часто, как русский футбол чемпионат Мира.
   У меня есть образец испанской поэзии: князь, с которым я делил камеру, подарил мне свой стих. Не доверяя своему вкусу и восприятию, показываю произведение одному коллеге, который дружит с испанской грамматикой. Он прочитал.
   - Идея не плоха. Но сам стих слабый. Сам написал?
   - Нет, говорю. - Но хочу устроить плагиат и послать на конкурс.
   - Попробуй улучшить рифму, - советует.
   Я включился в работу. Если долго мучиться, что-нибудь получится. Нужно сохранить испанскость стиха и сделать его благозвучнее. Я справился, изменив мажорность стиха на минорный тон и, вставил упоминание о бедных мигрантах, усилив этим печальность повествования. Снова показываю товарищу.
   - Класс, - говорит он, - Теперь придраться не к чему.
   Посылаю отредактированный, изменённый, улучшенный и красиво переписанный стих на объявленный конкурс. Через пару недель ко мне подходит один зэк, который участвовал в перепечатывании рукописных текстов.
   - Знаешь, - говорит, - Твой стих был единственным среди других, который был с лейтмотивом. Остальные были набором красивых фраз.
   С таким облагороженным поэтическим шедевром я и в этом конкурсе ничего не выиграл.
   В следующий раз для плагиата выберу стихи Гарсиа Лорки.