Баба-Яга и нота протеста

Баба- Яга и нота протеста

Через распахнутое окно в избу сочился жаркий, пропитанный солнцем и ароматом трав воздух. Яга, лениво обмахиваясь веером  (подарок Хоттабыча), уже начинала клевать носом.  Но тут послышался торопливый стук босых пяток по крыльцу, дверь в избушку приоткрылась и внутрь заглянула востроносая кикимора.
- Яга, поди сюды!
Яга полусонно заморгала и уставилась на подружку:
- Чего там? Ежели вы с сестрицами опять пиявок не поделили, то это не ко мне. Пусть Болотник вас рассудит.
Кикимора нетерпеливо вздохнула:
- Да какие пиявки! Горыныч там занемог! Лежит, стонет, как в старый пень дудит!
С Яги дремоту разом сняло. Продолжая на ходу обмахиваться веером, она поспешила за кикиморой, которая указывала дорогу. Возле болота, на мягком мху, в тени вековых сосен лежал Змей Горыныч и тяжело дышал. Яга, увидев своего приятеля по играм в салочки в таком плачевном состоянии, всплеснула руками и захлопотала вокруг.
- Горыныч, признавайся, чего съел? Или кого? Наверняка, каким-нибудь залежалым туристом отравился!
Но Змей только горестно застонал. Яга приложила худенькую ладошку ко лбу одной из трёх голов:
- Ай, жаром так и пышет!
Тут кикимора заворчала:
- А я тебе говорила, что эти гостинцы от твоего джинна Хоттабыча до добра не доведут! Отравил он нашего Горынюшку! Ты, прежде чем Горыню угощать, сама бы попробовала.
Яга возмущенно посмотрела на кикимору:
- Чтобы я улиток в меду ела?! Эту гадость? А Горынычу там и было-то на один зубок. Нет, это точно турист залежалый.
Яга обошла Горыныча и приблизилась к серо-зеленому брюху змея. Хлопнула по нему и крикнула зычно:
- Эй, есть, кто живой?- приложила ухо к пузу и прислушалась.
- Молчат. А живот холодный. Странно. Голова горячая, а живот холодный… Горыныч, признавайся, где был?!
Змей приподнял одну голову и просипел:
- У Мороза Иваныча мороженое дегустировал. Земляничное.
Яга и кикимора заохали:
- Это сколько же ты съел?
- Три ведра.
Услышав такое, Яга засучила рукава:
- Так, Кикиморушка, принеси-ка мне тины болотной, да погуще. А я сейчас лопухов нарву, да редьку натру. Будем Горынычу горчичники с редькой ставить! Да Лешачиху за ромашкой отправь, горло полоскать Горыныч будет.
Уже вечером, когда замученный лечением Горыныч уснул крепким сном, Яга вернулась в избушку. Была она сильно не в духе.
- Ну ладно, Горыныч. Он никогда особой сообразительностью не отличался, но Мороз! Как он мог! Такое легкомыслие, такое попустительство! Скормил три ведра мороженого моему  Горынычу! А знаешь, что, Кикиморушка?- тут Яга остановилась посреди избушки, сложив руки на груди.
- Что?- грозный вид Яги впечатлил кикимору.
- А я Морозу ноту протеста направлю!
Кикимора шепотом поинтересовалась:
- Это чего такое?
- А это такое моё недовольство значит! Ишь ты, выдумал, моих подопечных до простуды своим мороженым доводить.
Кикимора смущенно пролепетала, отводя глаза:
- Яга, так Мороз и ни при чем. Жара-то вон, какая стоит! Даже наше болото наполовину высохло. А Мороз всем желающим мороженое даёт, оно от жары хорошо помогает.
Но Яга не сдавалась:
- Значит, всем обитателям Сказочного леса ноту протеста направлю! Чтобы знали, как правильно от жары спасаться!
До самой зари чертовки из черного омута и кикиморы из болота бегали по лесу, накалывая на сучки деревьев и пришпиливая желудями к старым пням листовки Бабы-Яги, на которых углем было выведено:
«Нота протеста! Мороженое ведрами не есть! А откусывать маленькими кусочками. Воду из родников пить медленно, маленькими глоточками! А лучше сначала погреть на солнышке. Голову накрывать головным убором или за неимением оного – лопухом. По жаре не бегать, отдыхать в тени. Туристов не есть, особенно тех, кто покрылся загаром. Грозит отравлением. Кто не послушает – пеняйте на себя! Баба-Яга».
Наутро зашумел сказочный лес. Загомонил на разные голоса. Но никто не посмел ослушаться Ягу. Она мудрая волшебница.