Литовская крепость. 41

41.

- Вот что я подумал, бояре, - сказал Савич, - если местные думали о том, что Анна Жинева может бродить по ночам…
-А что, ты сомневаешься? – перебил его Хомяк.
-Помолчи, - шикнул Щит. – Продолжай, Олехно.
-Если местные думали, что Анна Жинева может бродить по ночам и защищали себя, забивая в её могилу кол, то и человек, которому пригрозил конюх, может испугаться и попытаться защититься от него. Думаю, следует посторожить у виселицы в эту ночь. Может быть, этот человек объявится.
-Ночью у виселицы? – переспросил Хомяк. – Я не могу. Мне в ночь в караул.
-А я останусь, - сказал Одинец.
-Тогда вернемся в город и выйдем под вечер, будто идём в корчму, а с утра сделаем вид, что накануне опоздали к закрытию ворот.
-Одинец еще под подозрением, - напомнил Хомяк. – Его могут не вы-пустить под вечер.
-Я пойду в корчму сейчас и буду сидеть на глазах у всех до вечера, - сказал Одинец, - а потом встречусь с вами сразу у виселицы.
-Лучше сиди в корчме, а мы за тобой зайдём, - предложил Щит. – Так будет надёжней.
-Да чего бояться? – возразил Одинец. – Там же неподалеку пещера с награбленным, и наши бояре из крепости сидят в засаде. Разве они не помогут мне в случае чего?
-Вообще не понимаю, чего они там сидят, - вмешался Хомяк.- Кто  туда сунется, если всему городу известно об этой засаде?
-И хорошо, что известно, - буркнул Савич. – Пусть тот, кому надо, сидит и не знает покоя. А ты, Одинец, всё-таки не ходи один. Мы зайдём за тобой в корчму.
На этом и порешили, после чего разошлись в разные стороны.

Вторую половину дня Одинец провёл в корчме. Корчемник Жбан в этот день получил нагоняй от жены и, не решаясь выступить против неё от-крыто, сорвал зло на племяннике Ивашке, который, в свою очередь, отыгрался хворостиной на домашней козе. Услышав блеяние козы, за неё вступилась хозяйка, надрав Ивашке уши. Жбан, зная, как страшна жена в гневе, разогнал кошку, залезшую в кувшин со сливками. Кошка, в которую три раза летал веник, никак не могла выскочить из замкнутого пространства корчмы. Один раз она свалилась в ведро с водой, забрызгав гостей, а затем два раза промчалась по накрытым столам, за которыми сидели посетители, сметая на бегу посуду, прежде чем смогла выскочить в окно. Жбан отвёл душу, высказав кошке всё, что он мечтал высказать вслух супруге: в конце концов, она тоже была женского рода.

Один из посетителей, огромного роста кузнец, глядя на эту картину, укоризненно покачал головой и сказал:
- Бил дед жабу, грозяся на бабу.
Жбан, уязвлённый такой проницательностью, пробурчал себе под нос, но так, чтобы гость слышал:
- Велик местом, а говорить не с кем.
В тот момент, когда кузнец стукнул деревянной кружкой и грозно поднялся с своего места, намереваясь двинуться в сторону хозяина, в корчму заглянул Щит и вызвал Одинца на улицу. Снаружи сгущались сумерки. В небе плыла, иногда скрываясь среди рыжеватых облаков,  круглая луна, окружённая ореолом жёлтого света. Пройдя мимо двух хмельных бояр, безуспешно пытавшихся разыскать стремена у своих лошадей, они присоединились к Олехно Савичу, ждавшему их возле плетня.

Дав остальным путникам, направлявшимся в сторону крепости, опередить их, товарищи незаметно свернули в сторону и направились к виселице. Они засели неподалёку в кустах и стали ждать. Ночную тишину нарушал только стрёкот ночных насекомых и поскрипывание перекладины, когда холодный ночной ветер раскачивал тела казнённых. Когда уже было заполночь, Ян Щит толкнул Савича в бок и шепнул:

- Смотри, кто-то на помосте.
- Кто-то маленький, - также шёпотом ответил Савич. – Ребёнок что ли?
-Он стоит на коленях, - сказал Одинец.
- Раз ты лучше всех видишь, скажи нам, что эта нечисть делает? - спросил Савич.
-Стоит на коленях, обняв ноги того казнённого, что крайний с дальнего от нас края помоста.
- Это конюх! – выдохнул Щит. – И что эта тварь делает?
-Не знаю, лицом прижалась к ногам.
-Жрёт что ли? – ахнул Щит. – Неужто это дочка боярина Жинева? Значит, всё-таки бродит по ночам, зараза!
Сидящие в засаде замерли и некоторое время следили за фигурой на помосте, затаив дыхание.
-Одинец, ты видишь, что она там сейчас делает?
- Встала на ноги, спускается с помоста и идёт от нас.
-Куда идёт?
-Вроде к реке.
-Давайте за ней.

 Стараясь не шуметь, бояре последовали за странным сгорбленным существом, явно женского рода, которое двигалось, спотыкаясь, и вскоре скрылось в ракитовых зарослях. На некоторое время, пока луна зашла за тучу, они потеряли его из виду, но вскоре обнаружили у самой кромки воды. Существо сняло с себя часть одежды и сложило её на берегу. Подняло руки и положило на землю что-то ещё, а потом вошло в воду.
- Это не дочка боярина Жинева, - шепнул товарищам Щит. – Ей же нужно возвращаться совсем в другое место. Но кто это? Первый раз вижу, чтобы такие твари жили в воде. Русалки ведь не едят никого? Они вроде могут только защекотать и заплясать до смерти.
Между тем, зайдя в воду чуть выше пояса, существо, раскинув руки, легло лицом на воду.
-Что эта тварь делает? – снова прошептал Щит.
Вдруг над его ухом раздался спокойный и громкий голос Одинца:
-По-моему, это кто-то решил утопиться.

В следующее мгновение боярин Фёдоров кинулся к берегу, сбросив на ходу шапку и сапоги.  Отстегнув саблю и скинув кафтан, он шумно вбежал в воду, ухватил существо за шкирку и выволок его на сушу. Подбежав к товарищу, Щит и Савич увидели девочку-подростка с расширенными от ужаса глазами.

-Ты  что это задумала? – прикрикнул на неё Одинец. – Ты не знаешь, что накладывать руки на себя грех? Думаешь, Господь тебя не видит?
-Так я крест сняла, дяденька, как же он меня увидит? – испуганно ответила девочка.
-Надевай крест обратно, и одежду верхнюю надевай! И отвечай немедля: что ты делала у виселицы?
-Ничего плохого не делала, дяденька! Я с братом прощалась!
-И кто твой брат?
-Конюх Ермилка, челядинец боярина Жинева!
-А тебя как звать?
-Анна!
-И эта Анна! – толкнул в бок Савича Ян Щит. – Тут все Анны такие неспокойные?

- Ты одна пришла ночью сюда из имения боярина Жинева? – продолжал допрос Одинец.
-Нет, я пришла из имения боярина Якимова.
-Почему вы с братом у разных хозяев?
-Боярин Микита купил меня и ещё нескольких человек у нашего хозяина.
-И давно он вас купил?
-Нет, вскоре после того, как дочь нашего хозяина поругалась с ним в дверях церкви. Он тогда приехал к хозяину, пил с ним и играл в кости. Хозяин во хмелю нас проиграл, а боярин Микита отказался брать за так и отдал деньгами полную стоимость. Когда хозяин протрезвел, он пожалел о сделанном, но было поздно: деньги-то он уже взял.
-И зачем же вы, челядинцы боярина Жинева, сдались боярину Миките? - вмешался Савич. – Вы умеете делать что-то особенное?
-Ничего мы не умеем особенного. Он просто хотел, чтобы мой брат привёз дочку нашего хозяина на игрища.
-На игрища? – вмешался Щит. – И как же он должен был заставить её приехать? Или твой брат притащил её туда силой?
-Нет, нет, он её не тащил! – воскликнула девочка и, стоя на коленях, склонилась в страхе до самой земли. – Боярышня сама хотела туда поехать, но ей нужен был провожатый, ведь ехать нужно было ночью! Она хотела отомстить отцу за то, что он собирался выдать её замуж за старика! Она и брату моему вешалась на шею, потому что хотела отомстить!
-Ты не забылась ли, девка? Ты о хозяйке своей говоришь! У тебя крест на шее! Учти, Бог тебя слышит!
-А чего мне бояться? Я говорю чистую правду! Брат не знал, куда от неё деваться! Она хотела его выпросить у отца, чтобы увезти в имение будущего мужа. А боярин Микита сказал брату, что он меня изувечит, если брат не привезёт боярышню на игрища.
-И что было дальше? – спросил Щит.
-Брат подумал, что если её привезёт, то и меня спасет, и сам от неё избавится. И он её привез.
-И что было на игрищах? – возвышаясь грозной тенью над девочкой, спросил Щит.
-На игрищах боярышня скакала и плясала со всеми, а боярин Микита со стороны приказал, чтобы ей часто подавали то, что там все пьют.
-И что было потом?
-Она выпила много и так разошлась, что всех переплясала. Тогда боярин Микита её своими руками утопил в подарок Водяному.
-А ты не врёшь, девка? – снова встрял Щит. – Совсем ничего не боишься?
-Да это все деревни, кто был на игрищах, знают!
-Так почему же, когда искали виновного в смерти вашей боярышни, никто боярина Микиту не назвал? – спросил Савич.

Анна, глядя на него снизу вверх круглыми глазами, произнесла:
-Боярин, но она же сама туда поехала и всех переплясала…
-Она хочет сказать, что всем известно: кто на игрищах других пере-пляшет, того и утопят, - раздался спокойный холодный голос Одинца.
-То есть ты хочешь сказать, что по местным обычаям всё произошло честно и справедливо? – спросил Савич.
-Нечестным было лишь то, что боярин Микита позаботился о том, чтобы она выпила зелья, которое употребляют на игрищах, больше, чем другие. Оно-то и позволило ей всех переплясать, - снова пояснил Одинец.
-Но зачем ему было нужно, чтобы она всех переплясала? – спросил Савич.
-Не знаю, - ответила девочка.
-Она часто с ним встречалась и ругалась?
-Нет, только один раз, когда они не уступали друг другу в дверях церкви.
-Ты была в тот раз с боярышней? – вмешался Одинец.
-Была.
-Что боярышня ему говорила?
-Она ругалась. Сказала, что он завистливый, как пёс, и обидчивый, как бес. Ещё она ругала его сестру и сказала, что она одета, как с чужого плеча, а её сапожки он, наверно, нашёл в овраге.
-И это всё?
-Всё.
- А теперь скажи, что ты делала на помосте?
-Плакала. Брат был ни в чем  не виноват. Он только привёз боярышню на игрища, но она ведь и сама хотела. Я знаю, что родственники других казнённых хотели ночью приехать и тайно их похоронить. А у меня нет родственников, поэтому я ничего не могла сделать для брата. Вот я и решила…

Одинец посмотрел на Анну долгим взглядом, а затем произнёс:
- Я тебе помогу.
-Боярин,- начал было Ян Щит, - не хочешь же ты сказать…
- Если я помогу горькой сироте, быть может, душам моих родственников станет легче.
-И чем ты будешь копать?
-Да хоть саблей.
-Боярин, - поддержал Одинца Савич, - я пойду с тобой.
-И где же вы его похороните? – спросил  Ян Щит.
-Возле дороги, как путника.
Когда они всё закончили, Одинец спросил девочку:
-Куда же ты теперь пойдёшь?
-Обратно, в имение боярина Микиты.
-Тяжело тебе там живётся?
-Тому, кто один, везде тяжело.

Девочка поклонилась им, коснувшись правой рукой земли и затем прижав её к сердцу. Вскоре её фигурка скрылась в утреннем тумане. Бояре медленно двинулись обратно к крепости.

-Я поверить не могу, что я это сделал!   - воскликнул Ян Щит.   – Но как нам теперь поступить с тем, что мы узнали?         
- Ничего, - сказал Одинец. – Дочка боярина Жинева сама поехала на игрища и сама всех переплясала.
-А боярин Якимов? Разве он не виноват в её смерти? – спросил Ян Щит. – У нас и свидетелей, оказывается, полная округа.
-Челядь, похожие и непохожие крестьяне ничего не скажут против боярина, - возразил Одинец. – Да и слово их тоже не многого стоит.
-Сами не скажут, можно надавить на них через хозяев. Думаю, если боярин Микита был на игрищах, то могли быть и другие бояре.
-Хозяева не станут вмешиваться в это дело. Да и зачем? Виновные найдены и казнены за недосмотр за боярышней, - пожал плечами Одинец.
-Но её отец вправе знать, кто виноват в смерти его дочери! – возразил Ян Щит.
- Вы думаете, он сразу не понял, куда и зачем она поехала и почему оказалась в реке? Конечно, понял.

-Зачем же он поехал жаловаться к наместнику? Зачем требовал найти виновных?  - спросил Олехно Савич.
-Неужели вы не догадались? – с удивлением поглядел на одного и другого Одинец. – Чтобы сохранить лицо. Виновных он нашёл сам и наказал в назидание всем остальным. Теперь все сплетни прекратятся.
-Но Анна Жинева была знатного рода. Неужели другим боярам все равно? – возмутился Щит.

-Разве вы не знаете, что боярина, осуждённого за убийство, могут судить только в столице? Если Микиту Якимова посадят под стражу и допрашивать его будут столичные чиновники, он тоже не будет молчать.
-Что ты хочешь сказать? – спросил Савич.

-Анна сама виновата, а другим не нужно, чтобы сюда кто-нибудь приезжал,  - ответил Одинец и остановился. -  Вы думаете, что граница – это место, где одна часть земли чётко отделяется от другой? Нет, это место, где одно исчезает, а другое нарождается, где всё смешивается и переплетается. Вот почему никто чужим рад не будет и ничего не скажет. Прощайте, бояре.
Одинец прибавил шаг и стал быстро удаляться. Щит и Савич, стоя на месте, переглянулись.
-Олехно, - сказал Щит, - ты понял, что он хотел сказать?
-Он хотел сказать, Ян, что здесь полно людей, которые либо скрываются сами, либо скрывают что-либо. Если кто-то не хочет, чтобы его тайны вышли наружу, он будет молчать о чужих. Вот почему здесь тишина, как говорил подвоевода Рагоза, и ничего не происходит.