Глава 43. Веселый вечер

(пятница, 21:00, 15 часов до Дня вакцинации)

В ярко освещенном конференц-зале управления ФСБ было многолюдно и шумно. Сотрудники заходили, приносили какие-то документы, что-то докладывали, получали задания, выходили обратно, словом, работа кипела. За большим столом сидели три полковника и с нетерпением ожидали вестей от Олега.
А тот, выйдя из подвала партии в половине девятого, вызвал по телефону такси и куда-то направился. Сумка с маячком и взрывчаткой висела у него на плече. Оперативники проследили маршрут Кузнецова — он доехал до Калужской, вышел у своего дома и скрылся в подъезде. Силовики решили пока не вмешиваться в ход событий, а продолжили наблюдение за Олегом. Ну а Котов с раздражением подумал, что майор Антонов, по всей видимости, не рискнул сообщить агенту об истинном назначении сумки, несмотря на прозрачный намек начальника.
Полицейского крайне шокировало невинное предложение прокурора взорвать Кузнецова, для решения всех проблем с Бабушкиным и Штыком. Котов не мог не признать, что план Беккера был очень изящным и оригинальным, но участвовать в убийстве ни в чем не повинного человека он не собирался. И ради спасения жизни Олега полковник без колебаний пошел на должностное преступление. Но Антонов, судя по всему, не решился поступить так же, как и его начальник.

Тем временем Кузнецов вошел к себе в квартиру. Из комнаты матери сразу-же раздался привычный голос:
— Явился, не запылился, принудительные работы давно кончились, а ты шляешься неизвестно где. Я тебе звоню весь день, ты трубку не берешь, у меня давление двести сорок, некому даже скорую вызвать, мать дома умирает, а тебя все нет и нет.
Неблагодарный сын не стал говорить Людмиле Сергеевне, что добавил сегодня ее номер в черный список, иначе мать точно хватил бы инфаркт. Внимание Олега сразу привлекла посылка от Ивана Ивановича, скромно стоящая в коридоре.
— Кто сумку принес? — крикнул он, прервав монолог матери.
— Смирнитский, — ответила из комнаты Людмила Сергеевна, — мой руки и пошли ужинать.
Сын прошел на кухню. Мать налила в тарелку суп.
— Вакцинаторы проклятые, что удумали, — возбужденно сказала она, — митинг нам запретили проводить! А на памятнике футболистам вышку поставили 5G, и во время праздника будут народ облучать!
— Ну и хорошо, что запретили, — заметил жующий Олег, — а то бы вас тоже всех завтра облучили.
— Дурак ты, — мать с сожалением посмотрела на глупого сына, — излучение только на привитых действует, об этом каждый ребенок знает! Они же и придумали праздник свой дурацкий, чтобы собрать народ на площади и облучить сразу всех. Вышки 5G, я читала, очень дорогие. Это в Москве их по всем углам натыкано, там денег куры не клюют, а у нас лично губернатор каждую распределяет! Вот власти и выкручиваются, кто как может. Наш Соловьев — День вакцинации придумал, облучит завтра народ, а вышку потом в следующий город увезут.
Тут Олег даже восхитился про себя такой безупречной и логически непротиворечивой картине мира, живущей в голове его матери. Поэтому он молча продолжал хлебать суп, кстати очень вкусный.
— Завтра все-равно пойдешь со мной на площадь, — отрезала мать, — а там посмотрим по обстановке.
— Пойду, только один, — флегматично сказал сын, — мне Иван Иванович задание дал, надо сумку эту передать кое-кому.
Мать сделала круглые глаза, но ничего не сказала. Она очень уважала и побаивалась секретаря партии, и конечно не стала комментировать его поручение. А через несколько минут и вовсе отправилась спать.
Когда Людмила Сергеевна заснула, Олег достал сотовый и привычно набрал секретный номер Антонова.
В оперативном штабе звонок агента вызвал настоящий шок. Ведь тихий и неприметный Иван Иванович Лопатин легко сумел обвести вокруг пальца всю организованную силовиками систему безопасности. Если бы Кузнецов сейчас не позвонил в полицию, то завтра он спокойно мог донести сумку со взрывчаткой до площади и осуществить там не фальшивый, а вполне себе настоящий теракт. А в том, что внутри посылки находится бомба, никто из силовиков даже и не сомневался. Не «Заре коммунизма» же в ней лежать! Обстановка в штабе мгновенно накалилась. Бритвин начал торопливо звонить сотрудникам, следящим за Иваном Ивановичем, и те очень скоро подтвердили, что в два часа дня из подвала антиваксеров вышел хранитель местного музея Вилен Егорович Смирнитский с небольшой сумкой в руке, но, поскольку команды следить за сумками не поступало, он спокойно ушел в неизвестном направлении.
Да… Лопатин очень смачно плюнул в лицо всем силовикам. Три полковника сидели молча, не в состоянии вымолвить ни слова, и прекрасно понимая, как сильно они обделались. Но Беккер быстро пришел в себя.
— Ваши люди смогут проверить содержимое посылки прямо в квартире у Кузнецовых, не подвергая никого лишнему риску? — спросил он у Бритвина.
— Попробуют, — лаконично ответил тот.
Через полчаса в дверь к Олегу постучал неприметный маленький человечек с небольшим чемоданчиком в руке. Он вопросительно взглянул на хозяина, тот молча показал пальцем на сумку, стоящую у порога. Гость посмотрел на дверь в комнату Людмилы Сергеевны, Олег провел ладонью по горлу. Человечек кивнул, жестом велел Кузнецову уйти на кухню, опустился возле посылки на колени, открыл чемоданчик, достал оттуда какие-то приборы и начал исследовать содержимое сумки Лопатина…
Еще через полчаса Бритвину позвонили, он поговорил по телефону, отбился и растерянным голосом сказал:
— Сумка в квартире Олега доверху набита старыми номерами «Зари коммунизма», ничего другого в ней нет.
И тут Беккер с Котовым истерически захохотали. А через несколько мгновений к ним присоединился и сам Бритвин. Конечно, очень жаль, что никто больше не видел сейчас эту сюрреалистическую картину, кроме лишь камер наблюдения, висящих под потолком. А все сотрудники, как на грех, вышли из помещения штаба в такой исторический момент.
— Газетный террорист, — прохрюкал Котов, согнувшись пополам.
— Газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор! — вторил ему Сан Саныч, вызвав новый приступ истерики у коллег.
— Хочешь террористом стать, должен много ты читать! — внес свою посильную лепту и Бритвин.
Истерический смех затих лишь через несколько минут, когда полковники наконец успокоились и вновь приобрели способность мыслить логически.
— Я ничего не понимаю, — честно признался Беккер, — может вы, коллеги мне что-нибудь объясните?
Но те дружно развели руками. Они тоже ничего не понимали. Или все происходящее было идиотской шуткой, или наоборот частью гениального плана. Но в последнем случае наверняка хоть кто-то один из троих разгадал бы хитрый план антиваксеров. Однако никаких идей, объясняющих, зачем Ивану Ивановичу понадобилась во время праздника сумка с газетами, у силовиков не имелось. Не продавать же он их собирался на площади!
Поэтому три полковника приняли вполне очевидное решение — не менять первоначальный замысел, а отправить завтра Олега с двумя сумками в условленное место и посмотреть, как будут разворачиваться события. Силовики, кстати, пришли было к решению взорвать Кузнецова не возле самой Площади торжеств, а где-нибудь подальше от нее, чтобы минимизировать возможные риски, но секретарь антиваксеров, со своим поручением Олегу, не оставил им выбора.
Посылку Ивана Ивановича, как рассказал Кузнецов, ровно в полдень должен будет забрать доцент Востриков. А еще через тридцать минут агенту-смертнику предстояло подойти к месту своей гибели, к задней стене спортивного дворца, стоящего позади площади. После долгих обсуждений три полковника выбрали именно эту точку, ведь она хоть и находилось непосредственно возле места проведения праздника, но не была видна с него. Здание дворца надежно защищало как людей на площади от взрывной волны, так и несчастного Олега от глаз посторонних, в том числе и от полицейских в оцеплении. Вероятность того, что момент взрыва кто-то увидит, или снимет на телефон, казалась минимальной. А камеры видеонаблюдения спортивного дворца оперативно отключили, под предлогом проведения профилактических работ.
Поэтому никто из посторонних не увидит и не узнает, что завтра во время взрыва Олег Кузнецов будет совершенно один, хотя официально вместе с ним погибнут еще два человека.