Тайна рубина. Глава 24. Кошмар

     Он открыл глаза, пытаясь понять, почему так холодно. Все стало на свои места, стоило лишь оглянуться. Он стоял посреди большого замерзшего озера, где-то вдали за пеленой морозного тумана был берег, до которого требовалось добираться не один час. Высокие ели шумели на ветру, сбрасывая хлопья снега с крон. Звук казался другим, приглушенным, похожим на шипение – так пела в этом месте вьюга. Ничего необычного – очередной кошмар, один из часто повторяющихся. Осталось замерзнуть до ломоты в костях здесь, в полном одиночестве, и проснуться с привычной головной болью и музыкой в придачу…

     И все же, без странностей не обошлось. По привычке выдыхая пар на руки, Евгений только сейчас заметил, что он без перчаток, что кожа его на месте, в нормальном состоянии. На ногах нет ботинок и даже носков, отчего стоять на льду было еще более неприятно. Да и одежда на нем не такая, как всегда – всего лишь спальные шорты и футболка. Замерзая, он стал обтирать плечи ладонями, как вдруг и тут заметил важную деталь. Ни единого шрама не было на руках, чисты от рубцов были и ноги. Ну, почти, пара отметин юношеских времен осталась. Зубы стучали, он весь трясся, словно в горячке. Осторожно касаясь лица, Евгений понял – он сам еще подросток.

     – Что за…

     – Женя!

     Окрик моментально вывел из раздумий. Посмотрев в сторону, откуда он послышался, парень заметил стоящую в нескольких десятках метров от него фигуру. Она, как и берег, скрывалась в тумане, были видны лишь очертания и яркое пятно, выделявшееся на фоне белого, серого и темно-синего цветов. Короткие светлые волосы развевались на ветру, открывая тонкую шею, подол желтого платья то и дело взмывал выше колен. Она стояла босая спиной к Евгению, не думая даже обернуться. «Не может быть», – подумал парень, делая шаг в ее сторону.

     Лед дал трещину. Казалось бы, до этого ничто не мешало сделать ему то же, но именно движение заставило ровную гладкую поверхность покрыться белым угловатым рисунком. Не дергаясь, парень вновь посмотрел в сторону фигуры. К его ужасу, она была дальше и, несложно было понять, что она уходит.

     – Постой!

     Крик рассек тишину и оживил мертвое озеро. Он сделал очередной шаг, под ногами предательски что-то треснуло. Стал ясен весь смысл кошмара: замерзни здесь или беги следом. Не думая ни секунды, он выбрал второе. Набирая скорость и моля небеса о том, чтобы не поскользнуться, Женя приближался к той, кого так хотел снова увидеть, обнять, кому хотел так много сказать. Ради кого был готов на все. Ради кого жил и желал умереть.

     Лед продолжал трещать. Белые полосы становились все шире и уходили все глубже, указывая путь воде. Он не обращал внимания на мороз, на брызги, долетающие порой до лица. Еще немного, и он сможет рассмотреть ее, прижаться щекой к щеке, согреться…

     Парень вытянул руку вперед и хотел схватить ее за запястье.

     – Женя, – вдруг произнесла она, словно шептала прямо в ухо. – Отпусти.

     Он не успел и коснуться, как земля ушла из-под ног – льдины разошлись, он оказался в воде. Неведомая тяжесть тянула на дно, а там, над ним, лед «срастался», словно и не было никакого мальчишки, что по нему бежал. В ужасе парень все старался плыть вверх, биться с природой и тьмой. Он видел сквозь толщу вод только желтое пятно.

     Бой был неравным. Ничто не могло ему помочь. Уже теряя сознание от недостатка воздуха, он заметил: кто-то оставил кровавый отпечаток ладони на том месте, где несколько секунд назад стояла она.

     Холод затмил все. Железной хваткой сковали тоска и горечь очередного провала. Открыв глаз, он посмотрел в потолок. По виску текла капля пота. Протерев лицо рукой, Евгений взглянул на рядом лежавшую Миронову. Рот ее был приоткрыт, волосы разметались по всей подушке. Привстав и осторожно убрав с ее лица и шеи непослушные прядки, он улыбнулся. Мирно спящая Габриэлла была похожа на ребенка – сжимала одеяло как любимую игрушку и как-то по-детски поджимала ноги. Проводя пальцами по нежной коже, Воронов думал о том, что ему приснилось. Почему кошмар неожиданно решил поменять сюжет? Почему стал еще более невыносимым?..

     Поцеловав девушку в плечо, детектив осторожно встал с кровати и, недовольно посмотрев на разбросанные вещи и одевшись в домашнее, открыл дверь. К его удивлению, прямо напротив комнаты был черный силуэт. Пустой, молчаливый. Холодный. Мужчина сглотнул и молча прошел мимо. На кухне он сразу же открыл окно. Солнце уже давно встало, на улице стройными рядами туда и сюда ходили люди. Полдень. Евгений поставил чайник и уперся руками в столешницу, стараясь справиться с навалившейся болью, однако упиваться собственными страданиями он в этот раз не стал.

     Миронова перевернулась на спину и вытянула руку в сторону. Она скривила лицо и открыла глаза. Никого. Приподнявшись, девушка огляделась и усмехнулась. «Томми убьет меня», – звучало в голове, пока она надевала рубашку детектива. Впрочем, в одной ней Габриэлла и вышла. Не сказать, что Воронов удивился такому повороту, однако то, что ткань скрывала, что следовало бы, по-своему радовало.

     – Надо же, в этом заведении завтрак подают, – ухмыльнулась алхимик, занимая свое место за столом. – Выспался?

     – Шутишь? – спросил Воронов, выгнув бровь. – Еще бы спал и спал. Голова трещит.

     – Неудивительно, - произнесла она, отпивая чай и морщась. – Боже, что вы все пьете? У меня с головой порядок, а вот в остальном… Больно ты грубый, – она поерзала на стуле. – Как утром целовать аккуратно и завтраком кормить, так нежный, а как ночью…

     – Не заметил, что тебе что-то не нравится, – хмыкнул он.

     – Я ко всему привыкла. И все-таки думаю, что понимаю, почему ты так с женщинами обходишься. И явно при этом ты о ней не вспоминаешь…

     – Забыли, – отрезал Евгений. – Какие теперь у тебя планы?

     – Дай подумать. Во-первых, выслушать ворчащего Гана, которому приходится одному работать в такое время. Во-вторых, доделать несколько нетипичных заказов. В целом, все. Остальная часть дня самая интересная – стоять за кассой. Что ты будешь делать?

     – Надо наведаться в лечебницу, спросить про Женю да с Марией переговорить. А потом – черт знает. Нужно дальше думать насчет осколка потерянного и всего, что с ним связано. Возможно, потревожу Кирилленко втайне от своих «коллег» и узнаю, кем были его товарищи со знаниями алхимии. Может, это к чему-то и приведет. Габриэлла…

     – Габи, – улыбнулась девушка. – Если ты хочешь что-то мне сказать по поводу того, что случилось, то не переживай – я дама свободная и совершенно в твоей душеньке не заинтересованная. Разве что в постели по праздникам.

     – Боже, с кем я связался, – вздохнул он.

     – То ли еще будет. Ну что, пора собираться на выход, Жень?

     «Женя, нам давно пора собираться, опаздываем!»

     – Да, пора.

***

     Пока все были заняты своими делами, Солнце тоже не отставало от графика. Часы пробили двенадцать, пора было выводить всех на улицу. Мария вошла в палату. Пес сидел с Женей на полу, что-то рассказывал, объяснял на кафельных плитках, пока Томми издалека за ними наблюдал. Девушка, встав рядом с невозмутимым парнем, с улыбкой посмотрела на пациентку. Девчонка казалась невероятно чистой, будто в ее разуме только формируется зачаток понимания мира, но это даже радовало – не было с ее стороны агрессии и тех действий, что все ожидали увидеть. Медсестра, как и другие сотрудники, была убеждена, что в этот раз, несмотря на больший ущерб, восстановление займет гораздо меньше времени.

     Мария обхватила руками плечи, когда Женя взглянула на нее и по-звериному, как детеныш матери, улыбнулась. Собачьи зубы, которые так никто и не решался заменить на человеческие протезы, уже были родными, но одно дело смотреть на щенка, что легко покусывает резцами, а другое – наблюдать, как обычный подросток такими же резцами то и дело рвет одежду или простынь. Девчонка подползла на четвереньках к медсестре, не отрывая взгляда от Томми. Сейчас он не был приятелем, подарившим немного радости когда-то. Он был чужаком в стае.

     Сев на корточки, девушка погладила пациентку по голове, чем заставила ту немного отвлечься от наблюдения за парнем.

     – Я должна уйти на какое-то время, – произнесла Мария. – Сейчас время дневной прогулки, нужно следить и за другими пациентами, и за лентяями-санитарами. Посидите с ней, ладно?

     – Конечно, – ответил Пес.

     – Будьте осторожны, – вздохнула она. – Кто знает, как скоро прекратится это затишье…

     – Может, и не прекратится, – попытался подбодрить ее Миронов. – Да, ночью она побуянила, но и то недолго, а с утра вот совсем спокойная. Все будет хорошо, вот увидите.

     – Обязательно, – хихикнула девушка и, аккуратно ущипнув Женю за щеку, вышла из палаты, закрыв ее на ключ.

     – Ее правда быстро вылечат, – сказал Томми, когда девчонка вернулась к зверю. – Ее рука сама по себе бы уже не функционировала, если бы не какое-то мощное вмешательство. И это явно не наука поработала. К тому же, Габриэлла, пока вы все спали, что-то дала Жене в машине, расчехлила свою сумку для этого.

     – И результаты анализов этого не покажут? – поинтересовался Пес.

     – Едва ли у них есть реактивы, чтобы найти что-то чужеродное в организме, так что очень маловероятно. Слушай, почему она так к тебе привязана? Не хочу делать каких-то выводов, но не сказал бы, что вы тесно так общались, как эта Мария с ней.

     – Может, это потому, что я зверь, на которого она и должна была быть в итоге похожа. Может, причина в том, что какие-то воспоминания у нее все-таки отпечатались. Кто знает, что бы она сделала, если бы не я сел тогда на пол и призвал к ее рассудку, а кто-то из вас.

     – Но ты же видел, что она напала на Ворона, а ведь именно с ним она провела больше всего времени, да и относилась к нему как-то… Как к родному человеку, что ли. Нас бы она тоже не приняла. Так, почему ты?

     – Она спасла мне жизнь, – хмыкнул зверь. – А я спрятал ее от полицейских, когда Евгений попросил. Наша встреча выглядела так же, как и то, что вы видели. Как только я увидел, что к мастерской подошел не очередной грабитель, а маленькая девочка, я просто сел на землю и стал ждать. Тогда она набросилась на меня под действием приказа в голове, а сейчас… Да, это странно, но разве это так важно? Спросишь у нее, что к чему, когда она поправится.

     Женя смотрела то на Пса, то на Томми, не проронив ни слова. С того самого момента, как ее привезли в лечебницу, она ничего не сказала. Все считали, что этому ее придется учить заново, хотя Мария отчего-то была уверена, что, как только ее состояние улучшится, она сама вспомнит и как говорить, и как писать, и как рисовать, и как самостоятельно есть, и как снова счастливо жить. Зевнув, девчонка залезла на кровать, и зверь ее тут же накрыл одеялом. Миронов усмехнулся и занял место в углу, чтобы тоже немного вздремнуть, на что решился и Пес, – все они очень устали после ужасных событий сегодняшней ночи.

     На дворе была середина октября. Листья давно меняли свой цвет, падали на желтеющую траву, то и дело оставались в волосах зазевавшихся людей. Несмотря на неспешно надвигающуюся зиму с ее холодами, нельзя было сказать, что погода портилась. Не сегодня. Даже стоя на улице, Мария думала о Жене. Светило Солнце, дул прохладный приятный ветерок, и невозможно было представить пациентку, что не рвется на волю. Время прогулки для нее было кусочком свободы, тем, о чем она грезила днем и ночью. Вздохнув, медсестра осмотрела прилежащую к лечебнице территорию. Все, казалось, было прежним, кроме одной-единственной детали: кто-то незнакомый шел к ней от самых ворот. Девушка сглотнула, когда подошедший протянул ей удостоверение, – воспоминания о полицейском участке и допросе еще были свежи.

     – Следователь Белозерский Артем Данилович, – улыбаясь, произнес мужчина. – Знаете, у меня есть проблемка, и мне сказали, что самая симпатичная девушка мне поможет с ней разобраться. Увы, знаю я только, что зовут ее Мария. Это ведь Вы, не правда ли?

     – У нас в коллективе немало сотрудниц носят это имя, – произнесла она, расслабляясь и поправляя прядь волос.

     – Однако я уверен, что пришел по адресу. Мне нужна Кирилленко Евгения Николаевна, она же на вашем попечении здесь пребывает?

     – В следующий раз, когда решите разбираться со своими «проблемками», – начала медсестра, – подбирайте комплименты менее изящные, Артем Данилович. Пробудите так чью-то заинтересованность, а делами всю атмосферу убьете.

     – Буду иметь в виду, – усмехнулся следователь. – Что ж, тогда начнем сначала?

     – Что именно Вам нужно?

     – Я сейчас здесь нахожусь, на самом деле, без какой-либо цели. Вернее, от начальства никаких заданий не поступало… Не бойтесь, об этом разговоре будет известно лишь мне и Вам – за излишнюю самостоятельность меня по голове не погладят, так что сообщать кому-то у меня нет причин. Мария Александровна, верно? – девушка кивнула. – Мне не так хорошо известна пациентка Кирилленко, как моему коллеге Евгению Воронову, которого Вы явно знаете, но…

     – Подождите, Евгений – Ваш коллега? – удивилась она. – Я всегда думала, что он занимается делами в одиночку.

     – Так и есть, – Белозерский виновато улыбнулся, – но сейчас ему приходится работать со мной и другими людьми. Вы ведь знаете о расследовании, которое он ведет? Это все очень серьезно, так что подключили и других сотрудников разных правоохранительных органов. В общем-то, поэтому я и приехал сюда. Конечно, я понимаю, что Кирилленко сейчас находится не в лучшем состоянии, но ее будут обязаны допросить, когда она придет в себя. Ее отец сейчас ожидает суда со своими подельниками. Евгений сам их нашел и обезвредил, представляете? Он действительно профессионал своего дела, и он бы мог сам рассказать все, что пациентка под Вашим наблюдением ему поведала, но он этого не делает. По неизвестным причинам. Будто оттягивает неизбежное, но что за этим кроется… В общем, я бы хотел только узнать, как она, и, может, если Вы позволите, взглянуть на нее. Если все действительно скверно, я попробую отсрочить допрос до лучших времен.

     – Конечно, я покажу Вам Женю, но в палату Вы не войдете. Она довольно стабильна и быстро идет на поправку, так что не хотелось бы этому мешать.

     – Разумеется.

     В палате в это время был самый настоящий тихий час. Пациентка крепко спала на кровати, пока наблюдатели в лице человека и зверя дремали на полу. Чуткий сон Пса, однако, длился не так уж долго. Услышав странный звук, он, не меняя позы, посмотрел на то, что могло бы издать столь неприятный скрежет. Ничего. На этом бы все и кончилось, если бы зверь не почуял знакомый запах – сладковатый, влекущий. Он тут же направил взгляд на парня. Тот мирно спал, а портфель с пистолетом и парой дротиков с алхимическим содержимым все так же был при нем нераскрытым. Запах становился все четче, был словно все ближе.

     Внезапно Женя вскрикнула, и Пес, подскочив, увидел на ее шее кровоточащие следы зубов, которые становились все глубже. Наугад бросившись в сторону кровати, зверь был уверен: он с чем-то или кем-то столкнулся. Не прошло и нескольких секунд, как некто ударил его по черепу, заставив свалиться рядом с пациенткой. Та рычала, пыталась найти обидчика, но все было тщетно. Внезапно ее прижали к стене, заставив кровь еще более охотно побежать из ранок.

     – Пес! – прохрипела девчонка.

     Очнувшийся еще от крика Жени Томми в недоумении наблюдал за тем, что происходит, пока не решил действовать. Зверь оттащил невидимого врага, и парень в этом время потянул пациентку на себя. Та пыталась кусаться, но из-за внезапной суматохи у нее не получалось. Как только Миронов вытянул Кирилленко за пределы палаты, он быстро зарядил пистолет и выстрелил туда, где Пес продолжал с кем-то биться. Он попал в стену у пола, ампула разбилась, и стала обволакивать черным туманом комнату. Невидимка приобретал тело, голову, конечности, пока Томас с ужасом не понял: «Зверь». Потенциальный убийца был ростом с Пса, имел похожий череп и теперь, явно недовольный тем, что раскрыт, стал остервенело сражаться.

     – Расскажи обо всем медсестре! – прокричал Александр, отбиваясь и щелкая челюстью.

     Парень немедля выбежал из палаты, и тут же понял, что его ждет наказание за немаленькую оплошность.

     – Женя! – прокричал он. – Женя, где ты?!

     Он бегал по коридорам, звал девчонку, но ту не было ни видно, ни слышно. Наконец он нашел капельки крови, что наверняка она сама и оставила. Цепочка следов вела к выходу из здания. Миронов мигом рванул в нужную сторону и увидел пропавшую из зоны видимости пациентку, что обнимала Марию. Сразу же окинув взглядом стоявшего рядом с медсестрой незнакомца, парень начал говорить:

     – На нее напали. В палате бойня, и, если мы не поторопимся…

     Послышался грохот, а уже через мгновение запищала сирена. Томми хотел бежать на помощь Псу, но тот вскоре показался сам. Звери были совсем близко и сражались явно не на жизнь, а на смерть. Враг, окрашенный целиком в черный, словно он был тенью, старался ударить Александра головой о стену, но, завидев цель более подходящую, он помчался в ее сторону. Мария сильнее прижала к себе Женю и успела только ахнуть, как следователь оттолкнул ее. Готовясь принять удар на себя, Артем в недоумении провожал промчавшееся мимо существо. Миронов и Белозерский тут же помчались за неизвестным, пока Пес, взяв Женю на руки, шел вслед за Марией, что направлялась к главврачу, чтобы сообщить о произошедшем.

     Мужчина все кричал убегавшему, но тот, выскочив на улицу, не слушал и еще более стремительно бежал в сторону ворот. Через несколько секунд он был снаружи, а люди ждали, пока им разблокируют выход.

     – Слушай, малец, – обратился Артем к Томми, – мы друг друга не знаем, времени выяснять сейчас нет. Будь другом, останься здесь и проследи, чтобы никто из пациентов не пострадал.

     – Я с полицейскими диалогов не веду, – огрызнулся парень.

     – Все-таки, я тебе рекомендую остаться, – настаивал следователь, когда ворота почти открылись. – Зверя я поймаю сам, а ты лучше за сотрудниками и больными последи. Кто-то должен остаться внутри, чтобы их защитить, если придется, верно?

     Как только проход стал достаточно широким, чтобы пролезть, скалившийся Миронов побежал обратно в здание лечебницы, а Белозерский кинулся в чащу. Он ловко петлял меж деверьями, не задевая лицом или руками острые ветки, что так и норовились расцарапать или, что возможно, уберечь от опасности. Приходилось постоянно смотреть по сторонам, чтобы не упустить зверя, прислушиваться, чтобы не прозевать чужой шаг. Двигаясь все глубже в лес, Артем чувствовал, что уже не найдет беглеца, но удача на удивление скоро улыбнулась ему: за одним из стволов была четко видна выделявшаяся фигура, да и громкое дыхание выбившегося из сил существа нельзя было не заметить. Не делая лишних движений, следователь скрылся за толстым стволом дерева. «Так, хорошо, я его нашел, но что теперь делать?» – звучала мысль в голове. Второй раз за время пребывания в городе следователь жалел, что не взял с собой оружие.

     – Черт, – вдруг прошипел зверь.

     Артем был уверен, что связано это с гудками телефона, по которому звонил незнакомец. Осторожно выглянув из-за укрытия в очередной раз, Белозерский широко раскрыл глаза – никого не было. «Не показалось же!..»

     – Ну привет, – прозвучало прямо над ухом. – Хорошо в лесу, а? Тихо, никого нет. Никто не найдет, в случае чего…

     Следователь быстро развернулся и, не успев принять нужное положение для удачной защиты, пропустил удар под ребра. Мужчина, падая на колени, продолжал следить за зверем, что уже совсем скоро скрылся в лесу. Артем уперся руками в землю и усмехнулся. «Теперь точно не найду, – вздохнул он. – Как же Евгений с ними умудрялся работать каждый день?» Белозерский поднялся и, облокотившись о дерево, решил позвонить Воронову и сообщить о том, чему случайно стал свидетелем и даже принял участие, но сигнала не было – что ни говори, а в лесу редко устанавливают вышки сотовой связи.

     В лечебнице был переполох. Пациентов быстро закрывали в палатах, проверяя все окна и двери, скоро должна была приехать полиция. Обрабатывая укусы на шее Жени, Мария с ужасом успевала наблюдать за тем, что происходит вокруг. Санитары, медсестры и врачи бродили туда и сюда, не в силах усидеть на месте, а запертые больные… Бесновались, ломились наружу, требовали объяснить, что все это значит. Конечно, никто бы никому ничего не рассказал – паника никогда не была хорошим союзником, а в случае нестабильной психики могла и вовсе стать злейшим врагом.

     Внезапно девушке на плечо положил руку главврач.

     – Тимофей Ильич?.. – испуганно произнесла она.

     – Мария Александровна, – болезненно улыбнулся он, – нам нужно поговорить.

     Медсестра, не мешкая, поднялась на ноги и попросила Пса присмотреть за Женей, но начальник ее убедил, что ничья помощь не потребуется, после чего пациентку увели санитары. В голове стали роиться самые разные вопросы, но было предельно ясно: до того, пока они не останутся одни, разговор не состоится. Пропуская девушку внутрь своего кабинета, мужчина закрыл дверь и, сев за стол, громко выдохнул.

     – Я понял, что на нашу Кирилленко напали, – сказал он, – и что это был зверь. Полиция будет выяснять, как он оказался здесь, да еще и в том виде, что Вы мне описали. Мария Александровна, скажите, Вы знаете, почему зверь выбрал именно Женю?

     – Честно, нет, - грустно ответила медсестра. – Может, это связано с тем, что Евгений Воронов нашел ее отца и отдал в руки полиции?

     – Возможно. Как бы то ни было, лечебница становится прямо-таки местом расправы всех над всеми. Родственники наших подопечных будут совсем этому не рады… Да и, как бы ни хотелось этого признавать, все уже в который раз крутится вокруг Вас, Мария Александровна…

     – К чему Вы клоните?

     – Я знаю, с какой ответственностью Вы всегда подходили к работе, особенно после убийства того неизвестного человека в этих стенах. Я знаю, как хорошо Вы относитесь к Жене…

     – Пожалуйста, – перебила она, теперь все понимая, – не надо. Да, я сделала немало вещей, о которых даже думать не должна была, даже незаконных, но…

     – Но что? – мужчина достал из ящика стола чистый лист. – Мария Александровна, я попросту не имею права допускать Вас к работе. Должно было просить Вас еще в тот день, как мы узнали, что именно Вы скрыли бегство Кирилленко, но я верил, что это лишь из большой любви к девочке.

     – Так и есть!..

     – Пожалуйста, оставьте возражения. Я предлагаю Вам лучший вариант – напишите заявление сами. Когда Жене станет лучше, Вы сможете ее навещать в установленном для родственников порядке, это я смогу обеспечить. Также я узнал о местах в городской больнице, у них неполный штат, так что устроиться труда Вам не составит. Что ж…

     Он указал ей место перед собой и положил на лист ручку. Медсестра с мольбой посмотрела на начальника, но в его взгляде не было ни намека на иной исход событий. На ватных ногах она подошла к столу и стала под диктовку писать заявление об уходе. Ей казалось, что все это заняло не меньше получаса, хотя прошло около семи минут с тех пор, как она покинула Женю и вернулась к ней. Ничего не понимающая девчонка с надетым на лицо намордником посмотрела на Марию, и та бросилась к пациентке.

     – Все будет хорошо, – приговаривала девушка, сильнее сжимая малышку в объятьях. – Ты быстро поправишься, и я вернусь к тебе.

     Смаргивая слезы, она поцеловала девчонку в лоб и вышла на улицу, где ее ждал Пес. Им обоим все было ясно без слов. Оставалось только покинуть территорию клиники, как вдруг ворота вновь пересек уже знакомый следователь. Белозерский с непониманием наблюдал за тем, как только что бывшая в хорошем настроении Маркова вытирала рукавом халата лицо. Она вопросительно посмотрела на него красными глазами, отчего он несколько забылся, но все же, кашлянув, начал:

     – Новости прескверные. Зверь этот сбежал, найти его едва ли удастся. Где парнишка, что был с вами?

     – Уехал, – ответил Пес.

     – А Вы, случайно, не знакомый детектива Воронова?

     – Как знать.

     – Ладно, обязательно это потом обсудим и с Вами, и с Евгением. Но это не все, что я хотел сообщить. Пока я шел в сторону лечебницы, пытаясь поймать хоть какой-то сигнал, мне смог дозвониться коллега, с которым я сюда приехал. Он с Евгением в СИЗО, и... Не знаю, как вы к этой новости отнесетесь, но Николай Кирилленко был убит несколько часов назад.