СКАЗ 36 Сумеречный

 Про то как бабе Куёвдихе с Олёной стренуться* довелось

    Повествования о странных и удивительных событиях с участием загадочных существ были изложены в  тетрадях, переданных мне жителем хутора Дальнее Каменцово Тимофеем Ипатовичем.
 
Разобравшись в записях,  продолжаю публиковать их.
                Тетрадь вторая.

«За горизонтом громыхнуло, небо заволокло тёмной тучей, среди дня наступил сумрак ночи. Тьма грянулась на землю вместе с беспросветным ливнем, сквозь который мелькали зигзаги молний. Один из зигзагов не стал, мелькнув, исчезать, а задержавшись, поплыл в сторону зарослей лещины у хутора Калиново. Пробежав, ливень прекратился внезапно, как и начался, глянуло солнце. Баба Куёвдиха в своей хате занималась домашним шитьём. Разложив на скрыне лоскут льняной рогожи, пыталась скроить себе фартук с пятью карманами для всяких надобностей. Получалось вроде неплохо.
- Вот как сошью, потом еще и вышивки всякие по фартуку-то сделаю, - мечтательно сказала колдовка самой себе, прикидывая, где будут цветы цикория да чабреца, а где — васильки да клевер.
- Красота будет, а то ещё подколдуешь, так и пахнуть станут как настоящие, - из сумерек за печью раздался полушепот…
Баба Куёвдиха, узнав гостью, оглянулась: - Ага, вот ты где, ну выходи вся, коли решила навестить-то старую бабку, - ответила она.
Постепенно от стены стало появляться сперва плечо, покрытое темным платком, затем рукав домотканой, крашеной в густо-синий цвет, рубахи, сверх которой был надет тёмно-розовый сарафан, подвязанный фартуком, как обычно бывает у хозяек, собравшихся работу по дому делать. Наконец из запечного марева вышла на тусклый свет керосиновой лампы женщина, вроде молодая, с гладко зачесанными волосами, заплетенными в две косы и обернутыми на затылке. Темные густые брови, глубоко посаженные глаза, отливавшие зеленоватым да серым, на ногах — чуни, завязанные вокруг щиколотки.
- Так, гляжу, прибирать собралась, далеко ли? - спросила колдовка, пододвинув трехногий стул к своей скамейке. - Давно не видались, небось понадобилась я тебе, Олёна, раз решила сюда заглянуть и не побоялась, что заметит кто…
Олёна, та самая, что когда-то слыла в сказах да побрехушках хуторских жителей из Калиново и Дальнее Каменцово полюбовницей рептильца Агафона, кивнув, присела рядом с бабой Куёвдихой. Золотящийся свет вечерней зари покрывал дом колдовки, её сад, старую керосиновую лампу на столе, отражаясь в стекле так, что казалось внутри неё горит малюсенький огонёчек…
- Ты бы сказала, кого вырастить думаешь в лампе-то, - произнесла Олёна, кутаясь в серый плат, будто озябла, хотя на дворе стоял благословенный август, гревший прощальным летним теплом поля, стога, рощи и огороды хуторов. - Гляди, как бы тебе не накликать чего на всех на нас, - добавила она, отставив в угол метёлку с тёмным сучковатым держаком, на которую слегка опиралась до этого. - За тобой подруга моя в ту ночь углядела, да сказала мне, что ты с кузнецом в сад дядьки Егора ходила, вроде как показывала криницу с пузырём, а сама-то потом и отражение его из пузыря вынула… Дозналась ты - кто тот мосток Калинов ковал, да с Агафоном на нём стоял, да не всё знаешь, хоть далеко видишь… Давно-то растёт у тебя отражение сынка моего? - спросила Олена бабу Куёвдиху. Та отпрянула, уронив с испугу спицы с вязанием на пол, от которых пошёл тихий звон и сияние, а где-то вдалеке таким же, но более густым звоном отозвался Калинов мост над Агафоновым яром.
- Кто твой сынок-то?! - Воскликнула колдовка и съёжилась в ужасе. - Неужто эти два и есть те близнецы, которых я тебе растить-кохать помогала, детки твои и Агафоновы?….
- Мои, мои, - тихо произнесла Олёна. - Такие получились - кто знал, кто думал… Да так вышло, что не помнят нынче они теперь не отца, ни матери, да вот довелось Агафону   встретить одного из них в человечьем облике…
Баба Куёвдиха подняла спицы, поглядела на них.
- Вот как оно дело-то повернулось… Да как же так вышло, что они властвовать стали в пределах галактик? Что Дормидонту теперь, понимаю, несладко придётся, запутали его в девках этих, что Стеша, что Меланья, где он, что они, с кем, да живые ли, во что превратились… А ты что ж им не сказала, как с ними дальше будет, что произойдёт, если они продолжат быть Стражами, ведь потеряют окончательно человечье обличие-то… Ох, а я-то дура-баба, схватила отражение, ну выращивать не разобравшись, а теперь куда с ним, - запричитала колдовка, сморщившись.
- Как люди говорят, слезами делу не поможешь, - ответила Олёна. - Давай уже поговорим. Да гляди, чтоб не услыхал кто…
 *Стренуться - встретиться (южно-русская казачья балачка).

Продолжение следует.