Большевики и меньшевики

Лучшим другом и, можно сказать, волшебником моего детства был мой дядя Боря, мамин брат. Хоть и старше мамы на пару лет, он тогда тоже был совсем молодым.
Дядя Боря обладал поэтической увлекающейся натурой, и с ним было страшно интересно. Меня он воспринимал примерно так: «вот и почитатель явился!» На полном серьезе он постоянно пытался меня удивить и заинтриговать.
До сих пор не могу понять, почему ему со мной не было скучно, и зачем он всюду таскал за собой пятилетнего, затем шестилетнего ребенка, и так далее. Он читал мне стихи, совершенно взрослые, безо всякой скидки, Тютчева, Фета, Пушкина. Особенно он любил Есенина, тогда запрещенного. А еще на мне обкатывал статьи в районной газете «Сковородино», внештатным корреспондентом которой он состоял.
Одна фраза мне крепко запала.
- … «Невелика река Ольдой, но капризна и непостоянна» - во как я написал! Как сказано, а? – хвастался дядя Боря.
Мы плывем на резиновой лодке по горной речке, под названием Ольдой, меж скал, в расщелинах которых растет багульник. Листьев еще нет, зато темно-розовых цветов на кустах так много, что берега кажутся красными.
- …Представляешь, я ей говорю, хочешь, я сорву для тебя багульник? Она сказала: да! И я полез на скалу, и сорвал! А ведь мог бы сорваться, упасть и разбиться насмерть о скалу…
Я явственно представляю себе эту картину, и мне становится жутко. «Она» - прекрасная незнакомка, возлюбленная дяди Бори.
Дабы продемонстрировать рассказ, мой азартный дядюшка действительно подгребает к скале, велит мне держаться руками за гранитный камень, а сам карабкается выше, за цветами. Я зачарованно слежу за его действиями и не замечаю, как отпускаю скалу. Лодку тут же уносит течением. Да, с Ольдоем не забалуешь.
Дядя Боря, похерив романтику, спешно спускается, сбрасывает рубашку и брюки, прыгает в ледяную воду и несколькими гребками настигает лодку с перепуганной племянницей-недотепой. Все, я спасена!
Так что капризы и непостоянство Ольдоя я проверила на собственной шкуре. Правильная фраза, все так и есть.
Сдуру вечером я пересказала бабушке наши приключения. Большая перестраховщица, она перестала отпускать меня с дядькой на таежные прогулки.

Я знала, что дядя Боря преподавал зекам литературу и русский язык.
Я нашла черно-белую фотографию, сделанную во время урока. Мне показалось, что коротко стриженный молодой учитель, стоящий у доски, мало чем отличается от бритых парней за партами, а ведь это неправильно. Я мучительно пыталась преодолеть когнитивный диссонанс и, наконец, додумалась: ученики делятся на два вида – большевики и меньшевики (не помню, где я подхватила на хвост эти слова). Меньшевики, это маленькие ученики, вроде меня, а большевики – это те, кого учит дядя Боря.
Я поделилась этим открытием со взрослыми и не могла понять, почему те покатываются со смеху.

Однажды дядя Боря на охоте встретил красавца-оленя. Непуганый зверь подошел к нему, и потрясенный дядя Боря скормил ему весь свой хлеб.
Об этом эпизоде он даже написал в газету поэтическую статью. Материал о трогательных отношениях человека и дикого зверя в тайге прогремел даже в областной прессе, где его перепечатали из местной газеты.
- С оленем-то неловко получилось, - смущенно поделился автор с мамой. – Олень-то оказался совхозный, ручной.
В общем, никакой романтики. А жаль.