18. Кто сможет вернуться

Полдня пробродили, пролазали, ободрались слегка, так никого и не выследив. Возвратились, не солоно хлебавши. Таська к этому времени уже сварила суп, и мы с ребятами сели обедать.

– Девчонки, вы какие-то не такие, как обычно. Что случилось?

Андрюша повнимательней и менее ребячливый, чем Ванька, заметил некоторые изменения. В голове звучало: «Знали бы вы, каким старушкам тут глазки строите и отчего мы такие не такие». И ещё: «Боже, какие же они молодые – и пытаются с нами заигрывать». У меня от ужаса или смеха челюсть свело. Вот, Анастасия Сергеевна, получите общение со сверстниками. Как будете жить дальше, понимая, какие дети вокруг вас учатся? Может, не надо этой молодости?

– Тась, – сказал Андрей, – мы тут с Ванькой вспомнили, что у этого мрачного Карпинского, это лесник кордона, в каморке полно продуктов, и он их зажал, вам не дает пользоваться. Хотите глянуть?

В доме была дверь, закрытая на большой амбарный замок. В той комнатке находилось маленькое окошко, расположенное довольно высоко, просто так не залезть, но парни притащили какие-то брёвна, приподняли нас и мы посмотрели. Действительно, внутри стояли мешки с крупами и сахаром. Да, разные люди жили вокруг. Как тогда, так и сейчас. Мы решили, что вскроем комнату только при крайней нужде, а так противно. Знал же, гад, что девчонка беременная и есть ей хочется всегда. Или на токсикоз, паразит, рассчитывал?

Мальчишки-погранцы уехали, когда стало слегка смеркаться. Им ещё ехать до заставы. Никого мы не выловили, что нас расстроило: неприятно, когда браконьеры рядом. Опять пошли на берег, там почему-то беседовалось лучше.

Снова сидели на отполированном стволе кедра и задумчиво смотрели на океан. Каждая вспоминала прошлое вперемешку с мыслями о будущем.

Туман опускался над водными просторами. Сегодня лунная дорожка была размытая, зыбкая, и чуть дрожала под дуновениями бриза, слегка просвечивая сквозь неясное мелкокапельное нечто.




– Аська, а что такое, по-твоему, судьба, и какая она?.. – внезапно спросила Таська. Еще немного посидим – и домой. Опять ведь досиделись до темноты.

Туман густел, пропитывая одежду влагой. Стало холодно и неуютно.

– Первое слово, которое приходит на ум при вопросе, какая у меня судьба – вредная. Ну, добавлю, чтобы не обиделась, слово «была» – была вредная. Если нарисовать мою судьбу, она должна выглядеть, как корявая, с рытвинами и ухабами, беговая дорожка, с барьерами для бега с препятствиями, а в начале дорожки стоит мужик с хлыстом и подгоняет.

– А я вот так сразу и не придумаю, – вздохнула я.

– Подумай. Я, когда об этом думала, даже к Ксюхе приставала. Она вот тоже сразу определилась с картинкой. Её представление о своей судьбе: ломовая лошадь, которую гоняют по кругу, и она не может поднять головы и увидеть, что происходит вокруг, а иногда и не хочет видеть.

– Забавные картинки получаются. Нет, чтобы птичка, парящая над гнездышком или бабочка над цветочками.

– Бабочка в сачке – ты имеешь в виду.

– Не опошляй прекрасное.

– А хочешь оптимистичный вариант? Хороший пример имеется. Жена парня, у которого тяжелейшая депрессия и болезнь Паркинсона, ну, друг мужа, помнишь, чуть раньше про него вспоминала. Так вот, она всю жизнь его поддерживает, нянчит, лечит, увещевает, теперь возит в инвалидной коляске и т.д. И при этом она представила свою судьбу, как клумбу с цветами. Клумба, которая засаживается весной, цветет летом, увядает осенью и умирает зимой, чтобы дождаться весны. Поэтично.

– Она или дура, или святая.

– В данном случае это помогает ей выжить.

– А я, пожалуй, кажусь себе златогривой прекрасной кобылицей, несущейся по полю с цветами, и если вдруг появляется непреодолимое препятствие – кобылица превращается в крепко стоящего на земле буйвола и он сметает преграду.

– Да, фантазия у нас отменная, как и судьба, – иронично усмехнулась Таська.

– Давай съедем с этой темы.

– Согласна. Съедем с этой, но на другую сядем. Вот меня волнует, Аська, твоё нежелание думать о мужском поле. Тебе же в нём надо гармонизироваться. Ну, ты же знаешь, я о страсти страсть как люблю поговорить, извини за тавтологию.

– В нашем возрасте только и остается, что поговорить. Давай домой пойдем: и есть хочется, и темно. День был шебутной. Мальчишки-погранцы эти, браконьеры, «омолаживание», а главное, в голове нет ясности. Или, как теперь любят говорить, в ней происходит полный когнитивный диссонанс. Мне это словосочетание уже в печёнках сидит, но оно, таки да, довольно чётко описывает кашу, которая сейчас варится в мозгах.

Мы поднялись, отряхнули песок, стряхнули водоросли ламинарии, что цеплялись за ноги, и пошли к дому.

Заснула под утро и проснулась вместе с Таськой, когда солнце вовсю светило.

– У нас есть ещё этот день, пойдем, погуляем вдоль океана и по сопкам, вдруг завтра этого уже не будет. Скорей всего не будет.

Нашли три яйца, снесенных несчастными курами, сделали яичницу, выпили чаю и отправились вдоль кромки океана. Океан не иллюзорный. Он реальный, бесконечный и невероятный. Скалы вдоль берега, в сторону Валентина, выглядели потрясающе красиво.

Океан спокоен. Вода кристально чистая.

Мы смотрели на морских ежей и заросли ламинарии, колыхаемые водой, и на душе становилось спокойно и ясно.

Поднялись на сопку.

Порадовались, найдя очаровательные цветочки, утверждающие, что жизнь возможна везде.

Я ловила бабочек, а Таська поймала какую-то невероятно ценную красную полевку, на которую бросилась всем телом, а потом потрошила и присаливала шкурку. Я раскладывала бабочек на матрасики. Как будто всё впереди, и эти сборы будут кому-то нужны.

Таська казалась необычно молчаливой, поглядывала на меня красивыми, миндалевидными, мудрыми еврейскими глазами. Мы прощались. Я крутила непонятно каким образом оказавшийся у меня на шее медальон с короткой цепочкой, отчего его невозможно было снять через голову – замочек заело. Посидели в тишине. Она, наконец, спросила:

– Думаешь, им нужно было заставить нас перетряхнуть свои судьбы и посмотреть на наше прошлое из чистого любопытства?

– У нас с тобой, Тась, много эмоций и много неординарного в жизни. И это, наверное, интересно.

– Но они только могли слушать наши рассказы, как уловить эмоции и мысли?

– Думаю, не только. У меня в голове как будто все время кто-то подстегивал мысли, заставляя их выстраиваться в логические цепочки и рождать яркие и эмоциональные картинки.

– Думаешь, они только для тебя познавательные?

– Наверное, не только. Думаю, кому-то любопытно. Уверена даже. Люди же любят смотреть сериалы, как бы подглядывая за чужой жизнью. Вдруг и тут так. Я прокрутила им кино своей жизни за три дня. И этот кулончик не просто так на мне болтается. – Подергала кругляшек на цепочке, который не снимался. – Что-то он передаёт, я думаю. Сериал под кодовым названием «Ася». Может, потом назовут так, как я вначале придумала: «Кто сможет вернуться?». Возможно, меня, и правда, переместят не на три дня, а насовсем в мою молодость, и потом будут смотреть, как я «исправилась» и поумнела. Чем не удовольствие? Для меня, кстати, тоже было полезно всё вспомнить. Я благодарна им, правда, благодарна.

Таська грустно на меня смотрела и даже не комментировала.

– Тася, ты вернешься домой и, наверное, забудешь эти три дня, а я выполнила свою миссию. Я согласна вернуться. Я хочу вернуться. И поэтому я – исчезну, просто исчезну.

Третий день подходил к концу. Мы сидели, обнявшись, на том же самом любимом бревне, отполированном уже не только океаном, но и нашими попами, и смотрели на океан, чаек, бакланов, скалы, брызги, маленьких крабиков, прибой, и ощущали все то прекрасное, что дает созерцание величия стихии. Таська плакала, я растворялась в этом пространстве, пока совсем не исчезла. Среди звуков прибоя слышались слова:

Больше нет никаких "может".

Больше нет никаких "если".

Больше нет ничего. А что же?

Я исчезну, я просто исчезну.

КОНЕЦ

Своим вымыслом мы можем сделать из себя что угодно, и это не будет иллюзией в полном смысле слова. Точно так же, как воля любого человека позволяет ему совершать какие-либо поступки, наша воля подкрепляется нашей же магией, позволяя привыкнуть, перетерпеть, не сойти с ума от постоянного перестроения собственного «я» и представлений об окружающей действительности.

Продолжение следует