Шаблуцкий - неизвестный автор известных песен

Неизвестный Автор Известных Песен - Сергей В. Шабуцкий
 
Выписки некоторых фраз из его песен:

Российский Владимир Христос Иисус – Илья Моисеевич Муромец
{До Богу высоко, далёко к Царю = Шкура седьмая (с народа), бог видит, не снята
{Один из конвойных насвистывал тихо запретную песню о нашей земле (стране)

{Счастья нет-нет-нет. И монет нет-нет.
{Начали дело – бардак обеспечен == После затменья начнём всё с нуля
{Вот Богоматерь, за ней пулемёт == Где хату ни поставь, всё равно разорят

Сергей Вениаминович Шабуцкий – автор и исполнитель песен. Он 1944 года рождения, славянин, Москва, историк искусствовед по образованию (МГУ), написал первые песни в 1963 году. Авторство своих песен не выпячивал. Поэтому группа его песен ушла в народ и стала народным фольклором. Он сменил много профессий. Огромное количество текстов его песен выставлено на сайте «Авторские Песни» и на других сайтах, а его сольные концерты появились на Ю-Тубе в 2011, 2013 и 2015 годах. Большой ряд его песен ещё ждут качественного сольного исполнения вокалом и музыкальным ансамблем.

Мой однокурсник прислал мне по Емайл файл в формате MP-3 с песней «Кафе Стеклянная Стена» с авторством (вокалом) «Сергей Шабуцкий». Возможно, это Сергей-сын (1976 г.р.). На интернете я не нашел ни текста, ни ролика – поэтому не могу сейчас подтвердить авторства стихов и музыки песни «Кафе». Текст этой песни смотрите в моей статье "Кафе Стеклянная Стена" с анализом времени.

*** 1. «Наташка» *** 1964 год
Наташка, Наташка, ей-богу не вру,
Ты словно ромашка стоишь на ветру!

Давно я заметил – с весны до весны
Все ветры на свете в тебя влюблены!

Разлука нахлынет холодной волной –
Везде твоё имя горит надо мной.

Дорог не измеришь по снегу, по льду,
Но, веришь, не веришь, к тебе я приду.

 Наташка, Наташка, чужая жена,
Налей мне, Наташка, стаканчик вина.

Мне будет приятно. Но только – прости!
Пора мне обратно, пора мне идти.

Душа нараспашку, и всё ерунда.
Наташка-ромашка, прощай навсегда!

Несут меня ноги дорогой другой,
А ты на пороге махни мне рукой.

Дороги – рассветы – косой горизонт...
Последнее лето промчалось грозой.

А на сердце тяжко, ей-богу не вру.
Да что ж ты, Наташка, стоишь на ветру!

 *** 2. «МАРШ ИНОСТРАННОГО ЛЕГИОНА» *** 1964 год
Мы уходим на рассвете,
Из Сахары дует ветер,
поднимая нашу песню до небес.
Только пыль летит за нами,
С нами Бог, и с нами знамя,
и тяжелый карабин наперевес.

Я всегда был храбрым малым,
Может – стану генералом.
Ну а если мне не выйти из огня -
от несчастья от такого
ты найдешь себе другого
и навеки позабудешь про меня.

Если кто сегодня помер,
без него играем в покер –
тут ребята не жалеют ни о ком.
Есть у каждого в резерве
деньги, слава и консервы
и могила, занесенная песком.

Командир у нас хреновый,
несмотря на то, что новый,
только нам на это дело наплевать.
И не хуже, и легче
было б выпить что покрепче –
всё равно с какой холерой воевать.

Мы уходим на рассвете,
Из Сахары дует ветер,
поднимая нашу песню до небес.
Только пыль летит за нами,
С нами Бог, и с нами знамя,
и тяжелый карабин наперевес.

С жж Сергея Шабуцкого-младшего (сына автора), запись от 12 ноября 2007.

В дальнейшем песня утратила имя автора, фольклоризовалась и была приспособлена для разных условий.
Есть афганский вариант: Мы выходим на рассвете, Из Афгана дует ветер, Поднимая нашу песню до небес,И только пыль над головами,и клубит под сапогами. И родной АКМС наперевес.

Есть ближневосточный: Мы выходим на рассвете, Из Синая дует ветер, Поднимая тучи пыли до небес.
Позади страна родная, Впереди пески Синая, На груди мой автомат на перевес.
Есть "македонский": Мы выходим на рассвете, В Гавгамеллах Дарий Третий! И пускай у персов в войске перевес,
Только пыль летит за нами, Не проймёте нас слонами! Да поможет нам в победе бог Арес!

*** 3. «МОЙ КОРАБЛЬ» *** 1963 год

Мой корабль давно стоит на рейде, реями качая над волною.
– Эй! Налейте – сволочи – налейте, а не то поссоритесь со мною!

Сорок тысяч бед за нами следом Ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним – в пенистую морду океана!

– Эй! Хозяйка! Что же ты – хозяйка? Выпей с нами – мы сегодня платим!
Что-то нынче вечером, хозяйка, На тебе особенное платье.
Не гляди так больно и тревожно, Не буди в душе моей усталость.
Все равно ведь это невозможно – Даже до рассвета не останусь.

Сорок тысяч бед за нами следом ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним – в пенистую морду океана!

Смит-вессон калибра тридцать восемь – друг мой до последней перестрелки.
Если мы о чем-нибудь и просим – это чтоб подохнуть не у стенки.
Разлетится эхо, эхо, эхо. Эй вы чайки – дурочки – не плачьте!
Это задыхается от смеха море, обнимающее мачты.

Сорок тысяч бед за нами следом ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним – в пенистую морду океана!

С жж Сергея Шабуцкого-младшего (сына автора), запись от 13 ноября 2007.

Это авторский вариант, но в песенной практике он вряд ли встречается. Песня фольклоризовалась, бытует как народная, припев исчез либо стал куплетом.

ВАРИАНТЫ (3)

(3-1) Мой корабль давно уже на рейде
Мой корабль давно уже на рейде Мачтами качает над волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте, Или вы поссоритесь со мною.

Двести тысяч лье за нами следом Мчатся, как надежная охрана.
Плюньте, кто пойдет на дно последним В пенистую морду океана.

Эх, хозяйка, что же ты, хозяйка, Выпей с нами, мы сегодня платим.
Что-то нынче вечером, хозяйка, На тебе особенное платье.

Не смотри так больно и тревожно, Не буди в душе моей усталость.
Это совершенно невозможно, Даже до рассвета не останусь.

Смит-Вессон калибра тридцать восемь - Друг мой до последней перестрелки.
Если мы о чем-нибудь и просим, Это - чтоб подохнуть не y стенки.

Разнесется эхо, эхо, эхо. Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте.
Это надрывается от смеха Море, обрывающее мачты.

Мой корабль давно уже на рейде, Мачтами качает над волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте, Или вы не справитесь со мною.

(3-2) Мой фрегат давно уже на рейде...

Мой фрегат давно уже на рейде, Борется с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте, Или вы поссоритесь со мною.

Эй, хозяйка, что же ты, хозяйка! Выпей с нами, мы сегодня платим!
Что-то нынче вечером, хозяйка, На тебе особенное платье.

Не смотри так нежно и сурово, Не буди в душе моей усталость -
Это совершенно невозможно, Даже до рассвета не останусь.

Разнесется эхо, эхо, эхо. Эй вы, чайки, дурочки, не плачьте!
Это надрывается от смеха Море, ударяющее в мачты.

«Смит» калибра ровно тридцать восемь, Друг мой до последней перестрелки,
Если мы о чем-нибудь и просим, - Это чтоб подохнуть не у стенки.

Мой фрегат давно уже на рейде \Борется с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте, Или вы поссоритесь со мною.

*** 4. «Бродяга» *** 1963 год

Вы слышали нынче тревожные вести, О том, что жандармы вчера на заре

Забрали бродягу за грешные песни, Опасные песни о нашей земле.
Откуда он родом – про то неизвестно, Но знал его город и знали в селе.
Судили бродягу за вредные песни, Запретные песни о нашей земле.

А он так спокойно стоял под расстрелом. Как судьи решили, как Бог повелел,
Казнили бродягу – обычное дело – Казнили за песни о нашей земле.

Об этом не плакать – гласили приказы. Но где-то девчонка рыдала всю ночь,
И люди, конечно, заметили сразу, Что этой девчонке ничем не помочь.

Собрались солдаты в дешёвом трактире, И долго стояло вино на столе.
Один из конвойных насвистывал тихо Запретную песню о нашей земле.
Хорошую песню о нашей земле!


*** 5. «Илья Моисеевич Муромец» *** 1973 год

В штанах без подтяжек и пуговиц, Ломая хребтом кирпичи,
Илья Моисеевич Муромец  Валялся на русской печи.

Погоды стояли осенние, И что-то играло внутри.
И не было в жизни везения, И было ему тридцать три.

Он смолоду, глядя на бедствия, Ручонками не ворошил.
Зачали его безответственно – И он соответственно жил.

И ножки не знали хождения, И глазки моргали едва,
Неясного происхождения  Варила одна голова.

А правда проворнее вымысла  Тропиночкой в поле бежит.
Там что-то серьезное выросло, Качаясь, как пьяный мужик.

А смерды довольны и веселы,  Аж пена бежит по усам –
То сами кого-то повесили, То кто-то повесился сам.

 Как в день Николая угодника  Сгорело шестнадцать дворов –
Так стало Илье неудобненько, Что он, вроде, жив и здоров.

И русская печка наскучила, И русская вошь в бороде,
И русская совесть замучила, А может – он встал по нужде.

Кто тихо сбирался ко всенощной, Кто дома от водки балдел...
Поднялся Илья Моисеевич  И землю кругом оглядел.

Душа разгорелась бунтарская, Шутя размахнулось плечо –
И рухнуло иго татарское, И рухнуло что-то ещё.

Эпоха окончилась тяжкая,  И спас нашу русскую ширь
Не Бог, не дружина варяжская,  А местный простой богатырь.

Он вывел страдальцев и мучениц  На новый  невиданный курс.
Илья Моисеевич Муромец – Российский Христос Иисус.

 *** 6. «Застольная» ***

Вот ведь какие пошли времена – Вдоволь веселья и вдоволь вина.
Кружится пена, в стаканах звеня, Пей и гуляй до последнего дня!

Руки любимой тебя предадут, Верные други в боях пропадут.
Хочешь спастись от любви и огня – Пей и гуляй до последнего дня!

Время пройдёт и не станет меня, Пей и гуляй до последнего дня.
Если у солнца не хватит лучей,  Пей и гуляй до последних ночей!

Это, ребята, не наша вина  В том, что на свете так много вина.
К чёрту – бояться, что нас проклянут, Пей и гуляй до последних минут!

Тот, кто один ещё будет не пьян, Пусть за ушедших поднимет стакан.
Память об этом навеки храня, Пей и гуляй до последнего дня!

*** 7. «Счастья нет» ***
Счастья нет-нет-нет, И монет нет-нет, И кларнет нет-нет не звучит.

Головой вой-вой Не кивай в ответ – Всё равно твоё сердце молчит.

Сколько драм-драм-драм, Телеграмм грамм-грамм

Завтра будут кричать по стране

Кораблям блям-блям, Городам дам-дам

И вам мадам дам-дам обо мне.

Разнесут суд-суд  Эту весть есть-есть И ветра, и морская волна.

Был брюнет нет-нет, Стал седым дым-дым И погиб – гип-гип! – от вина.

 Человек век-век  Не поймёт мёд-мёд, Как его дурака ни тирань,

Что иметь медь-медь – Ерунда да-да, А не иметь медь-медь – тоже дрянь.

Не поймать мать-мать мне удач дач-дач. Ничего для себя не найду.

Под луной ной-ной на сугроб гроб-гроб, как олень лень-лень упаду.

Я забыл был-был, Что любил бил-бил, Что хотел тел-тел я найти.

Кабачок чок-чок  Погубил бил-бил и затмил мил-мил мне пути.

Счастья нет-нет-нет. И монет нет-нет. И кларнет нет-нет не звучит.
Головой вой-вой Не кивай в ответ – Всё равно твоё сердце молчит.

 *** 8. «Земля и Воля» ***
Лес опустел, города озверели. Вышел до ветру: гляжу – рассвело.
Зашевелились медведи в апреле: Спать обалдели, а встать тяжело.

Карта России – рельеф безупречен: К Богу высоко, далёко к Царю.
Климат суровый, похвастаться нечем. Что на душе – открываем и лечим.
Доброму гостю приём обеспечен: Пса изолирую, дверь отворю,
Вот самогонка, табак не курю.

Брат людоедом косится на брата – Всякий ворует, другим не даёт.
Дальняя с краю стоит моя хата, Вот Богоматерь, за ней пулемёт.

Если ты склонен к делам европейским, Не подойдут тебе наши края:
Мы здесь привыкли к движениям резким, Вольному воля, делить её не с кем.

Кто этот фраер с акцентом одесским? Бабу не трогай, она не твоя -
Лучше обсудим процесс бытия.

С самого краю стоит моя хата: Где ни поставь, всё равно разорят.
Шкура седьмая, бог видит, не снята, В левом кармане последний заряд.
Не подобает сдаваться на милость, Вот и проснулись ни свет ни заря.

Мало ли что на рассвете приснилось, Бабу не трогай, она утомилась,
Глянь на дорогу, пока не затмилась С нашего краю планета Земля,
После затменья начнём всё с нуля.

 Лес опустел, города озверели. Хочешь, не хочешь, опять рассвело.
Зашевелились медведи в апреле: Спать надоело и время пришло.

Карта России – рельеф безупречен: К Богу высоко, далёко к Царю,
Климат суровый, похвастаться нечем, Что на душе –открываем и лечим,
Начали дело – бардак обеспечен. Лей под завязку, тебе говорю!
Хватит, не хватит – ещё заварю.

Литература, видео-ролики::
Шабуцкий Сергей. – www.a-pesni.org/bard/chabuckij/
Неизвестный автор известных песен. Сергей Шабуцкий. – YouTube,
Barzovka Krim, Jan 27, 2015
Сергей Шабуцкий. Концерт в ЦАПе 01.12.2011. Второе отделение. = (ЦАП – это Центр Авторской Песни) ==  YouTube, Boris Felikson, Dec 2, 2011
Сергей Шабуцкий. ДК «Берендеи», 21.01.2013. = YouTube,
Boris Felikson, Jan 21, 2013