Тик-так

Виктор Матюк

Тик-так

Часы тикают: тик-так, тик-так, судьба делает зигзаг удачи,
Так или иначе, от безысходного одиночества заплачешь,
 Твой путь обозначен в момент рождения, будет ли там везение,
Или появятся иные ощущения, не суждено нам об этом знать!
Не хочу грехи осуждать, и в заблудшие души плевать,
Мне бы своё предназначение понять, но где, когда и как?
На плечи наброшен старенький лапсердак, он протёрт на локтях,
Это не фабричный брак, судьба смогла с раннего  утра нервы зажать в кулак,
И это понял простак, он сделал шаг назад, но за спиной темнота, хлябь и мрак!
Часы стучат: тик-так, тик-так, в кармане остался старенький четвертак,
Это существенный клад для всех, кто в подворотне гоняет собак,
И не может сразу понять, почему мозг, оказавшись у мыслей в плену,
Всё равно остаётся на плаву, пока живу – надеюсь, быть может,
Развеюсь  на промозглом ветру, присяду к чужому костру,
Он потухнет ближе к утру, зрю в темноту, мну ногами листву,
Без тепла и света жить не могу! Тик-так – часы на стене стучат,
Им мысли вторят в такт, пытаются что-то судьбе обещать,
Но кто будет обещанное исполнять? Если что-то не так, то спасибо,
На душе станет тоскливо, понизится либидо, промозглый ветер откроет окно,
Ты пообщаешься с небом незримо, обмоешь общение зарубежным пивом,
Но опосля начнёшь свою жизнь с нуля!  Взгляд упёрся в потёртый циферблат
Старинных часов, немудрено, что они часто смотрят в окно
И слушают всю ночь стук женских каблуков, крик сов
Вот-вот разбудит Петергоф, толпа давно свалилась с ног,
Ей нужен отдых после дневных трудов! Зов страсти
Подобен волчьей пасти, оттуда исходит злобный рык,
Он – предвестник блуда, и чем он сильней, тем темней
Выглядит отражение пустых аллей, лишь невзрачные холмы
Бороздят окрестность, знакомая местность таит в себе неизвестность!
Тик-так, тик- так – часам опыта не занимать, они освоили сполна
Все тайные места, где пьют и веселятся натощак, встречая восход
И провожая закат в присутствии статных и приятных на первый взгляд баб!
Какая походка! Какая стать! Роскошный зад ты можешь много примерять
На свой размах мирского жития, стеная и крича, ты видишь место изобилия для греха!
Ни хрена подобного, от греха первородного  ждут наслаждения, а не грехопадения,
Искушение – краеугольный камень работы мозга, ножи, биты и розги указывают путь к звёздам,
Из-за высоких стен кремля доносится одобряющий возглас: «Давно пора докурить папиросу,
И не понарошку бросить камень в чужое окошко, там кто-то ратовал за Свободу,
Пуская с кислой рожей ходит босым по грязным питерским мостовым, не хер вставать в позу,
Пусть страдает за свободу, и летит с высокого откоса в асфальт до крови разбитым носом!»
Воет вихрь зимний не вдали, а внутри хилой и немощной груди, меньше душу грешную береди,
Не суди и не судимым будешь, всё, что в женщине разбудишь,
Тем всю жизнь пользоваться будешь! Под алмазной мишурой,
Где царил душевный покой, скрывается ничтожность остолопа,
Рыдают Пермь, Калуга и Европа от общего недуга,
Тугоухость – препятствие для слуха,  не пошли в толк науки никому,
Будущее в дыму, и нет дела никому, почему грешники легко склоняются к греху?
Винить только Сатану за мрак и темноту и призывать страну к плахе и топору,
здравому уму – ни к чему,  он видит шпану на расстоянии, через годы,
Через  дым, смрад и невзгоды при хорошей погоде толпы водят хороводы,
Потом небесные своды оглашает детский крик, роженице нужен отдых,
Чтобы роды удачно прошли, и свет едва дребезжащей свечи
Осветил слёзные ручьи, и они смиренно текло через глубокие морщины
Стонущей женщины и радостного мужчины, у них есть свои причины на то,
Что было в первородном грехе зачато, пищу между строк, что влюблённым не нужен комфорт
Для оргазма, короток миг соблазна, экстаз и старческий маразм – вызывают в гортани спазм!
Если муж духовно нищ, и ничего не видит выше собственных голенищ,
Его цинизм дошёл до безобразия, невысокая фантазия – полна однообразия,
В этом нет вины Создателя! Любая нация за грех карается, никто с невзгодами не считается,
Каждый своим делом занимается, живёт и развлекается, пока женщина не преклонит колен
И мрачный член не передаст ей взамен собственную лень, зачем ласкать бёдра выше колен?
На склоне лет грехов не перечесть, там смесь любви и страсти, невзгод и мимолётного счастья,
Лесбиянки и педерасты – обожают контрасты в момент лучезарной любви, Господи, благослови
И не искушай добрый люд на постоянный блуд, его суть всем ясна, от старика и до мальца
Боль  сердец не нужна, от женского кольца исходит особый запах, его настояли  на травах,
В зелёных дубравах! Плакать и стенать, сопровождая каждый оргазм,
И комплименты друг другу по белым простыням рассыпать надо каждый раз!
Нам опыта не занимать,  если есть возможность между двумя лечь,
Можно выгоду извлечь и сбросить тяжкую ношу с согбенных плеч,
После азартных встреч грешный член застыл на стрелке номер «шесть»,
Истёрта до ссадин шерсть в области лобка, голь на выдумку мудра,
Он ест радость и наслаждение с грешниками из общего котла
С вечера и до утра! Багрянцем покрылась заря, пришла пора разочарования,
Забылись слова любви и страстного признания,  расставлены все знаки препинания,
Наконец, дошло до сознания, что в подсознании зиждется жалкая часть полновесной любви!
Не говори мне про печаль, она предвещает семейный скандал, тик-так, что не так?
Где бардак? Уж лучше сразу сказать, чем зазря опосля обвинять во всех грех!
Получив мощный отлуп, бес сдулся и скис, дым и смог над кремлёвскими курантами повис,
Мы бы опередили США по мясу и надоям молока, но *** сломался у быка! Неимоверная тоска
Затмила грозовые облака! В душе – пустота, а в кармане, ни копейки, ни рубля,
Жизнь выписывает такие кренделя, что уже ходит по острию копья, она бедна столь,
Что ни любовь, ни алкоголь не в состоянии уменьшить душевную боль!
Часы стучат, колокола звонят, люди вопят, я же не стремлюсь краски сгущать,
Мне бы самому понять, что и как? Дым и чад душат детей и внучат, был бы рад стараться
И во всём разобраться, если милые бранятся, они больше суетятся, чем   толпа баб,
Женщин надо уважать, им грехи прощать, можно многим в жизни пренебречь,
Например, мой молодой сосед – ходячий скелет, во время ночных бесед
Помогает женщинами  отогреть мирскую твердь! Жить на земле не сладко,
Не шатко и не валко ты бросаешь бабе палку между стройных ног,
Набросившись на неё, как бульдог, целуешь сосок то правой, то левой груди,
Попробуй остудить яркие порывы страсти и любви! Вокруг горькая пустыня,
Женщина – не рабыня, её стихия – полная идиллия семейного бытия!
Жизнь собачья не освобождает плоть от греха, кружится голова,
Мысль вот-вот подвинется поближе, мы же пришлым людям пятки лижем!
Что имеем, не храним, потерявши плачем! Так или иначе, не просим сдачи
У плутовки-судьбы, нам бы смыть свои грехи со скользкой и узкой тропы!
Тик-так, тик-так, люди поговорят и через полчаса замолчат, обагрится закат,
Жизнь ускорит свой шаг, появится двоения в глазах, а птицы летят, птицы летят
И назад возвращаться не хотят! Мир тишиной объят, хочется все грехи послать
На ять, кто-то беглеца предаст, кто-то ему помощь подаст, в день голодный
На дыбы встал мир безбожный, там есть место это, где люди пьют Амаретто,
Издали доносится выстрел из пистолета, здесь – не место и не час до утра молчать,
Лучше по столу кулаком постучать и к богу воззвать, настенные часы с боем,
Часы и минуты ходят строем! Народ безмолвствует, дама исполняет миньет,
То есть берёт на душу грех под треск курантов, грешница в роли комедианта,
Или почитателя его таланта, немая сцена у почитателя Эдема, у него проблема:
Во время контакта страсть вылетела на арену с пеной во рту,
И вот статуя Огюста Родена в виде одинокого члена вся в поту
Пытается в жизнь воплотить свою давнишнюю мечту!
Пока живу, мечтаю, мну зелёную траву рано-поутру,
Свежим воздухом дышу и Господа прошу: повредить куранты,
Их кнутом не перешибу, пусть простою на промозглом ветру
День или два, отстранюсь от баловства, стану стихи писать в два столбца,
Не открывая лица, широко открою глаза, взгляну на огромные небеса,
И девятибалльная волна разбросает по берегу сухие дрова, пусть сгорают дотла!
Слежу за огненным столбом, часу ударят: Бим-бом, всё, что заработано своим горбом,
Полетит кувырком в мелкий и затхлый водоём!  Приятно на берегу том сидеть вдвоём,
И не думать ни о чём, только часы в глубине души в ночи бьют, как гром: бом-бом,
Смотрю на себя в зеркальный водоём, и не чувствую себя стариком! Часы где- то в груди
Неспешно стучат: тик-так, тик-так, не вздумай свои долги возвращать назад,
На висках – проседь,  в душе – запоздалая осень, настроение – не очень,
Ход внутренних часов точен, ты торчишь, как изваяние, присевшее на пригорке по нужде,
Твой разум чем-то озабочен, срок жизн6и ещё не просрочен,
Чей-то голос в грешной душе неясно бормочет: «Не петушись, как кочет,
Над тобой зловредный рок хохочет, так что заканчивай свой очерк
Из тире и точек, между строчек прячется проворная мысль,
Она, как молодая рысь, взлетает то вниз, то ввысь!
Смотри не ошибись в выборе своём!
Темень сгущается за окном!»
Все думы твои велению времени подчинены,
Ты что-то взял взаймы у проказницы-судьбы,
И не вернул сполна долги! Тик-так, так-так – часы стучат,
Звенит над окраиной набат, над местным околотком вороны кружат, и птицы кричат и кричат,
Их вот-вот разлучат небеса, шумит под ногами пожухлая листва, напряжены телеса,
Волосы дыбом, зубы торчком, пытаюсь протиснуться бочком мимо  тех, кто исповедует грех!
Семейная жизнь пошла кувырком, в доме погром, страхи клубком взлетают к небу,
Они готовы отпраздновать победу! Сброшено с плеч тяжкое бремя: брошено в землю
Молодое проросшее семя, видать, подошло время вспомнить все великие творения,
Созданные в бореньях правды и лжи, в памяти годы жизни истину не сожгли, они в ночи
Спрятались во ржи, дабы у разума пройденные пути  одолжить, хотя бы на краткий миг,
Досужая  мысль долго пребывала тени, пока странные миражи не столпились у входной двери,
Не было прений, не было столпотворения умников и дураков,
Ночной покров рассеял множество сомнений на стезе преображений,
Проклятье трусости и повседневной лени заставляет уходящее поколение
Задуматься о жизни жалкой, когда запах придорожной фиалки
Ты чувствуешь только в словах состарившейся весталки!
Образ яркий был лишён фальши, ей хотелось послать всех на фиг,
Мир, лишённый иллюзий, смотрит новый мюзикл, он музыкой грузит,
Её быстро память забудет, но не публично не осудит!
То ли ещё будет, время будущее перелистает,
И оно в сизой дымке мгновенно растает!
Извлечена из вранья и лжи скрытая суть:
Здесь будет закончен наш бренный путь,
Потомки дольше проживут, несмотря на холод,
Нищету и голод! Пока ты молод, тебе не страшен любой довод,
Что кроме криков и стонов может напугать тишь речных затонов?
Стучат часы, думы наивны и просты, грешники не боятся дыб,
Они опосля будут рыдать на всхлип! Где грешникам приютиться,
Когда бес над головой всю ночь кружится? Он послан тираном,
Чтобы с помощью лжи и обманов сделать единоверцев болванами,
Пусть каждый чурбан из последних сил бьёт в барабан, закончен любовный роман,
И вот уже финал показался на узкой и скользкой стезе, а в багаже – пусто,
На душе – грустно, надо бы себя привести в чувство, вряд ли искусство любви
Поможет найти благословенные дороги и пути! Трудно на вершину взойти,
Не истоптав свои каблуки! Этот мир жесток, ты легко можешь остаться без порток,
Или же он – мягок, как носовой платок, рок мечет, я играю, свой номер отбываю кое-как,
А часы за спиной стучат: тик-так, тик-так – не надо скучать,
Коль есть возможность петь и танцевать! «Надо судьбу за горло брать,
Папу надо уважать!» - лживые пророки твердят, но подвиг Христа не хотят
Скрупулёзно и слёзно повторять!  В степи знойной страдаем мы,
Головы прячем в придорожные зелёные кусты, только бы спастись от зноя и жары!
В угоду суетному миру не стану на лирический лад настраивать прекрасную лиру,
К победе рвутся упыри и вампиры, их кумиры – не Дюма и не Шекспиры,
Кровожадные гориллы взрывают собственные сортиры на раз-два-три-четыре,
Строки народной сатиры унижены и искоренены, сторонники  старого Сатаны
В раж вошли, мучают беспощадно толпу, стоящую у двери парадной,
Чтоб охладить её пыл, выжил тот, кто по течению жизни плыл,
Страдал и любил, и собственный грех святой водой ещё не смыл!
Тик-так, тик-так, старинные настенные часы с боем мешают спать
Осенней порою, ты к ним с душою, а они заинтригованы игрою звуков,
Глупость суждения в одно мгновение всплыла на поверхность,
Часам стучать не запрещалось, им ничего не оставалось,
Как признать непреложный факт, что надо меньше болтать!
Трудно язык за зубами держать, часам наплевать,
Когда ты будешь возражать или прощать, целовать или рыдать?
Приятна пустота, предстоит рать, ты готов сбежать, но куда?
Туда, куда допоздна не ходят поезда, чтобы там коротать зимние вечера!
Во все века божья рука карала не только отпетого дурака, но и работников ВЧК,
Они виновники всеобщего бардака, поддав слегка, пытались поднять дебош из-за пустяка,
Хотя буза такое дело, что если уставшему телу порядком надоело, кричать оголтело,
Что его чело так рано поседело из ходиков ночных, они бьют в полночь под дых,
Никто тем часам будничную жизнь не облегчит, гром битвы затих, слова молитвы
Дошли до глубин морских! Солнечный луч выглянул из-за громадины заснеженных туч,
Плоть пронзил испуг, Сизифов труд многие поколения не переживут, на колени упадут,
И хвалу воздадут! Кому? Своему врагу! Почему? Былое развеется на промозглом ветру,
А тут огромный хомут и длинный кнут усилит жуть былых утех, за каждый грех
Расплачиваться надо, народную мудрость не увидишь взглядом, преодолев преграды,
Она окажется рядом с колорадо, и бурные воды водопада смоют всю грязь за пригорком,
Чтобы даже подростки изменяли модные причёски и не ходили в старых обносках!
Лжи страшусь, все вокруг врут, все прут за Прут, чтобы за пять минут изменить собственную суть,
А когда, с кем и где? Бегство по нужде к жизни уже не вернёт всё, что в Лету забвения уйдёт,
Час пройдёт и грешную плоть презренный страх бросит в пот, душа легче вздохнёт,
И следом за собою позовёт всех, кому грядущий путь неведом! Дискуссия закончится бредом,
Рок помедлит с ответом, ведь жизнь горька, давно уже продолжается диковинная игра!
Отчаянья потоки зальют поля из зелёной осоки, в ответ услышат упрёки, распри и склони
До утра будут давить на ушные перепонки, их всю горесть в себя вобрали авторские строки,
А поля просторны и широки, дремлет тёмный лес, он окутан непроглядной тьмой,
Голос величавый само собой начал спорить с роком и судьбой по проблеме одной:
Она вкривь и вкось потрошит грешную плоть, проходит насквозь сквозь безумство и злость!
Тик-так, четыре утра на часах, кладбище в двух верстах, там врагов хоронят впопыхах,
Так держать, жизнь надо принимать такой, как есть, совесть и честь хранить в сердцах,
Пока воздух порохом не пропах, а дух совсем не зачах! Стареющий монах долго рылся в штанах,
Он искал состарившийся член, он запутался между колен, вставать ему лень,
Вот такие дребедень каждый день, можно сколько угодно биться головой о паркет,
В церкви все пытаются соблюдать этикет, там собирается весь цвет из давно забытых мест,
Там отсутствует интернет, есть велосипед, а запах дешёвых сигарет и звон фальшивых монет
Мешают случать кларнет! До этих мест не доходит Фаворский свет, мест для молитвы там нет,
Хватит курить, где попало, курите там, где ещё не попало! Новое время настало,
Где жизни конец и где её начало? Вопрос риторический, очень специфический,
Прошлое ушло, будущее ещё не наступило, долу сползло белое покрывало,
Стадо баранов идут устало под бой барабанов и звон гранёных стаканов!
Голос судьбы звонок, в её утробе ещё лежит немощный ребёнок,
У него нет силёнок, чтобы властям сказать, что каждый из вас – подонок,
Рок говорит спросонок, что будущий потомок, набравшись мощи и сил,
У бога не слишком много однажды бы попросил: перо, бумагу и  флакон чернил,
Чтобы вокруг белоснежных листов вихрь из мыслей закружил и наземь опустил
Свет пролетающих мимо них светил! Пусть они водят хоровод, былые грехи не в счёт,
Бухучёт свет истины на все грехи прольёт, средь размытых берегов полноводная река
Катится, как одна огромная поэтическая строка, пенится волна, а словесные кружева
Впитывает в себя пихты, ивы и тополя, на краткий миг затихла песня степного соловья,
Белым пухом покрылась голова, у ног ложится пожухлая трава, набравшись ума обыденные слова,
На себя нанизывает кончик авторского пера, ненасытная требуха будущего стиха
Наизнанку выворачивает потроха! Неужто хана? Вдали виден огонь догорающего костра,
Там не слышен бой курантов, они зачаровывают дилетантов,  для молодых практикантов
И народных талантов, двигающимися в кромешной, то есть беспросветной,  мгле,
Тяжелыми путами прикованных к родимой земле, жизнь не кажется в тягость,
Им радость с детства дана, как старости кубок игристого и сладкого вина!
Почему столько несуразицы на свете? Кто же мне умно ответит?
Тик-так, тик-так, свет сменяет мрак, талант находит в конце жизни фолиант,
Но как его заново отшлифовать? Он с виду атлант, на поверку – дилетант,
У него есть свой стандарт, этот гигант мысли и духа теребит грешную душу,
Пока она не признает позорный факт, что решила с родимых мест сбежать
В эмиграцию то ли в Германию, то ли во Францию! Мысль внезапно замолчала,
Суть жизнь твёрдо на ноги встала, на талант взглянула свысока, поклонилась
И прочь ушла от степенного на вид мужика! Ему смерть не мила,
У него в душе цветёт весна, Господи, Ты грешника пойми и прости,
Не суди Ты его за пороки, недостатки и упрёки рока и судьбы!
Он постигает тайны неба и земли, увы, он не смог уловить между строк
Чёткий намёк на печальный итог, этот мир жесток, противоречий клубок
Жизнь твою и мою на прозябание обрёк! Первый звонок уже прозвучал,
Пока ты враньё властей разоблачал, по твоим следам шёл свирепый шакал,
Он трощил и убивал всех и вся наповал, печален его финал! Своеобразный оригинал
Свою последнюю страницу до конца ещё не дописал, он слова и фразами играл
На собственный вкус, обнажал язык, как генерал острый кинжал,
Но вспомнил о золотых днях и прекрасных часах высокой и нежной любви,
Только вблизи окончания скользкой и узкой стези! Притормози, тебе некуда спешить,
Пройдено чуть больше половины пути, потерпи, прикрой оконные жалюзи,
И в груди ты отыщешь вечной зов судьбы, на неё взгляну, сброшу с глаз пелену
И вновь войду в глубокую и полноводную реку и поплыву неведомо куда,
Только бы новая строка легко слетала с огненного языка
И никогда не сгорала вблизи полыхающего костра любви и таланта,
Пусть цензура смотрит на грани фолианта через пламя церковной свечи,
Пока сердце бьётся ритмично в груди, каждая строка душу от болезней излечит,
Дурь остудит, и плоть заново изувечит, но  вечный покой душе никто уже не обеспечит!

г. Ржищев
30 августа 2022г.
16:40