Небо и море

  Мысленно задержись на взлёте, когда уже винтокрылая стальная стрекоза хищным клёкотом редуктора вытягивает серебристый корпус, с блестящими клавишами иллюминаторов, в небо и не спеша, обстоятельно оглядевшись по сторонам, уходит в сторону моря. Воздушный коридор теряется там вдали, за дымкой ультрамарина. Стальные ножницы винта режут плотную сочную синеву неба, а солнце гладит серебристый борт белыми, тёплыми варежками облаков. Широкая разлапистая натруженная ладонь дельты блестит и теряется в зелёном маскхалате листвы, а надёжный братишка- гидрокостюм вселяет надежду и уверенность. Великая русская река стремительно разбегаясь на раскатах уходит, переходя с вольного стиля на брасс , в синее,синее море и вскоре теряется, где-то за горизонтом вечности. Стальные силуэты кораблей, далеко внизу, украсили поверхность воды узорами кильватерного следа. Бродяга –климат здесь постоянно мечется между отрогом азиатского максимума зимой, поднимаясь до азорского гребня , а иногда грустит, отчаянно срываясь в ложбину южноазиатской депрессии, летом. Каспийская Атлантида, загадочный город Итиль, еле заметным зыбким правильным многоугольником просматривается на шельфе острова Чистой Банки. Чуть выше и немного южнее, сдавая очередной экзамен по начертательной геометрии, два стремительных МиГа прочертили две белые параллельные инверсионные линии, чудесным образом доказывая пятый постулат или аксиому параллельности Евклида.

     В иллюминатор видно море прекрасное, вечное и непонятное…
  В иллюминатор видно море синие и голубое, бирюзовое и зелёное...
  В иллюминатор видно море, а это значит будут разлуки и ожидания, встречи и прощания...