Русская баня, это другое...

   Русская баня это другое.  Сейчас многие тяготеют к баням "евростандарт" и все перещеголять друг друга хотят красотой да лепотой, кто круче замутил, кто больше комнат в бане наделал, у кого душ, у кого скамейки итальянские,комнаты отдыха, а там  ковры да паласы, столы да гарнитуры мебельные, словно не в баню пришли, а на праздник великий. Смешно это! глупо. Даже старая баня, настоящая, она другая...

   Помню, раз ездили мы ( муж мой, да я)  в дальнюю деревню за грибами, да за ягодами и машина сломалась. Кое- как докатились мы до небольшой  деревни. Переночевать напросились к одной старушке, а она нам баньку истопила. Банка старенькая такая,  лет пятьдесят наверное ей, и мы сначала долго отказывались, не хотели бабушку напрягать, но она всё равно баню натопила, так принято у них было гостей в баньке попарить.  В деревне баня самое лучшее развлечение. Мы пошли из вежливости мыться, не хотелось бабушку обижать.   Сразу скажу, что бабушку я эту знала и она знала меня, так как мама моя когда - то давно, лет двадцать назад, фельдшером работала и в этой деревне бывала,  и я маленькая жила там, в соседней деревне, потом родители переехали в город, но люди помнят тех кто заботился о них, уколы делал, лечил, по ночам прибегал. Вот и маму мою хорошо помнили местные,  и баба Маня, которая нас на ночь приютила,  рада была меня видеть. Всё расспрашивала, как там в городе житьё, как Татьяна живёт, как здоровье её...

      И вот пошли мы  в баню, вечерок уж поздний, смеркалось, солнышко садилось, где-то вдалеке поблёскивала синевой с красным отливом заката река. Трещали кузнечики, ласково ветерок гладил растрёпанные волосы, руки, усталые ноги, перебирал мой сарафан, словно хотел нарядить меня в воздушное платье нежного вечера.  Лениво погавкивали собаки в соседних дворах, где-то закукарекал петух, и ему почти хором откликнулись петухи с других погостов. Воздух был наполнен теплотой и свежестью, уже серебрилась роса на тонких стеблях травы и было приятно её холодное прикосновение для  разгорячённых ног,  тихо в кустах напевала ночная птица, словно звала домой своих улетевших птенцов…

       Баня. Открыв дверь, мы ощутили  жаркий, горячий воздух, который дыхнул нам в лицо  ароматом знойного полудня.   Запах, удивительный  запах трав, смешанный с запахом дерева, был  таким  приятным и  терпким, словно сено свежее сохнущее на полуденном солнце.  В  полумраке  было удивительное   розовое свечение лампы, словно мерцали на стенах отблески заходящего солнца,  угольки в печке потрескивали,  мягкое тепло, именно мягкое!  обнимало уставшее после знойного дня тело, успокаивало и убаюкивало, словное тёплое одеяло,  и мы просто сели на лавку…
 
    По телу разлилась теплота и такая нежность, что  мыться совсем не хотелось, хотелось просто сидеть и дышать,   наслаждаться этой удивительной теплотой и мягкостью банного блаженства.  А  рядом стояли две потемневшие  лавки,   полка на стене,  большая лежанка.  Ничего лишнего,ничего, что могло бы напомнить о суете жизни и благолепии нынешнего века. Шуршала вода в печи, веники из берёзы, свежие, ярко- зелёные,лежали на пологе, словно три огромных ароматных букета,  банные принадлежности - мыло, кудрявые мочалки, потемневшие тазики, всё это удивительно сочеталось в маленьком пространстве, веяло каким-то особенным дыханием  старины.   И было во всём этом такое  умиротворение, словно время остановилось, словно мы попали в прошлое, и стены потемневшие с этими милыми сучками, и торчащим местами мхом, который зеленел в крупных щелях брёвен,  наверное,  баню недавно подконопатили, всё это   давало  ту прелесть запаха леса, сена и дурманящего аромата свежести, что хотелось дышать и дышать, глубоко, бесконечно долго, наслаждаясь каждым мгновением тепла волшебного полумрака.   Муж на каменку бросил воды,   пошёл жар,  мы чувствовали,  как кровь закипает, как горячая волна заставляет неистово биться сердце, как оживает каждая клеточка  и наполняется силой, как хочется петь и чувствовать жар любви, как счастье наполняет Душу,  и поцелуи рассыпаются по горячему, сильному и упругому телу…

       Из бани мы пришли довольные и счастливые, словно вернулась к нам наша молодость,  и вновь, как 20-ть лет назад, хотелось- жить, любить, мечтать и верить, творить   добро, обнимать людей, чувствовать  вечную любовь Бога.  Мы пили терпкий чай, с тонким ароматом мяты и смородины, баба Маня улыбалась, суетилась у стола, предлагая  мёд,  варенье из смородины,  свежий хлеб из русской  печи, расспрашивала о житье - бытье, рассказывала о жизни деревенской…

       В окно томной прохладой дышала ночь. Трещали кузнечики, затихали звуки  уходящего дня, тонко струился сквозь  полумрак окна в маленькую горницу ночной ветер. Звёзды, рассыпались по темнеющему небу, словно тысячи сверкающих бриллиантов, сияли над головой, переливались, обрамляя красивый гордый и молчаливый месяц. Ночь волшебной песней убаюкивала, успокаивала, уносила прочь житейские проблемы, звала в царство снов, ласкала тишиной и покоем. Хотелось жить тут, в этом мире тишины и уюта, сидеть по вечерам  на  старой  скамейке у дома и наслаждаться каждым мгновением, каждой секундой этого мира…Муж нежно взял меня за руку, поцеловал запястье, в глазах любовь и желание…

        Постель, заботливо застеленная бабой Маней, пахла ароматом сена. Как же я соскучилась по этим ароматам, этим запахам трав, этим ощущениям свободы, когда нет ничего вокруг, мир затихает, только ночь, только двое преисполненные любви и нежности друг к другу, только страсть разгорячённых тел, жажда поцелуев и шёлк волос спадающих на сияющие глаза, сильные руки мужа, обнимающие страстное и горячее тело,  и дыхание... прерывистое, чёткое, волнующее... и  удары горячего сердца по упругой вздымающейся от страсти груди… и томная лёгкость, пьянящий жар соприкасающихся тел, нежные поцелуи, руки, ласкающие трепещущее тело  нежностью тонких пальцев, скользящих по сильным и страстным бёдрам, дрожь тонких струн души, погружающихся в океан неистовой любви и страсти, доступной лишь искренно любящим сердцам, ставшим на мгновение единым целым, пронизанным светом обжигающей любви и летящим в эту волшебную ночь в страшную бесконечность божественной Вечности... 

      Утро. Солнце играло на стареньком трельяже, отражаясь в зеркальном стекле. На стене тень рябины, колыхалась от ветра, шептала за окном листвой о наступлении нового дня. Проснулись мы рано,  часов в шесть,  обычно я утром тяжело встаю, а тут, как молодая коза,  спрыгнула и бегом босиком на улицу по холодной сверкающей росе к заросшему черёмухой колодцу, умываться холодной ледяной водой! При виде меня ворчаливо залаял Барбос, но тут же успокоился и приветливо завилял хвостом. Баба Маня выглянула в окно: "Поди, поди прочь! ишь,старый охальник, голос спозарань подаёт, не даст людям поспать!", но увидев меня у колодца, махнула рукой:- "Встала ужо, иди чаёвничать! мужик - то твой хде? спит исчё?" Я засмеялась, помотала головой: "Нет, встал уже, сейчас выйдет". Холодная вода обжигала лицо, струилась по рукам, переливалась серебром в маленьком ведёрке, играла солнцем, пуская блики, словно солнечные зайчики скакали вокруг меня и пытались поймать тонкие лучи солнца падающие в глубину колодезного мрака. Где -то над головой стрекотала маленькая серая птичка,  в густых  ветвях черёмухи притаился рыжий кот, внимательно смотрел на меня,настороженно, напряжённо, словно хотел мгновенно дать дёру, но поющая птичка завораживала его,   тянула на подвиг быстрой охоты. Муж вышел зябко поёжившись: - "Холодно ещё,август не июль, а ты босиком! Иди в дом! простынешь!" Я засмеялась, замотала головой: " Неее, хорошо - то как!" и брызнула холодной водой в любимого!Чем вызвала бурную реакцию и ретировалась бегством.

     Уезжать не хотелось. В доме суетилась у печи  баба Маня,  напекла пирогов. Самовар кипел попыхивая белым дымком. На столе стояли старенькие чашки,хлеб,варенье, мёд, тонкая прозрачная вазочка с синими цветочками и золотой каймой, она напомнила мне детство, бабушку, наш деревенский дом, мою прошлую жизнь, когда я была другой: молодой, наивной, счастливой,весёлой, беззаботной... 
    
     Баба Маня принесла на стол пироги, горячий хлеб из печи,кринку молока. Хлеб, настоящий деревенский хлеб, мягкий и воздушный, с запахом поля, с запахом русской печи, с непередаваемым вкусом, тающий во рту,запитый свежим молоком, вызывал чувство райского блаженства.   Не один дорогой торт не сравниться с этим хлебом, нашим деревенским хлебом, которому можно петь оды,  писать о нем стихи и петь песни. Муж с наслаждением уплетал его и даже не разу не вспомнил о любимом утреннем кофе с гренками к которому так привык дома.

    За окном голосисто пели петухи, стрекотали птицы, по зелёной листве струился солнечный свет свежего утра, ещё не высохла роса и серебрилась миллионами искр на ярком утреннем солнце. Покопавшись час с машиной, муж устранил некоторые неполадки, до дома дотянем, а там уж и на хороший ремонт в гараже надо вставать. Но об этом не хотелось думать. Баба Маня суетилась, заботливо заворачивала пирожки, положила в пакет жёлтый янтарный мёд, большую банку свежего молока вздыхала: "Чай, не заглянете больше?" Я улыбалась, обнимала худенькие плечи старушки, обещала приехать по осени. Баба Маня махнула рукой: "Татьяну привози, за клюквой свожу на болота".

      Мы ехали медленно, наслаждаясь расцветающим днём, солнцем, шелестом листвы, пением придорожных лесных птиц. Думали о вечном:  доме,  семье, о давно забытых традициях,  красоте природы, спокойном размеренном деревенском быте, о волшебной бане,  преображающей тело и умиротворяющей Душу, о жизни, о времени и вечности, о Боге и Его силе, о  Его бесконечной Любви к нам, о том, что время, так быстро уходит, и как много мы теряем в повседневной суете, много забываем, не успеваем, не хотим понимать и принимать... И  было так легко на Душе,   сердце наполнялось покоем и Любовью, той неземной светлой Любовью, которой так нам не хватает в наше время, наше скоротечное время, время перемен, время, волнами приходящее и уходящее от нас, время, вращающее нас в жизненной реке, время, которое нам дано, чтобы стать другими, чтобы переродиться, чтобы познать суть вещей и суть нашего мира, время рождающее Вечность, и несущее всю суету мира на крыльях Божественного разума. Наше время, определённое нашей жизнью, нашей судьбой, нашим существованием. Да, русская баня, она другая...