Нашла коса на камень

Нашла коса на камень
(Газета "Междуречье", № 129 (97259), 9 ноября 1995 г., с. 2)

ТАКИЕ ЛЮДИ, КАК ЕЛЕНА ИВАНОВНА ФИНОГЕНОВА, ПОЧЕМУ-ТО НЕ ОЧЕНЬ НРАВЯТСЯ ТЕМ, КТО У РУЛЯ, ХОТЯ БЫ САМОГО МАЛЕНЬКОГО: ВСЁ-ТО ОНИ ЗНАЮТ, ЧТО ИМ ПОЛОЖЕНО ПО ЗАКОНУ, И НЕ ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ ПОЛОЖЕННОГО, А ТРЕБУЮТ, ПРОСЯТ, БЕСПОКОЯТ, НАПОМИНАЮТ. НЕТ БЫ ЖДАЛИ ТЕРПЕЛИВО, КОГДА «РУЛЕВЫЕ» ОБРАТЯТ САМИ НА НИХ ВНИМАНИЕ.
ЕЛЕНЕ ИВАНОВНЕ ТАКОЕ ТЕРПЕНИЕ НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО. ЕЙ СЕМЬЮ КОРМИТЬ НАДО, ОДЕВАТЬ НАДО, ВИДИТ ОНА, ЧТО НИКОМУ ОНИ ТЕПЕРЬ НЕ НУЖНЫ, И НЕ ВЕРТИСЬ САМА, КАК БЕЛКА В КОЛЕСЕ, ИМ НЕ ВЫЖИТЬ...
 
Но сначала о том, как обстоятельства жизни Финогеновых оцениваются другими.
Стоило мне произнести фамилию Финогеновых, как у заместителя главы Паньшиньской администрации Елены Васильевны Чесноковой явно испортилось настроение – говорить о них ей было, как мне показалось, неприятно.
Тут, видно, коса нашла на камень, когда каждая сторона не хочет оставлять своих позиций: считает их правильными.
– Семей в особо трудном положении у нас в Паньшино нет,– уверенно заявила Елена Васильевна, – все живут стабильно, все имеют работу. Все, кто хочет, работу находят.
– А Финогеновы?
– Эта семья переехала к нам где-то в феврале 1995 года. (Елена Ивановна: «Мы прописывались здесь в декабре 1994 года»). Ни мать, ни отец этой семьи нигде не работают. Я считаю, что не хотят. У нас в КСАП «Паньшинское» нужны трактористы и водители. Но Финогеновым удобнее не работать. Они занимаются торговлей, весь хутор об этом знает. И они абсолютно здоровые люди. Когда прописывались, у них никаких документов о том, что они не здоровы или инвалиды, не было, кроме мальчика-инвалида.
Из разговора с Е. И. Фииогеновой:
– Я работать телятницей или дояркой не могу по своему здоровью. Дворники нигде не нужны, продавцов своих здесь полно, так что работы я не нахожу. Вячеслав, муж мой, трактористом работать не может. Чуть наклонится дрова рубить – кровь из носа. Ему 48, а посмотрите, он выглядит 70-летним. Честный человек и трудяга, от долга не уклонялся: послали восстанавливать Ленинакан – был там более двух лет; послали счищать бульдозером радиоактивный чернобыльский грунт в Брянске – счищал, полгода выполнял этот долг. Думаете, это ему просто так обошлось? После этого муж долго лежал в больнице. Волгоградские врачи сказали: «Если хочешь, чтобы он хотя бы дышал, пусть пьет спирт и закусывает черной икрой». У него, вроде, было сильное расстройство желудка. Никакое не расстройство – это те полгода так аукнулись. Весь высох, сильно устает, постоянно болеет. Какой из него тракторист?
Я считаю, что его должны полностью обследовать и дать ему пенсию как ликвидатору Чернобыльской аварии.
– А почему не идет в больницу?
– Так у него нет страхового полиса, он же не работает. А купить его мы не в состоянии, стоит более 200 тысяч рублей. Пока был здоров, работал без отказа. А остался ни с чем.
Е. В. Чеснокова:
– Мы могли бы выдать бесплатно полис её мужу, если бы он к нам обратился. Если родители не работают, но воспитывают двоих детей до 14 лет, мы обязаны выдать полис одному из родителей. Пусть обратятся. Здесь нет проблем, и у нас нет предвзятого отношения к ним.
Е. И. Финогеиова:
– Наша сельская администрация задержала выдачу полиса моему старшему сыну Алексею (он пожизненный инвалид II группы), из-за чего мы его пенсию (кстати, она 86 тысяч вместе с дотацией) за октябрь не получим, пропадет она и за ноябрь и декабрь, потому что из-за задержки полиса мы не успели с ним на повторную медицинскую комиссию.
Более того, нам предлагали самим съездить в район за полисом. А Елене Васильевне вроде всё некогда. Не справляется со своими обязанностями – не надо работать на этом месте. Какое-то холодное, несердечное отношение у нашей администрации к людям. Лишний раз не посоветуют, не подскажут. Нет, не хамят, не выталкивают, но такое равнодушие в их ответах, такое безразличие к нашим бедам. Власть надо использовать не как просто место работы, а место, с которого можно людям помочь...
ИЗ ЧЕГО ЖЕ СКЛАДЫВАЕТСЯ СЕМЕЙНЫЙ БЮДЖЕТ ФИНОГЕНОВЫХ?
Е. В. Чеснокова:
– Они живут неплохо, как мы считаем, если сравнить с другими. Закупают мясо у жителей – так все говорят – и продают его на рынке. На это и живут.
Е. И. Финогенова:
– Тут скрывать нечего. Торгуем. Это не запрещено. А что нам остается делать, чтобы выжить? Детские пособия на двух малолетних детей мы не получаем уже месяцев 6, теперь вот и пенсия Алексея пропадает. Крутимся, как можем: летом подрабатывали на сборе вишни; экономно тратим деньги, которые остались после обмена квартиры из города, помогают родственники. На своем огороде выращиваем всё, что можно. И для продажи, и для себя.
– Раз такое трудное положение в семье, Вы, наверное, обращались к кому-то за помощью? – интересуюсь я.
JI. Н. Никулина, заведующая службой срочной социальной помощи при районном отделе социальной защиты населения:
– Я эту семью не знаю, к нам они не обращались. Но мы теперь побываем в Паныыино, составим акт и вынесем вопрос об этой семье на координационный совет при районной администрации...
Е. И. Финогенова:
– В Городищенской социальной защите мы получили отказ (был телефонный разговор). «Пишите,– сказали, – может, выделим тысяч 10-30..., когда будут». Отказали нам в какой бы то ни было помощи и в сельской администрации. Не положено. В школу за помощью пока не обращалась. У меня такое впечатление, что никому-то мы не нужны.
По мнению Елены Ивановны, общество отняло здоровье у мужа, у сына – и «почистило крылышки»: никто никому ничего не должен.
А чем провинился её сын Алексей, когда, по заверению матери, нечаянно оказался на пути двух враждующих стреляющих группировок? Шел за чем-то в киоск, а оказался на этом трагическом перекрестке. Разумеется, виновных не нашли, а Алексей живет теперь с имплантатом полушария головного мозга. И ему никто ничего не должен. Даже тонны угля в помощь ему не положено, так как он, по мотивировке сельской власти, не глава семьи. А до семьи ли будет ему, почти беспомощному? Две тяжелейшие черепно-мозговые операции перенес, нужна еще одна, но она стоит 7,5 млн., как сказала Елена Ивановна.
Не положишь на бумагу все проблемы, которые тяготят Елену Ивановну, на ком груз забот о безработной семье. Немало их, конечно, и в других семьях, брошенных обществом «на выживание», но ведь и среди них есть самые-самые, нуждающиеся хотя бы в моральной поддержке.
ПОЧЕМУ О ТАКИХ СЕМЬЯХ НЕ СЛЫШАТ, НЕ ЗНАЮТ ТЕ, КОМУ БЫ ПОЛОЖЕНО ПО СЛУЖЕБНЫМ ОБЯЗАННОСТЯМ ЗНАТЬ, ИЛИ ЗНАЮТ ВСКОЛЬЗЬ, ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО, ПОНАСЛЫШКЕ? А ВЕДЬ ДЛЯ ЭТОГО, КАЖЕТСЯ, И СУЩЕСТВУЮТ ВЛАСТИ НА МЕСТАХ, СОЦИАЛЬНЫЕ РАБОТНИКИ, ШКОЛА – РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ ВСЕХ ТЕХ, КТО ПРОПИСАН НА ДАННОЙ ТЕРРИТОРИИ. МОЖЕТ, СЕМЬЯ ФИНОГЕ- НОВЫХ ПО СВОЕМУ СОЦИАЛЬНОМУ ПОЛОЖЕНИЮ И СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ЗАСЛУЖИЛА БОЛЬШЕГО СОЧУВСТВИЯ И БОЛЕЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВНИМАНИЯ? СЕГОДНЯ БЕДА У НИХ, НО И ВОРОТА ДРУГИХ ДЛЯ БЕДЫ, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕ ЗАКРЫТЫ, И ТОТ, КТО КИЧИТСЯ НЫНЕШНИМ БЛАГОПОЛУЧИЕМ, ЗАВТРА, МОЖЕТ, ТОЖЕ БУДЕТ В ОБИДЕ НА ЛЮДЕЙ И НА ВЛАСТИ. НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СУДЕБ...

В. СУДАКОВА.