Рождённые в СССР. Глава 3. Как в книжке про Тимура

      Более яркие воспоминания остались о той поре, когда я была подростком. Картинки этого периода разноцветные, как радуга, смешные, грустные, озорные; энергия просто выплескивалась через край. По сей день задаюсь вопросом, отчего в подростковом возрасте мы столь изобретательны. Испытывая учителей на прочность, проделывали всякие каверзы: подкладывали кнопки на учительский стул и пачкали его клеем, приносили лягушек и выпускали на уроке, вешали учебные карты так, чтоб они с грохотом падали. Запомнился случай, когда на уроке зоологии во время лабораторной работы один мальчик проглотил дождевого червя, поспорив, что положит его на язык. В это время к нему с вопросом обратилась учительница, и он от неожиданности закрыл рот. Всем было смешно, но и любопытно, что будет дальше. История закончилась хорошо: мальчика отвели к врачу, а урок продолжился. Физкультура чаще проходила на свежем воздухе. В зимнее время, мы пробегали определенную дистанцию по лыжне, проложенной в лесу. Частенько специально медлили, чтобы опоздать на следующий урок.

  Семидесятые годы двадцатого века в сельской местности проходили достаточно спокойно и мы, мальчишки и девчонки десяти-четырнадцати лет, разнообразили свой досуг, особенно летом, как могли. Запомнился «тимуровский» период.
 ….. Вокруг нас громоздятся берёзовые, сосновые, дубовые поленья, пахнет свежей древесиной и смолой. Копошась, как муравьи, строим штаб. Работа иногда останавливается, когда попадаются чурки с большим количеством серы, которую мы любим жевать. Штаб получается основательным: стены из полениц дров, а потолок накрыт толем, большой кусок которого найден здесь же, на территории складов, принадлежащих детской колонии. Внутри из ящиков сооружены стол и стулья, а вход замаскирован, чтобы не было видно со стороны. Договорившись встретиться позднее, расходимся по домам. Мы все знакомы с детства, живем по соседству, ходим в одну школу и много времени проводим вместе.
-А здорово у нас получилось,- говорю я, обращаясь к лучшей подруге Оле.
-Только бы нам не сломали штаб, - с тревогой в голосе замечает она.
-Надо постоянно присматривать за ним, - продолжаю я, - хорошо, что мы рядом живём. Для тревоги есть основания: деревенские мальчишки, которые враждуют  с нами, всегда стараются  навредить.

      Подходим к своему дому барачного типа, стоящему почти на берегу реки, совсем недалеко от обрыва. Наши квартиры расположены рядом, через общую стенку, и даже окна комнат рядом. Ольга живет с матерью и сестрами, отец умер. Семье приходится тяжело, но и другие живут не лучше. У меня, кроме отца и матери, старшая сестра и два брата. У всех сельчан большие огороды, где выращивают картофель и различные овощи. Мы с Ольгой отличаемся большой сообразительностью, придумываем различные игры и воплощаем их в жизнь. Между нашими окнами висит провод, на котором закреплены пустые консервные банки. Это наш личный «телефон», от грохота которого заполошно лают все соседские собаки. Матери ругались, но мы все равно использовали его, если надо было срочно увидеться.
      Нас ждут домашние дела, а их в эту летнюю пору было много. Почти каждый день поливка грядок, прополка и окучивание по мере необходимости, удаление сорняков между грядками; родители также поручали уборку в доме.

     Мои братья все время увиливали от работы и грядки, чаще всего, полола и поливала я. Старшая сестра, окончив институт, жила отдельно и приезжала редко. В огороде, колдуя над грядками, я обдумывала, как будем помогать старикам: можно носить воду из колодца, складывать в поленицу дрова, полоть грядки, ходить в магазин за хлебом.
Лето выдалось жарким и сухим. Хотелось скорее закончить работу и сбегать на речку, искупаться и позагорать на косе, где собиралась вся наша компания. Около пяти часов появилась Оля и позвала купаться.
Задерживаемся на вершине обрыва, отсюда открывается потрясающий вид. Лента реки, опоясывая обрыв, убегает вдаль. К другому ее берегу вплотную подступает лес, который вдали покрывает сопки и распадки сплошным зелёным ковром. В речной воде купаются солнечные лучи, что-то напевают лесные птахи, легкий ветерок ласково шевелит ветки ивы. От этой красоты захватывает дух. На небольшой песчаной косе загорает человек восемь. Увидев нас, они призывно машут руками. Спустя какое-то время мы весело плещемся и ныряем, визг и крики разносятся над рекой. Накупавшись, решаем отправиться в штаб, чтобы разработать план действий.

     Через дырку в заборе, которым огорожены склады, попадаем на территорию и осторожно пробираемся к своему штабу. Тревожно озираемся вокруг, боимся, что увидит сторож. Вскоре нас постигает страшное разочарование: на месте своего сооружения видим обломки ящиков, разбросанные поленья дров, мелкие кусочки толя…. Наша мечта рухнула, это мальчишки сделали свое чёрное дело. Мы знаем, где они собираются, и тут же решаем нанести ответный удар. Минут через пятнадцать вся наша команда затаилась за кустами ивы, которой покрыты берега дальнего участка реки. Здесь находится нырялка, которую сделали пацаны. Они каждый день бывают здесь, и сейчас поочередно демонстрируют свои кульбиты друг другу. Надо сказать, что в этой компании и наши братья. Совсем близко лежат их майки и спортивное трико. Решение приходит мгновенно: намочив, а затем, вываляв в песке, завязываем узлы, прячем одежду подальше и незамеченные исчезаем с места засады. Поздно вечером я наблюдаю картину: мои братья держат в руках мокрое трико и тщетно пытаются развязать узлы, а мама сердито выговаривает им, что другой одежды они не получат. Генка и Валерка незаметно от родителей показывают мне кулаки, они всё поняли…. А у меня на душе хорошо, мы не уступили им в противостоянии. Позже они точно так же поступили с нашими платьями, когда мы купались. В ответ, мы разгромили их штаб, устроенный на чердаке брошенного дома….
      Несколько лет подряд, в конце лета, мы устраивали баррикады из пустых картонных коробок и ящиков, которые в большом количестве скапливались во дворе магазина. Заготовив множество «снарядов» из подгнивших огурцов, помидоров, сухих шляпок подсолнухов, начинали настоящие бои. Картина была еще та: перепачканные, в потёках помидоров, мы азартно забрасывали друг друга. И только настоящая беда положила конец этой игре. Кто-то додумался использовать консервные банки. Один из таких «снарядов», наполненный песком, попал брату Валерке в голову. Из рассечения хлынула кровь и от ужаса мы замерли. Всё обошлось: брату зашили рану, но «бои местного значения» сошли на нет.

 Запомнились и мирные игры. В те годы ребятня собирала баночки из-под леденцов. Крышечки были разрисованы на сюжеты сказок или орнаментами цветов и красочных узоров. При игре в «классики», баночку заполняли песком, и использовали в качестве скакалки. Даже мальчишки собирали такие баночки. Все хвастали друг перед другом, особенно, если на крышке был какой-то необычный сюжет. Но самой популярной игрой были прятки. Никогда не забуду, как во время такой игры долго искали Валерку, заглядывая во все закоулки. А он забрался в гроб, который стоял на верстаке, возле окон квартиры, где умерла бабушка. Мы сюда боялись подходить, а уж спрятаться там, нам и в голову не приходило.  Дядя Миша, вышедший покурить на крыльцо, увидел моего брата, и пропажа нашлась. Помню, старушки потом говорили маме, что это плохой знак. Трудно сказать, так это или нет, но Валера умер в 28 лет. Вот таким образом, смешное и грустное, озорное и хулиганистое было с нами рядом.

 Играли мы и в типично девчачьи игры. Я на тетрадном листке рисовала фигуру девочки, вырезала ее и придумывала одежду и мебель для кукольного дома. Подружкам такие фигурки я дарила, и они сами снабжали куколку предметами гардероба. Свои рисунки я помню лет с шести, меня хвалили за них в детском саду. В подростковом возрасте любила рисовать людей. Примерно в это же время появилось у нас и другое увлечение: в специальную тетрадку записывали песни, приклеивали фото исполнителей, известных актеров, рисовали узоры и орнаменты цветными карандашами; позднее стали добавлять любимые стихи. Каждый, стремился, чтобы его сборник был лучшим. Я пыталась к песне нарисовать картинку, которая отражает её тему.

 Почти все что-нибудь коллекционировали: фото артистов, фантики, баночки из-под леденцов, красивые  камушки, открытки. Мне же нравилось собирать разноцветную гальку на песчаных речных косах и складывать из нее узоры. Фантики собирать было сложно, ведь конфет, обёрнутых в красивую бумажку, мы почти не видели. Из денег, которые давали родители на кино (обычно пять копеек), удавалось сэкономить, чтобы купить фото артистов. Мы постоянно менялись, если были лишние экземпляры. В нашем доме был старый патефон и пластинки. Я любила слушать песни Робертино Лорети, Майи Кристалинской, Леонида Утёсова. Позже, когда появилась радиола с проигрывателем, собирала пластинки с записями первых ВИА и Юрия Антонова, они были безумно популярны.