Гиппократово семя

       Родители заложили в меня генетическую прочность и болел я крайне редко. Однако к медицине всегда был с почтением и случись что, врачу отдавался безоговорочно. Где подмажет, где уколет, где отрежет или зашьёт, а чаще в рот таблетку и вновь я, если не орёл, то воробей – точно.
       Установлена закономерность – геологи в поле не болеют, хотя страховки от случайности нет. Запнёшься на берегу и в речку, хорошо если плавать умеешь. Или камень с горы, не дай Бог в голову. Или даже на ровном месте – споткнулся, упал, и хорошо если поднимешься. Не уберёгся и я. После того как провалился на льду, когда холодно было и больно, нога в мягкой частности воспалилась, распухла. Когда же я совсем заплохел и походка перестала быть упругой, ребята вызвали санрейс.
       АН-2 прилетел, однако через снежные намёты подрулить к моей койке не смог. Тогда ребята меня под руки, и бережно как мамзель повели к самолёту. Завели на борт. – Ну брат, держись! – И с этим напутствием полетел я на базу, где поджидал уже фельдшер.
        Панна стояла с санитарной сумкой, с градусником и бинтом наготове. Она воплощала всё, что возможно. Таким памятники ставят! Хотя по факту была безработной. Больных у нас просто не было. Давно уже. Только мужики ходили к ней ночью за таблеткой от кашля.
        А тут вдруг я – натурально хромой, и она больного торжественно повела до медпункта.
        Раздевайся и ложись!  Когда слышу такое от женщины, мне особенно хочется жить! Но только не в этот раз, Панна изгадила весь романтизм... Я опустил вальяжно штаны. Она оценила мою бесполезность и скальпелем боднула болячку.
        Блин! Свет померк, зубы в крошку. А мне без сантиментов. – Мускулюс глютеус! Инструмент не берёт, сбегай в гараж, наточи. – И ведь пошёл! Нашёл палку и закостылял.
        А там дядя Петя, в блатной татуировке, с неограниченным фольклором. – Хлебалом прощёлкал (пи-пи-пи)! А шобла забздела (пи-пи-пи)? Посшибать фраерам рога без гнилого базара (пи-пи-пи)!  – И после такого анонса скальпель мне наточил. Хороший человек, видимо, дай Бог ему здоровья.
       С Панной разошлись тоже по-мирному. Она старалась, я это видел, и скальпель отношения нам не испортил. Она предприняла инновационные меры и после таблеток от кашля нога рассосалась.  И только потом, в городской больнице, медики вновь насторожили меня. Гиппократово ли семя в белых халатах?! 
        Болезных как сельдей в бочке. Кто в недуге, тот думает о смысле жизни, а кто выздоравливает, те режутся в карты. Только новички украшают больничную жизнь, вот и сейчас.
        Привезли мальчонку после ДТП. Зарёванный лежит, просит пятачок. Врачи окружили мальца, пошептались на латино-русском языке, и сестра сделала укол. А бедняга опять тянет ручонки: – Дайте пятачок!
        Врачи за деньгами полезли, а сестра опять замахнулась шприцом. Но тут я не выдержал, вмешался в процесс: – Дайте же, ему поросёнка! – Снял со шкафа пятачка, вручил малышу, и тот с игрушкой сразу затих.
       Настал и мой черёд с аппендицитом.  Помылся, побрился в нужном месте, улёгся на операционный стол. Лицо закрыли шторкой. Не вижу, но слушаю всех обострённо. Ещё бы, ковыряться будут в моих потрохах!
       Один другому: – Делаем анестезию? – А тот: – Зачем? Так рэзать будем! – и по живому острым провёл.
       Оказалось, шутник провёл ногтем. Всего лишь! Я под шторкой этого не понял и оконфузился по полной медвежьей программе... Шутка была?  Инициировано Гиппократом?
       С тех пор медицина перестала быть панацеей. Надеялся я только на себя и не всегда надежда оправдывалась. Но раз на раз не приходится… Пишу сейчас стоя в раскоряку. Я бы и радёхонек сесть, только там уже фурункул сидит. Жена уговаривает отдаться врачу, но я ни в какую. – Стоя помру!
        Прочёл на заборе листовку. – Парамедицина лечит там, здесь, это и то! – Подумалось – инновация, технология… Поразмыслил, жена посоветовала, и отправился я по указанному адресу.
        Коттедж. Свирепый пёс. На крыльце мадам аппетитного возраста. Стоит, улыбается. Это обнадёживало, тупых скальпелей, как и тупых шуток, быть не должно. И я решился.
       В волшебной комнате, где вершилось таинство, стоял вазон на столе. Я положил туда тысячу, но вспомнил свирепого пса, добавил сверху ещё. Мадам проследила моё вхождение и взяла быка за рога.  – Путинист? А как тебе Эхо Москвы? – Хмыкнула и свой поставила диагноз. Это был уже не просто прыщ, а криз путинпрессинга, и политическому страдальцу указала на рабочее место.
        Без романтизма спустил штаны, лёг на кушетку. Мадам сосредоточилась на моём достоянии. Взяла в руки кисть, бормотнула xuvam (видимо латынь), гноеродные бактерии спахнула в помойное ведро, и тройным одеколоном зачистила остатки. Всё! На этом задница моя была обезврежена.
         Но не совсем, на Болотной площади полагалась физпроцедура. О времени сообщит, а загодя приготовить надо белые ленты.  Это архиважно! И только уж тогда, и только там окончательно придёт очищение.
       Я обматерить её хотел и драпать отсель, если б не свирепый пёс... Смиренно надеваю штаны и думаю – не задницу, голову мне надо лечить. Мадам не могла быть семенем Гиппократа, либералы её зачали.  И я стал просто ждать, когда рак на горе свистнет. А может и не рак.  А может и не свистнет. Ждём-с!