Кому сейчас в России жить хорошо?

Давно выделился этот вопрос в моей голове. Есть ли те, кому по-настоящему хорошо сейчас в этой стране?

Утром, простаивая в пробке после ночной смены, я сидя рядом с водителем служебного автобуса, наблюдала впереди, сияющий под солнечными рассветными лучами, огромный черный внедорожник. Рука водителя джипа вальяжно развалилась бледным облаком на дверце роскошного авто. На несуразном тонком запястье, как завелось еще в былые давние, толщиной с палец, золотой браслет, и конечно неизменный перстень на мизинце. Водитель сначала выкинул окурок, прищёлкнув пальцами, потом пластиковую бутылку метнул на обочину.
Вслед за этим отвратительным посылом, с противоположной стороны салона опустилось стекло и женская холёная ручка с классическим анти-изящными непомерно длинными, красными ногтями швырнула пакет из Макдональдса в ближайший куст. Возмущение у меня в груди нарастало. Но дальше было еще страшнее – опустились задние стекла и детские ручки с двух пассажирских мест выбросили: фантики, бутылки, стаканчики из-под кофе, которые, не долетев до обочины опустились на утренний влажный от росы асфальт…Меня замутило…Мне стало невыносимо стыдно, что я тоже человек, как и они, что мы одинаково созданы, что мы все вместе топчем эту планету…

Апогеем стал выход хозяина авто. Сначала, словно полный месяц, выглянуло огромное, круглое брюхо, обтянутое белой рубашкой, затем нарисовались тонкие, неразвитые ноги, ступни, обутые в кожаные мокасины, бессильные руки, и шарообразная лысая голова, на коротенькой толстой, с валиками жира шее. Галстук болтался на спине…пиджак маловат, не успевал за ростом хозяина вширь. Обогнув свой комфортабельный корабль, важно вышагивая хотя и не очень уверено, потому что из-за задранного носа не особо удобно было наблюдать асфальт под ногами, он направился к кустам. Через лобовое стекло мы лицезрели его лицо: покрытое жирным блеском, гладко-выбритое, похоже еще молодое, но уже синевато-розовое, подпухшее, с маслянистыми, мутными, грязно-голубыми глазками, горбатым носом, и толстыми губами, сложенными в наглую ухмылку. Не отойдя от своей машины и пару метров, он расстегнул ширинку и справил нужду. Наблюдателями этого безобразного действа были мы, прохожие, его собственные дети, и, наверное, благоверная тоже полюбовалась.

Меня уже не мутило, меня рвало. Сидевший рядом со мной, водитель автобуса успел подставить мне пакет, ребята с задних сидений, открыв дверь, помогли мне выбраться из автобуса. Меня рвало мучительно, краем глаза я наблюдала, как дети из джипа опустили затемненные стекла и смотрели на меня. Когда меня вывернуло наизнанку и спазмы спустя несколько минут закончились, я поднялась, дети смотрели любопытно, при этом снимали меня на свои огромные в их детских ручках, телефоны. Они и не поняли, что меня вырвало от наблюдения за их семейкой.

В голове крутился вопрос – кому в России жить хорошо? Им хорошо? Этому важному господину, его жене и этим детям хорошо? Им приятно выбрасывать из своего автомобиля весь мусор и находиться в полной чистоте при этом, наводняя всё вокруг себя отходами, гнильём, хламом …А справлять нужду практически на уровне глаз своих детей хорошо, приятно, привычно?

Я вернулась в автобус, на глаза навернулись горькие слёзы обиды…Я прикрыла глаза, не хотелось видеть этот джип впереди, не хотелось видеть усыпанные мусором с самого утра обочины, не хотелось видеть, как прохожие выгуливают своих собак и не убирают за ними их продукты жизнедеятельности…спасением может служить только небо. Вот туда я и устремила взгляд.
Я жутко не хочу, чтобы придумали летающие автомобили. Тогда и небо будет … недоступно для душевного отдыха. Наблюдая за облаками, я гнала неприятные мысли и старалась вспомнить самое главное в такие минуты: добрых, хороших людей, которых безусловно намного больше, намного, иначе не было бы этой земли, иначе какой-либо катаклизм стёр нас, стёр навсегда.
Я думала о родителях, о бабушке, в памяти вырисовывались воспоминания о честных, отважных поступках людей в войну, о спасении людей из лап трагических событий, всё же людей хороших намного больше… А им живётся хорошо?