Глава 10 Новые обстоятельства

Если сказать, что Феоктист Петрович обиделся, то можно сильно ошибиться, очень сильно, оттого что профессия сыщика не подразумевала чувствительность обывателя, незнакомого с настоящей жизнью. Трезвый расчёт лежал в основе всех действий опытного полицейского.

«Значит, у него есть к тому резон, коль так пылит», – подумал сыщик, ставя чёрную жирную галочку напротив фамилии академика в перекидном блокноте, услужливо подставленным секретером.

Чтобы у Плещеева не создалось впечатление, что все его прихоти исполняются мгновенно, решил взять паузу, для чего снова отправился в стонущее чрево многоэтажки в бесшумно летящей в электромагнитном поле кабине лифта.

Обращаться к Семаргу, чтобы допросить академика, не хотелось, и не оттого, что смысла особенного в этом не было, как раз таки был, а совсем по другой причине. Сейчас у всеми обожаемого хранителя и так непростое время, лишнее беспокойство могло нарушить его душевное равновесие. У сыщика не было семьи и всего такого, что тренирует сердечную мышцу, ему нравилось отсутствие обязательств перед бесконечно чужими людьми. А как не чужими, когда постоянно требуется учитывать их интересы, а у него, например, свои имеются. Именно поэтому сыщик прекрасно понимал, в каком состоянии находится товарищ Семарг: в нервном! Подумайте сами, такая ответственность лежит на плечах: жизни двадцати тысяч людей, бесконечно чужие жизни! Поэтому для начала решил обратиться к Пафнутию за разъяснениями по поводу необычной агрессивности академика.

На площади, в кофейне “У дяди Славы”, принял мерзавчик водки, запив горячим бразильским кофе с двумя ложками коричневого тростникового сахара. В теле обнаружился необычайной резвости энтузиазм. Вдруг показалось, что вот сейчас, именно в это мгновение, ему всё откроется. Такое бывает у старых алкоголиков после первой утренней рюмки спиртного. Он даже порадовался своей эмоциональной бодрости, лениво дёргавшей истрёпанные чувства полицейского.

Под впечатлением от своей энергичности заскочил в храм ЛММ к макароннику. Вдруг захотелось без всяких на то поводов услышать его версию событий, его мнение, так сказать. Неожиданно за рукав схватила чья-то рука.

– Минуточку, товарищ! Вы не могли бы уделить мне чуточку внимания? Идёмте сюда, – властным голосом распорядился незнакомец.

Крепкий мужчина в полувоенном френче мышиного цвета потащил сыщика на диван-конфидант, в котором можно было не бояться чужих ушей. Кроме невероятно мягкой набивки, по бокам трепетали плазменные колонки, вяло бормочущие звуки ямайского регги в исполнении Боба Марли.

– Ну, что узнали? Докладывайте! – потребовал незнакомец.

– Собственно, вы кто? – возмутился Феоктист, вдруг ощутив неприятную пустоту в желудке.

– Аристов! Начальство нужно знать в лицо.

– Ну не в такой же обстановке! Я вашу личность видел только в мундире с эполетами и то на экране.

– Теперь узнали? Что можете сказать по делу Архангела.

– Запутано всё. Есть подозрение, что ведётся подкоп под хранителя, но это не моя епархия. Поэтому я в крайне затруднительном положении.

– А что вам этот хранитель?

– Ну как вам сказать, привык.

– Успокойтесь, до него нет никому дела. А вот работа академика сейчас на контроле в ЦК. И наша задача обеспечить ему все условия.

– Так чего проще: делаем самоубийство и закрываем дело?

– Экий вы скоростник. Убийство получило неожиданный резонанс. Детали просочились в печать. Требуется металлическое обоснование для императора.

– Императора?! Вот я попал! Да где я вам их рожу, когда все улики против Персефоны, а сейчас уже и против академика. Поясок-то он покупал. Все нити к нему и карбоновая в том числе.

– Это как?

– Пока не знаю, но опыт подсказывает, что не обошлось без его участия. Уж очень всё ладно построено. Одного не могу понять, зачем ему все эти страсти?

– Фигуру Зыбина не рассматривали? Говорят, его адъютант зачем-то прилетал к макароннику ровно перед убийством.

– Так он вроде операцию хотел жене сделать. Справки наводил. Не вижу ничего такого.

– Напрасно так решили. Сто процентов дым пустил, он в этом большой мастер.

– Ничего не понимаю. Какой дым?

– Фактов не знаете. У Зыбина жена училась в марсианской академии. Марс потеряли – потеряли. А он вывернулся, да ещё и высокий пост занял в ЦУП. Вот и считайте два с плюсом.

– Послушайте, здесь большая политика. Я рядовой сыщик в богом забытой высотке. Чего вы от меня хотите? Если желаете Зыбина свались, то явно не по адресу обратились. Где я, и где полёты в космос?

– Напрасно такое взяли в голову. Я говорю – Зыбин большой мастер дымы пускать. Если он сейчас не замотивирует академика, то всем приключиться карачун сибирский. Жукам, знаете ли, без разницы ваши политические взгляды.

– Следуя вашей логике, Архангела убили, чтобы поторопить академика? Бред! Он и так из лаборатории не выходит.

– Думайте, думайте. От вас сейчас зависит будущее всей империи.

– Это как? Издеваетесь?!

– Ничуть, предупреждаю: академик вне подозрений, даже если он упырь стратосферный.

– И что император?

– Что, что! Наш любимый император в трудном положении. Не может же он на самом деле закрыть глаза на убийство любимого племянника. Это подорвёт основу власти. Безнаказанность рождает анархию в слабых умах.

– Вот как завернули – племянник! И чего сразу не сказали? Это меняет всю картину. Одно дело – безродный хоккеист, и совсем другое – член императорской семьи!

– Если проболтаетесь, то квантовый распылитель нам с вами обеспечат вне очереди.

– Я как вас увидел, сразу подумал, что не к добру.

– Теперь понимаете щекотливость ситуации? Тут не до истины: преступник нужен непременно и чтобы всех устроил.

– Так-таки и прожимаете свою версию?

– Да ни в коем случае! Но, сами подумайте, племянник императора! Здесь кабы кто не подойдёт. Нужен солидный человек, иначе не поверят.

– Говорите, адъютант Зыбина сюда прилетал?

– Молодца! Сразу суть схватили! Удачи.

«Угу, ещё какой. Поставили к стенке и покурить не дали. Если так пойдёт и дальше, то скоро из меня паровоз сделают на реактивной тяге», – с тяжёлым вздохом подумал Феоктист Петрович, провожая взглядом серый полувоенный френч.

В трудную ситуацию попал сыщик, ему даже мысль о рюмке водки показалась противной, настолько его озадачил Аристов. Да и как не скривиться, когда всем известный хоккеист вдруг оказывается особой императорской крови. Тут у кого хочешь мозги зачешутся от нервов. Шутка сказать, пойди туда, неведомо куда, и найди козлика с бубном. Вот так всегда бывает: один придурковатый покойник может всем жизнь испортить навечно.

Ну чтобы не выбросится этому проклятому Гоше из окна на землю, а он спектакль затеял. При таких родственниках все проблемы решаются мгновенно. Но нет, решил представление устроить, любитель острых ощущений. Однако, теперь и вовсе всё покрылось мраком, когда объявился такой фигурант.

Да этой встречи сыщик и в голову не брал персону хоккеиста, но теперь всё переменилось кардинально. Это могла быть дворцовая интрига. А у них ясное дело какие возможности. И отключить охрану высотки совсем ничего не стоит. Как всё ловко выстраивается: академика подтолкнуть к научному подвигу, а для этого удавить племянника императора. Бред! Дважды бред! И всё-таки проверить этого самого Зыбина стоит, но как?

Неожиданно из полицейского секретера на гнутых пружинных ножках раздался звонок.

– Алё, у аппарата, – недовольно вынимая трубку из латунных держателей, ответил Феоктист.

– Узнали? Вы мне нужны. Давайте немедленно сюда, к отцу Пафнутию.

«Опять совпадение? Стоит только о чём-то подумать, и вот тебе, пожалуйте, всё сразу и без очереди. Ох, неспроста закрутился такой крюшон. Нет бы простой висельник от неразделённой любви, а вместо этого племянник императора. Хотя теперь появился мотив. А ведь до сих пор ни одного сколь-нибудь разумного предположения не было. Кому могла понадобиться смерть хоккеиста? Обычное дело – дворцовые плезиры», – кисло ответил сам себе сыщик.

Другой бы на его месте ухватился за столь интересное дело. Это ведь какие перспективы открываются перед следователем! Ну там, награды всяческие, повышение в чине, но всё это не интересовало Феоктиста. Это выскочки с Земли страдают от ущемлённого самолюбия: им всем надо доказать, что они из себя что-то представляют, что они ничуть не хуже жителей стратосферы. Ага, семь линий в стенку! Феоктиста вполне устраивало теперешнее положение дел, как опытный алкоголик, он вовсе не хотел сверкать своими пороками в объективах вездесущих репортёров. Это ему вовсе не нужно было.

Дело приобрело для него, можно сказать смело, экзистенциальный характер. Здесь речь шла о сохранении привычного положения вещей, о самой жизни, как бы ни пафосно это звучало.

На сто тридцатом этаже, например, находилась замечательная кофейня с паршивым кофе и доброжелательным бариста, а в Замке работала отличная мясная лавка, где ему персонально оставляли самый лучший кусок говядины. Да мало что ему нравилось в этой высотке. К примеру, портрет у фонтана, на доске почёта. Отличный такой портрет…

Сморщившись, как от зубной боли, сыщик отправился скорым шагом в храм Всех Святых.

В одном из коридоров опять схватили за рукав, он уже подумал, что Аристов что-то забыл сказать, но в этот момент его грубо толкнули в распахнутую дверь. Сопротивляться не было никакой возможности настолько сильным оказался похититель.

«Всё, последний час настал. Прощай любимая высотка, – мелькнуло в голове у сыщика.

От похитителя веяло сладковатыми духами с резкими нотками наследственной безвкусицы. – “Кармен”, точно, “Кармен” – заключил сыщик и произнёс:

– Зачем так грубо? Я человек холостой, могу и так согласиться.

– Послушайте, – обратился неизвестный похититель в карнавальной маске, изображающей средневекового врача с кожаным клювом для благовоний, – вы должны мне всё рассказать, иначе я вас выброшу в окно.

Действительно, из открытого панорамного окна дул стратосферный ветер с хорошо различимым запахом озона. Начала кружиться голова.

– С даты рождения? – с готовностью уточнил сыщик. – Я готов!

– Я думал, что только хранитель страдает шутовством. Оказывается, болезнь заразна!

– Будьте милосердны. Что всё-то?

– Хорошо, будь по-вашему, – неизвестный потащил к окну свою жертву.

– Экая вы жестокая женщина, можно сказать, и не женщина, а демон в юбке, – в ужасе закричал Феоктист.

– Как догадались?

– От вас амбре дует специфический!

– Скажите тоже, в Замке брала. Продавец клялся, что хорошо берут.

– Оно и заметно, что хорошо. Так-с, уточните, что вас интересует, кроме дешёвой парфюмерии, конечно?

– Дорогой!

– Да мне без разницы. Я так понимаю, душегубством интересуетесь? Могу вас обрадовать, госпожа Персефона, вы вместе с товарищем Плещеевым вне всяких подозрений, можете и дальше давить жильцов, как котят. Все подозрения сняты, так-то.

– Занятно, и почему это?

– Могу не отвечать? Всему должны быть границы, в конце концов!

Сняв маску, Персефона в задумчивости постучала ногтями по убранному в стену панорамному стеклу в титановой раме. Воздух из комнаты с жалобным писком просачивался сквозь штатный силовой экран в стратосферу. Яркие искорки атомов кислорода покрывали весёлым муаром бесконечное пространство перистых облаков за окном.

– Сброшу, и нет проблемы, – женщина хищно улыбнулась.

– О как! С вас станется. Только где проблема? Вы теперь неприкасаемая.

– И как долго?

– Милочка, так это от вас зависит. Сделаете летающего оловянного солдатика и адью.

– Патовая ситуация, вам так не кажется?

– Это почему?

– Ну как же? В случае успеха академику премия, мне распылитель. При отсутствии результата – жуки сожрут.

– Так отчего же обязательно распылитель?

– Вы уверены, что я буду нужна после окончания работы нам летающим гвардейцем?

«Гвардейцем! А я-то всю голову сломал над чем академик трудится», – мелькнуло в голове сыщика, и он продолжил.

– А как же спасение всего человечества?

– Врёт махаон бесчувственный. Никто ему не нужен, если у меня крылья отпилил! – Персефона всхлипнула вполне натурально.

– Вам не кажеться, что слегка странный вывод? При чём здесь вы и спасение человечества?

– Я полагала, что вы дружите с логикой? В том-то и дело, что меня нет в этой формуле. Поэтому и прячет ото всех, словно я заразная. А разве я заразная? Что во мне не так?

Женские пальцы вцепились в горло сыщику. В отчаянии выпустив остатки воздуха из лёгких, он прохрипел:

– Гад зажравшийся!

Стало легче дышать.

– Вот именно, что гад! Я боюсь с ним рядом находиться. Знаете, что он сделал в первую брачную ночь? Накачал меня наркотиками и вживил крылья. Думаете, ему можно верить после этого?

– Конечно, нет! – поддакнул сыщик, по-прежнему ощущая на горле впившиеся ногти.

– Только привыкла, как отпилил. До сих пор чешется! Мне теперь выходить на балкон опасно. Я ведь думаю, что могу летать. От этого чувства невозможно избавиться!

Неожиданно совсем рядом оказался край высотки, силовой экран предупредительно завибрировал, предупреждая об опасности. Ноги потеряли опору, опять стало трудно дышать.

– Немедленно поставьте меня на пол. Я тоже не умею летать, – потребовал сыщик, превозмогая боль в горле.

– Извините.

– Вот именно, – с облегчением вздохнул сыщик, разминая шею. – Я теперь знаю, что чувствует висельник. Не понравилось. И что думаете делать?

– Вы не ответили. Повторить?

– Ах да! Ну как вам сказать, врать не буду, скажу честно: уж очень вы необычная для стратосферы, слишком земная, что ли. Нет, конечно, женщина вы во всех отношениях красивая, но такая биография кого хочешь испугает. Вы слишком известная в нашей высотке персона. Ну вспомните сами своё сидение в кресле позора? И чего хотите после этого? Не будем уже говорить о демонических крыльях – здесь особая песня. Только бегство может всё исправить. А правда, отправьтесь путешествовать, смените внешность, найдите новое жильё?

– И бросить академика? Вы в своём уме?! Столько лишений и ради чего? Чтобы начать всё заново? Большей глупости я в своей жизни ещё не слышала!

– Напрасно вы секретаря оставили за дверью. Он теперь шум поднимет. Меня непременно найдут.

– Или нет, – Персефона выразительно посмотрела на безбрежный океан перистых облаков.

– Бессмыслица какая-то! И зачем?

– Из вредности, подходит? Давайте серьёзно: поясок у меня выпросила жена Аристова Нора, а наша несравненная Норочка дружна с Бертой, которой Плещеев должен был сделать операцию. Вас это не смущает?

– Занятно, – оживился следователь, – Моншер, а не могли бы вы описать мне эту самую Берту?

Глава 11 Разгадка близка http://proza.ru/2022/09/06/1195

Глава 9 Пасьянс академика Плещеева http://proza.ru/2022/08/10/335