Шаг над бездной. 48 глава

     Лиду тихо похоронили, да и народу было не много. Алексей Владимирович организовал и грузовую машину, на дно которой и поставили гроб с телом покойной. К стенкам грузовика поставили низкие скамейки, куда и сели желающие проводить Лиду в последний земной путь... 
     Карина осталась дома с Игорьком, Лариса сказала ей, что не стоит ему всего этого видеть, чтобы не травмировать психику ребёнка. Вместе с соседкой, Карина готовила на стол, но Лариса с вечера сама успела всё сварить и пожарить, нарезать и сложить к утру, оставалось только накрыть на стол. Правда, сказала, чтобы Карина протёрла полы после выноса покойной, что девушка и сделала.
     Игорёк катался во дворе на своём велосипеде, собрав вокруг себя маленьких ребятишек, всем по очереди давая покататься и сам радуясь и хлопая в ладошки. Карина лишь посматривала через балкончик во двор, чтобы удостовериться, что с сыном всё хорошо. Через пару часов, все вернулось с кладбища, Игорёк зашёл вместе с бабушкой, дав ей нести велосипед. Все сели за стол, помянули усопшую, сказали добрые слова о Лиде... и тихо - мирно разошлись. Вечером, оставшись одна в квартире подруги, Лариса заплакала, вспоминая Лиду.
     - Если бы не эта проклятая война, она могла бы прожить ещё очень долго, с мужем и сыном. И что мне теперь с твоей квартирой делать, а? - бормотала Лариса.
     Потом встала и подошла к шкафу, что стоял у неё на кухне. Лариса знала, что Лида все документы, письма от мужа и сына, две похоронки и фотографии хранила в нижнем ящике. Взяв весь ящик, Лариса поставила его на стол и села сама. Перебирая фотографии, женщина то улыбалась, то грустила. Взглянув на документы на квартиру, Лариса увидела, что Лида и правда переписала квартиру на неё. Квартира, да и весь дом, не был ведомственным, принадлежал жильцам, теперь квартира Лиды принадлежала ей. Лариса была в смятении, она, конечно, тут же решила переехать с Алексеем Владимировичем сюда, чтобы быть рядом с дочерью. Ведь по сути, у неё никого ближе и не было, и у Карины, да и у Алексея Владимировича тоже. Поднявшись, она пошла к выходу и ночью, лёжа с мужем в постели, Лариса поделилась с ним своими мыслями.
     - Лида свою квартиру на меня записала, я подумала, может твою квартиру сдадим и будем жить рядом с дочерью? - спросила она.
     - Можно и так сделать, мне всё равно, где жить, главное, жить с тобой, - обняв жену и целуя её в лоб, ответил Алексей Владимирович.
     - Значит так и сделаем. Нужно перевезти мебель и цветы сюда, освободить квартиру. Ты попроси своих ребят, чтобы в следующее воскресенье помогли нам переехать сюда. Устала я сегодня, спокойной ночи, дорогой, - чувствуя, как Алексей Владимирович, нежно ласкает её рукой под одеялом, сказала Лариса, закрывая глаза.
     Алексей Владимирович и сам очень устал, но желание приходило неожиданно, только сегодня он понял, близости не будет. Вздохнув и чмокнув жену в щёчку, он тоже закрыл глаза. Будь это другое время, он бы настаивал и Лариса уступила бы ему, но мужчина понимал, она в печали.
     - Сначала квартиру освежить нужно, сто лет ремонт в ней не делали... - зевая, пробормотал он, засыпая.
     - Ты прав, не подумала об этом... у нас в больнице ремонт идёт, попрошу двух рабочих, в выходные поработать... значит, торопиться не будем. Просто не хотела стеснять молодых, к тебе ведь собирались переехать... - пробормотала Лариса, отворачиваясь от мужа к стене.
     Эркин присел рядом с Маликой и долго смотрел на неё, смущая девушку.
     - В воскресенье мы с ребятами ездили в горы, хотели отдохнуть... вспомни, не успел я на секунду отвернуться, как ты оказалась внизу. Тебя Диля толкнула, да? - держа девушку за руку, спросил Эркин.
     Малика сосредоточилась, вспоминая, но потом, вздохнув, покачала головой.
     - Я не помню... ничего не помню, - из её красивых глаз потекли слёзы.
     - Шшш... ну что ты, милая, что ты? Ну а меня? Меня ты тоже не помнишь? Мы с тобой дружим два года и не только дружим, я люблю тебя, ты тоже меня любишь... я знаю это. Ты никогда мне не говорила об этом, но твои глаза... лучистые, зелёные глазки, сами мне это говорили, - вдруг целуя мокрые глаза Малики, тихо, успокаивающе говорил Эркин.
     Девушка молчала, правда, попыталась уклониться, стыдясь его, но он, взяв её нежное личико в ладони, прижался губами к её пухлым губкам. Малика застыла, перестав дышать, не в силах противиться и оттолкнуть его, да и слаба она ещё была.
     - Мне сейчас нужно идти, я скоро вернусь, тебе нужно знать, я хочу поговорить с твоими родителями, мы должны пожениться. Ни о чём не волнуйся, я всё продумал! Будем жить с моими родителями, я их единственный сын, сестра живёт отдельно с семьёй зятя, с его родителями. Я работаю, папа работает... ничего, мы справимся. Да, нам ещё три года учиться... но я не могу больше ждать, ты только поправляйся скорее и сыграем свадьбу. Я пойду... - вставая с кровати, сказал Эркин.
     Малика не двинулась с места, тут открылась дверь и вошли Халима с Исроилом Вахобовичем. Увидев дочь сидящей на кровати, Халима радостно подошла к дочери, а она облегчённо вздохнула, подумав, что Эркин вовремя встал и родители, которых она не узнавала и не могла вспомнить, не увидели, как он её целовал. 
     - Как хорошо, что ты уже встаёшь, родная! А я тебе катламу принесла, с сахаром, как ты любишь и халву с орехами принесла, чтобы слабость прошла. Катлама ещё горячая, поешь, доченька, я тебе горячий чай налью, - говорила Халима, обнимая дочь и доставая из пакета катламу и халву.
     - Ассалому аляйкум, а мне пора идти, - сказал Эркин, собираясь выйти из палаты.
     - Ты бы тоже поел, сынок? - обернувшись на парня, сказала Халима.
     Женщина была благодарна этому парню, ведь он и ночами приглядывал за её дочерью и женщина видела, он любит Малику. Ещё и муж говорил, что был бы рад иметь такого зятя, как Эркин, да и ей он нравился, она таких парней не встречала. Малика ей говорила, что Эркин воевал и имеет награды, это вызывало уважение, хотя сам Эркин никогда об этом не говорил. А когда Исроил Вахобович спросил у него, то он ответил, что воевал, как все.
     Говорить родителям девушки о том, что он только что сказал Малике, Эркин не стал. Сначала он хотел поговорить со своими родителями, поэтому, попрощавшись, он тут же ушёл. Исроил Вахобович проводил парня взглядом и подошёл к дочери.
     Спустившись вниз, Эркин вышел из отделения и направился к учебному корпусу, где у парадных дверей увидел Веру и Наилю. Вскоре подошёл Слава, следом и Рустам.
     - Давайте поднимемся в аудиторию, - предложила Вера, после коротких, обоюдных приветствий.
     - Пусть уже все соберутся, - ответил Слава.
     - А Диле сказали о собрании, она знает? Без неё собрание проводить не будем, ведь речь пойдёт о ней, - сказала Вера.
     - Вчера к ней зашли девочки, если что, утром сказали зайдут за ней и вместе придут сюда, - сказала Наиля.
     Они прождали минут двадцать, теряя терпение, Вера злилась, говоря, что Диля поступает не по-комсомольски.
     - Да она должна была прийти первая и умолять нас простить её, объяснить причину своих действий, а она ещё и опаздывает! А где остальные девушки? - резко говорила она.
     Но прошло ещё минут пятнадцать, когда они наконец увидели девушек, Вера вглядывалась, но Дили среди них не было.
     - Что она себе позволяет? Сбежала, что ли? - воскликнула Вера, с нетерпением дожидаясь, когда девушки подойдут ближе.
     Но лица девушек напугали и её.
     - Что случилось? Почему у вас такие испуганные лица? - спросил Эркин, который всё это время молчал, его мысли были о Малике. Он раздумывал, как сказать родителям, что решил жениться, ведь до этого он сам противился этому, когда мама заговаривала с ним о женитьбе. Но встревоженный вид девушек, напугал и его.
     - Где Диля? Время уже почти половина одиннадцатого! Она что, не захотела с вами идти? - спросил Вера, выйдя вперёд.
     Девушки переглянулись и посмотрели на неё.
     - Нет больше Дили, она повесилась, - выдавила из себя Нигора, взглянув и на Наташу.
     Все застыли, не в силах произнести ни слова. Это было шоком для всех.
     - А вот это она зря сделала... ой, как зря! Дура! Слабая дура! Ну сотворила злодеяние, будь мужественной, признайся друзьям, извинись в конце концов! А она в петлю... мне её нисколечко не жаль. И что там? Милиция, наверное, приехала? - спросила Вера.
     - Не будь такой циничной, Вера! Диля училась с нами три года, в этом есть и наша вина, не углядели мы! - нахмурившись, сказал Эркин.
     - А ты не вали с больной головы на здоровую, Эркин! Уж кто виноват в том, что произошло в нашей группе, так это ты! Влюбил в себя дурочек, а теперь невинного из себя строишь! - воскликнула Вера, подбоченясь и вызывающе глядя на Эркина.
     Парень опешил, да не только он, все смотрели на Веру, не совсем понимая, чего она хочет.
     - Ты за словами следи! Не болтай того, чего не знаешь! Диле я повода никогда не давал, говорил, что люблю другую! И дружбу ей предложил, да! - запальчиво сказал Эркин.
     - Вы что, с ума сошли? Перестаньте ссориться! Случилось ужасное и мы все в этом виноваты! Вовремя не увидели и не отреагировали. Мы все замечали, что Диля изменилась! Всегда такая радостная, оптимистичная, она вдруг сникла, стала молчаливой и грустной. Никто из нас не спросил, почему! Поздно обвинять друг друга, уверен, всех нас будут допрашивать, уж будьте готовы отвечать одинаково, иначе, будут неприятности, - громко сказал Слава, выйдя на середину и глядя на всех по очереди.
     - Слава прав, нам сейчас нужно быть вместе и не ссориться. Говорить правду, мы поехали на отдых, Диля толкнула Малику и не смогла это пережить, всё! Никакие чувства и прочие предрассудки нам не нужны, - согласилась Вера.
     - Я устал, с ночного дежурства иду. Мне домой ехать нужно, - не ответив Вере, сказал Эркин и просто ушёл по аллее к воротам.
     Ребята с недоумением смотрели ему вслед.
     - Надо же... а я думал, он всё же пойдёт в общежитие, хотя... если тело бедной девушки уже увезли, делать там нечего, - высказался Слава.
     - Сейчас всё равно нужно ждать, пока нас не вызовут в милицию. Он с ночного дежурства и вид у него уставший, нужно понимать, - сказала Наиля.
     Эркин домой не поехал, он пошёл в ближайшее отделение милиции, которое находилось недалеко от общежития ТашМИ. Он подошёл к перегородке и заглянул за неё, там сидел молодой сержант.
     - Утром в общежитии ТашМИ произошло ЧП, где я могу об этом узнать? - спросил Эркин.
     - Это Вы о повешенной девушке говорите? - спросил сержант, привстав со стула и взглянув на Эркина.
     - Почему повешенной? - не понял Эркин.
     - В третий кабинет пройдите, капитан Чапурин Вам всё разъяснит, - ответил сержант.
     Недоумевая, Эркин прошёл в третий кабинет и постучавшись, вошёл.
     - Можно? - спросил он и получив разрешение, подошёл к столу и спокойно сел напротив капитана.
     - Слушаю тебя, парень, - уткнувшись в дело, которое, видимо, начал, что-то записывая туда, сказал капитан Чапурин.
     Эркин увидел на столе фотографии, на них была Диля, сначала висевшая в петле, верёвка была привязана к шнуру от лампочки, правда и сама лампочка была на месте, потом её тело сняли с петли и положив на пол, сфотографировали ещё несколько раз. Эркин видел смерть и похлеще, видел куски тел от взрыва мин и гранатов. Но в мирное время, девушка, которая его любила, проучилась с ним три года... это было жутко.
     - Чего молчишь? С чем пришёл? - наконец подняв голову и взглянув на Эркина, спросил капитан.
     - По поводу этой девушки и пришёл, - кивнув на чёрно-белые фотографии, ответил Эркин.
     - В смысле? - не понял Чапурин.
     - Мы учились с ней на одном курсе. Кое-что произошло, если Вам будет интересно, - ответил Эркин.
     - Слушаю тебя, - положив ручку рядом с чернильницей, сказал капитан Чапурин.
     - В воскресенье, мы... - Эркин рассказал всё, что произошло в тот день.
     Капитан Чапурин выслушал его, всё же записывая с его слов, потом вновь посмотрел на него.
     - Ты хочешь сказать, что эта девушка повесилась сама? И только потому, что из ревности толкнула с обрыва другую девушку? - с ноткой недоверия, спросил капитан Чапурин.
     - Да, именно это я и говорю. Её никто не вешал, да и зачем? Кому это было нужно? Её что, ограбили? Может надругались над ней? - зачем-то спрашивал Эркин.
     - А ты что, прокурор, что вопросы мне задаёшь? Без тебя разберёмся, экспертиза всё покажет. Не вмешивайся в то, что тебя не касается, иди давай, не мешай мне работать, - злясь на Эркина, резко сказал капитан Чапурин.
     Эркин встал и не попрощавшись, вышел из кабинета, злясь и на капитана, и на себя тоже. Капитан проводил парня взглядом и задумался, потом тут же встал и вышел следом за Эркином. Ему пришлось выбежать за ним на улицу.
     - Эй, постой! Так это из-за тебя она повесилась? А ну-ка, давай вернёмся назад, в кабинете поговорим, - сказал капитан, кивая Эркину на дверь отделения милиции.
     Эркин, пожав плечами, пошёл за ним и они вернулись в кабинет. Эркин вновь сел на своё место, капитан, обойдя стол, сел на своё место и внимательно посмотрел на Эркина, взяв ручку и макнув в чернильницу.
     - Слушаю тебя, парень... - сказал капитан Чапурин.
     - В смысле, слушаете меня, - переспросил Эрки, не зная, что говорить.
     - Ты говорил, что эта девушка сама повесилась, из-за ревности... так из-за тебя, что ли? Где вторая девушка, к которой она тебя приревновала? - спросил капитан Чапурин.
     - Вторая девушка лежит в больнице, в ТашМИ. Но Вы с ней сейчас не сможете поговорить, она упала с высоты и ударилась затылком о камень, она потеряла память... - ответил Эркин.
     Капитан записал его слова, потом вновь посмотрел на него.
     - Так... может это ты и решил вот так отомстить за ту девушку, вижу, именно она тебе нравится? Эта девушка толкнула твою девушку, а ты вот так наказал её, в отместку за любимую и повесил её, верно? - тыча пальцем в фотографии Дили, говорил капитан Чапурин.
     Эркин был в шоке, такого поворота, он совсем не ожидал.
     - Я что, дурак? Похож на убийцу? - спросил он, начиная злиться тупости капитана.
     - Не груби! Я могу сейчас тебя арестовать, имею права задержать тебя на семьдесят два часа! Лучше отвечай на вопросы! Правду мы всё равно узнаем, с твоей помощью или без неё, - воскликнул капитан Чапурин.
     - Я не для того прошёл всю войну, чтобы вернуться сюда и убить невинную девушку. Я сутки был на дежурстве, можете спросить любого в отделении хирургии, - ответил Эркин.
     - Спросим, конечно спросим. Но с дежурства можно и уйти незамеченным, верно? Ночью, когда все спят... - сказал было капитан, но Эркин перебил его.
     - Послушай, капитан, хочешь, арестуй меня, говорю, я этого не делал! - сказал он.
     - Разберёмся, а пока тебе придётся тут задержаться, - ответил капитан, нажав под столом на кнопку вызова.