Одержимый

(Из цикла «Картинки с выставки». В сокращении.)


1.Всецело охваченный каким-нибудь чувством, переживанием, мыслью, страхом. какой-нибудь идеей, страстью. 2. Безумный, бесноватый. (Из Словаря С. Ожегова.)




ОБРАЗЫ.
                Давно я подбирался к этому сюжету из Евангелия. Он заворожил меня как художника захватывает образ ещё ненаписанной картины. Тогда в первое моё знакомство со Святым Писанием почему-то эпизод с исцелением гадаринского бесноватого впечатлил меня более всего, и особенно одно конкретное место, а именно.

«И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись.» (Лк.8:35).

Возможно в этом: «сидящего у ног Иисуса» есть что-то личное, до боли знакомое, а значит «сюжет» ясен и понятен как у поэта – «до самой сути». (Вот ведь, убери отсюда - «у ног» и уже ничего меня не цепляет.)
Детство моё проходило в маленькой деревушке, на окраине которой стоял наш небольшой домик с крохотной кухонькой и комнаткой. Но это сейчас, а тогда я этого не замечал, для меня он был целый мир, вся вселенная. Обычно осенне-зимними вечерами все собирались за простым рукоделием: вязанием, шитьём или просто разговорами. Я находил себе занятие здесь же на полу и больше всего, можно сказать, до упоения, меня развлекало рисование карандашом на бумаге. Тогда зимы ещё были снежные и холодные, но в натопленной избушке было так хорошо, тепло и уютно, а главное все дорогие и любимые ещё здесь, ещё живы и здоровы. И там, сидя у ног, меня охватывала тихая детская радость и одно лишь желание, чтобы этому не было конца.
Исцелившийся и сидящий у ног Иисуса это тот образ некого счастья, взаимного понимания и любви. Ведь там, где любовь, так и должно быть – это её образ. В последствии я заметил в Евангелии ещё много таких образов и продолжаю открывать их для себя всё новые и новые. Вот хотя бы все акты исцеления и изгнания бесов осуществлялись без прений и назиданий – просто, по-домашнему.

«И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!
Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!
Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня?
Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши.
Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.» (Мф.20:30-34).

А где, и так бывает по жизни, как не среди близких, родных тебе людей? Сейчас любая просьба рассматривается, преломляется через призму корысти, т.е. для себя. Апостол Иоанн к кому говорил, к кому писал «на бумаге чернилами» всегда обращался со словами: «которого я люблю по истине». Отсутствие в нас своего, а уж тем более своей выгоды и есть любить по истине. А как это? Надо всех считать своими родными, как это делал Он со всеми, кто обращался к Нему и эти двое и все остальные в одночасье становились Ему близкими, родными. Это же не просто слова для «красного словца»!?

«кто Матерь Моя? и кто братья Мои?
И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои;
ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.» (Мт.12:48-50).

А в чём воля Отца, как ни в том, чтобы возлюбить ближнего нашего как матерь свою и братьев своих?
 Или вот ещё.

«Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него.
И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый,
искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом,
и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее.
Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме.
И он поспешно сошел и принял Его с радостью.» (Лк.19:1-6).

А кто был такой начальник мытарей как человек, догадаться не трудно, и только ради любопытства, о большем он и не помышлял, если не стал даже просить пропустить его. И вдруг, от одного Его слова всё изменилось в человеке! Воистину нечаянная радость. Смотрите, «человек богатый», начальник мытарей, т.е. богатство очевидно нажито не праведно, а на слезах и горе плательщиков и Он без суждений и упрёков идёт к такому человеку в гости, чем вызывает в нём настолько искреннее желание быть другим, т.е. друг(ом) им.
  Когда же это возможно? Тогда, когда тебя понимают, иначе радость от того, что понимают, а кто как не близкие и искренне, т.е. не по плоти, а по сердцу любящие тебя только и поймут.

На последней встрече, на Тайной вечери, Он уже открыто говорит ученикам своим.
«Как возлюбил Меня Отец, И Я ВОЗЛЮБИЛ ВАС; пребудьте в любви Моей.
Если заповеди Мои соблюдете, ПРЕБУДЕТЕ В ЛЮБВИ МОЕЙ, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви.
…
Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, КАК Я ВОЗЛЮБИЛ ВАС.
…
ВЫ ДРУЗЬЯ МОИ, если исполняете то, что Я заповедую вам.
Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я НАЗВАЛ ВАС ДРУЗЬЯМИ, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего.» (Ин.15:9-15).

ДЕТАЛИ НЕСООТВЕТСТВИЯ.
Попробуем же рассмотреть историю про гадаринского бесноватого в деталях. О ней рассказано в трёх Евангелиях: Матфея, Марка и Луки. Нам сразу бросаются в глаза явные неточности и нестыковки рассказчиков: по количеству бесноватых и месту происшествия, причём, подобное положение характерно и для других мест в Евангелиях, мы же для разъяснения ограничимся выбранным.
 
Буквально на кануне случайно подсмотрел на ТВ передачу, где, вероятно, изготовители рекламных плакатов ставили эксперимент – определяли движение глаз по изображению. Мужчине и женщине была показана карточка фотомодели где-то на пляже и каждый должен был рассказать, что он видит. Мужчина увидел блондинку в красном купальнике, женщина же серёжки и что-то там на песке. Получается, даже непосредственно рассматривая объект, а не то, что, вспоминая его, описания явно расходятся, по крайней мере, в приоритетах. Однако, если по отдельности, образ вырисовывается бедным, неточным, объединяя же две точки зрения, он становиться богаче, более определённым и чем больше их, точек зрения, тем наглядней и детальней образ.
Наш случай достаточно подробно рассмотрен Б.И. Гладковым в 15 главе его «Толкование Евангелия». Гладков Б.И. (1847—1921?) – российский адвокат, получил юридическое образование - закончил юр.фак. Московского университета, практик, знает цену человеческому фактору в описании событий, и тем самым убеждён в достоверности Евангельских событий. Он легко находит объяснения кажущимся неточностям и несовпадениям в рассказах евангелистов. Так в разных Евангелиях число гадаринских бесноватых различается и если для кого-либо это аргумент для сомнения, то для Гладкова скорей подтверждение истинности всех четырёх Писаний.
«Считая безусловно правдивыми повествования всех Евангелистов, мы должны признать, что бесноватых было два, но так как один из них был особенно свиреп, а другой, по сравнению с первым, оставался едва замеченным, то Марк и Лука упоминают только об одном, как наиболее замечательном.» (Б.И. Гладков. Толкование Евангелия.)
А почему такие неточности? И здесь уже автора убеждает опыт, и он полностью соглашается с толкованием И. Златоуста, и почти в точности цитирует его.
«В этом, по мнению Златоуста, нет разногласия: разногласие между Евангелистами оказывалось бы только тогда, когда бы Марк и Лука сказали, что был только один беснующийся, а другого не было; когда же один говорит о двух, а другие об одном, то это не есть признак разноречия, а показывает только различный образ повествования.»
(Подобно, как «блондинка» и «серёжки».)

Говоря о разногласии евангелистов о месте происшествия, заметим, эти города, Гадара и Гергеса, соседствуют друг с другом, поэтому несовпадение здесь на уровне – под Москвой или под Коломной.

ВОВРЕМЯ ИЛИ БЛАГОПРИЯТНЫЙ МОМЕНТ.
Случай «гадаринского бесноватого» достаточно подробно разобран многими богословами: Иоанном Златоустом, Феофилактом Болгарским, Лопухиным А.П. В частности, митрополитом Антонием Сурожским детально освещена религиозно-нравственная сторона сего события. Для нас интересен исторический момент события, его актуальность.
Христос является тогда, когда стало возможным Его призывам быть услышанными, а ещё лучше быть исполненными, т.е. наиболее благоприятное расположение нашего «я»: внимать и делать по заповедям. «Наиболее» - ещё не означает повсеместное. Это подобно приготовлению костра – дрова укладываются до того, пока не появиться уверенность зажечь его одной спичкой, и костёр должен гореть весь или частями, но, главное, не погаснуть.
Так и здесь, появились люди чья душа оказалась восприимчива к заповедям и образ их жизни близок к христианской добродетели. Такие, например, как Корнилий сотник из Кесарии:

«благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу» (Дн.10:2)
 
Или Тавифа (Серна) из Иоппии, как пишется о ней в Деянии:

«она была исполнена добрых дел и творила много милостынь.» (Дн.9:36).

Последний случай довольно интересен, поскольку от неё, Тавифы, «загорелись» верою и часть жителей Иоппии, о чём повествуется в Деяниях. Когда она занемогла и умерла, то вдовы со слезами просили апостола Петра. И по их прошению, и молитвам Петра Тавифа ожила.

«Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа.» (Дн.9:42).

А были уже и целые селения, народ в которых не просто верил, но ждал Мессию и где достаточно было лишь искре, чтобы случится этому празднику - празднику веры.
Такими оказались самаряне. Простая женщина, самарянка, у колодца, встретив Христа, по одному тому, что Он рассказал всё о её прошлом и о Мессии, поверила Ему на слово, т.е. ни чудес, ни знамений и даже исцеления не было. А затем пошла в город и говорила всем, чтобы они пошли и посмотрели на Человека у колодца, Который рассказал ей всё её прошлое, - не Он ли Мессия. И горожане приняли Его (Иисуса) и уверовали. Здесь Христос произносит знаменитые слова о вере, о поклонении Отцу в духе и истине, и даёт характеристику тех времён, называя их временем жатвы.

(Ученикам.)
«Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве.
Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий, и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет.
Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их.» (Ин.4:35-36).

Но не всегда и не везде было так. В другой раз, идя в Иерусалим и проходя через Самарию, послал вестников в селение.

 «… чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим.» (Лк.9:52-53).

Необходимы некоторые разъяснения, чтобы понять разговор Иисуса тогда с самарянкой из города Сихарь, горожане которого были так гостеприимны к Нему и сейчас, где жители селения не приняли Его.

САМАРЯНЕ.
В те времена отношения самарян и иудеев были не простые. Хотя самаряне и научены были «закону Бога», иудеи считали их язычниками (Мф.10:5). Вероисповедание самарян, очевидно, было достаточно либеральным, как видим в Деяниях (Дн.8:9) у них даже приняты были волхования. Однако это не мешало им считать и отстаивать, что истинное место поклонение Богу находится не в Иерусалиме, а у них на горе Гаризим. И ещё, в своё время, когда иудеи возвратились из вавилонского плена и обживали покинутые места, самаряне предложили им помощь в восстановлении Иерусалимского храма, но были отвергнуты, что ещё более усилило взаимную неприязнь. Очевидно, на службы, поклонения в Иерусалимский храм самаряне не ходили, а скорее не допускались и, возможно, поэтому путешествующие через Самарию в Иерусалим на поклонение ими не приветствовались. Одним словом, отношения между самарянами и иудеями были достаточно недружелюбны и скорее больше со стороны последних, поскольку знаться с самарянами для иудеев было недопустимо.

«Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются.» (Ин.4:9).

Для Иисуса, который вырос в Галилее, в стране, граничащей с Самарией и ещё более удалённой от иудейской строгости и требовательности, т.е. воспитанный в простых человеческих отношениях, лояльность характера самарян была близка – по душе. Родная же Галилея - неплоха, но там Его знали, а потому с трудом и неохотно принимали Его за кого-либо другого, а не за сына Марии и Иосифа. Иудея была чужая, неприветлива к Нему и скорее несла угрозу, хотя здесь были и искренне любящие Его, по-настоящему близкие и родные, и, очевидно, ради них Он решался приходить сюда.
  Так или иначе, но подобным настроением пронизано всё Писание; от чего становится понятным добрый и сочувствующий в притчах самарянин, он же - быстрым на признание за Ним Мессии и не случайно один из первых народов, крестившись во имя Господа Иисуса, принял Духа Святого. 
Возвращаясь к последнему инциденту, лишь отметим, что иудей отверг бы самарянина лишь за то, что он не иудей, самаряне же не приняли Иисуса сейчас именно как путешествующего в Иерусалим, т.е. как молитвенника «чужого» храма. Ученики же не ожидали такого «гостеприимства» от самарян и сильно огорчились на них.

«Видя то;, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?
Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа;
ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение.» (Лк.9:54-56).

Другое дело со страной Гадаринской. Край, где паслись большие (многочисленные и тучные) стада, был не бедным. И потому как они отнеслись к потере имущества, говорит, что оно у них было не последним.

«ЛУКОВКА» ИЛИ ВЗАИМНОЕ СПАСЕНИЕ.
Митрополит Антоний Сурожский, обсуждая это событие, исцеление гадаринского бесноватого, ещё раз указал на уникальную особенность отношения Бога Иисуса Христа к человеку, о спасении которого Он печётся даже при крайне малой возможности до «луковичной», забывая всё остальное, (и) возводя малое сие в необходимое Ему и главное для Него.

«Нет такого страдания, - рассуждает митр. Антоний - нет такой боли, нет такой нужды, нет такой радости, которой не мог бы приобщиться Бог всецело, всем Своим Существом и внести иногда в безвыходное положение новый элемент, открыть как бы дверь, которая сделает это положение небезвыходным.
Вот и здесь Христос, Бог вселенной, будто забывая все на свете, все Свое внимание обращает на этого человека, потому что этот человек страдает, потому что ему нужна помощь, потому что он в горе.» (Митрополит Антоний Сурожский. Толкование евангелия об исцелении гадаринского бесноватого.)

Для нас же подвиг, героизм или просто настоящее дело – это помощь человечеству, спасение мира; мы должны дойти до вершения истории, до открытия мирового масштаба; одним словом, дотянуться до звезды, до той самой, называемой славой, что значит «жизнь удалась». Что нам сосед или иной кто со своей мелочной нуждой, под ногами путающийся, только мешает, создаёт претыкания – какие могут быть щепки, - лес же рубим!

Давайте вспомним: Кто для нас Христос?
Бог! «Господь господствующих и Царь царей»! (Отк.17:14).
И вдруг, среди нас, простых, нищих, увечных, в общем, таких от которых никакой пользы ни обществу, ни государству, т.е. среди тех, которых за сор считают, а Он является таким же, как и мы по-человечески рассуждает, по-человечески жаждет, устаёт, огорчается, радуется, … и ни царём, ни первосвященником, ни просто богатым или знатным, а тем, про которых говорят:

«из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин.1:46).

(И вот совсем по-человечески.)

«Господи! спаси нас, погибаем.
И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина.
Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему?» (Мф.8:25-27).

«Тишина»!? .., а в душах бури разыгрались и головы сносит – «КТО ЭТО»?
И уже, как сходили на берег, как подбегали бесноватые и сколько их, не припомнить, лишь отрезвил тот массовый ужас, охвативший животных, их безумное метание с крутизны и гибель в море.

Да, ради него, ради страдающего, но не надо думать, что Он оставит гадарийцев пусть и не без спасения, но не без ведения. И здесь, как и в другой раз, отвечая ученикам: «Кто согрешил?», может дать тот же ответ.

«И, проходя, увидел человека, слепого от рождения.
Ученики Его спросили у Него: Равви;! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?
Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии.
Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать.
Доколе Я в мире, Я свет миру.» (Ин.9:1-5).

А они, «дела Божии», уже начали действовать.
Для сердца самарянского достаточно одного пророчества и вот в нём уже Христос. Для гадаринского всё не так просто, здесь легче укротить ветер, успокоить море, разогнать легион бесов, чем умягчить сердца. Лёгкость и беспечность жизни, как и богатство, далеко уводят нас от Царства Божьего. Отдалённость предмета превращает его в нечто искусственное, мифическое, ненастоящее. А уж тем более иллюзия временного «счастья» настолько захватывает сознание, что мы готовы на всё, лишь бы не потерять её - эту иллюзию. Что близко, то явно, а что далеко – туманно и неразборчиво.

«И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их.» (Мф.8:34).

Но вот же, вышли и уже просили, а не угрожали и не хватались за камни.
- Да-а они испугались!
Да, испугались. Но и испуг зачтётся им как милость, как «луковица», как кружка воды. И тем фарисеям из-за совести тогда, ничего не сделавшим прелюбодейке, также зачтётся как милость. А что ещё приводит нас к Христу, как не испуг, не совесть, не отчаяние – как ни трудности и обременения житейские? Скажите мне, кто хоть однажды, выиграв на гонках, и от этой радости оставил всё и пошёл за Христом?
И как Он, тогда ответил той женщине «родом сирофиникиянка», просившей излечить её дочь, одержимую нечистым духом?

«Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.» (Мк.7:27).

Отказывает ей не потому, что она не израильтянка, неправоверная, язычница, а то, что образ её жизни подобен «псам». Пёс – собака и, конечно, имеет такие хорошие качества, как дружелюбие, преданность, ласка. Но «пёс», как название, обычно подразумевает другие малоприятные особенности животного, которые можно описать одним словом – непотребство к самому себе, т.е. в человеческом исполнении – это неприличие, распутство, развратность и пр. по отношению к своему телу, мыслям и словам. (Например, говорящий нецензурные слова, тоже «пёс» по языку, т.е. имеет непотребство в словах (в речи)).
И что же делает она, имея в себе такую безнравственность, какова её реакция?
(Смотрите! Она же преподает к Его ногам и отвечает.) 

«Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей.» (Мр.7:28).

И только по одному этому прошению, не по её жизни – по ней невозможно, а вот этому мгновенному смирению и кроткому самоосуждению Он уже отзывается на её просьбу.

«И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери.» (Мк.7:29).

ГЛИНЯНЫЙ СОСУД.
Одержимые, увидев людей, очевидно, ринулись по обыкновению навести страх и прогнать их, но здесь происходит неожиданное: сила силу ломит, да так, что в страхе оказались они. Зная заранее, одержимые убежали бы подальше, но сейчас они по-настоящему были уловлены, причём настолько, что поняли: безмятежная жизнь для них закончилась. Удивительно, один человек, одно тело, но мы можем сказать, для кого-то безмятежность закончилась, и там же для кого-то настала!

            «Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом,
и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.» (Лк.17:20-21).

Для кого же оно, Царство Божие, оказалось внутри, кто как сосуд носит его в себе, догадаться не трудно и примеров сему не мало. А про какие воды говорил Он тогда самаритянке у колодца?

«но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.» (Ин.4:14).

О какой «воде» Он поведал, от которой в нас образуется источник, «текущей в жизнь вечную»? И опять же, какую «Воду» и кому раздаёт Христос, догадаться и здесь не трудно. Так «напоил» Ею всех своих на десятый день после вознесения, да так, что перемена в Галилеянах от этого изумила всех окружающих, а в некоторых не вместилось даже видимое (очевидное), а решили, что они напились сладкого вина.
И где и какая такая гора, и где, и какой такой Иерусалим, чтобы поклоняться Отцу Небесному в духе и истине, как не мы сами и есть та гора, и Иерусалим. И всё это и ещё много чего происходит и вмешается в нашем теле - в этот «глиняный сосуд».
А если внутри нас есть Царство Божие. Да, что внутри, лишь только коснётся оно нас или как ласточка стремглав влетит и тут же выпорхнет наружу, что почувствуем мы при этом, какие ощущения, метаморфозы произойдут в нашем сосуде. Вначале мы можем видеть это в отдалённых намёках при Преображении Господа, затем при сошествии Духа на апостолов, а именно, неимоверную радость (в них), языки и пророчества.
Однако и в ближайшей истории и уже достаточно подробно можно узнать о действиях Духа в нас. Например, из рассказов Мотовилова о его встречах с преподобным Серафимом Саровским, во время одной из которых и произошло подобное преображение с Николаем Александровичем.
 (Привожу в сокращении).

«Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:
– Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?
Я отвечал:
– Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..
Отец Серафим сказал:
– Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.
…
– Что же чувствуете вы теперь? – спросил меня отец Серафим.
– Необыкновенно хорошо! – сказал я.
– Да как же хорошо? Что именно?
Я отвечал: – Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!
…
– Что же еще чувствуете вы? – спросил меня отец Серафим.
– Необыкновенную сладость! – сказал я.
…
Что же еще вы чувствуете?
– Необыкновенную радость во всем моем сердце!
…
Что еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?
Я сказал:
– Теплоту необыкновенную!
– Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... какая же может быть тут теплота?
Я отвечал:
– А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...
– И запах, – спросил он меня, – такой же, как из бани?
– Нет, – отвечал я, – на земле нет ничего подобного этому благоуханию. ...» (Беседа преподобного Серафима с Н. А. Мотовиловым. О цели христианской жизни.)

Такие удивительные перемены происходят с человеком. Мотовилов оказался лишь на короткое время под их действием и уже забыть не мог. Потом (много позже) будет описывать тогдашнее своё состояние и слова пр. Серафима на столько подробно, что кажется, это было с ним только что. (Замечу, мы должны быть благодарны батюшке Серафиму и Николаю Александровичу за эту попытку показать, донести до нас, соприкоснуться с теми чувствами, ощущениями, которые испытали тогда Апостолы на горе Фавор. Это действительно невероятное состояние Всеохватывающего (до испуга) восторга – состояние Преображения во Славу Царства Божьего. Но это лишь на время и для нас, а в будущем, как сказано: «тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф.13:43))
Очевидно, святые практически постоянно находятся пусть и не в «состоянии», но не без покрова Царствия Божия, которое во всём способствует им. Такое покровительство легко можно разглядеть, например, у апостола Павла. Так в его посланиях к коринфянам читаем.

«Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам.
Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся;
мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем.» (2Кр4:7-9).

Одно можно сказать, как Царство Божие в нас возможно, так и обратное ему не запрещено, о чём ярко показано в мучениях гадаринского одержимого и это лишь веяние ада, и уже жуть, и тоска невыносимая.

«всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни;» (Мр.5:5).

Заметим, если там, где «Царствие Божие внутрь вас есть» с ним везде хорошо, то и здесь такая жуть будет с одержимым всегда даже в раю. Ведь что было плохого там в стране Гадаринской вне его - не тонул же он и не горел? Ничего! А муки не покидали его ни днём, ни ночью.

СЛАБОСТЬ.
«И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.» (Мф.8:29).
Вот же ещё – не мучить мучителя! Бесы и здесь слукавили. Конечно никто не хотел и не собирался мучить их. Да, лукавы, да, хитры, но не глупы. Они всё знают, что и как сказать и на что надавить. А уж тем более Сыну Человеческому, которому предстоят муки и который не может спокойно отнестись к чужому страданию, пусть и вражьему и даже не сейчас, а потом в будущем в бездне – геенне огненной. А как часто мы пользуемся чужими слабостями, чтобы добиться своих целей, т.е. хитрость и нам не чужда и лукавства нам не занимать, что честность и правду свою мы прячем подальше или стараемся выдать одно за другое.
А кто сказал, что «предстоят», что муки лишь на кресте? Да пока Он окажется там, чашу сию Он уже пьёт. Это подобно человеческому, когда знаешь точно, что ждёт тебя, то мукой изойдешь, истерзаешь себя ожиданием. Так и Он мог ли быть спокойным и беспечным и обойтись без мук ожидания, и кто сказал, что они легки? Страсти гефсиманские разве не до креста были? Но, кажется, это переломный, самый мучительный момент, где ещё всё возможно и ничего уже поправить нельзя.

«И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.
Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.» (Мф.26:37-38).
«И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю.» (Лк.22:44).

Крест уже не ожидания мук, а их исход. И нет уже тоски и скорби смертельной, и даже ангел для укрепления был там, а не здесь. Потому как сомнения отброшены, решение принято, шаг сделан, остались только мужество и терпение.
 (И говорил им.)

«дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших,
ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!
тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас!
Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» (Лк.23:28-31).
«Отче! прости им, ибо не знают, что делают.» (Лк.23:34).
«Же;но! се, сын Твой.» (Ин.19:26).
«се, Матерь твоя!» (Ин.19:27).
«истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.» (Лк.23:43).
 (И лишь на самом исходе.)
«а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или;, Или;! лама; савахфани;? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27:46)
«Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух.» (Лк.23:46).

Всё, всё это знают они (бесы) и знают кто Он, и что говорить, хотя это и не поможет им уйти от будущего, но здесь и сейчас не стесняясь пользуются этой «слабостью».

«Вдали же от них паслось большое стадо свиней.
И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.
И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное.» (Лк.15:30-32).
(Смотрите, просили и получили!)

Мы же в трудную минуту не ведаем, как и что делать, к кому воззвать и что просить, хотя и дошли мы до той самой «ручки».
 
«Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожка;ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему.»(Лк.15:14-16).

Разве лишь о материальной нужде здесь говорится? …
А помните, что было дальше!

«Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему.» (Лк.15:17-20).

И как же Тот, Кто о муках смертельных не по наущению знает, что и врагов своих щадит, так неужели не услышит и нас в час отчаяния, когда от сердца вскричим (возопием) к Нему.
«отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим»
«Господи! Ты видишь, как я мучаюсь, как тяжело мне! Господи, помоги!»

Разве спросит, какого мы сословия, какого вероисповедания, праведники ли или же злодеи? Когда и кто начнёт расспрашивать в ответ на крик о помощи, а не кинется прежде спасать? И если Господь милосерд ко всем любящим Его, то не пощадит ли и нас, подбирающих крохи у ног детей Его?

Преподобный Силуан Афонский не разделял людей на своих и безбожников для него (по любви христовой) все люди были «ближними» (божими). Поэтому ему был дан дар молится о всех. (Вот что об этом написали.)

«В беседе с одним монахом-пустынником, который говорил: "Бог накажет всех безбожников. Будут они гореть в вечном огне" – очевидно, ему доставляло удовлетворение, что они будут наказаны вечным огнем – на это старец Силуан с видимым душевным волнением сказал: "Ну, скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай, и ты будешь оттуда видеть, как ктото горит в адском огне, будешь ли ты покоен?" – "А что поделаешь, сами виноваты" – ответил монах. Тогда старец со скорбным лицом ответил: "Любовь не может этого понести... Нужно молиться за всех.» (Преподобный Силуа;н Афонский. Житие.)

Но он, Силуан, только ученик Его, Им же научен и поставлен (по слову). А не по ученикам ли узнаётся и Учитель, как отец по сыну?
Преподобный – означает уподобился Христу, а, следовательно, по христианскому суждению и делает такие заключения – «будешь ли ты покоен?». Да кто знает, как и что будет потом, но одно – гиены не миновать, а о ней переживания уже сейчас, потому как для него - «Любовь не может этого понести». И он это знает.

ПЛОТЬ.
Одна из основных христианских целей, ожиданий, приобретений, наград, может смыслов, одним словом, «ради чего» - это воскресение из мёртвых или (более) проще – оживление. Апостол Павел в письме к коринфянам пишет.

«Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут,
каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его.» (1Кор.15:22-23).

Включаем логику. Итак, в Адаме я умираю, а во Христе я оживу. И не только я, но и «все» оживут. Да, воскреснут телом все, но кто куда? – на то будет Суд (2Кр.5:10). До Христа телом никто не воскресал. Он первый воскрес телом в жизнь вечную, показав личным примером всем нам - как это и что потом. Цель христианина быть со Христом уже здесь. И, поэтому, как он будет «здесь», так и там (потом) окажется с Ним. И, мало того, если он со Христом уже здесь, то и на Суд он уже не идёт (Ин.3:18). А для чего же и Суд, когда место ему определено уже здесь и место это - быть со Христом. Смотрите, какую мы имеем свободу во Христе: быть сопричастниками Царства Божьего уже сейчас и здесь, не дожидаясь смерти и Суда. Вот куда вывела меня логика. Хотя не логика, об этом уже говорили и, например, Павел писал: «… и потому, живем ли или умираем, - всегда Господни.» (Рм.14:8).
Возвращаемся к «воскресению» и читаем немного выше.

«Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес;
а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.» (1Кор.15:13-14).

Т.е. если нет воскресения из мёртвых, то бесполезна и вера наша.
И более того.

«По рассуждению человеческому, когда я (Павел) боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1Кор.15:32).

(P.S. По тому, как мы сейчас живём, кажется мы не «воскреснем» из мёртвых и бороться как Павел со зверями не будем – незачем. Какая на то нам польза, ведь всё одно умрём, и трава вырастит – «Станем есть и пить». Впрочем, на сегодня не «трава вырастит», а скорее - всё (бледно)это блекнет и малозначимо (т.е. к чему нам ещё и стремиться).)

Это 1 век нашей эры. А вот рассуждения о цели христианской жизни в 19 веке. Так в 1831 году пр. Серафим Саровский в беседе с Мотовиловым Н.А. говорил.

«– Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали. …
Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего.»

Находим ли мы здесь противоречие? Никак нет. Воскресение актуально и сейчас, только тогда было иное. А что? Опять же ответ находим у ап. Павла, но уже не в письмах, а при личных встречах его с учениками.

 «Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников,
сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый.
Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение.
Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса.
Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса,
и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать.
Всех их было человек около двенадцати.» (Дн.19:1-7).

Как мы видим, раньше человек, который уверовал во Христа и крестился получал (стяжал, приобретал) Духа Святого, причём явно для себя и для окружающих – «стали говорить иными языками и пророчествовать.» Теперь же при крещении подобного не происходит, по крайней мере, ощутимо или видимо. Вот и Мотовилов, православный крещёный человек, не понимает батюшкиных слов: «в стяжании Духа Святого», тогда как те двенадцать в Ефесе после крещения батюшку Серафима поняли бы сразу. Заметим, они до совершения ритуала и возложения Павлом на них рук даже не слыхали об этом и понятия не имели, т.е. Мотовилов находится здесь в подобном недоумении. 

«– Как же стяжание? – спросил я батюшку Серафима. – Я что-то этого не понимаю.»

Батюшка подробным рассказом пытается объяснить, но в ответ всё одно - непонимание.
Из рассказа же преподобного выходит, что Адам получил от Бога «дыхания жизни, то есть благодати Господа Бога Духа Святого от Отца исходящего и в Сыне почивающего и ради Сына в мир посылаемого …»
В Ветхом Завете читаем.

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.» (Бт.1:26).

Смотрите, «сотворим» не только по виду («образу»), но и «по подобию Нашему» и дальше уточняется, что будет властвовать «над всею землёю» и надо полагать над ветром, и морем. В разговоре Пр. Серафим даёт более развёрнутое пояснение.
 
«Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и «Адам бысть в душу живу» (1Кор.15:45), то есть во всем Богу подобную, как и Он, на века веков бессмертную.»

Ничто не могло повредить человеку (Адаму) ни вода, ни огонь, даже земля, захоти она поглотить его, не смогла бы! И вдруг, преслушание – что-то непонятное, как-бы малое, казалось бы, пустяк, и даже сразу не выговоришь, - а губит человека, оказывается смертельным, ядом для него, какая-то Ахиллесова пята. И точно вирус, попадая в организм, оно (непонятное) поражает всё тело немоготой, и всю душу страхом.
 А название этому «вирусу» – грех!
Итак, Адам, первый человек, был наделён «дыханием жизни», но из-за дьявольского прельщения лишился «этого бесценного дара благодати Духа Божия», а значит и бессмертия, т.е. стал душою смертною. После сего прожил Адам 930 лет и почил и за ним по сегодняшний день умирает всякий рождённый на белый свет.
Воскресение же есть знак бессмертия.
Когда бы пучина поглотила «дыхание жизни», то кажется на этом и всё. Ан нет! Подобно птице Феникс, воспарит оно над бездной, как ни в чём не бывало. Так и мы, поглощаясь смертью воскреснем, вновь оживём и в новом качестве. Апостол Павел сравнивал это с преображением зерна при посеве – «не оживет, если не умрет» (1Кр.15:36).

«И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело.» (1Кр.15:37-38). …
«Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении;
сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;
сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное.» (1Кр.15:42-44).

Итак, тело душевное должно тлеть и умирать, чтобы восстало тело духовное. Первым же кто это показал в действии, как это возможно: и жизнь, и смерть, и воскресение, и новый человек – дух животворящий, - это Христос. Таковыми окажемся и мы, если последуем Ему по жизни, потому как в начале этой череды всё же «и жизнь». Однако для этого, для «нового» не надо ждать смерти. Как сказал сам Павел.

«Итак, кто во Христе, тот новая тварь» (2Кр.5:17).

То есть, если «во Христе», то мы уже другие, мы уже «новая тварь» и всё духовное в нас начинает прозябать – изменять нас, но не сразу, не гуртом, а постепенно, неприметно, но всё одно, в нас уже духовное! Вот и батюшка Серафим в беседе рассказывал Мотовилову, как и что нужно делать для получения хорошего духовного «урожая».
Итак, мы должны сеять в себе тление, уничижение, немощь (страх, трепет), душевное (переживание, воздыхания, сострадание, прощение и пр.), чтобы в нас восстало нетление, слава, сила и духовное (языки, пророчества, вера, надежда, а венец всему, любовь). Да, изначально сеется малоприятное для нас – это так. А можно сеять в славе? Можно, но тогда пожнём гордость, а это уже не духовное, а плотское, а значит смертельное, это её стихия, её признаки.
Как преслушание ввергло Адама во власть тления, так Христос, Своим послушанием, оказался ему (тлению) не по зубам.

«смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.» (Фл.2:8).

О ПРЕОБРАЖЕНИИ.
Когда кто из нас убегал от хорошего или, когда отказывался от доброго и приятного?
Вот Адам до того рокового случая гуляет в саду в прохладе дня и беседует с Богом. На душе его легко и радостно, много замыслов и творческих планов.
А вот немного погодя всё тот же Адам, но что-то с ним не так: объят ужасом и страхом, весь в душевных терзаниях – его не узнать; он хочет …нет, пытается вернуть былое состояние, но из этого ничего не получается, в голове сумбур и в мыслях лихорадка, речь робкая и невнятная.

«Он (Адам) сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.

(Ещё кажется: всё тот же Адам, то же добродушие! Но нет, в следующих словах его уже явно видны элементы этого «познания», а если быть точным, уже элементы «смертности» - повеяло «могильным».)

И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.» (Бт.3:10-12).

Где та искренность, правдивость и открытость сердечная? 
Их нет! Уже укор и желание оправдать себя.
Откуда это в нём и зачем так …? Вряд ли он сможет объяснить.
Просто Адам уже другой.

Так чудным образом в одно мгновение происходит преображение с человеком. И что это за закон и почему потерять легко, а приобрести трудно? А может причины и здесь незаметно, но всё же созревают на протяжении срока и как «приобрести» даётся тяжело, так и «удержать» не лёгкая задача, поскольку не знаешь, где и от чего окажется эта роковая брешь.
Припомним, когда теряли мы друзей, с которыми были более, чем братья, от каких-то глупых поступков, малозначимых слов, теряли ту детскую доверчивость, надёжность плеча, разве можно вернуть их заново? Увы! Да, можно простить, опять при встречах разговаривать, улыбаться, но уже будет не то, нет того чувства - радости по другу. Уже важнее другое, но не наша дружба - её не вернуть. Не обманывайтесь, не вернуть чистоты душевных отношений когда-то, кем-то попранных и запачканных. Казалось бы, можно найти нового друга, но и здесь те же сомнение и недоверие, они никуда не ушли, ты их познал – ты их «вкусил», а значит они в тебе навсегда. Душа не бельё её не выстираешь и не сдашь в химчистку. Мы уже другие - и я и мой друг.

«И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.» (Бт.3:22).

Да, появившись на свет, мы обязательно повторим поступок нашего прародителя и пусть для нас это не настолько ужасно и значимо, и понятно почему - не тот масштаб, и не та харизма, хотя разочарование и потрясение, всё одно, сильные, но «познать добро и зло», переболеть этим, нам придётся, и что ещё в нас из этого получится - жизнь покажет.

«НОВАЯ ТВАРЬ».
И всё же о наших скрытых переживаниях и ощущениях. Разве мы все похожи, и действия и состояние внутри нас одинаковы, одинаковы ли причины желаний и настроений? Когда в нас нет желания к чему-либо, например, к путешествию, попробуй обрадовать нас этим. Получится ли в радость? Не появится ли раздражения от душевного дискомфорта? Тогда как для любителя путешествий лучшего подарка и не надо. Если же нас изменить и вложить страсть к путешествию, то муки обратились бы в радость, раздражение в удовольствие. Здесь мы затронули лишь влияние вкусов, т.е. что кому нравиться, и это уже ощутимо сказывается на нашем душевном настрое.
Однако есть и более значимые приоритеты: убеждения, идеи, принципы, доводящие нас до той самой крайности – «быть или не быть!»

Савл – юноша из Киликийского города Тарса, молод, хорошо образован, убеждённый фарисей, ревнитель до фанатизма чистоты иудейского, можно сказать, отечественного вероисповедания, защитник Закона – всё это послужило формированию в нём личности, не терпящей размытия и попрания устоев, а в действии, т.е. по жизни, суровому гонителю христиан. Энтузиазм, с которым он взялся очистить веру отцов от новой «ереси» говорит сам за себя. А что это, следование Закону, означало тогда, как ни народное, национальное мировоззрение, уклад и образ жизни, приоритеты и ценности родного быта.
Но Савл искренен в своих желаниях и поступках, т.е. не ради славы и денег, а «за державу обидно». Его наивность и донкихотство - именно эти качества, мимо которых не мог пройти Господь. (Да вот он и сам что о себе пишет.)

«Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии …» (1Тм.1:12-13).

Мы говорим о любви к ближнему, а как быть с любовью к отечеству, которое мы можем видеть на примере Давида в его противоборстве с Голиафом? В чём же была сила этого юноши, которою он так легко низлагает война-богатыря? В умении бросить камень? Но попробуем, и получиться ли у нас? И разве он на ловкость свою надеялся?

«А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил;» (1Цр.17:45).

И вот Савл, он уже сторонник христиан, и он уже Павел и Апостол Иисуса Назарея. Что в нём изменилось? Он уже не ревнитель до «неумеренности», как он о себе говорил, Закона. Закон оставлен им. Он уже ревнитель веры, веры в Иисуса Христа, с тем же сердечным порывом и душевным напором. И мы без труда узнаём в его благовествованиях и попечениях о братьях всю ту же «неумеренность» его натуры. И уже он борется с таким же Голиафом, с этим монументом, с этой скалой языческих устоев и отечественных предрассудков. А чем же, каким оружием? Может быть он физически силён или в слове искусен? Нет!... Нет в нём ни вида, ни голоса, ни силы.

(Одним словом.)
 «И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою [и с камнями]? разве я собака? [И сказал Давид: нет, но хуже собаки.]» (1Цр.17:43).
(Но почти по Давиду отвечает)
«Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.» (Фп.4:13).

Так после, описывая Коринфянам своё состояние при первых встречах с ними, Павел признаётся. 

«И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости,
ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого,
и был я у вас в немощи и в страхе, и в великом трепете.» (1Кр.2:1-3).

И даже здесь, почти уже капитулируя, он одерживает победу.

 «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы,
(А ради чего?)
чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией.» (1Кр.2:4-5).

Все ищут в вере «мудрости», а не «духа и силы». Потому что мудрость человеческая, как и ловкость Давида, пустое, если нет в них силы духа – «силы Божией».
Возвращаясь к нашему гадаринскому герою видим, что ни цепи, ни оковы не помогали побороть в нём отчаяние и безысходность. Вот до Христа он с бесами – тоска жуткая и мука невыносимая.

«всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни» (Мк.5:5).

И он же, но уже со Христом – мир, тишина и радость несказанная, и уже боязнь и тревога потерять эту Радость - потерять Христа.

«И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним.» (Мк.5:18).

Просит быть с Ним, но благодать не оставит его, он уже другой, лишь бы он делился радостью своею со всеми и не забывал Его, Христа - Бога своего.

 «Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя.
И пошел и начал проповедовать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились.» (Мк.5:19-20).

Разве не несём мы по жизни тепло домашнего очага и не согревает ли оно нас, хотя давно уже всё кануло в лета, и это только память. Благодать же гораздо сильнее и ощутимее – «И пошел, и начал проповедовать … и все дивились».
Он, наш герой, был мёртв и ожил, был в гибели и восстал, безнадёжно сокрушён и вдруг воскрес! Нет! он уже не тот, другой и не отступит от Того, Кто назначил ему это дело. Потому нет в нас иного счастья как исполнять желания того, к кому сердце прилепилось! Он сказал ему лишь: «иди … и расскажи». А если бы Он попросил его возлюбить всех? Он, не задумываясь, по одному этому весь Мир вместил бы в себя, так широка душа человеческая, когда любит!
А вы дивитесь – «легион»?!