Горбачеву посвящается Главы из романа 39

Роман «Цветок пенициллина. Гамлет»

Глава 39. Столовая. Продолжение обсуждения «Вождя»

Студенты отлично разместились в глубине зала столовой, сдвинув столы, и уже успели накрыть «поляну» стаканами с напитками. Яр подошел к столу раздачи. Тети Тони не было. Подошла другая повариха.
— Что будешь брать? — спросила она.
Яр растерялся. Он глупо выглядел с тремя розочками в руке. Неизвестно, сколько бы продолжалось его немое стояние у мармита, если бы не подошла Ольга.
— Здравствуйте, — сказала она не менее растерянной поварихе, — Антонину Петровну пригласите, пожалуйста.
Та скрылась, и появилась тетя Тоня.
— Здравствуйте, голубята, — улыбаясь, произнесла она. — Кушать будете?
Ольга подтолкнула Яра под локоть. Он молча протянул Антонине Петровне розочки.
— Это мне? — расцвела в улыбке повар.
Яр кивнул.
— Спасибо, спасибо, — принимая скромный букетик, но очень дорогой в конце декабря, смущенно проговорила тетя Тоня и суетливо добавила:
— Сейчас я вас угощу.
— Нет! — уже вслед крикнула Ольга.
— Не будете кушать? — недоуменно спросила повариха, нехотя возвращаясь к мармиту.
— Мы сегодня с группой сидим. У нас диспут, — пояснила староста.
— А-а, диспут, — протянула удивленно тетя Тоня. — А предложите своим пирог. У нас из заказных один остался… с очень вкусным джемом…
— Но нас много, — растерянно произнесла Ольга.
— Он на весь противень. Если будете, я вам разрежу на нужное количество частей.
— А стоимость… пирога? — поинтересовалась староста.
— Он недорогой! — и тетя Тоня назвала цену большого пирога с «вкусным джемом».
Ольга метнулась к группе, какое-то время объясняла сокурсникам выгоду «неожиданного предложения», народ скинулся, и она вернулась к столу раздачи, где беседовали Яр и повариха. Когда Ольга пересчитала деньги, выяснилось — как не раз уже бывало, — что пара человек «под шумок» не сдала. Она к собранной сумме доложила за себя, Алексея, Яра и «за того парня», рассчиталась, и тетя Тоня вынесла два больших блюда с равными кусками румяного, аппетитно пахнущего пирога. Алексей и Яр с блюдами двинулись к шумящей толпе сокурсников. Перекус занял несколько минут, но прошел под общий гомон. И вот встал Андрей-Спиноза, создалось впечатление, что он или совсем не ел, или проглотил свой кусок с такой быстротой, что никто и не заметил. Спиноза достал газетки, потасовал их в руках и разложил перед собой по одному ему ведомому порядку.
— Я закончу прерванную статью, — то ли спросил, то ли констатировал Андрей и начал читать: — «Когда осознаешь, насколько угрожающими уже не теоретически, а практически становятся планы расчленения нашей страны и превращения ее в колонию, непременно думаешь, какие же меры против этого неотложны сегодня. Тема огромная. Было бы хорошо привлечь к ней побольше читателей “Правды”»…
— Это газета «Правда»? — спросил кто-то.
В такой скученности, как сидели студенты, трудно было определить, кто задал вопрос, но, однозначно, не девушка. Тембром голоса и манерой «дискутировать», а также своей наигранной придурковатостью и детскостью сильно отличались от всех остальных Фердосов и Сергей-Ромео. Игорю была свойственна язвительность, остальные были бесцветны, поэтому Яр не мог определить, кто говорил, если не успевал увидеть.
— Нет, — ответил Андрей, но не уточнил печатное издание и продолжил чтение: — «Не Советский Союз угрожает России — совсем иные силы. А он до сих пор нас объединяет, потому что многие в бывших союзных республиках добром вспоминают советское прошлое. И Россия во многом живет на советских заделах. Возьмите ту же оборонную отрасль, посмотрите на дела в науке. Однако все советское продолжают мазать в основном черной краской… Вот с этим и надо кончать. Мы по-настоящему поднимемся только тогда, когда в нашем воспитании восторжествует советский принцип: сначала страна, а потом я».
«Для англичан сначала важны животные, а потом дети», — вспомнил Яр выступление одного оперного певца, благодарившего Вождя за свободу и возможность жить в другой стране, где не займешь “трешку до получки” и “не придешь просто так на ужин”. — Были у нас трудные времена, когда мама не работала и ее друзья, если не ошибаюсь, больше месяца кормили нас ужином. Просто они пригласили, а мы ходили. В школе были бесплатные обеды, и я ел там, где и как питалась мама до ужина — не помню и не знаю. Случись нам оказаться в таком положении в Англии, мы бы стали бомжами, а состоятельные англичане кормили бы своих кошечек лучше, чем детей». Ком подступил к горлу, но он залил его чаем: плакать в этой компании нельзя — неправильно поймут.
Андрей читал:
— «Но для этого в стране должны быть утверждены правда и справедливость. Пора наконец прекратить шельмование коммунистов! В этом нынешние хозяева России никак не остановятся. А ведь воюют они против самых патриотичных людей страны. Нет у нас более патриотичной партии, чем КаПээРэФ. Так можно ли реально укреплять Россию, воюя против Советского Союза и самой патриотичной партии? Считаю, что ответ очевиден». И последнее от редакции: «Надеемся, читатели продолжат начатый разговор».
— Понятно, это коммунистический орган, а ты его член — твердо, не без сарказма сказал Игорь.
— У тебя еще что-то есть или это все? — спросила Лариса.
Это была странная девушка, своенравная, со своим персональным взглядом на все, резковатая, с отсутствием дипломатии, возможно, только в отношении с сокурсниками, с командирскими задатками и при случае не упускающая возможность перехватить руководство каким-нибудь процессом. При всей ее неординарности как во внешности, так и в характере, Яр часто упускал ее из вида, как некоторых пассивных, входивших в разряд невидимок.
Она развернула газетку и сказала:
— У меня есть тоже интересная информация. С ней можно не соглашаться, но пропустить такое я не могла.
— Я не закончил, — недоуменно-обиженно произнес Андрей-Спиноза.
— Потом кончишь. После меня, — отрубила Лариса, и Спинозе ничего не оставалось, как сесть, а сокурсница начала читать, держа в руках внушительный лист:
— Автор статьи пишет: «Моя цель — достучаться до сознания каждого соотечественника с тем, чтобы он до конца понял: уже одно позволение типажам, подобным “русскому вождю”… — Лариса при чтении тоже стала избегать фамилии “вождя”, что роднило студентов с революционерами-заговорщиками, хотя, по сути, эта разрозненная компания к такому роду людей не могла относиться ввиду своей разнонаправленности в мыслях, — помышлять о власти, то есть о влиянии на судьбу народа, является патологией и свидетельствует о серьезном заболевании общества. Типаж “русского вождя” в нашей литературе в общем-то известен. Это своеобразная помесь Хлестакова с Чичиковым, взобравшаяся на высоту вавилонской башни и начавшая оттуда определять судьбу страны и мира. Данный мутант не выглядит общественно-опасным, пока он орудует в рамках маленького захолустного городишки или же максимум губернии. У Гоголя это — локальное комическое явление, осеняемое бытовой тайной и добровольным заблуждением окружающих. В той среде никому и в голову не приходит, что ее герой, до поры ловко обстряпывающий свои делишки, способен подняться на высшую ступеньку социальной лестницы и начать верховодить всеми. Правда, у заинтригованных чиновников является мысль, что Чичиков — будто бы “переодетый Наполеон”, но мысль эта не поднимается выше случайной версии или слуха и легко улетучивается. “Русский вождь” же тогу “Данко двадцатого века” и макияж “второго Ленина” носит несколько лет, пока, наконец, не выясняется, что это всего лишь фабрикат смычки теневого отечественного и западного капитала со средствами массовой информации, способными в наши дни на всяческие чудеса. В этом смысле “русский вождь” — принципиально новый феномен. Его личной силой казалась приданная ему в свое время специфическая общественная сила внушения. Когда же она его покинула, вдруг обнаружилось, что перед нами в лучшем случае Репетилов...» Мне очень понравились сравнения, которые через литературный образ помогают понять суть этого человека, — пояснила Лариса выбор статьи. — Интересно дальше, — и она продолжила: — «Я обвиняю “русского вождя”, — пользуюсь вашим термином, — кивнула она в сторону Андрея-Спинозы, — в том, что он, не обладая необходимой подготовкой и опытом работы, принял высшие посты в КаПээСэС и Советском Союзном государстве и привел их к ликвидации. История изобилует фактами несчастливого, неудавшегося, бесталанного руководства, но во всех случаях находятся их объективные причины. Ни о чем подобном применительно к ситуации в Советском Союзе восемьдесят пятого — восемьдесят шестого годов сказать нельзя. “Русский вождь” принял запущенное, противоречивое, но в целом крепкое партийное и государственное хозяйство. Поэтому речь может идти только о преднамеренном потворстве враждебно-разрушительным силам, о сознательном уклонении от конструктивных и решительных мер».
На лицах студентов было такое же выражение, как и у людей, которые впервые услышали об объявлении войны Гитлером.
— «Я обвиняю “русского вождя” в глубоком невежестве и умственном провинциализме, которые он стараниями теневых борзописцев проповедовал как “новое мышление для нашей страны и для всего мира”. Плоской эгоистической догмой “сам живи и жить давай другим” он заслонил классические достижения формальной и диалектической логики, отбросил гуманитарное мышление россиян на века назад. Буржуазный Запад аплодировал ему только в силу своей заинтересованности в подрыве мощи и влияния первого социалистического государства, в укреплении частнособственнической системы. Запад давно мечтал привить собственные пороки поднимающемуся социализму, расчленить и устранить с международной арены такой мощный геополитический фактор, как Советский Союз — Россия. И с помощью “русского вождя” он этого добился». Ну и тут дальше обвинения в развале… — махнула газеткой Лариса.
— Читай! — выкрикнул кто-то, и она продолжила:
— «Я обвиняю “русского вождя” в том, что он взялся очевидно не за свое дело и погубил его. Вслед за ним к руководству страной пришли люди, не способные мыслить и действовать по историческому масштабу российского евро-азиатского государственного массива, социальной и научно-технической революции, устраняющей антагонизм между трудом и капиталом, — невежественные прагматики, умеющие творить только личное благополучие, толкая многонациональный народ в никуда. Я обвиняю “русского вождя” и его подручного в чудовищном обмане, превзошедшем геббельсовские образцы, и в уникальном политическом цинизме. Вождистская пропаганда обещала восстановить “ленинский облик социализма”, но вместо этого взяла курс на капитализацию страны. Эта жульническая подмена камуфлировалась лозунгами ускорения и демократии, гласности и правового государства, гражданского общества, “Больше демократии!” и “Больше социализма!”, “консенсуса” и “общечеловеческих ценностей”. Команда вождя забивала сознание современников очернительством советской истории и советского народа вообще, шельмованием последовательно Сталина, Ленина, Маркса, большевизма, коммунистической идеи, революционно-демократической мысли, духовного наследия Возрождения и Просвещения. Из исторического небытия срочно востребовались иные, по большей части сомнительные “герои” и “ценности”. Были реабилитированы все антиленинские течения в партии, все репрессированные в послеоктябрьские годы, включая уголовников, предателей и тому подобное. Отпущение грехов получили битые фигуры реакции — от Керенского и Колчака до Гитлера и Власова. Попутно был организован погром диалектико-материалистической общественной науки с соответствующей ломкой сложившихся институтов, кастрацией учебных программ…»
— Это важно! — выкрикнул кто-то.
— «…и разгоном квалифицированных кадров, — продолжала Лариса. — Широким потоком в общественное сознание были запущены суеверия и мистика, шаманство и порнография…»
— А без этого как?!
— «…пропаганда стяжательства и насилия, звериного индивидуализма и безразличия к Родине. Погоня за этими болотными огнями “перестройки” идейно и психически уже изуродовала ту часть молодого поколения, которой в середине восьмидесятых годов было десять-пятнадцать лет. Одно время он провозглашал ленинский лозунг “Больше света”, а сеял тьму. До сих пор по России пылают костры книг, на которых сжигаются не только сочинения Маркса, Энгельса, Ленина, но и труды Руссо и Гегеля, Платона и Аристотеля, Фурье и Сен-Симона, Герцена и Чернышевского — всех, кто будит разум и не дает заснуть совести честных людей».
— Это коммунист писал? — спросил кто-то, но вопрос остался без ответа, а Лариса читала с удвоенной быстротой:
— «Я обвиняю “русского вождя” в деформации исторического пути Советского Союза, которая сформулирована в словах “Путь к рынку”. Концепция рынка в той подаче и том исполнении, которые навязаны нам в ходе “перестройки”, носит бредовый характер. Азбукой экономической науки и практики является первичность сферы производства и вторичность сферы обращения. Рынок — это сфера обращения, обмена ценностями, функционирования товарно-денежных отношений. Он невозможен без производства, живет производством, наполняясь его изделиями, и умирает, когда производство падает. Наши же “реформаторы”, особенно печально знаменитой “монетаристской” школы, пообещали нечто абсурдное — процветание рынка при падающем производстве. Если раньше советские люди имели все же товары, как считалось, без рынка, то теперь они получили рынок без товаров. На первый взгляд, это очередная опасная утопия. Но так дело видится только глазами обездоленных масс. Криминальный капитал, напротив, освоил с ее помощью весьма эффективный путь стремительного обогащения, безудержной эксплуатации и обирания трудящихся, наращивания своего класса — армии вандальского ограбления страны. Но и это не все. Организуя падение советского производства, преемники “русского вождя” высвободили российский рынок для чужих товаров. Тем самым реакция выполнила минимум две задачи: выручила иностранных партнеров в условиях капиталистического кризиса перепроизводства; столкнула собственное Отечество в число фактических, зависимых от “атлантического пайка” колоний. Я обвиняю “русского вождя” в том, что, представив народу рынок как путь к изобилию, он тихой сапой протащил, помимо ожидаемого рынка товаров и услуг, также рынок капитала и рабочей силы. С восстановлением последнего восстанавливается капиталистический способ производства. А это означает, что “русский вождь” либо не ведал, что творил, либо целенаправленно осуществлял перемену общественного строя. В обоих случаях он поступал как государственный преступник».
— Теперь я понимаю, почему мне так плохо стало жить, — сказал Игорь с присущим ему стебом.
Лариса быстро читала:
— «Я обвиняю “русского вождя” в том, что он осуществил именно “иную стратегию”. Бесстыжей демагогией было тогда и является теперь утверждение, что альтернативы не существует. Она предлагалась и могла быть срочно разработана. Но “русский царь”, — видимо, оговорилась студентка, — откровенно не пожелал выслушать другую сторону и окружил себя исключительно ее оппонентами. Результат известен. Нас осознанно опрокинули в стихию дикого, допотопного капитализма, привели к расчленению страны и превращению ее по частям в пространство колониальных интересов империалистических держав».
— Круто! Сам бы не догадался!
— «Я обвиняю “русского царя”, — нарочито или не отдавая в том отчета, Лариса заменила “вождя” на “царя”, — в низкопоклонстве перед Западом и неслыханном со времен ордынского ига унижении Отечества. Я обвиняю “русского царя” в выдаче СэШэА наших государственных секретов, растранжиривании народного золотого запаса, одностороннем разоружении, ликвидации экономической и политической безопасности страны. Я обвиняю “русского царя” в предвзятой ориентации на сионистские круги в ближневосточном конфликте. До сих пор еще многие интеллигенты именуют его “слабой” и “трагической” фигурой. В сопоставлении с теми историческими задачами, которые он должен был решать по мандату народа, “русский царь” не просто слаб — он ничтожен. “Трагичность” же “русского царя” я отношу к произведениям богатой фантазии доброхотных пикейных жилетов, которых всегда было немало на Руси. Думаю, это такая личность, до которой не доходит сам смысл трагического. Будь “русский царь” в состоянии понять этот смысл, ему по законам чести полагалось бы покончить с собой».
«Или должен был появиться Клавдий, который бы нашел в себе силы сместить “царя”, видя, к чему он ведет государство», — подумал Яр.
— Ромео должен застрелиться! — не сдержался Сергей-Ромео.
— И непременно из наградного пистолета, — с ехидством произнес Игорь.
— Да Ромео убил себя, потому что не мог жить без Джульетты. А этот живет и здравствует! Значит, это не любовь! А политика, — поддержал сотоварища Фердосов.
— Не политика, а гордыня, — вставил Андрей-Спиноза.
— Можно не продолжать? — строго спросила Лариса.
— Продолжай! Продолжай! — потребовало большинство, и Лариса продолжила:
— «Разумеется, у “русского царя” есть своя особенная сила».
— Ух, ты! А я думал, он амеба, — кто это сказал, было неважно, но эта реплика разозлила студентку, которая не терпела, когда ее перебивают.
— «Это — сила напористого интригана, изощрившегося в бесцеремонном манипулировании порядочными людьми, — продолжила Лариса в резком тоне. — Тут с ним, при всей незамысловатости и деланности его приемов, при всей аляповатости и неосмысленности его речей, состязаться никто не может. Другая сила “русского царя” состоит в неподверженности мукам совести. Я обвиняю его в очевидной бессовестности, присущей и его “двойнику”, любящему рассуждать об “озябшей совести”. Я обвиняю “русского царя” в том, что он выполнил только обещания, данные за рубежом, только обязательства перед Тэтчер и Рейганом, Колем и Бушем-старшим, но не перед своим народом. “Русский царь” — это социальная аномалия: ему могли верить, в нем не ошибались иноземные правители, но не вправе были доверять коллеги по партии, свои же сограждане. Предательство “русским царем” всего, что только можно предать, переход его на сторону врагов Отечества и социализма означают, что в России, эСэСэСэР у него не может быть ни друзей, ни товарищей. Я долго искал у историков хоть какое-то подобие этой зловещей фигуры, сравнивал ее с Нероном, Балтазаром Коссой, Иваном Грозным…» Одна Варфоломеевская ночь перекрыла все действия Грозного за все годы его правления, а Генрих Восьмой просто баловался в убийствах своих жен… Религиозные войны порядка восьмидесяти тысяч жертв с четырьмя тысячами Грозного не идут даже рядом. У них называется просвещенный Запад, а у нас варварская Россия, — пояснила Лариса в защиту русского государя и продолжила чтение: — «…и другими и у всех у них обнаруживал живые человеческие черты. Но подобия этому “вождю” нигде нет. Он сам сделал себя “черной дырой” в общественных и личных связях, прорехой на человечестве».
— Просто люди хотят быть одурачены! — крикнул кто-то.
— Да все хотели: свобода, жвачка, джинсы, кока-кола… у каждого желания были… теперь все появилось, а возможности исчезли… — добавил Фердосов.
— Колбасы захотели… теперь цена есть, а колбасы нет… — фыркнул Сергей-Ромео.
— Воистину “черная дыра”, — пробормотал кто-то.
Лариса еле сдержалась от резкого замечания и продолжила почти в гневе:
— «Есть попытка демонизировать “русского царя”, объявить его “князем тьмы”, посланцем дьявола и тому подобное. Модно искать соответствующие пророчества в Апокалипсисе, у Нострадамуса, различных мистиков… И такие тексты имеются. Однако не надо забывать, что действующие против нас прагматические силы совершенно чужды подобной сказочной романтике. Они просто хладнокровно планируют свои операции, используя мифологемы или исторические даты в качестве условных кодовых вех. Делается это не без расчета. Совпадение сходного события с тем, что в аллегорической форме будто бы предсказывалось много веков назад, производит желаемый побочный психологический эффект, придает свершившемуся устрашающий ореол “судьбоносности”, хотя речь идет всего лишь о трезво продуманной и хорошо оплаченной афере. Я обвиняю “русского царя” в том, что он выступал ширмой подобных махинаций, всесторонне оберегал агентов влияния — разрушителей страны, продвинутых в ее мозговые центры. Проявив себя как полное ничтожество с точки зрения руководства великой державой, “русский царь” стал в этом смысле поистине эпохальной отрицательной величиной. До сих пор мы имели дело с ничтожествами, так сказать, ограниченного действия и позволяли себе высмеивать их и третировать. “Русский царь” же — ничтожество всемирно-историческое. Я обвиняю его как верное орудие мирового обскурантизма…»
— Это что? Ты хоть знаешь? — с подковыркой спросил Игорь.
— Мракобесие, невежество, которое насаждается Западом, что приведет к термоядерной катастрофе, гибели моральной, а потом физической, — ответила Лариса довольно резко и с явным недовольством, но с желанием показать, что она «не лыком шита», и продолжила чтение: — «…обскурантизма, насаждающего повсюду иррационализм и толкающего народы к термоядерной и экологической катастрофе. Я обвиняю “русского царя” как провозвестника возможной гибели человечества — сначала моральной, а потом физической, которой следует и наша многострадальная Родина, отброшенная далеко назад исторически. Она обрекается на распад, деградацию и вымирание. И роль “русского царя” в том, что случилось, ни в коем случае не следует приуменьшать. Организация попятного движения от социализма к капитализму, от пока не развернувшейся молодой и перспективной модели жизнеустройства к общественной системе, которая имеет румяные щеки лишь потому, что делает себе инъекции чужой детской крови, — это, прежде всего, дело его рук, — это дело мертвого, который, притворяясь веселящимся живчиком, душит живого. Именно таков вождь-политик сегодня». Подпись «эР. И. Косолапов», — закончила Лариса и села.
— Ему не то, что руки целовать, как делают некоторые, — к стенке поставить! — резюмировал Игорь.
— А меня вот стал интересовать вопрос, — включился Фердосов, — перед тем, как ставить спектакль, они озадачили себя фактами жизнедеятельности этих драматических персонажей или руководствовались характеристикой, которую сочинили сами?
Ответа, естественно, не последовало, потому что его попросту не было.
Подскочил Юра-крымский, опередив Андрея-Спинозу, который перебирал газетки, чтобы попасть в тему, и добавил свою искорку в разгорающееся пламя:
— «Интересно, что Зиновьев, изгнанный из России, безапелляционно указывал на заранее спланированное внедрение “русского вождя” на пост главы эСэСэСэР…»
— Зиновьев давно помер! — напомнил удивленный Фердосов. — Ты бы еще Керенского вспомнил.
— Который в женском платье сбежал! — крикнул Альберт.
— Не бежал он в женском платье! — вклинился Игорь. — Керенский — несерьезный, неадекватный человек, типичный радикальный элемент, адвокат по профессии, оппозиционер, революционер, террорист, артистическая натура, антигосударственник, спровоцировавший революцию, но в платье он не бежал и Россию любил, в отличие от некоторых, нами упоминаемых. Известен такой факт: когда в России создали атомную бомбу, он бегал по Парижу и кричал: «Теперь нас не тронут!» Он верил в демократию, но при всех своих грехах и ошибках был искренен, не в пример обсуждаемому нами вождю.
Ирина-Жюли вдруг тоже решила высказаться:
— Зинаида Гиппиус, кстати, в своих дневниках писала о Керенском: «Фатальный человек, слабый герой, мужественный предатель, женственный революционер, истеричный командующий и очень, очень несчастный».
А Яр вспомнил слова преподавателя по истории: «Противоречивая и трагическая личность, заложник времени и обстоятельств. Демократические убеждения сочетались в нем с отсутствием представлений о возможности их реализации на практике. Его упорное стремление идти посередине и примерить враждующие стороны и согласовать их интересы осталось невыполнимо. Эпоха правления Керенского стала эпохой упущенных возможностей. Керенский прожил восемьдесят девять лет. Однако вся его жизнь умещается в короткой фразе “немебервировали”. Человек, в полном смысле убитый семнадцатым годом».
— Это, скорее всего, мнение журналиста, написавшего эту статью, — виновато пояснял Юрий фразу, вызвавшую такой спор, и продолжил: — так вот он дальше пишет: «“Именно его приход к высшей власти и перестройка — имеется в виду “русского вождя” — послужили решающим событием, которое ввергло нашу страну в состояние кризиса и краха. Это был результат вмешательства извне. Это была грандиозная диверсионная операция со стороны Запада. Еще в восемьдесят четвертом году люди, которые активно работали над разрушением нашей страны, говорили: “Подождите год, и на русском престоле будет сидеть наш человек”. И вот на русский престол посадили своего человека. Без Запада “русский вождь” никогда бы не пробрался на этот пост».
— Ты уже это читал! — возмутился Игорь.
 — Это было из другой газеты этого же автора, которую забрала у меня Элеонора. Но вот интересные сведения, — и Юра стал зачитывать статью из другой газетки: — «Придя к власти в восемьдесят пятом году, “русский вождь” решил действовать радикально». — После введения Андреем-Спинозой термина «русский вождь» им стали пользоваться все, чтобы избежать громогласного упоминания имени, о котором либо не говорили, либо произносили шепотом. — «На апрельском Пленуме того же года он заявил о необходимости проведения реформ в общественно-политической и экономической сфере государства. Данный политический курс был назван перестройкой. Однако среди советских руководителей было немало противников новых реформ. Поэтому “русский вождь” устроил массовую чистку государственного аппарата, убрав многих управленцев “старой закалки”. В команде же Иуды были новые авантюрно-настроенные “молодые ребята”, такие как Рыжков, Шеварднадзе, Собчак, Ельцин... и многие другие».
— Ты поосторожней с именами, — посоветовал кто-то.
— Согласен, — принял совет Юрий-крымский и продолжил чтение: — «Была проведена политика гласности. С экранов телевизоров и по радио обычным людям рассказывали о необходимости преобразований, о светлом будущем, которое вскоре наступит благодаря перестройке».
— Прям как у Хруща, коммунизм — через двадцать лет!
— «Граждане были воодушевлены и серьезно надеялись на положительные сдвиги, но их надеждам не суждено было сбыться... Страна вскоре погрузилась с головой в трясину разрухи, голода и нищеты. Хватило всего лишь нескольких действий, чтобы поставить Советского Исполина на колени. В первую очередь “вождь” отобрал власть у Коммунистической партии и передал ее новому органу власти — Верховному Совету. В ходе продолжения политический реформы был учрежден пост президента эСэСэСэР». И он им стал. — Последняя фраза была комментарием Юрия.
— Да, у нас любят вводить новые должности, вплоть до президентов, чтобы сосредоточить власть в своих руках, — это сказала Лариса, возможно, вставляющая шпильку Ольге, которая непонятно каким образом оказалась в старостах, хотя в «близких» отношениях с вышестоящими замечена не была.
— «Тем самым он стал, на короткое время, единоличным правителем страны, — продолжил Юра-крымский. — Компартия перестала быть единственной и главной партией государства. В конце восьмидесятых уже существовали множество различных либеральных и демократических партий и организаций, которые рвались к лакомому куску. Произошел раскол и в рядах КаПэСээС. Тем самым подорвался государственный стержень управления страны. Почувствовав слабость в государственном аппарате управления, подняли головы сепаратисты. Почти во всех республиках начали вспыхивать конфликты на национальной почве. В Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, в Казахстане, Узбекистане, Грузии начались массовые антикоммунистические митинги. Уже в восемьдесят восьмом году начались боевые действия в Нагорном Карабахе между Арменией и Азербайджаном. Чтобы приблизить конец эСэСэСэР, “вождь” начал усерднее проводить антиэкономическую политику. Были учреждены кооперативы — предтечи повальной приватизации. Были умышленно разорены десятки тысяч колхозов, сокращено производство товаров первой необходимости, был нанесен сокрушительный удар по пищевой промышленности».
«Вот откуда наши бедствия», — удивленно отметил для себя Яр.
— «Впервые, со времен Великой Отечественной были введены карточки на продовольственные товары...»
Яр вспомнил документальный фильм, который показывали в кинотеатре до художественного фильма как киножурнал, что практиковалось в то время. В комментариях к фильму говорилось: «После Великой Отечественной войны прошло менее 10 лет, а в стране была почти полностью восстановлена пищевая промышленность. В магазинах уже было что выбрать из колбас, сыров, рыбы. К сожалению, некоторых образцов этой продукции уже нет. Документальный фильм 1954 года выпуска, который называется “За вкусную и здоровую пищу”, рассказывает о тех достижениях, которые имели место в этот период. Страна только избавилась от карточек, люди стали покупать пищу в соответствии со своими возможностями, и каждый житель нашей страны мог себе позволить на свой стол из того, что он видел в красивой книге “О вкусной и здоровой пище”, опубликованной в 39 году…»
«Значит, через десять лет после такой разрушительной войны, когда страна была в руинах, смогли каким-то образом улучшить продовольственное состояние страны, а сейчас, в мирное время, когда промышленность и сельское хозяйство если не на подъеме, то и не в упадке, наступил дефицит продуктов и ввели карточки, — думал Яр. — Что же такое глобальное произошло, что все рухнуло?» — задавался он вопросами, от которых было горько.
А Юра вещал:
— «Также был введен сухой закон. Были закрыты ликеро-водочные заводы, нещадно вырубались и сжигались именитые виноградники на юге России и Украины. В ходе жесткого дефицита алкогольной продукции началось массовое отравление и смерть десятков тысяч людей из-за суррогатной продукции. “Вождь” сильно ослабил армию, сократив ее численность. Чуть не лишил страну ядерного оружия, тем самым создав угрозу безопасности эСэСэСэР. В результате проводимых реформ в стране наступила массовая безработица».
«Вот что произошло. А я совершенно не знал, почему мы оказались в таком положении нищеты и разрухи», — удивился Яр.
Юра, не прерываясь, читал:
— «“Вождь” предал своих коммунистических товарищей в Восточной Европе. Он заявил, что не будет вмешиваться в дела союзников по ОВэДэ…» — Варшавского договора, — пояснил оратор, — «…тем самым дав понять, что не поддержит их в случае переворота. Коммунистические руководители Румынии, ГэДээР, Польши, Болгарии были вынуждены поодиночке бороться с набирающими силу оппозиционерами. Во времена перестройки страну заполонили иностранные шпионы, действовал так называемый Фонд Джорджа Сороса, который неустанно следил за положением дел в стране. Как отмечают многие партийные деятели и руководители силовых структур того времени, “вождь” был завербован спецслужбами Великобритании и СэШэА еще в начале восьмидесятых. И правда, в то время он частенько ездил за границу... Зачем? Прикупить модных шмоток своей женушке?..»
— Ромео своей Джульеттке! — съязвил Игорь.
В создавшуюся небольшую паузу вставилась Люсия, и было непонятно, закончил Юрий или нет, но, немного постояв, он сел, а однокурсница, перехватив эстафету, жеманничая, начала вещать:
— По этому поводу у меня есть такая заметка, — и она начала читать: — «Но от народного уважения и любви до ненависти, как говорится, один шаг... Не простили отечественные работницы, крестьянки, простые, измученные бытом советские женщины первой леди ни ее элегантных нарядов, ни дорогих украшений…»
— Да! Вот! — выкрикнул Сергей-Ромео, будто услышал подтверждения обличения жены «вождя».
— Не перебивай — послушай, — отпаяла Люсия и продолжила свое чтение: — «Слишком уж разительным был контраст холеной жены первого секретаря и обычных советских гражданок. Думаю, многие ей и завидовали. Целый скандал вызвал случай, когда в Лондоне элегантная и своевольная жена Генсека нарушила традиционную программу посещений и совершила визит в ювелирный салон Картье, где купила роскошный бриллиантовый гарнитур — колье и сережки стоимостью две тысячи триста фунтов стерлингов. Немыслимые по советским временам траты! Генсек потом долго объяснял умирающему Черненко, каким образом супруга отоварилась в салоне американской кредитной картой и откуда она взялась».
— Да, откуда, вот мне интересно? — с лукавством вопрошал Фердосов.
— Здесь не написано, — отчеканила Люсия.
— Я так и знал. Тайна, покрытая мраком, — засмеялся Сергей.
— Я продолжу, — гневно, насколько могла выразить эту эмоцию нежная кокотка, глядя на «нарушителя», сказала Люсия и погрузилась в чтение статейки из неизвестной газетенки: — «В заграничных поездках неподражаемая жена “вождя” всегда позволяла себе и меховые накидки, и шубки, и бриллианты. И даже явила свету золотую сумочку миллионных расценок. Это было уж вовсе немыслимо. Но большинство украшений и та же сумочка являлись подарками от первых иностранных лиц и влиятельных людей. После каждой демонстрации драгоценностей жена “вождя” обязана была сдавать их в сейф гохрана». Особо ценные вещи считались собственностью государства. Слышали? — громко спросила Люсия, чтобы особо акцентировать внимание на том моменте, что «подарки» были под охраной государства, а значит, принадлежали государству. — «И не спешите осуждать ее за излишнюю роскошь, — продолжила она чтение. — На многие торжества она надевала элитную итальянскую бижутерию, которую многие принимали за настоящие драгоценности. Вот такая находчивость! Но обсуждения и даже жалобы в ЦэКа на первую леди не утихали ни на миг. Мол, ведет себя вызывающе, нескромно, руководит мужем, а значит, и государством! И тут случилась роковая болезнь, безжалостная онкология. И жена “вождя” обрела вдруг участие тысяч женщин, поддержку и понимание... Лично я всегда восхищалась этой умнейшей и привлекательной женщиной. Ее статью и эрудицией, идеальным вкусом и драгоценностями. Ее беззаветной любовью к мужу. Но, быть может, вы со мной не согласитесь?» Это не я, это автор статьи, — будто оправдалась в конце Люсия.
— С которым ты полностью согласна! Хороши Ромео и Джульетта! Да они близко с ними не лежали! — возмущался Сергей.
— А вот у меня, кстати, есть статья под заголовком «Как продавали родину за бриллианты», — встал Андрей-Спиноза, улучшив момент для собственной вставки. — В подзаголовке значится: «Почему жена “вождя” мечтала развалить собственную страну, и как она помогала мужу пробраться на вершины политического Олимпа».
— И как? — ернически произнес Игорь.
Андрей стал читать:
— «Со своими западными коллегами “вождь” начал общаться еще с конца семидесятых, тогда, когда был всего лишь рядовым членом Верховного Совета, а по совместительству — главой комиссии по охране природы… Именно эта маленькая никчемная должность сыграла зловещую роль в истории нашей страны! В это время именно Дуэйн Андреас встречался с “вождем”, чтобы обсудить проблемы беззащитной природы. Казалось бы, ничего страшного в этом нет. Правда, если не знать одну маленькую деталь. Дуэйн Андреас, помимо своей заботы о дикой природе, возглавлял американо-советский торгово-экономический совет, который создал миллиардер Дэвид Рокфеллер». Это вам ни о чем не говорит? — задал вопрос Андрей.
— Ну этот, этот, как его… — силился Сергей.
— Миллиардер! — крикнул кто-то.
Андрей-Спиноза помог «незнайкам», зачитав выписку из блокнота:
— «Фигура этого человека еще при жизни была окутана ореолом тайн и легенд. В некоторых кругах его называли не иначе как “Директор мира”». Дэвида Рокфеллера считают одним из главных идеологов глобализации, приверженцем неоконсерватизма, участником и, как утверждают многие посвященные, учредителем нескольких элитарных, в том числе и тайных, сообществ, среди которых главный — Бильдербергский клуб». — Надеюсь, знаете, — сказал Андрей, все промолчали, а он продолжил: — «Правые называют клуб “мировым правительством”, а левые говорят, что это “всего лишь” собрание богатейших людей планеты, которое никому не подчиняется».
— Имя какое-то роковое: рок-феллер, — с выражением произнес Игорь.
Яру стало не по себе, он внутренне сжался. Слово «рок» и его производные вызывали в памяти образ роковой женщины, вернее, ее тень, но зловещую, напоминающую смерть.
— Рокфеллер — это вальщик скал, каменотес! — крикнул кто-то.
— Это человек крепкий, как скала! — появилось еще одно мнение.
Проснулся Виталик, весь семинар тихо хоронящийся за спинами сокурсников, потому что его не было на спектакле, в силу этого ничего внятного он сказать не мог.
— Это все было в спектакле?.. Я столько интересного пропустил?.. — наивно осведомился он.
— Да, Виталик, если бы ты посещал все, что пропускаешь, ты бы много полезного для себя узнал, — менторским тоном произнесла Лариса.
Виталик потух.
Андрей-Спиноза продолжил чтение:
— «Уже через несколько лет “вождь” неожиданно для многих вдруг станет членом Политбюро, и уже в новом качестве совершит ряд рабочих зарубежных поездок, во время которых так неожиданно для многих подружится с самой Маргарет Тэтчер. Вот как об этом вспоминает Михаил Полторанин, министр печати и информации России: “Когда он поехал в Англию вместе с женой, это был, по-моему, восемьдесят четвертый год, и вот тогда Тэтчер сказала, что я поговорила с ним (чуть ли не четыре часа они там говорили), и я поняла, что с этим парнем надо иметь дело, он наш человек”». Вот что написано по этому поводу в другом издании, — Андрей быстро нашел нужную газету, боясь, что инициативу кто-то перехватит: — «И вот, в декабре восемьдесят четвертого “вождя” командировали в Лондон, где ему была предоставлена возможность встречи с Маргарет Тэтчер. Увы, дипломатический багаж не подвергается досмотру, так что никто не изъял из чемодана Иуды оригинал сверхсекретной карты Генштаба эСэСэСэР, на которой были отмечены все до единого хранилища ядерного вооружения эСэСэСэР (там была занесена информация обо всех ядерных запасах Советского Союза!), а кроме того, были указаны все американские и английские цели для российских ракет. Делегация эСэСэСэР, да и сама Маргарет, оторопели, когда Горбачев положил на стол перед “железной леди” эту карту и предложил поработать над ней: “Мы с вами должны поработать для того, чтобы покончить с этой ситуацией, думаю, это пойдет на пользу нашим странам”. Можете себе представить, как воодушевилась премьер Великобритании, когда ей было разрешено скопировать карту. Сразу же после разговора с “вождем” тет-а-тет Тэтчер полетела в Вашингтон и отдала Рональду Рейгану бесценный документ со словами: “Надо присмотреться к этому "русскому вождю", я думаю, с ним можно иметь дело”. Так будущий генсек принародно обнажил свои взгляды на миропорядок. Мне бы хотелось спросить у экс-президента эСэСэСэР, кто именно ему разрешил выдать один из самых секретных секретов? Кто уполномочил его делать такие заявления? И почему он не побоялся вернуться в страну после такого подлого предательства? Не потому ли, что за его плечами стоял тот самый Устинов, кстати, единственный, кто мог передать карту такого уровня секретности в руки предателя? Любопытная деталь: сразу же после смерти Брежнева произошла спешная замена в КаГэБэ, председателем которого стал человек Устинова, не пошевеливший и пальцем для расследования государственной измены. Словом, Маргарет Тэтчер и по сути, и по смыслу окончательно “застолбила” предательство “русского вождя”, ей не пришлось даже пускать в ход пухлую папку компромата на южного вора, переданную ей агентом МИ-Шесть (именно за “жирную добычу” в лице “русского вождя” агент получил из рук Тэтчер Орден Святого Михаила и Святого Георгия). Что является, к слову, еще одним доказательством запланированности встречи “русского вождя” с “железной леди” и предопределенности ее результата. Только не стоит думать, что все было спонтанно и что “русского вождя” завербовали именно в Лондоне, все произошло много раньше. И даже не в Канаде в мае восемьдесят третьего года, где он встретился с канадским премьер-министром Трюдо наедине, и вопросы по этой встрече потом обсуждал с Андроповым в условиях особой секретности. Все произошло много раньше, но, увы, истоки предательства теряются в тумане секретности. Каждая его поездка за границу, шестьдесят шестого, семьдесят первого, семьдесят второго, семьдесят пятого, семьдесят шестого или семьдесят седьмого могла стать тем самым походом Иуды в Синедрион. Многие исследователи жизни “меченого” приводят вполне удобоваримые доказательства о причастности “русского вождя” к наркотранзиту, и в этом смысле становится видимой в совсем ином ракурсе его дружба с грузином, доказана причастность к наркобизнесу».
— И кто ж, интересно, написал такое? — задал свой каверзный вопрос Игорь.
— Подпись «Климова». Не знаю, подлинное имя или псевдоним, — ответил Андрей.
Он еще перебирал газетные вырезки, как встал Юрий-крымский.
— Я хочу добавить, у меня как раз есть материал по этой теме, — произнес он и начал читать: — «В Лондоне, а точнее в спецрезиденции Чеккерс, “вождь”, не имея от Политбюро ЦэКа КаПээСэС и Верховного Совета эСэСэСэР полномочий на заявление от имени Союза эСэСэР и показ сверхсекретной карты, предложил Тэтчер покончить с этой ситуацией. Премьерша была так поражена желанием советского политика понравиться западным партнерам, что немедленно вылетела к президенту США Рональду Рейгану, чтобы сообщить — с этим человеком можно иметь дело. К сожалению, этот факт явного предательства “вождя” так и остался незамеченным. Не менее скандальна ситуация с двумя картами противовоздушной обороны эСэСэСэР западного и северо-западного направления Генштаба эМО эСэСэСэР, которые в феврале восемьдесят седьмого министр обороны эСэСэСэР был вынужден оставить генсеку по его просьбе. Эта информация известна со слов генерал-полковника, который в восемьдесят седьмом году отвечал в Генштабе за режим секретности. Вопрос передачи “вождю” сверхсекретных карт приобретает особую остроту, если напомнить, что спустя три месяца, в мае восемьдесят седьмого состоялся загадочный пролет Матиаса Руста над эСэСэСэР. Причем Руст летел так, как если бы ему было досконально известно расположение советских станций радиолокационного слежения на северо-западном направлении. Ситуация с пролетом Руста и картами до сих пор остается невыясненной. Говоря о предательском поведении “вождя”, следует напомнить ситуацию с уничтожением советского тактического ракетного комплекса “Ока”. Точность этого комплекса была невероятной. Он практически стопроцентно поражал цели на расстоянии до четырехсот километров. Американцев “Ока” страшно нервировала. И было от чего. По словам конструктора “Оки”, американские эксперты оценивали подготовку адекватного ответа для нейтрализации “Оки” в размере ста пятидесяти миллиардов долларов. “Вождь” эти средства одним росчерком пера подарил американцам, подписав в декабре восемьдесят седьмого года в Вашингтоне Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (эРэСэМДэ). “Ока” по своим параметрам не попадала под действие этого Договора. Но она там оказалась. Вот как это произошло. В апреле вышеупомянутого года в Москву для согласования основных позиций Договора (эРэСэМДэ) прибыл госсекретарь СэШэА Джордж Шульц. Как пишет бывший секретарь ЦэКа КаПээСэС в книге «Сугубо доверительно…», накануне приезда Шульца он и начальник Генштаба, маршал эСэСэСэР подготовили для “вождя” меморандум. В нем было особо подчеркнуто, что никоим образом нельзя соглашаться с требованиями Шульца о сокращении ракет эСэС-двадцать три, то есть “Оки”. Однако на следующий день “вождь” при встрече с Шульцем неожиданно согласился с предложением последнего о включении комплекса “Ока” в соглашение. Взамен эСэСэСэР от американцев не получал ничего. На вопрос, чем вызвано такое решение, “вождь” ответил, что он просто “забыл”. В этом случае остается только поверить в версию о том, что у жены вождя в свое время состоялся доверительный разговор с Нэнси Рейган. Жена американского президента сказала, что если ракеты эСэС-двадцать три (“Ока”) будут включены в соглашение, то “Рони (Рональд Рейган) обеспечит "вождю" присуждение Нобелевской премии”. Утверждают, что к этому было добавлено бриллиантовое колье для жены “вождя”. Но, возможно, это только слухи. Хотя пятнадцатого октября девяностого года “вождь” был удостоен Нобелевской премии мира. Единственное, в чем нет сомнений, так это в том, что вечером, накануне завершающей встречи с Шульцем “вождь” подробным образом, как всегда, проинформировал супругу о ситуации с заключением советско-американского соглашения. После чего наутро он вдруг “забыл” меморандум. Подобным образом, забывая и предавая стратегические интересы эСэСэСэР, “вождь” вел себя на переговорах с американскими президентами: в Рейкьявике с Рейганом в октябре восемьдесят шестого года и на Мальте с Джоржем Бушем-старшим в декабре девяностого».
Не успел Юра закончить, как его тут же сменил Андрей-Спиноза, у которого была заноза триумфа, вонзившаяся в него в этот вечер, — никогда еще до этого его так внимательно не слушали и не давали высказываться неограниченно, в этот вечер он был на вершине славы, и он пользовался этим моментом с упоением. Он снова вскочил и начал читать:
— «Ответ на вопрос, действовал ли “вождь” в интересах СэШэА, очевиден. Американцы были поражены тем, как быстро советский лидер сдавал Западу позицию за позицией. Как признали Майкл Бешлосс и Строуб Тэлботт, американцы искали способ вознаградить “вождя” “за готовность смириться с сохранением единой Германии в составе НАТО”. А поскольку на июнь девяностого года был намечен визит “вождя” в СэШэА, то Роберт Блэкуэлл предложил: “Встреча должна превратиться для "вождя" в "июньское рождество"”. Новоиспеченный президент эСэСэСэР прилетел в СэШэА тридцатого мая. Бешлосс и Тэлботт свидетельствуют: “"Вождь" буквально упивался своим успехом, когда толпа начала приветствовать его и аплодировать. Через переводчика он воскликнул: "Я, право, чувствую себя здесь как дома!" Это была странная, но много говорящая фраза: на родине его собственный народ не устроил бы ему такой встречи. У "вождя" столь велика была жажда ощущать расположение общественности и видеть доказательства своего значения на Западе, что и на следующий день он выделил четыре часа своего времени и принял поочередно пять наград от разных организаций... "Вождь", широко улыбаясь, встречал представителей каждой организации, торжественно входивших в пышный зал приемов советского посольства; они вешали на стену свою эмблему и перед камерами советского и американского телевидения превозносили "вождя" до небес...” В том же девяностом “вождь” получил вожделенную Нобелевскую премию мира».
— Вот откуда рожки растут, а я думал, премию мира дают за мир во всем мире, а оказывается, за предательство родины… — высказывание Фердосова было похоже, скорее,  «на рассуждение на тему».
— Премия мира — это официальная взятка, — определил Игорь.
«Все пинают Керенского, а он, будучи за границей, продолжал любить родину, переживать и радоваться за нее. А еще, как говорил историк, у него не было банковских счетов и умер он в нищете, как и у Сталина, после смерти в описи значатся: френч, сапоги и шинель», — вспомнил Яр материальное состояние вождей революции.
— «Следующего подарка пришлось ждать два года, — читал Андрей. — В девяносто втором году, когда с Советским Союзом было покончено, Рейган пригласил бывшего президента эСэСэСэР к себе на ранчо и подарил ковбойскую шляпу. Комментируя это, политолог тонко заметил, что “бывший” “кесарь полумира” гордится этим до сих пор. Русские дворовые гордились, когда цари дарили им шубы со своего плеча. Ричард Третий Йорк в минуту опасности обещал отдать за коня полцарства. Этот “нобелевский лауреат” гордится тем, что выгодно обменял свою половину мира на шляпу от бывшего американского президента. Потом гости Рейгана платили по пять тысяч долларов за фотографию бывшего генсека в шляпе техасских пастухов. “Вождь” с гордостью пишет и об этом, не понимая, что платили — за его фото в шутовском колпаке».
— Классно: страну — на шляпу! — возмущенно воскликнул Сергей-Ромео.
— Шляпа пастухов, но он — не мессия!
— Иисус Христос говорил: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец». Этот пастырь погубил все стадо! Я вот такой вывод сделал, — встал и сказал Виталик.
— Оп-па! Вот это разворот, — изумленно произнес Игорь, который, видимо, на такой формулировке не смог съязвить.
Пока Спиноза менял газетки, вклинилась Лариса, воспользовавшись вынужденной паузой, и начала быстро читать с какого-то газетного листка:
— «Во время заграничных визитов встречающая сторона всегда устраивала для жены “вождя” впечатляющую программу: возили по дорогим бутикам, покупали бриллианты, естественно “от чистого сердца”». В кавычках, разумеется, — пояснила Лариса. — «Казалось бы, при чем тут шопинг, когда речь идет о серьезных решениях и большой политике. Однако, показная благожелательность сделала свое дело. Находясь с визитом в Турции, к примеру, “вождь” заявил, что у него была мечта: разрушить коммунистическую систему, разрушить советскую власть в стране. Конечно, все его начинания делались не без помощи его супруги, которая и подсказывала ему, как подниматься по карьерной лестнице и разваливать наработанную десятилетиями советскую систему. Кстати, как взятку можно расценивать и подарок чете “вождя” от президента Южной Кореи. Находясь  однажды с визитом в СэШэА, “вождь” попросил, чтобы ему устроили встречу с президентом Южной Кореи. И встреча состоялась во время перелета из Токио в Сеул. На этой встрече чета “вождя” получила чек на сто тысяч долларов лично от президента Южной Кореи Ро Дэ У.  Чем обернулись эти бриллианты и чеки для нашей страны? Разоружением. Однажды приходит к нему посол СэШэА и  говорит: “Я хотел бы с вами встретиться”. И потом он говорит “вождю” так, между делом: “Мне поручено напомнить вам, что вот вы взяли там столько-то бриллиантов, вот у вас счета в таком… в таких-то банках, номера такие, такие, такие-то, чтобы вы не думали, что это никто не знает. А в связи с этим нам нужно, чтобы вы разоружились…” После этого “вождь” сделает американцам просто роскошный подарок. Он подпишет договор эСэНВэ-Один, по которому наша страна  сократит в два с половиной раза больше стратегических носителей и в три с половиной раза больше боеголовок, чем Америка! После этого журнал “Time” признал вождя не просто человеком года, а человеком десятилетия! А его жену после подписания договора эСэНВэ-Один, поговаривают, снова одарили бриллиантами. Дорогущее колье ей будто бы вручила супруга Рональда Рейгана». Возможно, это «газетная утка» — не мне судить, я прочла, что нашла.
Снова поднялся Андрей-Спиноза.
— Ты сегодня в ударе! — съязвил Игорь.
Но то внимание, которое получал в этот вечер Спиноза, чего он жаждал при каждой встрече с сокурсниками, можно было, наверное, сравнить с получением Нобелевской премии.
Он стал читать:
— «Автор книги “Кто поставил "вождя"?” Александр Островский утверждает, что Брежнев называл южный округ “овечьей империей”. Он и дал “царское” прозвище “вождю” — Царь Овец».
— Царь — не пастырь, заметьте, — подняв указательный палец вверх, поучительно произнес Виталик.
Андрей-Спиноза увлеченно читал:
— «Оно не было обидным. В том регионе действительно много и успешно выращивали овец, давая стране двадцать семь процентов от общего объема тонкорунной шерсти. Планировал ли “вождь” встать во главе страны сразу после ухода Брежнева, состояние которого стало серьезно ухудшаться, доподлинно неизвестно. Но история зафиксировала тот факт, что генсек назвал своими преемниками Щербицкого и Черненко. “Вождь” по-прежнему много общался с Андроповым. Некоторые историки называют последнего даже учителем “вождя”. После Брежнева, как известно, страну возглавил Андропов, потом был Черненко — пожилой семидесятичетырехлетний и больной человек. На этом фоне молодой пятидесятичетырехлетний и активный Царь Овец с большим опытом партийной работы выглядел крайне выгодно. Но тут неожиданно случился “путч”, возник ГэКаЧэПэ, и новый союзный договор не состоялся. Лживая версия “вождя” об августовских событиях не только смешна, но и совершенно несостоятельна. Еще на первом Съезде народных депутатов эРэСФэСээР была принята Декларация о государственном суверенитете России, с этого момента эСэСэСэР фактически не стало. В этот же день было решено создать рабочую группу по подготовке нового Союзного Договора, в котором было решено организовать Союз Суверенных государств. Вслед за Россией о своем государственном суверенитете заявили несколько республик, в том числе Беларусь, Украина и Казахстан, таким образом, эСэСэСэР просто перестал существовать, между республиками стали налаживаться прямые межгосударственные связи, в обход центральных министерств. Состоялся референдум о сохранении эСэСэСэР, на котором большинство населения высказались в пользу сохранения эСэСэСэР. Но понимали ли люди, голосовавшие за сохранение эСэСэСэР, в пользу какого образования они оставили свои голоса? Большинство, естественно, предполагали голосовать о сохранении Союза Советских Социалистических Республик, но речь уже шла о Союзе Суверенных Советских Республик, разница очевидна настолько, что сам референдум является, прежде всего, фальсификацией народного мнения. Это подтвердилось в ходе дальнейших шагов, предпринимаемых “вождем” и иже с ним Ельциным и Назарбаевым по развалу эСэСэСэР, с превращением его в эСэСГэ  — Союз Суверенных Государств». Я бы хотел пояснить, — сказал Андрей, обращаясь к небольшой вырезке из газеты: — «В Москве с “инспекционной поездкой” по поручению Белого дома побывал бывший президент СэШэА Ричард Никсон. Вывод, который Никсон доложил в Вашингтон, был однозначен: “Советский Союз устал от "вождя"”. Ну, а в конце лета девяносто первого года случился странный августовский путч, сценарий которого весьма напоминал Вильнюс. Все говорило о том, что за путчем стоял “вождь”. Подлинным спасением для Президента эСэСэСэР стала декабрьская сходка Ельцина, Шушкевича и Кравчука в Беловежской пуще, на которой эти «главнюки» нанесли смертельный удар по Союзу эСэСэР. Они прекрасно понимали, что совершили преступление и ждали ареста. У Президента эСэСэСэР были для этого более чем весомые основания: Конституция эСэСэСэР и итоги мартовского девяносто первого года всесоюзного референдума о сохранении Союза. Однако “вождь”, во имя спасения собственной шкуры, поступил не как Президент, гарант территориальной целостности Союза эСэСэР, а как сторонний наблюдатель. В итоге вторая по могуществу держава в мире прекратила существование». Таким образом, — и Спиноза снова взял газетку, из которой до этого зачитывал, и продолжил: — «В руках центральной власти оставались только координирующие функции обороны, финансовой политики и внутренних дел, многие министерства и ведомства прекращали свое существование, передавая свои функции суверенным государствам. Так и получилось впоследствии с эСэНГэ и Советом Безопасности. На закрытом заседании Верховного Совета эСэСэСэР председатель Комитета государственной безопасности эСэСэСэР Крючков зачитал доклад Андропова, который им был сделан в семьдесят седьмом году членам Политбюро ЦэКа КаПээСэС, где говорилось, что в стране действуют агенты влияния (то есть “пятая колонна”) и что они представляют большую опасность, так как разрушают общественный и государственный строй. Этими агентами влияния были многие лица в руководствах республик эСэСэСэР, а “вождь”, Ельцин и Назарбаев составляли самую харизматичную “троицу”, решавшую судьбу эСэСэСэР и всех его граждан так, как было запланировано СэШэА, Англией и Израилем. Поездка Ельцина на смотрины в СэШэА в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, создание независимого от России Центрального банка, все это звенья одной цепи — колоссального предательства интересов русского народа и всех народов, входящих в состав эСэСэСэР. Без покровительства “вождя” и председателя КэГэБэ Крючкова такие действия Ельцина были бы просто невозможны. В пользу этого говорит и тот факт, что именно “вождь” и Ельцин создали филиал швейцарского банка Ротшильда в эСэСэСэР, куда, несомненно, вошли бы все золотовалютные резервы ЦэБэ эСэСэСэР, но помешал ГэКаЧэПэ. Или помог осуществить задуманное еще лучше, сделав ЦэБэ Российской Федерации преемником ЦэБэ эСэСэСэР и филиалом ФэРээС СэШэА, с учетом всей огромной капитализации ЦэБэ и средств КаПээСэС? Именно поэтому нет никакой нужды искать мифическое “золото партии”, валютную выручку от продажи и аренды многочисленной недвижимости эСэСэСэР за рубежом и другие валютные активы, все осело в огромных хранилищах ФэРээС СэШэА. Такова была плата за «независимость» союзных республик бывшего эСэСэСэР. Вся история ГэКаЧэПэ — это история не просто великой мистификации, но и великого предательства русского народа и всех народов союзных республик, которые в одно мгновение сделались вассалами своих господ, получивших в свои руки несметные богатства, созданные трудом не одного поколения тружеников. На вершине этого сатанинского по своей сути предательства стоят “вождь” и Ельцин, именно с их подачи и стала разваливаться на составные части великая Империя, похоронив под своими обломками многие миллионы наших сограждан, ввергнув наше будущее в беспросветную нищету. Участники ГэКаЧэПэ, брошенные “вождем” в горнило задуманного им предательства, — просто обычные исполнители, “честно” выполняющие возложенную на них президентом эСэСэСэР миссию по сворачиванию “парада суверенитетов”, наведению порядка на местах, борьбе с преступностью и восстановлению конституционного строя. Они даже не представляли себе всю лживость и чудовищный замысел “вождя”, бросившего их озвучивать непопулярные среди властей суверенных республик постановления ГэКаЧэПэ. Отмена решений Верховных советов союзных республик о своем суверенитете, естественно, вызывала только желание признания государственной независимости и выводила республики из союзного договора. Именно этого и добивался ликвидатор эСэСэСэР “вождь”, который в самый ответственный момент заперся в Форосе, поручив выполнение «черного» дела своим подчиненным. Их страх и неуверенность в осуществлении возложенных на них мероприятий по введению чрезвычайного положения увидели все телезрители эСэСэСэР, почувствовав фальшь принимаемых мер. При этом составленные ими документы актуальны и сегодня. Основные положения заявления ГэКаЧэПэ были направлены на стабилизацию ситуации в стране. Первое. Люди, в чьих руках оказалась власть, используют ее в чуждых народу интересах. Второе. Каждый гражданин чувствует растущую неуверенность в завтрашнем дне, глубокую тревогу за будущее своих детей. Третье. Идет наступление на права трудящихся. Права на труд, образование, здравоохранение, жилье, отдых поставлены под вопрос. Четвертое. Преступность быстро растет, организуется и политизируется. Страна погружается в пучину насилия и беззакония. Пятое. Миллионы людей требуют принятия мер против спрута преступности и вопиющей безнравственности. Каждый пункт этого заявления ГэКаЧэПэ абсолютно справедлив и сегодня, за годы существования демократической России не выполнено ничего из того, с чем обращались к народу члены ГэКаЧэПэ, наоборот, ударными темпами уничтожалась промышленность и армия, сельское хозяйство и социальные институты, снижалась рождаемость и катастрофическими темпами росла смертность. Наше руководство ввергло страну в хаос и разруху, отдавая все богатства России за бесценок финансовым воротилам Запада, заменив волеизъявление граждан продажными выборами и пустыми речами агентов влияния западных спецслужб. Путча не было не только в девяносто первом году. Его не было и в августе семнадцатого года. Никакого “корниловского мятежа” не было. То, что произошло в августе девяносто первого года, в точности повторило события лета семнадцатого. Тогда Керенский (глава России на тот момент) отдал распоряжение своему подчиненному, главковерху генералу Корнилову, ввести войска в Петроград и навести порядок. Когда Корнилов стал выполнять задуманное — сам Керенский объявил его изменником и арестовал вместе с группой высших офицеров. Обвинив в попытке захвата власти, которой на самом деле никогда не было даже в мыслях слишком честных русских генералов. После чего Керенский выпустил большевиков из тюрем и раздал оружие тем, кто через два месяца свергнет его, Керенского, “Временное правительство”».
И вдруг встал Яр.
— Было несколько не так, как написано в этой статье. Педагог по истории по этому поводу говорил следующее, — и он стал цитировать преподавателя слово в слово (с ним такое случалось, и одногруппники знали об этой его особенности; в данный момент его никто не стал перебивать, потому что все понимали, что он может выдать, как говорится, «нечто», что иногда переворачивало сознание): — «Нужно уточнить, что февральская революция произошла потому, что в Питере были запасные полки, по безумному недосмотру сконцентрированные в столице империи. Это люди, которые живут в казармах, ничего не делают, сходят с ума от безделья… Четыреста тысяч в окрестностях Петербурга! Для двухмиллионного города — это пятая часть! Проводят досуг так, как проводит досуг любой бездельник, которому нечего делать в столичном городе. У них есть одна страшная перспектива — пойти на фронт. Хотят они этого? Как вы думаете?» (Это был вопрос преподавателя к студентам). «Они готовы не то что присягнуть Государственной думе, они готовы на руках ходить, лишь бы не сбылось с ними то страшное, ради чего они были собраны: участия в войне. Главное настроение: не ходить на фронт из столицы. Конечно, это не революционные массы, это растерянные люди, в большой степени деморализованные, которые приходят к органу государственной власти, чтобы спросить, что им делать. Органы власти в такой же степени деморализованы, у них нет ни одной идеи, что делать практически. Потому что идея: дать России представительную власть или, как тогда выражались, лучших людей, — эта идея сродни построению коммунизма, абсолютно безответственная, идея, за которой не стоит никакая реальность. Допустить лучших людей общества к управлению — это то, что приведет страну к катастрофе за считанные месяцы после февральской революции. Когда солдаты пришли к Таврическому дворцу, спрашивая, что дальше делать, а там как раз заседала Государственная дума, которая пыталась предотвратить революцию, депутаты растерялись, они не знали, что делать с солдатами. Вышел Керенский и совершенно неожиданно сказал: «Солдаты, я объявляю вас первым революционным караулом Государственной думы». И обалдевшие солдаты взяли под козырек. Они нарушили присягу, и потому им нужна была легитимная власть. Их организовал Керенский, отправил на охрану дворца, потом организовал охрану арестованных министров. Гарнизон перешел на сторону революции. Керенский дальше в предстоящие полгода не раз обращается к солдатской теме: он станет главнокомандующим и организует солдат, тех, которые, нарушив присягу, пришли к Таврическому дворцу; потом он будет требовать дисциплину в армии, чтобы этой армией можно было управлять. Договорившись с солдатами, он понял, что несет ответственность за то, что произошло в Петрограде. До семнадцатого года в Керенском видели оппозиционера, даже немецкого шпиона, он агитировал за сепаратный мир, что с реальностью не имело ничего общего. Керенский неоднократно говорил о демократическом мире. Это была утопия: по его мнению, все страны должны сесть за один стол и договориться прекратить войну. В общем-то, Керенский свою военную платформу строил на принципах демократического мира. Но когда он стал сначала министром юстиции временного правительства, потом военным министром, он понимал, что необходимо выполнять союзнические обязательства. В январе семнадцатого года в Петрограде произошла конференция союзников, на которой было решено летом начать наступление на русском фронте, и Керенский вдруг теперь вынужден был начать агитацию за это наступление. Он как сумасшедший ездит по разным войскам, лично убеждает солдат, а в апреле в Таврическом дворце перед солдатами произносит знаменитую речь, в которой задается риторическим вопросом: «Кто мы — свободные граждане или взбунтовавшиеся рабы?» Это был скандал, потому что Керенский рабами называет революционеров, но его простили и поверили, что именно Керенский может ставить такие вопросы. В мае составляется Декларация прав солдат, которая с одной стороны была направлена на дисциплину в армии, с другой — провозглашала гражданские свободы. В итоге эта Декларация прав не понравилась ни солдатам, ни офицерам, и это нанесло еще один удар по имиджу Керенского. Самая главная его стратегическая ошибка — это ставка на летнее выступление, которое не могло закончиться победой. Не было сил. Армия разлагалась, надо было чем-то ее вдохновить, вселить дух победоносной армии не только в солдат, но и в народ по схеме Великой французской революции. Так работали мозги у тогдашних интеллигентов. Четкой, разработанной политической программы у Керенского не было никогда, единственный постулат: должно быть создано учредительное собрание, а там хоть трава не расти. Лозунг: “За все хорошее против всего плохого”».
Яр сел. Осталось непонятно, как коррелируют поступки Керенского с поступками «вождя», но, может, в этом и скрывалось то, что привело к революциям разных эпох. Исследование этого вопроса — компетенция специалистов-историков.
Все находились в некотором замешательстве, чем воспользовался Андрей-Спиноза, чтобы продолжить прерванное чтение статьи:
— «Это очень точная характеристика того, что происходило в августе девяносто первого, именно такое предательство своих ближайших соратников и было задумано “вождем” и его заокеанскими кураторами против первых лиц государства, которые просто исполняли волю своего руководителя — первого президента эСэСэСэР. Спустя несколько месяцев состоялось знаменитое “Беловежское соглашение”, уже юридически уничтожившее эСэСэСэР. История снова повторилась. “Вождь” и Ельцин за спиной правительства готовили предательский переворот, навсегда изменивший эСэСэСэР и Россию, ввергнув честных и доверчивых людей в горнило политических страстей и тотального уничтожения. Почему нам, русским людям, необходимо с большой осторожностью воспринимать любые попытки создания нового ГэКаЧэПэ? Нам не нужна федерация, нам нужна сильная и единая Россия, родина русского народа и наций, исторически проживающих на территории нашей Отчизны — большой семьи тружеников и созидателей. Автор: майор ГэРэУ в отставке». И еще, кратко: «Бывший начальник Аналитического управления КэГэБэ эСэСэСэР, генерал в книге “Крестный путь России” написал, что после распада эСэСэСэР Госдепартамент СэШэА обратился с циркулярным письмом ко всем дипломатическим представителям СэШэА за рубежом. В нем настоятельно рекомендовалось оказывать постоянный нажим на правительства дружественных СэШэА стран с тем, чтобы они содействовали политической выживаемости “вождя”, то есть приглашали его для чтения лекций, участия в симпозиумах, конференциях. Естественно — не даром! Пол Крэйг Робертс, бывший помощник министра финансов в администрации Рональда Рейгана, в одном из интервью заявил, что большинство лидеров демократических стран Европы являются американскими марионетками. “Мы им мешками деньги даем”. В когорте оплачиваемых американских марионеток числится и “вождь”. Сегодняшнее внимание Запада к нему — это плата за развал эСэСэСэР. А как можно относиться к награждению человека, о котором даже ведущая газета Германии “Die Zeit” (“Время”) писала так: “"Вождь" сумел, в конце концов, полностью проиграть наследство Сталина, и сегодня над ним, как над Иванушкой-дурачком, издевается большинство русских, ибо он ни за что, ни про что спустил мировую державу, которую русские строили на протяжении веков, да еще и пояс безопасности вокруг нее…”»
— Вождь — это сплошной консенсус, — трагично констатировал Фердосов.
— Теперь спектакль воспринимается по-другому… — вздыхая, произнесла Ирина-зеленая.
— Из этого следует, что надо глубоко изучать материал, особенно если берешь в работу пьесу с историческими персонажами, — сказала Ирина-Жюли.
— Чтобы не делать «комедию на костях» и не выставлять себя на посмешище… — заметила Олечка-маленькая.
— История разберется и все поставит на свои места… — припечатал Андрей-Спиноза.
— Такое так просто не переваришь, — хрюкая своим фирменным смехом, проговорил Сергей-Ромео.
— Надо промочить… смочить… или замочить… но что-то надо сделать, чтобы… — как-то хитро и завуалированно предложил Игорь.
Часть сотоварищей быстро его поддержала. Все засобирались — кто куда.
Яр находился в ступоре. Эта информация содержала смертельного яда больше, чем рапира Лаэрта. Ему казалось, что он умирает.
— Я спокоен. Я совершенно спокоен, — тихо произнесла Ольга в самое ухо.
Он поднял на нее глаза.
— Тебе нужна помощь? — спросила она.
— Я этого всего не знал.
— Я тоже. Теперь знаем.
— Это как открытие Призраком Гамлету правды о смерти отца, — надрывно произнес Яр.
— Гамлету ничего не оставалось, как жить в тех невыносимых условиях. Нам тоже надо жить… и творить… и лучше — что-то позитивное… жизнеутверждающее… — сказала Ольга.
— Нас учили: когда режиссер берет пьесу, он должен проработать все обстоятельства: время, которое отображено в пьесе; если это исторические герои, досконально изучить их биографию, сделать подробный разбор пьесы… А это — какой-то трагифарс с триумфом победы! Мне сдается, что режиссер и актеры — либералы, которые ненавидят Россию и ждут нового мессию, который развалит страну окончательно! Вот такие Россию и распродают!
— А ты знаешь, что такое Россия? — испуганно и осторожно спросила Ольга.
— Я знаю! Я в ней живу! Моя мама живет! Мои предки жили! И мои потомки будут жить! А они… хотят ее у нас отнять! Они не россияне! Они временщики! Это не я идиот! Идиоты те, кто не понимает, что такое родина! Родина и государство, родина и власть — это даже не синонимы! Родина — это те высшие материи, которые соединяют землю и душу человека с Богом! У кого нет родины — у того нет ни души, ни Бога в душе!
— Успокойся! Успокойся! — заволновалась Ольга. — Судьба со всеми разберется. Ты знаешь, что означает слово “судьба”? — спросила она.
Яр посмотрел на нее пустым взглядом.
— Судьба — это суд Бога, такое слово создали древние обитатели этой земли, нашей земли. Я верю, что все получат по заслугам.
Подошла тетя Тоня.
— Ваш этот обалдуй, — кивнула она в сторону уходящего Фердосова, — когда я его спросила: «Что с вами?» — сказал, что Ярик — Гамлет, а Ольга — Офелия, они роль разучивают.
Яр и Ольга растерянно переглянулись и улыбнулись.
— Я вам тут еды положила… В два кулечка разложила… Вы ж не вместе живете?..
— Нет, — ответили оба.
Она сунула каждому в руки по пакетику и зашагала прочь. Обоим показалась, что фартуком она вытерла слезы.
— Вот такие любят родину… неосознанно любят… — проговорил Яр. — И вот такие бросаются на амбразуру врага… Идут на завод в три смены… Садятся на трактор… А такие, как вождь, продают… Предатели и те, кто их прославляет…
— Предатели предают, прежде всего, себя самих. Плутарх, — бросил Алексей, а Яр неосознанно добавил:
— Значит, тема всего, что произошло, — месть! Нет — искариотизм…