История одной фотографии

Я хочу поделиться с читателями историей создания единственного в мире памятника. Почему единственного – об этом ниже. И ещё: это часть моей трудовой биографии.
В то время я работал инженером в Луганском филиале проектно-технологического института «Доноргтехстрой».
Весной 1979-го года меня пригласил к себе директор института и поручил выполнить «задание особой важности». Оно заключалось в следующем: мне было поручено побывать в мастерской известного луганского скульптора, лауреата республиканской Государственной премии имени Т.Г. Шевченко Ивана Михайловича Чумака и познакомиться с его новой работой – макетом памятника политруку Ерёменко. Созвонившись, я отправился в мастерскую – тогда она размещалась на первом этаже дома № 18 «А» (сегодня улица носит имя Виталия Шевченко), напротив Луганского Драматического Театра. Мне и раньше приходилось бывать в скульптурных мастерских и я внутренне уже был готов к тому, что увижу гипсовые модели, кучи сваленных в углу проволочных заготовок, листы ватмана с карандашными набросками.
На пороге меня встретил высокий, коренастый, молодой мужчина в синем рабочем халате. После короткого приветствия он повёл меня вглубь комнаты, махнув рукой в сторону табурета, на котором стояла глиняная модель: «вот, смотри».
...Во времена СССР памятники ваяли, как блинчики пекли: много и часто. Не было, пожалуй, ни одного населённого пункта, где не возвышался какой-нибудь монумент. Чаще всего, это были памятники погибшим воинам, советским и партийным деятелям и, конечно, вождю мирового пролетариата. Причём, ваять их разрешалось далеко не каждому скульптору, а только идеологически благонадёжным. Это были выгодные во всех смыслах заказы: успешно справившиеся становились обладателями званий, наград и премий.
В преддверии 35-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне местная партноменклатура решила проявить инициативу. Об этом мой отдельный рассказ: в начале семидесятых газеты «Комсомольская правда» и луганская «Молодогвардеец» начали поиск героя редкого снимка. Они искали имя того, кто был запечатлен на фото за минуту до своей смерти. Военный корреспондент Макс Владимирович Альперт, попав в окружение, в тот день находился в окопах советских солдат.   Знаменитое фото «Комбат» было сделано им 12 июля 1942 около села Хорошее Славяносербского района Луганской области, в поле между реками Лугань и Лозовая, на участке, где держал оборону 220-й стрелковый полк 4-й стрелковой дивизии.
Это были дни, когда немецкие войска развивали наступление в направлении Ростов – Сталинград (подробно об этом во второй части рассказа). Наши войска вели тяжёлые оборонительные бои с превосходящими силами противника. Пожалуй, это самое известное фото Великой Отечественной войны, наравне с которым можно поставить лишь фотографию установки Знамени Победы над рейхстагом. Фотография во время войны получила ошибочное название «Комбат». Тогда Макс Альперт успел сделать пару снимков командира, поднявшего солдат в атаку, и тут же осколок разбил фотокамеру. Макс Альперт решил, что плёнка испорчена и не стал записывать имя человека, попавшего в кадр. Позже, проявляя пленку, он увидел, что кадр получился превосходным. И тогда М. Альперт вспомнил, что слышал в тот момент, как по траншее пролетела фраза: «Комбата убили».
Был объявлен поиск выживших участников боя и всех тех, кто как-то мог комментировать фото. В редакции газет начали приходить письма читателей. В «Комбате» они узнавали своих однополчан, родных и близких. Но экспертиза не подтверждала достоверность присланных материалов.
Но, все-таки, отыскались родные «комбата». Снимок увидела его вдова, которая и назвала имя героя: А.Г. Еременко. Через газету она связалась с Альпертом и он прислал ей оригинал фотоснимка. Экспертиза подтвердила: на этот раз не ошиблись – на снимке младший политрук Алексей Гордеевич Еременко.
Сразу после этих событий луганские партийные деятели поделились возникшей у них идеей с ЦК в Киеве, а партийные деятели в Киеве, в свою очередь, подкинули идею Брежневу, бывшему во время войны бригадным комиссаром. Расчет оправдался, потому что в СССР не существовало ни одного памятника политрукам!
Работа по созданию монумента (на основании фотографии) была поручена скульптору Чумаку.

...На табурете - скульптура метровой высоты. В последнем броске застыл офицер: корпус подан вперёд, голова повернута к тем, кто остался в траншеях, в поднятой руке зажат пистолет, рот открыт в крике, в призыве «Вперёд, за Родину»! Десять лет работал Чумак над созданием скульптуры, и вот итог: одиннадцатиметровая фигура воина, отлитого из бронзы мастерами Украинского специализированного научно-производственного управления реставрационных работ, готова к установке на месте гибели героя.
Но, всё было не просто: сложность состояла в том, что многотонную фигуру, по замыслу создателей, надо было установить на высоком кургане (я думаю, что идею «слизали» у авторов монумента Матери Родины в Сталинграде).
Тем временем, я приступил к работе. Месяц ушёл на то, чтобы разработать сложную в техническом отношении операцию по установке памятника. Я несколько раз выезжал на место, производил обмеры, прикидывал, где поставить подъёмные механизмы, где разместить детали будущего монумента (его привезли в поле разрезанным на несколько кусков и уже на месте, у подножия насыпанного кургана, сварщики и монтажники сварили и собрали все детали воедино).
В начале весны 1980-го начались работы по монтажу. В день, когда стали двумя кранами поднимать лежащую на подпорках конструкцию, отломилась одна из рук. На ликвидацию последствий ушло несколько дней. Конструкция была усилена, рука вновь приварена. И вновь начался монтаж. После установки фигуры политрука Ерёменко на вершине кургана занялись оформлением подножия. Его украсили двадцатью девятью плитами из гранита, добытого в карьерах Житомирской области. Там же установили мраморную плиту с надписью: «В честь героического подвига политработников Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». Полностью работы были закончены в первых числах мая, а 7.05.1980 года состоялись торжества. На открытие приехали гости из Киева, а открывал монумент А.П.Ляшко, возглавлявший тогда украинское правительство. В церемонии принимали участие делегации из городов-героев: Киева, Волгограда, Севастополя, Одессы, Новороссийска, Керчи, города-крепости Бреста. Среди многих тысяч прибывших на открытии памятника были две дочери и сын А.Г. Еременко – Иван Алексеевич и внук Андрей, курсант военного училища. Брежнев тоже был в числе приглашённых, но лично присутствовать не смог – был болен. Он прислал приветственную телеграмму, которую зачитал Ляшко.
Позже, за разработку уникального проекта, мне дали медальку «Победителю социалистического соревнования 1980-го года». Вроде бы ерунда, но тогда это было престижно, да и выглядела она солидно – я её пару раз надевал по праздникам, вызывая изумление соседей.
Вы спросите меня: зачем я об этом пишу? Да просто потому, что в своём архиве недавно нашел старую фотографию, которую сам же и сделал в тот день: на ней, на фоне монумента, полтора десятка моих коллег вместе с директором института. Молодые, красивые, полные надежд и амбиций. Не подозревающие, что через 19 лет закончится счастливое социалистическое «сегодня» и начнутся суровые будни капитализма.
А пока они улыбаются, глядя в объектив моей фотокамеры.

Часть вторая, написанная уже после того, как в газете «Молодогвардеец» в мае 1980-го был опубликован мой репортаж об открытии монумента.
В этой части я хочу рассказать читателям о событиях лета 1942-го года, о боях в районе Славяносербска, отстоящего от Луганска на расстоянии 30-и километров. Это один день боёв из многих других дней развивающегося наступлении армий Вермахта, рвущегося к Сталинграду.
Немцами Луганск был занят 22-го числа, следовательно, бои на подступах к городу продолжались ещё 10 дней!
Вот что пишет об этом Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии. (Гальдер Франц (Halder Franz), «Военный дневник». Том III. От начала восточной кампании до наступления на Сталинград (22.06.1941 — 24.09.1942), 12 июля 1942 года, 386-й день войны).
Цитата: «Обстановка. В полосе операций на юге складывается вполне соответствующая замыслам картина. Войска противника на внешнем крыле еще держатся. Западнее Ворошиловграда противник отходит на юг, за Донец, на заранее подготовленные позиции; Севернее Донца 16, 22 и 14-я танковые дивизии продвинулись через Айдар на восток, их прикрывают наступающие пехотные дивизии южного крыла 6-й армии. 4-я танковая армия силами 3-й и 23-й дивизий продвинулась еще дальше на юг, но из-за нехватки горючего не может подтянуть 24-ю танковую дивизию и дивизию «Великая Германия». Тем не менее можно надеяться, что войска армий своевременно усилят передовые отряды с целью перерезать пути отхода на восток противнику, который сейчас пытается уйти из-под удара войск северного крыла в юго-восточном направлении. Выход к Дону и использование его в качестве оборонительного рубежа, прикрывающего наше наступление с севера, в основном осуществлены.
Войска на северном участке фронта Вейхса в ожесточенных танковых боях, в которых противник использовал большое количество танков, отразили наступление противника.
Группа армий «Центр». Атаки противника на северном участке фронта 2-й танковой армии сегодня возобновились, но с меньшей интенсивностью. На остальных участках предпринималось много местных атак, которые были отражены. Операция «Зейдлиц» близится к концу. Захвачено большое число пленных.
Группа армий «Север». Отбиты атаки в районе Грузино и Киришей.
Совещание у фюрера посвящено главным образом продвижению ударного крыла (4-я танковая армия). После совещания — завтрак у фюрера с генералом Муньосом Грандесом, командиром испанской [«голубой»] дивизии.
Майор Нагель вернулся из 6-й и 4-й армий, где он был свидетелем наступления. Существенно, что наши вновь пополненные танковые дивизии имеют очень слабую боевую подготовку; неразбериха с матчастью и плохая связь. Жалобы войск частично оправданы, а частично объясняются их избалованностью в прежних кампаниях» - конец цитаты.

Глазами немецкого генерала мы можем взглянуть на то, как и с каким упорством сражались наши отступающие части. Вчера в Интернете я нашёл ещё одно упоминание о том бое, в ходе которого был сделан снимок Альперта: на самом деле, политрук Ерёменко ценой своей жизни задержал в панике бегущих советских солдат. И не только остановил, но и смог поднять их в контратаку, но она захлебнулась, попав под плотный огонь немцев. Когда я работал над проектом установки монумента, местные жители рассказывали, что долгие годы после окончания войны, во время пахоты (это поле всегда было пахотным), плуги выворачивали из земли кости наших солдат.
Это история создания уникального монумента и история одной старой фотографии.