Глава двадцать четвёртая. Цугцвайг

Глава двадцать пятая.Совет отца.
ЖИЗНЬ,КАК ДЕНЬ.

с годовалой Светой у своих родителей в Медунах.Ничто тогда совершенно не предвещало никакой беды,когда она отправлялась к родителя в свой до и после родовые свои оплачиваемые отпуска,а затем и без оплаты,допускаемые по законодательству.Все тогда были счастливы,как Гончаровы,так и Сизовы,после прекрасно прошедшей Серёжиной свадьбы,да и,вскорости,рождения Светы.
Всё,казалось бы было хорошо.Сергей,раз или два в месяц, навещал их в Медунах,случалось,что и они с отцом вместе ездили к ним в гости,проведать дочку и внучку.Сергей гулял со Светой,в детской коляске,которую купил Семён Савельевич,  по селу,радовался тому,как Света быстро растёт,в том числе,и тому,что и у него тоже всё хорошо сложилось в жизни. На работе к нему все относятся хорошо,с должным вниманием и уважением,несмотря на его большую загруженность в работе. Она ему нравилось,профессия журналиста оказалась на комбинате,весьма,престижной,Сергей был в курсе всех происходящих событий,как на предприятии,так и в Крутом Яру.Кругозор его расширился,увеличилось разнообразие его интересов.Он был влюблён и,кажется,любим тоже.И это давало ему новые крылья,возможность открывать новые горизонты.
В личной,семейной его жизни,казалось,было всё у него теперь в порядке,хорошо и нормально.В старой их квартире,тем временем,пока Людмила со Светой находились в Медунах,он затеял там ремонт. Поэтапно поменял рамы,сделал перетирку и побелку стен и потолка,красивый накат на стенах,обоев он не любил,они тогда ещё не вошли в моду.Так,что к осени можно было бы ему и забрать свою семью из Медунов,к себе в Крутой Яр.Но он,однако же чувствовал,что Людмиле-то не очень хочется уезжать отсюда.Ей ещё хочется,хоть немного,пожить в своём родном селе,на свежем воздухе,на приволье и под крылом своих родителей.И он не возражал.
Однажды,гуляя как-то с ним поздним вечером по Медунам,Людмила завела его вдруг в ту часть села,где шло строительство новых двухэтажных многоквартирных домов,и предложила:"Давай-ка,Серёжа,попробуем здесь мы жить? Папа поможет-похлопочет и мы получим здесь свою квартирку?". Предложение было,конечно,заманчивым.Село большое,красивое,благоустроенное,Сергею оно нравилось,а Василий Иванович был здесь человек здесь авторитетный и уважаемый.К нему прислушивались,так,что в просьбах никогда не отказывали. Вот такого целебного воздуха,как здесь,Сергей никогда и нигде не испытывал.Он не мог им надышатся: легким он был,   бодрящим,особенно по-утрам,когда он шёл на маленький вокзальчик,чтобы вернуться в Крутой Яр.Так,что первую половины пути он думал о Медунах,а вторую -уже о Крутом Яре,и находил в этом подтверждение словам Льва Толстого. 
Поезд трогался,за окном промелькнули последние сады. Село,конечно,красивое:с аккуратными домиками,на улицах есть тротуары и асфальт,в другое бы время он и не раздумывал,схватился бы в это предложение,и как с обрыва в реку:будет,что будет!Только бы быть рядом с Людмилой.Но теперь-то,совсем другое время. Он уже теперь глава семейства,понимал,что без работы он здесь пропадёт,никому не будет нужен,даже Людмиле.Несмотря на всю её чувственную любовь к нему.А жизнь-то теперь его неразрывна с металлургическим комбинатом,где он завоевал уже кое-какой авторитет,да признание. А,здесь-то,всё ему придётся начинать с нуля и неизвестно ещё,как и что здесь у него получится? Зарплата-то на комбинате стабильная и несравнимо выше,чем на селе. И этим рисковать не хотелось,было нельзя.Квартира у них тоже есть,причём,полностью с мебелью.Пусть она небольшая и старенькая,но он-то станет на очередь и,года через два-три,получит новую.Комбинат строит жильё быстро,бойко,в год сдаёт по одной-две девятиэтажки. И близость его к парткому,профкому и дирекции завода тоже кое-что значит.И этим пренебрегать тоже нельзя.Да и у самой Людмилы есть прекрасная работа экономистом в банке.В отделе лёгкой промышленности.Что ещё надо? Детсадов в Крутом Яру семь.Очереди в них никакой.Нет,нельзя этим рисковать.Что в этом Людмила понимает? Ничего! Для неё главное-любовь.А вот он-то должен теперь думать и о деньгах. Иначе пойдут всякие неприятности,да кривотолки,ссоры и не будет тогда  него семьи.А это для него важно,тем более,после рождения Светы.Может случится так,окажись он здесь,то потеряет не только свою семью,а и работу,свою новую профессию,к которой он стремился и которая ему нравится.Нет,никак нельзя ем покидать свой Крутой Яр.
И вспомнилось ему сейчас,по пути к отцу,как он метался,на пределе своих сил,в Медуны.А поезда-то сюда шли только лишь транзитные,с минутными остановками,и не каждый день.В основном же:"Москва-Дебальцево". И посадка-то в него слишком поздно и неудобна,в три часа ночи,в Узловой,до которой из Тулы ему нужно было добираться засветло.А это тоже потеря времени,которого ему и так не хватало.И это рождало обиды,непонимание,упрёки.Нет,не прав он был,ох,как даже неправ,отправляя её сюда,но иного выхода не было.Людмила одна не справлялась с ребёнком,когда Сергей был на работе.С этого-то и начались их распри в семейной жизни.
Помнится ему,и это,видимо,никогда не забудется.Стояла поздняя осень семьдесят восьмого года,когда в их доме,в Крапивенке,появилась из Медунов,с неожиданным скандалом,Клавдия Максимовна с Людмилой и Светой.Сергей-то,вначале,как и все в их доме,сразу как-то опешил,даже и не понял,что это было? Тайфун ли это,цунами,гроза ли,ураган среди ясного неба?!Но что-то это было страшное и жуткое.Особенно лицо Клавдии Максимовны.Они-то все,Гончарвы,ждали их,как самых дорогих своих гостей,договорились же они заранее,что Сергей-то не поедет их встречать в Узловую,а они там сами,по прибытии поезда,возьмут такси и приедут в Крапивенку.На том они и порешили.А тут-то вот,тёща-то Сергея,с ребёнком на руках,в детском тёплом одеяло-конверте,с дороги,не разувшись и не раздевшись,чуть не сбив с ног встречающих их родственников,стремительно ворвалась в двери дома,и сразу же,через весь дом,ринулась прямо в зал,где и на диване начала освобождать ребёнка из конверта.Все встречающие столпились вокруг них в полном недоумении,а Клавдия Максимовна,тут же,без всяких предисловий,резко потребовала:
- Мы приехали переселятся на квартиру!
Как будто бы,кто был против? Не вопрос! Всё было уже готово к переселению Сергея с женой и ребёнком в их старую квартиру.Ждали только их приезда.Но почему с таким вызовом это заявлено? С какой-то агрессией? Никто же не против! К тому времени Сергей в квартире закончил ремонт,всё было уже убрано и прибрано,мебель блистала чистотой.Осталось только взять им в руки чемоданы,да и в путь.Но только по человечески, не с таким напором? Дорога-то и полчаса у них не займёт.А здесь-то уже и стол накрыт к их встрече,дорогих гостей? Так что же случилось?Но гостям было явно не до того,не до застолий и объяснений. Гончаровы совершенно не могли понять причины всего этого демарша.А Сергей до сих пор этого никак не может  понять.А  Людмилы он и не пытался спрашивать.чтобы не нарваться на скандал.Просто тогда ему было очень обидно.Не так он представлял эту встречу с женой и ребёнком,после такого-то долгого их отсутствия.Свете было уже тогда восемь месяцев,а возили её совсем маленькой. Она улыбалась,оказавшись в тепле, среди многих улыбающихся ей людей,пытающихся ей что-то "агукнуть"-сказать.Она тянулась к яркой люстре руками,словно радуясь,что вновь оказалась на своей родине. Но тут её быстренько запеленали,гости же не даже удосужились раздеться и сесть за дружеский стол? Они,почему-то,очень спешили.Хозяева долго не стали настаивать,видя их вот этакое состояние.И чем это было вызвано Сергей понял намного позже.
А тогда хозяева не стали ни на чём перечить,спешно оделись и,подхватив по два чемодана с вещами,двинулись быстренько в путь.Впереди шли Аркадий с Семёном Савельевичем,за ними поспешали Клавдия Максимовна со Светой и Людмилой,а за ними же Вера с Вадимом.И они тоже с поклажей.Сергей же задержался дома.Он не мог просто так уйти,глядя на маму,у которой опухли ноги.Она с трудом ходила.Вот так они сидели рядом и молча плакали.И потом Тамара Васильевна,перекрестив его сказала:         
-Иди,сынок,иди.Они же далеко ушли.Не волнуйся,всё будет хорошо.И храни тебя,Господь!
И она перекрестила его.
- Я обязательно завтра забегу,мама.Проведаю.Не волнуйся.Я очень тебя люблю!
Сергей поцеловал маму,подхватил чемоданы и уже у калитке,обернувшись,увидел,как она машет ему в след рукой.А,может быть,крестила? Сергей этого не разобрал,помахав ей рукой.
Когда же он нагнал своих родичей с поклажей,уже далеко вперёд,то до нового их жилища с Людмилой и Светой оставалось совсем ничего.Вот и второй уже их подъезд,ноги привычно понесли Сергея по ступенькам вверх,по красивой старинной лестнице,словно радуясь его возвращению.Сколько раз,вот здесь,со дня его рождения,они носили его то вверх,то вниз? Подумать-то и страшно!И,быть может,от этого на сердце у Сергея стало легче.Что-то там тёплое,светлое и родное ласково объяло его? Неужели это аура их прежней здесь жизни?!Возможно,и так.Они всё уже, не так спешно,поднялись на второй этаж.Сергей передал ключи отцу и тот открыл тяжёлую,утеплённую ватой и обитую коричневую коленкором,деревянную дверь,за которой оказалась вторая,и они оказались сразу за ней в небольшом холле,разделённом высокой аркой.Этот дом был старинный,удивительной крепости и толстыми стенами, с высоченными потолками и огромной высоты окнами.Архитектура его,внешне,смахивала на голландскую,так что в раннем детстве,стоящие здесь три дома,образующие двор,напоминали Сергею картинки из книжек Андерсена,особенно зимой,когда снег украшал все его выступы и карнизы.
Вся компания вошла в дверь небольшой комнаты,что была справа,и оказалась в светлой спаленке,где размещался овальный небольшой раздвижной стол,кровать и шифоньер.Всем здесь было не поместиться,мужчины прошли в следующую комнату,служившую залом,а Клавдия Васильевна с Людмилой приступили к процедуре высвобождения Светы из конверта,а Сергей с Верой наблюдали за ними из дверей спаленки.
Квартира была коммунальной,разделённой на две части. Левая её сторона была аналогичной правой.Вообще-то,в довоенные времена,из холла с аркой можно было пойти в одну или другую сторону,ходить по кругу в этой квартире.В этом же холле не сразу можно было заметить и небольшие помещения,прикрытые раздвижными дверями,служившие кухней,туалетной комнатой и небольшой кладовкой.Вторая половина ныне была закрыта.Хозяева развелись,но не выписались,так,что мешать Сергею с Людмилой они не могли.Сергей не знал.что ему теперь делать,не знали как поступить и прибывшие с ним его родственники.Чемоданы они оставили в холле,а теперь не знали как оставить здесь Сергея,беспокоясь за его судьбу.И тут Семён Савельевич,увидев,что Света освобождена от всех одеяний,кроме платья и колготок,помявшись,сказал:
-Ну,всё Серёжа,пошли мы.Доброй вам всем ночи на новом месте.Прошу завтра к нам в Крапивенку,встречу нужно отметить,как должно...Да и новоселье тоже.
И обращаясь к Клавдии Максимовне:
- Дорогая сваха,ты слышала,ждём!
-Хорошо,обязательно,- проворчала та.
И провожающие направились в двери.Сергей молча смотрел им вслед. Ему было одиноко.            
 почти  через неделю в Воронеж на самолёте,в пятницу после работы в Тулу в аэропорт,а через час или полутора,его там уже встречает Людмила.Счастливые были времена! Времена его жениховства.Они ехали вместе на трамвае через весь город на самую его окраину,вдоль "Воронежского моря", и оказывались среди новостроек,где в девятиэтажном семейном общежитии обитала её сестра,работающая врачом.К ней-то подселилась и Людмила,когда бросила прекрасную работу в Крутом Яру и оказавшись здесь по всегдашнему своему желанию жить в большом городе,где прошли её студенческие годы.Здесь она,конечно,не осталась без работы,устроилась на один из больших здесь заводов.И дорога до работы и с неё забирала у нее много времени.Также,как у её сестры.И это им нравилось,они надеялись получит здесь квартиры.Но когда это произойдёт они не знали.И это их пока не очень занимало.Они были молоды и незамужние,да и пока не собирались обзаводиться семьями.Шёл тогда 1976 год,приближался Новый год,год крутых перемен в их с Людмилой жизни.Но пока этого они и сами не подозревали. На предстоящую их свадьбу и намёка даже не было.Хотя их с Людмилой связывали слишком близкие отношения,более,чем дружеские.
Комнатушка ........,сестры Людмилы,была небольшой.Как и положено в общежитии.Как всегда,при входе в неё,встроенные в стену шкафы.В самой комнате железная двуспальная кровать.Подле неё квадратный раскладной стол,подле окна,за ним шифоньер,при входе холодильник. Так,что Сергею с Людмилой приходилось довольствоваться раскладушками.Но в молодости всё не по чём.И они и тем были довольны.Ведь на следующий день Сергею вечером нужно было на автобус до Тулы.Так,что этакое путешествие его не очень утомляло.
Сейчас ему вспомнился,именно,Новый год.Первый раз вместе.Именно,в Воронеже.Не нужно было слишком спешить в связи с новогодними днями.Сергей заявился к сёстрам с новогодним подарком-тульским самоваром на три литра.Сверху он выгравировал надпись,с завитущками:"Людмиле Васильевне от Сергея Семёновича". Красивая получилась надпись. Лёва Слукин постарался,родственник Сергея по отцовской линии,гравер тульского оружейного завода.В ответ же от Людмилы он получил в подарок тёплый шарф из махера,да утеплённые кожаные перчатки коричневого цвета.Любимого его цвета.и он был доволен.Они оказались ему впору.
Именно тогда впервые зашла речь о свадьбе.Во-первых,по весне собирался женится Олег,по окончании техникума и перед самым призывам в армию.Его подруга Лена настаивала на этом.Так,холостым оставался в их семье один лишь Сергей и было негоже младшему брату жениться раньше старшего.Так,что и Сергею приходилось ставить этот вопрос перед Людмилой,но она до сих пор колебалась.Она до сих пор никого не любила.Хотя,как чувствовал Сергей,он ей нравился.Но не более.Потому он и пригласил их обеих на свадьбу Олега.А там будет видно.как всё сложится.Сёстры с удовольствием согласились.И это давало надежду.
Помнится как сёстры на Новый год жарили вместе с ним курицу,вместо новогодней утки,как с удовольствием наслаждались зимой арбузом.Ещё не в полной мере наступили времена тотальной нехватки продовольствия в стране.Или же это была деревенская курица? Сергей этого не знал.Он пил шампанское и наслаждался музыкой играющей радиолы и звучащей из телевизора.Что он Видел в Воронеже? Можно сказать ничего.Только из окна трамвая или автобуса.Один раз побывал в парикмахерской,где его побрили и остригли,чем он остался не очень доволен. Его дома стригла мама.Она умела делать очень хорошо.
Что ему ещё запомнилось? Так это Воронежская "толкучка",как в годы гражданской войны.Они уже становились привычными во всех городах страны.В том числе,и в Туле.И здесь он купил себе зимнюю шапку из меха нутрии.Наряду с пыжиковыми,они становились модными,но намного дешевле.Да,это было,всё было,да сплыло!Как теперь быть? А тогда он даже подумывал о том:как бы,может быть,и перебраться и ему к ней в этот Воронеж? Было желание даже,чуть ли,ни стать милиционером?Всё-таки,у него высшее педагогическое образование!Слава Богу.что этого не случилось! Здесь-то у него твёрдая земля под ногами.Здесь он,как мощный дуб в родной земле.Где родился,там и пригодился.Нет,Крутой Яр он никогда не покинет!         

С отцом, всей большой семьёй,они чуть было ни купили по соседству в Крапивенке старенький, но в очень приличном состоянии, «Москвич 4О1».Деньги у них были, желание тоже, но потом что-то не срослось,не сладилось, продавцы: то ли продали его своим родственникам, то ли подарили? А вот гараж-то он начали строить. Причём первыми залили фундамент и начали кладку Сергей с Олежкой,младший брат просто бредил автомобилями,а вот «401-й» внутри был до соблазнительности уютным.Вот тогда они все решили:что если покупка у них  сорвалась,а стены они начали строить, то сделать нужно их с окнами, превратив таким образом их не состоявшийся гараж в подсобное помещение. И использовать его как мастерскую для всяких своих хозяйственных работ. И чтобы не слишком тратиться, использовать для этого три из семи оконных блоков,что были установлены в цокольном помещении под всем их домом.И вот когда отец с Сергеем выкладывали образовавшийся новый вход в этот цокольный полуподвал,пред тем уже заложив кирпичом два окна с вынутыми оттуда оконными блоками,то отец,отойдя подальше от дома, отозвал Сергея и показал какая у него кровяная моча. Видимо, она шла из него не первый день.С этого и начались у них всех тяжёлые дни.Отца обследовали и положили на операцию к урологу тут же в Красном Яру.Посёлок был известен первоклассными хирургами на всю область. Сергей помнит и сегодня,как остро они все тогда переживали во время хода той операции. Как они ходили под окнами операционной и молились о благополучном её исходе. И тут телеграмма из Медунов: «Срочно выезжай. Заболела Света!». Сергей оказался в полной растерянности: «Что же теперь делать?». Хотел сразу же рвануть на вокзал,а как лежащий при смерти отец после тяжелейшей операции? И как быть с работой? Кто же его отпустит в будний день? Кто же,кроме его и брата,смогут вечерами и по ночам в больнице дежурить около постели оца? Мама, почти в таком же состоянии, как и отец,еле по дому ходит,а сестра с маленьким ребёнком на руках, зять же в своих постоянных командировках? Решил позвонить и сообщить, что только через два или три сможет он приехать и помочь, если его помощь столь необходима? Но он-то очень надеялся в этой ситуации на жену и на ещё довольно крепких её родителей.Тем более в семье у них есть медик! Отца ведь он никак не мог бросить, видя его в таком состоянии, опутанного всего проводами, и видя как он жадно хватает губами мокрый носовой платок. Пить воду после операции ему было категорически запрещено.Как им сразу после операции сообщили врачи, и что им посоветовали ни в коем случае не говорить отцу, вместе с камнями в мочевом пузыре они у него вырезали опухоль. И это их сообщение просто всех ввергло в шок.Вот в таком оглушённом состоянии Сергей пришёл на переговорный пункт и заказал переговоры на домашний телефон тестя. Еле дождавшись вызова,он бросился в кабину и услышал растерянный,но строгий голос жены: «Света простудилась и заболела, у неё высокая температура, подозревают, что у неё может быть воспаление лёгких?».Сергей по своему младшему брату и племянникам хорошо знал, что дети часто болеют в этом возрасте, стоит за ними лишь недосмотреть. И этим пытался он как-то её утешить, но когда он сообщил ей о тяжёлом положении своего  отца и необходимости побыть с ним рядом ночи две,то она не стала даже его слушать и положила трубку.И была, по своему. права. Да, положение Сергея было совершенно безвыходное. Приходилось выбирать: как поступить? И выбор был непростым. Но там в Медунах,как Сергей тогда рассуждал,рядом со Светой были мама с бабушкой и дедушкой, а рядом с его отцом никого, кроме него,да старшего брата, с которым они дежурили через ночь. Может быть, он поступил и неправильно, но как он в той ситуации мог бросить беспомощного отца? Младший брат служил в армии,а старший не смог бы работать и не спать ночей,на что он прямо и намекал. А смерти своего отца, которая была вполне реальна,Сергей себе бы никогда не простил. Он был в большей опасности, чем дочь.И когда он,через два дня,когда отцу стало несколько лучше,приехал в Медуны,то едва узнав о местоположении здешней больницы, сразу же бросился туда. Стационарное отделение лечебницы представляло собой длинное одноэтажное здание, где в одном из окон он увидел осунувшееся лицо Людмилы,с которой пришлось ему разговаривать через форточку. Состояние Светы стабилизировалось, температура нормализовалась,и уже она шла на поправку. Сергей попал сюда в самый тихий час и Света спала. Поговорив некоторое время и передав овощи и фрукты, Сергей, пообещав прийти к вечеру, направился в дом к её родителям, где его встретили не слишком приветливо,а тёща,на его объяснение причины его задержки, не преминула сказал:«А наш отец,Василий Иванович,сказал, что он бы выбрал не отца,а дочь!»А вот Сергей сделать этого не смог.Отец поднялся на ноги, окреп и даже через некоторое время,с не снятыми ещё бинтами,ездил вместе с ним оправдываться и извиняться перед родителями Лены за то, что так он некстати попал на операционный стол. Он даже пытался рассказать, как его выводили из наркоза,сильно потрепав по щекам и пугая тем, что он свой грузовик поставил не в тот ряд. Показывал бинты на швах и вырезанный, подаренный ему на память врачами камень с мочевого пузыря, как доказательство действительности операции. Но даже это не произвело впечатление и было никому особенно интересно. И только после этого он сказал, когда они сели уже в вагон, направляясь в обратный путь: «Я теперь понял, почему у тебя не клеится семейная жизнь!». А что он понял, не сказал, а Сергей и не стал его спрашивать, потому что тут было ясно и без слов.
– Ой! Трамвайчик! – закричали вновь девочки хором, пытаясь вырваться из рук Сергея, и тем самым вывели его из задумчивости, – хотим на нём прокатиться!.. И запрыгали, захлопали в ладошки, когда их руки отпустил Сергей. Он заулыбался им, ну, как можно было грустным, глядя на этакую их радость, и сказал:
 – Обязательно прокатимся, но только на обратном пути! Вот только мы к дедушке сходим, он так вас очень ждёт!.. И девочки стали побыстрее идти.Сергей тоже ускорил шаг. Любил и он этот трамвай.Ещё совсем маленьким, как кажется ему,ещё до школы, лет шести, он уже самостоятельно ездил в город к брату своей мамы дяде Сергею, в честь которого и был назван, и к дяде своего отца Тише, живших в разных его концах Тулы.Ведь он тогда запомнил номера трамваев и ездил почти на них до самого конца. Один шёл почти к Московскому вокзалу, а другой до самого конца, до улицы Штыковой.И там и здесь он отыскивал их частные дома по их воротам. А они были в те времена на старинных улицах города очень разнообразны, вплоть до ручек, врезанных в те ворота дверей. И спутать их ему было просто невозможно, если только не пропустить. И он этого боялся. Но вот он с девочками спустился к реке, пройдя под растяжкой трубы одной из доменных печей, за которую всегда в детстве Сергей цеплялся, когда всей ватагой ребятня с их улицы шла сюда купаться. Прошли они мимо бывших дореволюционных казарм, в которых раньше ютились заводские рабочие, а ныне используемые под всякие заводские нужды, ступили на гулкий железный мосты и оказались сразу после него на территории бывшего больничного городка, который крутояровцы называли больницей «за речкой». Хотя это была раньше районная больница,но затем она стала медсанчастью крутояровского металлургического комбината, а когда новый больничный корпус  построили подальше от завода в конце посёлка на самой опушке леса, то здесь остался лишь один корпус терапевтического отделения. В детстве Сергей часто болел,но никогда не лежал в больницах. Именно здесь,в начале сорок седьмого года,когда Сергей был ещё совсем маленьким и не мог помнить этого,его старшая  шестилетняя сестра Дина,заболевшая дифтеритом, умерла.И вот однажды мама Сергея, едва сдерживая слёзы, показала ему окошко в маленьком домике,что было детским здесь отделении, и сказала: «Вот из этого окошка она посмотрела на меня последний раз и сказала: «Мама, а меня здесь поят холодной водой». И мама заплакала. Это была её непреходящая боль. Вот потому Сергей никогда в детстве не лежал в больницах. А ведь дома мама не могла тогда дочь оставить и лечить, из-за малолетства Сергея. Из-за боязни его заразить. Так что и Сергей тоже почувствовал в этом и свою вину, и старался больше никогда не проходить мимо этого домика. Это тоже был трудный мамин выбор. И,возможно,он был тоже не совсем верным.
А здание нынешней терапии было сразу же за мостом. Дорога от него сразу же круто поднималась вверх. И вскоре среди деревьев они уже различили не только само длинное одноэтажное здание терапии, но и перед его входом крепкий и квадратный деревянный стол,врытый в землю,а рядом,среди игроков в домино,сидящих на таких же деревянных лавках, и того, к кому они спешили. Отца Сергея,а для побежавших ему навстречу двух неразлучных подружек-сестёр их любимого дедушку Семёна. Как и ожидал Сергей, отец был очень рад их появлению. Он исподволь старался вглядеться в лицо отца и понять его самочувствие. Идти к дежурному врачу не было смысла,ведь лечащего врача уже рабочее время закончилось. Лицо отца несколько побледнело и в глазах чувствовалось какое-то беспокойство, была скрытая тревога. Хотя он всегда отличался жизнелюбием и оптимизмом. И вот сейчас, когда Сергей спросил его о самочувствии, то он тихо улыбнулся и сказал:
 – Ничего, прорвёмся! Мотор у меня сильный, как у моего «зилка»! Не знал тогда отец того, что было известно Сергею. Но ему почему-то вдруг показалось, что отец здесь как-то несколько помолодел, стал более красивым,что ли,чем всегда. Появившаяся в лице бледность была ему даже к лицу, а глаза ещё более поголубели. Он был,как всегда,тщательно побрит и причёсан,а больничная пижама слегка синего цвета тоже подчёркивала его стройность. И Сергей неожиданно залюбовался им.Отец был, как и мама, в свои шестьдесят с хвостиком лет,несомненно красивы. Пока он любовался,отец, развернув, то что он ему принёс, начал бранить мать:
– Ну, мать опять всего наложила! Нас же здесь всех прекрасно кормят!
Но ни от чего не отказался, особенно от овощей и фруктов. А когда провёл их в свою палату, довольно просторную, человек на двенадцать,то начал угощать своих внучек всякими сладостями и теми же фруктами, радуясь и смеясь,как ребёнок, глядя на них. Долго расспрашивал о здоровье матери и всех членов семьи, в том числе о том, как служит Олежка, и кто к нему ездил в последний раз.И о чём там с ним шёл разговор, и лишь в самом конце разговора спросил:как прошли у Серёжи сборы. И уже, прощаясь  на улице, когда они собрались уходить, а девчонки стали играть и бегать среди деревьев, он тихо спросил:
– Ну, а как у тебя дела с Людмилой? Всё ли хорошо?  Даже находясь в больнице отец тревожился о нём. 
– Всё хорошо, отец!– поспешил его заверить Сергей,– всё нормально, не волнуйся. Ты давай здесь быстрее выздоравливай, и будем мы с тобой баню строить! Помнишь, как мы с тобой славно парились! С берёзовым веничком!
Отец любил париться, он улыбнулся и сказал:
– Вот банька бы мне не помешала!Она,как рукой,любую хворь снимает!
А потом,помолчав, продолжил:
–Но, ты знаешь,что я хочу тебе сказать,сынок,береги семью.Это главное в жизни.В ней может быть всякое.Были неполадки и у нас с матерью.И я очень виноват перед ней и перед вами. Мы же с ней ведь расставались,когда вы с Верой были совсем маленькими.Чёрт меня тогда попутал.После войны мужиков было мало,так что бабы сами на нас кидались. А тут я,вот такой герой, – тут отец горько усмехнулся,– в орденах и медалях,в офицерском кителе. Так на две семьи и разрывался.И одной помогал, и другой тоже! Но там я всё дядя Сеня,а как приду к твоей матери, так я здесь всегда «папка»! Вернулся, мать приняла, но до сих пор до конца,чую,не простила.Но я-то понял, что лучше и роднее для меня, чем она,человека на земле нет.Баб на земле много,очень много,а вот жена всегда бывает одна.И если этого ты не поймёшь, то вся жизнь твоя будет кувырком. Человек без семьи –просто несчастный человек. Я это понял и потому счастлив, глядя на вас и моих с ней внуков. Мы любим вас всех. Так. что думай сам,сынок! Ну, а если не получается нормальной у тебя семейной жизни, руби всё сразу. Если не твой это человек. Найдёшь ещё своё настоящее счастье!
– Спасибо отец,– обнял за плечи его Сергей,- я тебя очень хорошо понимаю. Но здесь тебе, наверное, больше повезло, что рядом с тобой оказался такой человек, как наша мама. Но ведь такие люди редкость! Но я с тобой вполне согласен,за семью нужно бороться и стараться её сохранить.Но здесь уже,как Бог даст! И они распрощались.
Когда они уже были на мосту, Сергей оглянулся и увидел, что отец стоит наверху дороги и машет вслед рукой. И Сергей, ответив ему тем же, подумал: «Храни тебя, Господь!».
А сёстры-подружки шли впереди него и о чём-то щебетали, предвкушая,видимо, поездку на трамвае. И Сергей выполнил их просьбу.
А.Бочаров 2020