Первая мусарня

Переработанный и дополненный текст серии читайте в книге А. Доцента "Дети подвалов": https://ridero.ru/books/deti_podvalov
_____________________________________________

Это, увы, не смешная историЯ,
но должен рассказать её вам я,
чтобы сложились у вас образы,
и жизнь с шипами как у розы,
была что в смутные года,
понятней стала вам тогда...

Дело это произошло вначале 90-х, летом. Погода была сероватая, что соответственно влияло и на настроение. Мои предки, как всегда, уехали на дачу, где пребывали почти всё тёплое время года, лишь иногда заезжая домой в город, чтобы что-то оплатить, прикупить или по иным делам. Меня они оставляли дома за старшего, хотя старшим я быть всё никак не хотел - дитё ведь ещё. А так как жили мы тогда в коммунальной квартире, то была у нас ещё и соседка - одинокая бабушка "божий одуванчик" Тамара Петровна, которая докладывала моим родителям всё, что происходило в их отсутствие. Поэтому шибко сильно я у себя дома старался не хулиганить... Хотя, как не хулиганить - было, конечно. Однако об этом как-нибудь потом.

А сейчас я вам расскажу про один случай - это был самый первый мой привод в милицию. Всегда его помнить буду!

Обычно, когда мои мать с отцом сваливали на дачу, я приглашал к себе домой кого-нибудь из своих друзей, бывало и с ночёвкой. Чаще всего кого-то одного, чтобы толпу не создавать. В этот раз я пригласил Саню Краха.

Что мы делали обычно? Курили, трепали языками, обсуждая всякие подростковые разности, ели, пили, а иногда (если было что) и выпивали. Всё это мы делали тихо, чтобы не нервировать Тамару Петровну. Но бывало, что мы ночью выходили и погулять: пошастать по дворам, чтобы бомбануть беспечного "кирюшку" (бухарика. - Прим. автора) на бабло, ларёк какой-нибудь хачиковский кинуть на пузырь водяры, или... просто прогуляться по набережной реки Невы, дабы посмотреть на звёзды и развод Володарского моста. Ну, романтика же, согласитесь!

И вот, в ту ночь мы с Крахом решили именно посмотреть, как разводится Володарский мост. Честно. Да, мы уже это видели неоднократно, но захотелось ещё раз пробздеться по холодку, да ещё и на трезвую голову.

Тем более что накануне мы записались с ним в секцию бодибилдинга, которая находилась в Парке культуры и отдыха имени И.В. Бабушкина. Три занятия мы уже прошли, мышечная ломка закончилась, и в теле появился первый богатырский дух. Что теперь нам, супер-кабанам? Всё нипочём! Всех перебьём!

Мы с Саней вышли из дома где-то в начале двенадцатого, и почапали в сторону Невы. По улице Крупской вырулили на проспект Обуховской Обороны, затем параллельно забору легендарного Пролетарского завода вышли на каменную набережную. На улице уже стемнело (была середина августа), машин и людей почти нет, погода пасмурная. Идём, болтаем. Слева - Нева, справа - проезжая часть и за ней жилые дома. В одном из домов, как сейчас помню, номер 141 по Обуховке, на углу магазин был. Даже не знаю, чем он торговал - никогда не интересовался. Смотрим, напротив этого магаза, на проезжей части стоит милицейский "козелок" с работающей мигалкой, а около "козелка" - два мента трутся. Один из них увидел нас с Саней и к нам рысцой.

- Чего тут топчемся? - говорит. - Документы ваши?
Мы с Крахом опешили. Я отвечаю:
- Документов нет с собой. Мы вот с другом гуляем, хотим на развод моста посмотреть.
- Неужели? И в магазин по пути залезли? Вас видели здесь недавно.
Мы, конечно, в недоумении. Какой магазин? Зачем? Кто нас видел?
- Так, пройдите к машине, разберёмся! - скомандовал мусор.

И мы покорно поплелись за ним через дорогу к ржавому "мусоровозу". Из-за малости годков и нехватки мудрости, дать дёру от стражей порядка у нас даже не было и мысли. Какая-то ошибка, наверно, думали мы. О том, что нас, дурачков, могут просто-напросто для галочки подставить, мы тогда не подумали.

Возле машины у нас обоих потребовали выпотрошить все свои карманы. Саня обычно носил с собой самодельные нунчаки, если мы шли на какое-нибудь серьёзное дело, но сегодня мы просто шлялись, и, слава Богу, сего запрещённого оружия у него за пазухой не было. Мы вывалили на капот "козелка" всё своё курево, зажигалки и ключи от домов. Конечно, ничего из этого хлама мусорам не показалось подозрительным, и они велели его забрать обратно.

Мент открыл одну из дверей УАЗа и потребовал, чтобы мы с корешем срочно забрались на заднее сидение. Мы залезли. Оба мусора уселись впереди: один за руль, второй рядом. Вдруг затрещала ментовская рация. По ней сообщали, что "подозрительный клоун замечен возле дома номер 130 по проспекту Обуховской Обороны". Менты ответили: "Принято", и мы на УАЗе помчались по указанному адресу. Адрес этот был совсем рядом - через дом. Развернувшись на Обуховке "козелок" нырнул во дворы.

Я прекрасно помню, как мы с включенными фарами носились во дворах и догоняли какого-то чувака в сером драном свитере. Потом он споткнулся, упал, мы его нагнали, и под дулами "стволов" менты запихнули парня в УАЗовский "обезьянник" (отдельная камера сзади в милицейских УАЗах. - Прим. автора). Затем мы поехали по Обуховке в сторону 10-го отделения милиции Невского района, где, собственно, наше небольшое путешествие и закончилось.

Возле ментовки нас троих вытряхнули из "козелка" и через дежурку закрыли по камерам. Точнее даже так: Саню Краха - в камеру для мужиков, парня в свитере - в камеру для баб (все камеры были пустые), а меня - в предкамерный коридор. Так, вероятно, сделано было для того, чтобы мы друг с другом не перешёптывались. У коридорной двери сидел мусорок-цирик с автоматом и следил за нами, по крайней мере, подслушивал.

Короче, в дежурке нам объяснили, что в тот магазин на Обуховке накануне было проникновение, и что нас всех троих видели на месте преступления. А поскольку сейчас ночь, то лишь утром явится следователь, который будет с нами работать. В то, что этого третьего кренделя в свитере мы впервые видим, и в то, что мы шли смотреть развод Володарского моста, нам, конечно, ни кто не поверил. Ну, ещё бы.
Я устроился в коридоре на табуретке рядом с большой чугунной батареей.

Единственная электрическая лампа накаливания, что освещала коридор, была мощностью ватт, наверно, в сорок, и света давала, мягко говоря, немного. Парень в рваном свитере, что сидел в бабской камере, иногда вскакивал и начинал во весь голос требовать, чтобы его выпустили, что он просто ходил за водкой, и что его сейчас ждут дома бухать. На его вопли, естественно, ни кто внимания не обращал. Кроме меня - он меня начал подбешивать! Я нервничал. Моё тело сильно колотило, хотя я бы не сказал, что ночь выдалась зябкая, скорее всего, это на психологической почве. Пробовал пообщаться с Саней, но из-за коридорной двери сразу звучало:
- Я всё слышу! Ни каких разговоров между собой до прибытия следователя!

Спустя какое-то время, из-под двери Саниной камеры, тихонько шелестя, просунулась бумажка, на которой было что-то написано. Я глянул на коридорную дверь и, пока там никого не было, снял и кинул на бумажку свою кепку-бейсболку.
Моё шевеление услышал мент и заглянул в коридор.

- Чего там рыпаемся? - грозно спросил он, уставившись на меня.
- Закемарил чуток и шапка с головы свалилась, - говорю. - Возьму?
- Ну, возьми, - без тени подозрения разрешил мусорок. Идиот.

Я нагнулся и вместе с бейсболкой заграбастал рукой записку. Забросив кепку обратно на башку, я украдкой прочитал:

"Лёх мы в 11:30 вышли из дома, и пошли смотреть мост. Нас тут же взяли менты. Этого драного пирдосю мы не знаем. Больше ничего не говори. Чтобы всё совпало, тверди одно и то же".

Оказывается, в одной из стенных щелей камеры Крах обнаружил несколько спичек. Пошарил в своей куртке, и во внутреннем кармане нащупал старый, уже постиранный чек из продуктового магазина. И ему пришла в голову идея написать мне маляву. Саша стал слюнявить спичечные головки и ими писать - получалось весьма сносно.
Рекомендации Краха я понял. Это он советовал говорить следаку, когда тот утром вызовет нас по одному к себе в кабинет, как обычно делается. Я порвал бумажку на несколько мелких частей и засунул их за батарею.

Было где-то около часа ночи, наверно, когда я начал реально клевать носом. Крендель в свитере затих и я дреманул, потом ещё разок, и ещё, пока мент-цирик не загремел замком и не скомандовал:

- Так, кому в толчок надо?
Сразу подорвался чувак в женской камере:
- Мне! Я ссать хочу!
- Вот ты и пойдёшь самый последний! - рявкнул на него цирик, открывая сперва коридорную дверь, потом дверь в камеру с Саней Крахом. Саня, заспанный, выполз из камеры и прошлепал к параше, которая была в торце коридора. Потом наступила моя очередь. Выходя из толчка, я спросил у мента:
- Сколько сейчас времени?
- Полседьмого утра, - ответил цирик.
Последним бежал на горшок драный свитер, но уже по-большому, потому что по-маленькому он умудрился сходить в камере, о чём мне потом не без гордости сообщил.

Спустя час с небольшим, цирик снова открыл коридорную дверь.
- Так, Касим (настоящая фамилия Саши Краха. - Прим. автора), выходим к следователю, - мент открыл камеру Сани, и куда-то его увёл. Крах мне успел лишь подмигнуть глазом: держись, дескать, всё будет хорошо.
Минут через тридцать Сашку вернули обратно, и позвали парня в свитере. Ещё через полчаса пришли за мной.

Цирик вывел меня из коридора на лестничную клетку, где меня ждал какой-то тощий и лысый мужик в штатском. Рукава его болотного цвета рубашки были по локоть засучены, как у фашистов. Он подтолкнул меня в спину и указал на лестницу:
- Давай шустрее на второй этаж и налево! Руки держать за спиной!

Меня снова стало нехило колбасить - нервы, сука. Но ничего, когда-то уже надо было попасть в ментовку. Мужик я, в конце-концов, или нет? Всё будет о’кей! Лишь бы побыстрей...

Я поднялся по ступенькам на второй этаж, как и сказал лысый, повернул налево, прошёл ещё шагов пять и услышал сзади:
- Стоять! Вторая дверь.

Лысый подошёл к двери, открыл её ключом и втолкнул меня внутрь. На улице к этому времени уже рассвело, но внутри кабинета этого фашика было мрачновато. Единственное окно было завешано толстой светонепроницаемой шторой тёмно-зеленого цвета. Рядом с окном стоял рабочий стол с включенной настольной лампой, за столом - кресло лысого, перед столом - железный стул. На столе лежала кипа бумаг, папок, стоял дисковый телефон, а в центре - исписанный лист бумаги и авторучка.

- Давай, давай садись, не стой! - скомандовал лысый и снова подтолкнул меня рукой к стулу. Падла, переломать бы тебе руки, думал я! Наверно, распускать их любишь!
- Меня зовут майор Воробьёв, я - следователь, - представился лысый. - А тебя, насколько мне известно, - Кумачёв Алексей, если ты в дежурке не наврал. Где проживаешь?

Я прекрасно помнил, что назвал в дежурке ночью несуществующий адрес: ул. Ольги Берггольц, дом 17, кв. 8. Точнее, такой адрес существовал, но я никогда не жил там. Интересно было, они его пробили или нет? Ведь я же наивно рассчитывал, что до следака дело не дойдёт, планировал, что выпустят из ментуры максимум часа через два, мы ведь ничего такого не сделали. Но, увы...

- Ольги Берггольц, 17, кв. 8, - продолжал гнуть свою линию я.
- Домашний телефон?
- Нету.
- С кем живёшь?
- С матерью и отцом.
- Брат, сестра?
- Есть, старшие, но сводные, мы вместе не живём.
- Учишься, работаешь?
- Школу закончил. ПТУ бросил. Работаю иногда грузчиком в разных местах.
- Почему ПТУ бросил?
- Прогуливал, не нравится.
- Магазины грабить нравится?
- Я не грабил магазины.
- А вот свидетели говорят, что грабил - видели тебя и друга твоего сегодня ночью, как вы из магазина на Обуховской выходили. И друг твой, кстати, уже во всём признался. Вот это с его слов записано, и подпись его. Прочти.

Следак мне придвинул лежащий на столе лист бумаги. Я прочитал чьё-то полное ереси сочинение про то, как он залез с дружбаном в магазин автозапчастей и украл из кассы приличную сумму денег. И подпись... Я не знал, чья это была подпись! Я видел, как подписывается Саня, но здесь было не его художество. Может того, что в свитере? Или, если Саня дал показания под давлением, то у него хватило бы ума подписаться по-другому, чтобы это понял я. Саня - умный парень!

- Я не знаю, кто это вам рассказывал, товарищ следователь, и эта подпись не моего друга. Мы ни какой магазин не грабили. В полдвенадцатого мы с другом Сашей вышли из моего дома, и пошли смотреть, как разводится Володарский мост. На набережной, на проспекте Обуховской Обороны, к нам подошел милиционер и усадил обоих в УАЗик. Потом мы по дворам догоняли какого-то парня в свитере и, когда догнали, нас всех троих привезли сюда. Мы не знаем этого парня. Мы не грабили ни какой магазин! Отпустите нас!

Глаза фашиста налились гневом, он молча встал, нависнув надо мной злобным грифом, потом как даст мне с локтя в ухо! От неожиданности я свалился со стула на пол. Ухо стало саднить.

- Долго вы мне эту херню гнать будете? - заорал лысый. - Я из вас всё равно всю правду выбью! Вставай живо!

Я, качаясь, поднялся на ноги. Следак достал из стола лист бумаги с точно таким же текстом, что я читал, но без подписи.

- Подписывай, или ты отсюда никогда не выйдешь! Не выйдешь, сука!
- Да не буду я ничего подписывать, мужик! - стал возражать я. Мандраж у меня резко прошёл, и тело охватила безудержная злость. Мне было уже по барабану, что со мной будет делать эта скотина, но подписывать я уже принципиально ни чего не собирался.
- Я не мужик, а майор! Будешь, падла, подписывать, будешь! - яростно прошипел ментяра и ударил меня по шее вдруг откуда-то появившейся в его руках резиновой дубинкой. - Подпишешь, всё подпишешь!
Следак стал колошматить дубиной меня по ногам, из-за чего я снова упал, потом по спине, по рукам, по чему попало...
- Вы что делаете? - орал я, закрываясь от побоев руками. - Я на вас в прокуратуру жаловаться буду! Чего творите?
- Да хоть самому Папе Римскому! - рявкнул фашик, занёс дубинку для очередного удара, но... в дверь его кабинета постучали.
- Чего ещё? - крикнул туда следак.
Дверь открылась, и в неё заглянул какой-то молодой мент в фуражке, которого я до этого не видел.
- Сергей Палыч, выйдите на секунду, - сказала фуражка и вновь прикрыла дверь с той стороны.
- Сядь за стол! - приказал мне следак, выходя в коридор.

Минут пять его не было. Я слышал краем уха отголоски их разговора за дверью, но не понимал о чём он. Моё тело всё болело! Вот ведь гандон! Мразь ментовская! Я встал с пола, поднял упавший стул и сел на него.
Вскоре следак вернулся. Молча прошёл мимо меня к своему креслу, уселся в него и вперил в меня свой крысиный взор. Мы, ни слова не говоря, смотрели друг на друга минуты две, после чего пасть лысого открылась.
- Пшёл вон отсюда! - прорычал он без всяких эмоций.

Я не заставил себя долго ждать. Смерил козла полным ненависти взглядом, встал и вышел за дверь. В коридоре меня ждал мусор в фуражке. Он указал мне в сторону лестницы, я пошёл, и он следом.

- Повезло тебе, братишка! - сказала фуражка за спиной.
- Я ничего не грабил! - не поворачиваясь, фыркнул ему я в ответ.
- Уже понятно. Поймали второго архаровца и оба дали признательные показания, - пояснил мент.
Я остановился и повернулся к нему.
- Этот, в рваном свитере?
- Ага, и его подельник. Второго взяли в подвале на Крупской.
- А нафиг следак меня тогда лупил?
- Методы у него такие. Зверь. Хотя, сейчас трудно по-другому - время такое.
Да уж, время действительно было в 90-е фантастическое. Однако так относиться к людям... Пользоваться своей властью... Мразь, не иначе!

Спустившись на первый этаж, я встретился с Крахом, стоявшим у двери в дежурку. Мы молча подошли к дежурному, тот отдал нам изъятые при нашей поимке сигареты, зажигалки и ключи, после чего мы вышли на улицу. Над Питером уже распогодилось: светило тёплое утреннее солнышко, пели птички, но... только мне было как-то не по себе после этой фашистской вакханалии. Ломило мышцы и очень хотелось спать.

- Ну, как ты там со следаком потрещал? - спросил меня Саня, закуривая.
- Он меня колошматил дубинкой, падла, требовал подписать призналовку, им же написанную. Говорил, что ты сознался во всём и даже показал мне якобы твою подпись.
- Так ты же знаешь мою подпись! - улыбнулся Саня.
- Да, поэтому и пошёл в отказ, - говорю я. - А это ты что ли подписался?
- Нет, я подписал только то, что с моих слов записано было - нашу с тобой легенду. Наверно, это драный свитер. Он и подельника своего сдал.

Мы с Крахом шли по Обуховке в сторону наших домов. Нам в этот день нужно обоим было на бодибилдинг, но я сказал Сане, что не пойду - очень устал.

Дома меня не оставляли мысли о прошедшей ночи. Я и так никогда не питал симпатий к представителям исполнительной власти, особенно к милиции, но с этого момента я мусоров вообще люто возненавидел. Не знаю, может быть где-то ещё и работают хорошие, честные милиционеры и полицейские, которые по-настоящему следят за порядком в российских городах и сёлах, но... отныне я зарубил себе на носу - моя милиция меня, увы, не бережёт! Мусора - это бесчеловечные, озлобленные твари, паразитирующие на собственных гражданах! И пусть не обижаются на меня стражи порядка, которые себя таковыми не считают - значит не о них речь.

P.S.: Я встретил как-то эту лысую тварь вначале 2000-х на улице. Он шёл куда-то, одетый в аккуратненький костюмчик, с белой рубашечкой, с портфелем. Выглядел очень неплохо. До сих пор не понимаю, как такие гниды умудряются хорошо жить? Где же кара Божья, где же справедливость?
_____________________________________________

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Становление пацана"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie